Что-то частенько он повторяет "если честно". По утверждению психологов это значит, что человек врет. Правда, в его квартире я и впрямь не видела ни одного трофея. Может, они на даче, как у генерального директора нашего холдинга. Сама в его загородном доме, конечно, не была (кто бы меня пригласил), однако видела по телевизору передачу про эту самую дачу, и генеральный так гордо показывал, кого за свою жизнь подстрелил. У него там в каждом углу по чучелу или по голове с рогами. Почти Ноев ковчег, только со знаком минус. Ной спасал, а генеральный наш убивал. Медведи всех расцветок, носорог, волки, лисицы, кабаны, буффало, зебра. Последняя аж в трех экземплярах, не в виде чучел, а шкурами, наброшенными на диван и кресла. А в сортире у него продемонстрировали чучело удава, которое двусмысленно свисает откуда-то с потолка. Короче, теряюсь в догадках, когда у него находится время на управление холдингом. Судя по количеству убиенных тварей, наш генеральный круглый год сафарит по всему свету. Холдинг, однако, наш ничего, пока жив.
- А дача у вас есть? - продолжила интервью я.
Он отчего-то очень удивился.
- Нету у меня своей дачи. Пока как-то не обзавелся. У мамы есть домик на шести сотках.
- Значит, вы там свои охотничьи трофеи держите?
- А-а, вот вы к чему. Нет, там нельзя ничего хранить. Там люто воруют. Каждую зиму в дом залезают.
- Виталий, а домик дачный у вашей мамы давно?
- Давно. Родители его построили перед тем, как я в школу пошел.
- Наверное, вы там в детстве каникулы проводили.
Его губы тронула нежная улыбка.
- Да. С бабушкой. Счастливое было время.
- У вас было счастливое детство?
- Очень. - Видно было: Виталий не прикидывается, а вспоминает об этом с удовольствием. - Счастливое детство обычного московского мальчишки.
Пошла на обострение:
- Виталий, откуда же у вас тогда такой драйв?
Он удивленно на меня посмотрел. Я пояснила:
- Обычно считается, что такой пробивной энергией обладают провинциалы, приехавшие в Москву. Уезжают из родного города, сжигают мосты, терять им нечего, идут напролом к своей мечте.
- Еще скажите, по трупам.
- Случается и так. Но вы, мальчик из благополучной московской семьи… Что помогло вам пробиться на телевизионный Олимп?
- Да я особо и не пробивался. - Он пожал плечами. - Видимо, со мной произошел тот редкий случай, когда человеку сопутствует удача. Все сложилось само собой. Работа шла в руки, а я от нее не отказывался. Выкладывался, правда, по полной.
- Но не один вы выкладываетесь, а не все превратились в звезд, подобных вам.
- Стечение обстоятельств и факторов.
- Каких, например.
- Естественно, в первую очередь способности. Скажу без ложной скромности, что хорошо делаю свое дело. Кроме того, я трудоголик и не стыжусь этого. Обучаемость. Тоже важно. Без нее невозможно вперед двигаться. И фактор внешности со счетов не сбросишь. Я хорошо на экране выгляжу.
- Вы себе нравитесь? - Замерла в ожидании.
Он ухмыльнулся.
- Не всегда, - потыкал он пальцем в фингал под глазом. - Однако в эфире всегда стремлюсь выглядеть должным образом. Говорят, камера меня любит. А самому судить объективно трудно. Ведь знаю свои недостатки. - Выдержав короткую паузу, он спросил: - А вы, верно, надеялись услышать, что я считаю себя красавцем?
Вот паразит! Смутил меня! Почувствовала, что краснею, и пролепетала в ответ:
- Просто мне было интересно ваше мнение. - И немедленно огорошила его коварным вопросом: - А мальчиком вы были симпатичным? Ну, девочки в школе в вас влюблялись, бегали за вами?
Ответом мне был очень странный и задумчивый взгляд. Обычно мужики с удовольствием вспоминают свои школьные победы, особенно если пользовались успехом у девочек. Неужели Ливанцев в детстве был страшненьким? Прямо не верится. Хотя иногда бывает: в школьные годы задохлик, а к тридцати откуда что берется. Гадкий утенок превращается в импозантного мужчину. У меня был такой одноклассник. Тощий, лопоухий, носастый, на голове пук соломы. Кошмар! Заикался от застенчивости. А недавно на улице встретила и не узнала. Он меня узнал и остановил. Почти красавец. Раздобрел, правда, но в меру. Зато, выступавшие прежде части пришли в соразмерность и соответствие. Без малейших пластических операций. Знаю точно: не удержалась, спросила его. Он так обиделся. Едва успокоила. Полчаса ему пела, как он похорошел. Мне, между прочим, он ничем подобным не ответил. Вот и не знаю теперь, какой ему показалась - постаревшей, подурневшей или прежней? Хоть узнал, спасибо. Уже неплохой признак.
Ливанцев, еще немного помедлив с ответом, напряженным голосом произнес:
- Да, по-моему, девочки обращали на меня внимание не больше, чем на остальных одноклассников.
- А у вас была школьная любовь?
Этот вопрос ему совсем не понравился. Кажется, я нащупала какую-то болевую точку. В подобных ситуациях медлить нельзя. Нужно загонять добычу в угол, пока она не очухалась.
- Ну, наверняка же кто-то нравился. Или она теперь стала женой большого человека, и вы не хотите ее компрометировать.
Взгляд его стал тяжелым, и он сухо бросил:
- Без комментариев.
- То есть не хотите отвечать.
Губы зло поджались.
- По-моему, я все, что хотел, на эту тему ответил.
- Виталий, вам не кажется, что это смешно? Не так ведь трудно разыскать ваших одноклассников и расспросить.
- Попробуйте. - В его голосе прозвучала неприкрытая угроза.
- Не хотите отвечать, будем считать, что вы оберегаете ее честь. Но давайте все же поговорим о любви.
- Сейчас не весна, - явно хотел отшутиться он.
- Но ведь любовь прекрасна, в какое бы время года она ни случилась. Или вы придерживаетесь иного мнения?
Он заметно расслабился и расцепил пальцы.
- Любовь, бесспорно, прекрасное чувство, однако она так редко случается. Я имею в виду, не мимолетную увлеченность, а настоящее чувство.
- Неужели вы никогда по-настоящему не любили.
- Любил, - коротко бросил он, скрестив руки на груди.
Защитный жест! Он от меня защищается! Но почему?
Я решила чуть свернуть в сторону:
- Но вот когда бываете влюблены, какие подарки дарите любимой?
Он несколько успокоился. Руки легли на колени. Глаза хулигански блеснули.
- Настя, разумеется, в первую очередь себя.
- Это я догадалась. Но обычно девушки любят получать и другие знаки внимания.
- Цветы люблю дарить, - многозначительно подмигнул он мне.
- Красные розы? - подхватила я.
- Нет. Любимым девушкам я дарю орхидеи.
Что ж, Настенька, получила по носу!
- А как вы относитесь к популярной фразе, что лучшие друзья девушек - бриллианты?
- Никак не отношусь.
- Почему?
- На том основании, что я не девушка.
- Однако дарите девушкам бриллианты.
- Могу себе позволить, и иногда дарю.
- Если девушка того заслуживает?
- Ну, это же не награда, а подарок. При чем тут заслуги.
- И давно вы последний раз дарили бриллианты?
- Не очень.
Похоже, последней была мадемуазель Саблина.
- Только не спрашивайте кому, все равно не скажу, - предвосхитил он возможные с моей стороны уточнения.
А я продолжала жать:
- Ну а какие-нибудь там, к примеру, ключи от "Феррари"?
- Слушайте, мы вроде начали о любви. То есть о высоком чувстве, а вы все о материальном. Этак, глядишь, вообще скатимся к разговору о презренном металле.
- А что, по-вашему, любовь? С милым рай и в шалаше?
- Бывает, что и в шалаше. Правда, если люди хотят, чтобы семье было комфортно, они постараются превратить шалаш в каменный дом.
- И станут сидеть вечерами у камина.
- И еще куча детей рядом, - добавил он.
- Это и есть любовь?
- Это счастье, - грустно проговорил он.
И я нанесла заготовленный удар:
- А когда вы женились, вы именно о таком счастье мечтали?
Что с ним сделалось! В первый момент я решила, что он меня убьет! Взвившись с дивана, он схватил диктофон, бросил его на пол и принялся топтать каблуком.
- Что вы делаете? Там интервью! - истошно орала я.
Он зверем воззрился на меня.
- Интервью не будет. Деньги за сломанный диктофон, разумеется, вам верну.
- Почему интервью не будет? - ошарашенно хлопала я глазами. Всего ожидала, но только не этого.
- Потому что вы воспользовались моим доверием, - голос его звучал глухо и по-прежнему яростно.
- Я не называла никаких имен. Только спросила… - Мне не верилось, что все кончено.
- Есть вопросы, которые нельзя задавать.
Нагнувшись, он поднял с пола обломки моего диктофона и запихнул их в карман пиджака.
- Повторяю, не беспокойтесь, деньги я вам верну.
- Но я же не знала. - Я еще надеялась спасти положение.
- Теперь знаете. Только не приведи Господь вам воспользоваться этим знанием. Можете меня не провожать. Всего наилучшего. И постарайтесь не попадаться мне на пути.
- Сволочь! - Я швырнула ему вслед чашку. - Жалко, тебя грабители не добили!
Дверь хлопнула. Я осталась ни с чем.
VII
Выйдя из столбняка, я разрыдалась. Мне было горько и обидно. Так по-идиотски профукать собственную удачу! Но Ливанцев-то хорош! Подумаешь, вопрос не понравился! Не нравится, не отвечай. Скажи свое любимое "без комментариев", и едем дальше. Чем мой несчастный диктофон виноват! Какое он имел право его крушить, да еще в моем собственном доме! А интервью, даже и без его женитьбы, получилось бы вполне приличное. Пусть и не очень сенсационное, зато живое и для него необычное. Виталий ни с кем еще не был столь откровенен. Продолжили бы, глядишь, еще что-нибудь из него вытянула.
Вопрос ему мой не пришелся! Рассердилась наша звездулька, ножками засучила! Пусть скажет спасибо, что ему порядочный человек на помощь пришел! Попалась бы вместо меня какая-нибудь оторва из "Желтой правды", свистнула бы его брачное свидетельство, даже не задумалась бы. А я всего-навсего посмотрела, и то случайно! Кто его заставлял, если уж он так свой брак скрывает, все документы в куче держать! Главное, и спросила-то я его деликатно, а могла бы прямо в лоб: мол, знаю, что вы женаты. Вот так бы и надо! Нечего с ними миндальничать! Они-то тебя лбом о стенку никогда не постесняются долбануть. А я ему еще грибочки, картошечку. Лучше сама бы съела!
И перед главным теперь оправдываться. Нахвасталась про сенсацию, а ее у меня и нет. Хотя почему это нету?
Бросилась к книжной полке, на которой продолжал спокойно себе работать мой супер-дупер запасной диктофон. Вот молодец я, что не пожмотничала, купила с самым большим объемом памяти. Все, умница моя, записал, вплоть до моих рыданий! Значит, интервью сохранилось! Расписка у меня тоже имеется. В случае чего, Ливанцев даже судиться со мной не сможет!
Слушать все интервью не стала. Меня еще трясло от его голоса. Вытерла слезы. Подобрала осколки разбитой чашки, вымыла посуду, вроде немного и успокоилась. Но все-таки в душе слишком много за последние три дня накопилось. Надо было на кого-нибудь выплеснуть.
Звякнула Янке, но она где-то тусовалась. Вокруг нее так все гремело и орало, что я ее едва слышала. Договорились: завтра после работы я к ней заеду. Оно и лучше не по телефону, а с глазу на глаз. Трофим ее убыл в какую-то очередную "горячую" командировку. Он у Янки стрингер - ездит за новостями во всевозможные опасные места. Адреналин ловит. Я бы на Янкином месте давно с ума сошла. А она ничего, привыкла и абстрагируется.
Сколько раз у нее допытывалась:
- И как ты можешь оставаться такой спокойной? Это же твой любимый муж. Я бы, наверное, сидела и только о нем и думала, пока он не вернется.
- И на третьей его командировке попала бы в психушку, - отвечала мне Яна. - Именно поэтому, когда Трофима нет, я о нем вообще не думаю и таким образом выживаю.
Словом, так они и живут. Зато каждое возвращение Трофима домой превращается в праздник и новый медовый месяц.
На работу я, конечно, опоздала. Проспала после вчерашнего стресса. Ну, и рев мой горестный тоже на физиономии отразился. Как ни тщилась нарисовать себе красивое личико, последствия все равно остались.
Татьяна с Зосей недостатки в моем внешнем виде восприняли сугубо по-своему. Танька злобно и завистливо бросила:
- Чувствую, девушка, вы вчера от души погуляли. Небось сегодня опять букетика ждать или чем посущественней отдарился?
- Отдарился, - с подтекстом произнесла я и подумала: "Вот одолжу сегодня у Янки брюлики!.."
Зося заволновалась:
- Действительно, ничего мужик? Щедрый?
- И щедрый, и в другом отношении полный порядок. Так что, Зоська, не всеми чиновниками надо пренебрегать.
Татьяна скорчила ханжескую физиономию:
- До чего же ваше поколение циничное. Готовы продавать себя направо и налево.
Интересный поворот! Прежде Татьяна именовала нас троих как "наше поколение", а теперь вот изображает целомудренную женщину!
- Мы как-то больше о любви думали, - продолжала она.
Мне захотелось стереть с нее самодовольное выражение:
- А я его обожаю!
- Кошелек ты его обожаешь, - скривилась Татьяна.
Я призадумалась: чем бы ее теперь поэффектнее лягнуть? Вот поди ж ты: дура дурой, ханжа ханжой, а загнала в тупик. Скажешь, что мой вымышленный чиновник не богат, только радость Татьяне доставишь, тогда и завидовать вроде нечему. А коли богат, значит, я купилась на деньги.
Применила двойной удар:
- Таня, да, он богат, но я его обожаю за то, что он красивый.
Позеленела, и Зося тоже потухла. Только Зося осталась молча страдать, а из Татьяны стерва наружу полезла:
- Красивый - это хорошо, но ведь сбежит.
- Пока со мной, понаслаждаюсь.
В коридоре столкнулась с главным. Он, естественно, поинтересовался, как там дела с моей сенсацией. Напустила тумана, сообщив, что временно откладывается. Он с сожалением посмотрел и, хмыкнув, сказал:
- В общем, я так и думал.
Я рассердилась:
- Юрий Михайлович, вы совершенно не правы! Интервью у меня частично уже имеется, однако по ходу возникла необходимость в дополнительном расследовании.
- Ну, ну, - с чуть меньшим скепсисом бросил он. - Только не очень там увлекайся.
- Халтурить, Юрий Михайлович, не привыкла. Сами ведь учите: проверяй каждое слово и подтверждай документально. Нам что, нужны лишние судебные процессы?
Он даже оживился.
- Неужели так серьезно?
- Вот именно, - подтвердила.
- Ну, если интересно получится, проси хоть полосу, - пообещал он и, похлопав меня по плечу, удалился.
Я запоздало принялась корить себя: ну зачем снова расхвасталась? Какое расследование! Как я его буду проводить? Теперь ведь, если действительно интересный материал не выдам, главный мне больше никогда не поверит.
Приехала к Янке в совершенно расстроенных чувствах. В квартире у нее полуразгром. Не успела прибраться после вчерашнего отбытия Трофима. Впрочем, это она сама извинилась за разгром, а я ничего особенного не заметила. У Янки всегда порядок.
Прошли на кухню. Там у нее уютный уголок. Диванчик мягонький, над ним абажурчик розовенький. Этакий милый мещанский уют в самых лучших его проявлениях.
- Хорошо, что выбралась, - похвалила меня Янка. - У меня после Трофима полный холодильник еды остался. Одной никак не съесть. Вот ты мне сейчас и поможешь. А-то ведь пропадет. Для чего я старалась.
Старалась она для Трофима. Когда он был дома, Янка готовила - много, вкусно и разнообразно. Стоит ему, однако, уехать, она это занятие сворачивает. Для себя одной готовить ей неинтересно. Такие периоды у нее называются разгрузочными днями.
Стол мгновенно покрылся разнообразными плошечками и тарелочками, на плите забулькало и зашкварчало, по кухне понеслись аппетитные запахи.
Янка налила нам вина и сказала:
- Колись! Вижу ведь, что ты сейчас взорвешься.
Выложила историю с Ливанцевым со всеми трагическими подробностями.
Янку рассказ мой настолько ошеломил, что у нее на плите едва не пригорело горячее. В последний момент спасла. И, застыв со сковородкой в руках, выдохнула:
- Ну, ты, Танеева, даешь! Главное, все эти дни от меня скрывала.
- Ян, но я же не совсем скрыла. Это во-первых, а во-вторых, не знала, что он такой сволочью окажется.
- Надеялась, что он принц на белом коне с букетом в руках и с шикарным жезлом на причинном месте?
- Ни на что я не надеялась.
Янка хитренько на меня посмотрела:
- Кстати, о причинном месте: у него там и впрямь? Хорошо рассмотрела? Или, как говорится, у страха глаза велики?
- Хорошо, Янка, порядок там полный. И даже вроде несколько более того.
- Так и знала, что эта блудина Саблина врет! - злорадно воскликнула моя подруга. - Жаль, Настя, опробовать тебе не удалось. А то вдруг не работает.
- Тут уж ничем не могу помочь, - развела руками я. - Но и Саблина ведь про это не говорила. А самое-то ужасное, Янка, другое. Понимаешь, он мне понравился!
Янка хихикнула:
- Кто, Виталий или его "дружок"?
- Перестань. Я серьезно. Конечно, Виталий.
- Влюбилась? - округлились Янкины синие глаза.
- Да не влюбилась, но… Он вот сидел, как сейчас ты, уплетал мои грибы с картошкой. Как обычный мужик.
- Ага, - скептически покачала головой подруга. - И ты вообразила, что он у тебя после этих грибов прямо на кухне и останется.
- Янка, ну как ты не понимаешь! Он со мной так нормально разговаривал, такой душевный контакт был… У меня только с Вовкой так получалось, и то в лучшие наши времена.
- Настя, тебе замуж надо, а ты за звездами гоняешься. Пора уже осесть. Возраст, дорогая моя. Биология свое требует.
- Нельзя же просто решить - и выйти замуж. Выходят ведь за кого-то. А я пока достойного кандидата не нашла.
- Может, ищешь не там? Или запросы слишком большие? - спросила она.
- Какие запросы! То есть запросы, конечно, есть. Хочу такого мужика, чтобы я его любила, а он любил меня. Чтобы поговорить с ним было о чем. И чтобы он понимал, о чем я говорю, а не бубнил в ответ "угу" из-за развернутого "Спорт-экспресса". И еще, чтобы аккуратным был.
Янка расхохоталась:
- Последнее твое требование самое простое.
- Они вроде бы все простые, а найти сложно. Яна, ведь ты знаешь: ни за богатством не гоняюсь, ни за известностью.
- Ври больше: запала ты на телезвезду!
- Да запала я как раз не на его звездность, а когда он начал вести себя как обычный мужик.