– И это все, что ты можешь мне сказать? – хрипло поинтересовался Робин.
– Боюсь, что да…
Юта поболтала с Питом и договорилась, что заберет его из школы. Голос у мальчика был грустным, и ей тоже стало тоскливо. Может, не стоило поступать так, как она? Месть местью, но разве ребенок виноват в том, что она не может найти общий язык с его отцом?
– Когда ты успел дать ей мой телефон? – ревниво поинтересовалась Брук, когда Юта вернула ей трубку.
Этот вопрос привел ее в замешательство. И действительно – когда? Ведь она ни словом не обменялась с Робином после того, как собрала вещи…
– Я… я… Я оставил ей записку, – нашлась Юта. – Думал, ты будешь не против. Все-таки у нас с ней общий ребенок…
– Не могла позвонить на мобильный! – продолжала кудахтать Брук.
Превозмогая неприязнь, Юта чмокнула Брук в щеку.
– Прекрати ворчать, как нудная жена, – посоветовала она Брук. – Иначе мне придется найти другое пристанище…
Угроза быстро подействовала, и Юта смогла наконец выйти из дома Брук Ширстон.
Юта с удивлением поняла, что весело насвистывает и идет к машине вразвалочку. Неужели она становится мужчиной не только телом, но и душой? Или это мысль о том, что Робин волнуется, так подняла ей настроение?
В зоопарке было тихо и безлюдно. Все говорило о том, что надвигается осень. Робин почувствовал угрызения совести: ведь они могли бы прийти сюда летом, когда все остальные совершают семейные вылазки в такие места.
– Извини, дружище… то есть Пит. Летом здесь было бы гораздо лучше.
– Ерунда… мам. Мы ведь пришли сюда смотреть на животных, а не глазеть на людей. Может, сходим, поглядим на рыб и морских ежей?
– Прекрасная идея, Пит.
Они спустились вниз по высоким каменным ступеням и оказались в подводном царстве. За стеклами, подернутыми легким зеленым налетом, плавали разноцветные рыбы и расцветали пышные бутоны актиний. Пит любовался всем этим только для того, чтобы порадовать отца. Ему не очень-то хотелось идти в зоопарк, но ничего другого он не успел придумать – предложение Робина было слишком неожиданным.
В любом случае, его радовала эта прогулка. Ведь он так редко бывал где-то вместе с родителями. К тому же он задумал коварный план, на осуществление которого очень надеялся. И именно для этого он привел отца полюбоваться жителями морских глубин. Правда, привыкнуть к тому, что отец – это мать, а мать – это отец, было довольно сложно…
Вечером его ожидала встреча с Колючкой, которая обещала свести его с мусорщиком – паренек был всего на пару лет старше их самих и оказался ее приятелем. Пит уповал на эту встречу, ведь от нее зависела дальнейшая жизнь его и родителей…
– Может, расскажешь, как в школе? – поинтересовался Робин.
– Вроде неплохо, – неохотно отозвался Пит.
Дела его были не блестящими. После приключений у Дуба секретов Лиланд и Пэйн возненавидели их с Рупертом еще сильнее. Правда, теперь они побаивались их трогать, но Пит чувствовал: назревает заговор. Правда, были и хорошие новости: Дженнифер Китс стала проявлять к нему какое-то особенное внимание. Она то и дело улыбалась, задавала ему какие-то нелепые вопросы и вообще вела себя так, что если бы Пит был чуть больше уверен в себе, то непременно счел бы ее поведение влюбленностью. Но природная застенчивость и страх выказать свои чувства мешали ему подойти к Дженнифер так же запросто, как делал это Лиланд.
– Ответ в духе Вэнди, – улыбнулся Робин, пытаясь подбодрить неразговорчивого сына. – И все-таки… поделись со мной своими переживаниями…
Пит посмотрел на него испытующе. От этого взгляда Робину стало не по себе. Возникло чувство, что сын знает его гораздо лучше, чем он – сына. Мало того, знает, что за обликом Юты Макаути скрывается душа Робина… А может, он попросту так давно не общался с сыном, что позабыл, как Пит смотрит на него обычно? Вот в голову и лезут всякие глупости…
– Так что же? – продолжал настаивать он.
Питер сдался.
– Только обещай, что не будешь вмешиваться.
Робин кивнул так серьезно, словно имел дело с партнером по бизнесу.
– Разумеется, разговор конфиденциальный… То есть… я буду молчать, – пояснил он.
– В классе есть один мальчик…
– Который всячески старается тебя унизить?
Пит грустно улыбнулся. Проницательность отца была достойна способностей госпожи Эльвы.
– Ну да… Он и его дружок колотят меня и Рупа, – краснея, сознался он.
– И со мной такое было, – поддержал сына Робин. – До старшей школы.
Пит с любопытством оглядел худенькую фигуру матери.
– Я думал, девчонки не дерутся, – ехидно заметил он. Ему было интересно, как выкрутится отец. Ведь он полностью уверен, что Питер не знает об их с мамой тайне.
Робин закусил губу. Как же он влип! Его болтливый язык надо было отрезать при рождении!
– Еще как дерутся, – убежденно заявил он. – В нашей школе дрались как сумасшедшие. Лупасили друг друга почем зря! Одни синяки да шишки! – Увидев смеющиеся глаза сына, Робин стыдливо умолк. Врать собственному ребенку – вот до чего дошло!
Однако Питер, к его облечению, удовлетворился его ответом и не стал вникать в детали.
– А как ты выкрутилась? Ну… тебя вроде перестали лупасить…
– Я… я пошла в школу восточных единоборств и усвоила пару-другую приемов… Это меня и спасло от моих… одноклассниц.
– Думаешь, мне это поможет? – неуверенно поинтересовался Пит.
– Конечно, – оживился Робин. – Хочешь, мы прямо завтра запишем тебя в школу? Если твоя мать… то есть отец будет не против.
– Уверяю тебя, не будет, – радостно заявил Пит и помахал рукой кому-то, стоящему за спиной Робина.
Робин удивленно оглянулся. На него смотрело собственное отражение, в котором он уже научился разглядывать Юту.
– Привет, – пасмурно поздоровалась она. – Ну и как вам прогулка по осеннему зоопарку? По-моему, грустно…
Пит замахал головой, опровергая ее слова.
– Ну что ты! Просто здорово! Мы с… ма посмотрели на рыбок!
Честно говоря, рыбки, как и все остальные обитатели сумрачного подводного мира, были ему совершенно до фонаря. Он хотел, чтобы родители хотя бы недолго побыли вместе. Друг с другом. И с ним. Поэтому он и пошел на эту маленькую безобидную уловку: попросил Юту забрать его из школы, прекрасно зная, что Робин повезет его в зоопарк. Перед тем как выйти из школы, он оставил у гардеробщицы записку для Юты: "Я в зоопарке. Встретимся внизу, там, где аквариум".
Ожидания его не обманули – уже через полчаса ма в облике па была на месте. Правда, выглядела она угнетенной: под карими, такими непохожими на отцовские, глазами залегли глубокие тени, а улыбка прилипла к губам, будто неудачно наклеенная аппликация. Но Пит был рад уже тому, что она здесь. После утреннего разговора он догадался, что она не ночевала дома. Вдруг ему повезет и отец уговорит ее вернуться домой!
– Пойду погляжу на ежей, – бросил он и отошел в другой конец зала, чтобы родители могли спокойно обсудить свои дела.
– Конечно, Пит, – улыбнулась Юта и посмотрела на Робина. – Такое чувство, что сегодня – лучший день в его жизни. Я давно не видела сына таким счастливым.
– Ничего удивительного. Мы совсем его забросили. Если бы ты знала, каким идиотом я себя чувствовал, когда привел его в зоопарк. Нормальные родители гуляют здесь летом…
– Но мы же – ненормальные родители, – выцедила улыбку Юта.
– Да уж, – согласился Робин. – Нормальные матери не уходят к любовницам своих мужей…
– А нормальные отцы не заводят любовниц…
– Забудем об этом. Хотя бы на время… – попросил Робин, поняв, что сказал лишнее. – А тебе идет этот синий костюмчик. Мое тело выглядит в нем почти стройным…
– Спасибо за комплимент… Как дела на работе?
– Тебя только это волнует? – В голосе Робина звучала горечь. – Я думал, мы поговорим о нас с тобой…
– А я думала, мы уже обсудили эту тему, – ответила Юта, с трудом подавляя желание расплакаться. – По-моему, вчерашний вечер расставил все по своим местам. Я не хочу, чтобы в мой дом приходили твои любовницы…
– В наш дом, – поправил ее Робин. – Хотя, конечно, если ты решишься на развод, я подыщу себе другое жилье… – В его голосе проскользнул лучик надежды на то, что этого не случится. – Но пока объясни мне, зачем тебе понадобился этот цирк? Зачем ты ушла к Брук? Разве тебя привлекают женщины?
Юта усмехнулась. Она все еще не могла понять, почему Робин, такой несерьезный Робин, настолько серьезно отнесся к ее нелепой выходке с Брук.
– Успокойся, не привлекают, – ответила она, стараясь не глядеть в его глаза, вопрошающие и печальные. – И с Брук ничего не было. Кстати, тебя не очень расстроит, если она решит, что ты – импотент?
– Прекрати паясничать… – У Робина возникло ощущение, что они поменялись ролями: теперь она шутит и откалывает номера, а он допрашивает ее с пристрастием. – Я хочу поговорить серьезно. Мне… мне очень тебя не хватает…
– Как мебели? Как тапочек? Как чего, Робин?
– Как Юстинии Макаути, моей жены.
– Это смешно. Наш брак уже давно стал номинальным. Не этого я хотела, когда выходила за тебя.
– Наверное… Только мне казалось, что тебе все равно…
– Может, стоило отнестись серьезнее и ко мне, и к браку?
– Может быть, Юта… – Робин понял, что сейчас она чувствует себя оскорбленной и ему не стоит давить на нее. Он поспешил сменить тему. – Кстати, помнишь, я говорил тебе о подруге моей бабушки?
– О гадалке?
– Скорее, предсказательнице. И ты, кажется, обещала со мной пойти… Я уже договорился. Бабуля ждет нас завтра вечером. – Робин посмотрел на нее с надеждой. Вдруг она все-таки согласится? И они хотя бы какое-то время побудут вместе?
Юта посмотрела на Робина так, будто слышала об этом впервые.
– Во-первых, я не соглашалась. А во-вторых, мы все еще не выполнили тех заданий, что дал нам психоаналитик…
– Вначале – предсказательница, потом – задания, – игриво улыбнулся Робин.
Юта не смогла сдержать ответной улыбки.
– Это – шантаж?
– Можешь считать, что так…
От ее улыбки, искренней, не наклеенной, ему стало легче. Он почувствовал, что не все еще потеряно. Что судьба или что-то еще, высшее, недоступное его пониманию, дает ему еще один шанс. Еще совсем недавно он не задумывался над тем, что может потерять Юту, над тем, как больно ему будет без их, как она выразилась, "номинального брака". Все изменилось так внезапно, и Робин не успел понять, в какой момент он почувствовал, что никогда не сможет быть счастливым без этой женщины.
Сейчас, когда он отчасти соприкоснулся с тайной женской сути, ему казалось, что он стал много ближе к пониманию Юты. Она была права – долгие годы он действительно смотрел поверх вещей, ограждая себя от их внутреннего содержания. Может быть, это было самозащитой, попыткой укрыться в узком мирке прихотей и сиюминутных удовольствий, которых у него не было в детстве. А может, и чем-то другим… Так или иначе, Робин был благодарен Юте за это откровение. И чувствовал, что когда-нибудь они смогут понять друг друга лучше, чем их самые близкие друзья.
Если только ему удастся использовать свой шанс. Если он его не упустит. И если Юта поможет ему не упустить этот шанс…
Глава 9
Мусорщик и экстрасенс спешат на помощь
Вечером, как назло, пошел дождь. В синей пучине вечернего неба торопливо плыли грязно-серые комья облаков. Листва трепетала под первыми порывами ветра, судорожно пытавшегося удержаться за ветки деревьев, за тросы проводов, за тонкие плащи прохожих.
Пит тоже натянул на себя плащ, свой любимый, с желтым капюшоном. В нем он был похож на худенького цыпленка, заблудившегося в темном курятнике. Иногда он ловил на себе удивленные взгляды прохожих. Им было не понятно, куда торопится этот странный мальчик в желтом плаще: без родителей, да еще в такую скверную погоду. Но Пит не обращал на них внимания. Он думал только о книге, которую, возможно, удастся найти.
Впрочем, к мыслям о книге примешивались воспоминания о голубых глазах Дженнифер Китс, которые сегодня смотрели на него с таким выразительным вниманием…
А вдруг она все-таки влюбилась в него? Но эта догадка казалась Питу такой хрупкой, такой ненадежной опорой, как тонкая соломинка, ломающаяся от первого же прикосновения. Да, он читал заклинание. Но оно было другим… А что, кроме волшебства, могло привлечь к нему своенравную красотку Дженни, за которой ухаживали все мальчишки в классе? Раньше она и не смотрела в его сторону. А теперь…
Пит усмехнулся, вспомнив слова Колючки: "Мышонок и сладенькая Дженни!" Неужели такое возможно? Нет, скорее это бред его воспаленного воображения. Слишком много странных вещей происходит с ним в последнее время. Вот он и сочинил, что Дженни смотрит на него как-то особенно.
Колючка и Руп пришли раньше его и мокли под дождем, как две бездомные собаки. Пит улыбнулся, увидев вымокшую Колючку: ее темные волосы мокрыми прядями свисали с лица, придавая ему какой-то загадочный вид, почти как у колдуньи.
– Ты похожа на колдунью, – объяснил он свою улыбку. – Особенно в сумерках.
– А ты опаздываешь, как девчонка, – огрызнулась она. – Мы с Рупом мокнем тут уже десять минут.
– И где же мусорщик?
– Его зовут Синди, – поправила Колючка. – И мы сами к нему пойдем.
– На свалку? – удивился Пит.
– Ну да. А ты думал, мусорщики работают в пятизвездочных отелях? – съязвила Колючка.
Подпевала Руп хихикнул. Эта девчонка быстро нашла с ним общий язык.
– Не думал, – покраснел Пит. – Ладно, пошли…
Колючка совершенно вымокла – у нее не было даже зонтика, и Питер предложил ей свой плащ.
– Я что, по-твоему, похожа на девчонку-нытика? – обиделась она. – Мне и так не холодно…
– Надень, а то простынешь, – продолжал настаивать Пит. – И потом, я не говорил, что ты – нытик.
– Это я нытик, – встрял Руперт. Его плечи дрожали, казалось, он замерз и продрог больше, чем Пит и Колючка вместе взятые. – Отдали бы его мне, вместо того чтобы спорить.
– Вот именно. Отдай его Руперту, – согласилась Колючка.
Пит, недоумевая, протянул другу плащ, блестевший от дождевых капель.
– Первый раз вижу, чтобы кого-то обидела помощь… Ты странная, Колючка.
– Кто бы спорил, – усмехнулась она. – Вначале вы предлагаете помощь, а потом говорите, что девчонки – слезливые и нытики. Мне такая помощь не нужна.
– Я ни разу не говорил… – попытался оправдаться Пит, но Колючка перебила его:
– Зато думал. Какая разница…
– Ты что, и мысли читаешь? – удивленно спросил Руперт, натягивая плащ на озябшие плечи. – Ну ничего себе!
– Да не читаю я мысли, – досадливо отмахнулась Колючка. – Просто вы, мальчишки, такие простые, что не нужно обладать телепатическим даром, чтобы знать, о чем вы думаете.
– Спасибо, обласкала, – усмехнулся Пит. Где-то он уже слышал подобные рассуждения. Уж не от матери ли?
Свалка находилась довольно далеко от центра города. Она представляла собой огромное пространство, засыпанное самым разнообразным хламом и огороженное от "чистого" мира проволочным забором. На фоне дождя и мглы, кое-где подсвеченной тускло-желтыми огнями фонарей, свалка выглядела чем-то зловещим и даже потусторонним.
Пит тут же представил себе маньяка-убийцу, разгуливающего среди этих смрадных закоулков. Ему стало не по себе, но он старался не выказать страха перед пугливым Рупертом и перед язвительной Колючкой-Триш.
Однако она оказалась весьма проницательной и быстро заметила перемену в его настроении.
– Что, испугался, Мышонок?
Пит нахмурился. Ей все нипочем. А ему всегда приходится вести бои с собственным страхом…
– Ничего подобного. Просто здесь… мерзко.
– Да уж… Не хотел бы я остаться здесь один, ночью, как твой Сэнди.
– Синди, – поправила Колючка.
Пит с благодарностью посмотрел на друга. Руперт никогда не стеснялся показывать, что ему страшно. И теперь спас Пита от ехидства Триш.
Они поднялись по скрипучим ступеням, и Колючка три раза постучала в обшарпанную дверь.
– Условный знак, – объяснила она друзьям. – Так Синди знает, что пришли свои.
Свои? Мысль о том, что Колючка может быть своей для какого-то Синди, почему-то разозлила Пита. Она же говорила, что у нее нет друзей. А может быть, Синди вовсе не друг? Что, если у него к ней – то же самое, что у Пита к Дженнифер? Хотя, какое ему дело. Подумаешь, Колючка…
Как назло, Синди оказался очень симпатичным парнем. Высокий, стройный и разговорчивый, он производил впечатление души компании. Синди обрадовался их визиту, а особенно – приходу Колючки. Увидев, что друзья продрогли, он тут же усадил их за стол, напоил горячим шоколадом и угостил вкусными сандвичами.
Пит заметил, что Синди относится к Колючке совсем не так, как к подруге. Многозначительные улыбки, взгляды в ее сторону и постоянное желание дотронуться до нее выводили Пита из себя.
Неужели Синди влюблен в Колючку? Но он старше ее… Впрочем, для Пита не было секретом, что многие девчонки из их класса встречаются с парнями гораздо старше их самих. А вдруг Колючка – девчонка Синди? От этой мысли по телу Пита пробежал холодок, а в душе образовалась пустота, которую не мог заполнить даже вкусный горячий шоколад. Пит даже о книге забыл – настолько сильным оказалось потрясение. Но почему? Ведь он не влюблен в Колючку. Она ведь просто девчонка, которая обещала ему помочь… И с которой было приятно прокатиться на "крэйзи дэнс"…
– Ты сказала, твои друзья хотят поговорить со мной? – произнес Синди, обводя Пита и Руперта вопросительным взглядом. – Что вы хотите узнать?
Пит собрался с мыслями и, превозмогая растущую неприязнь к Синди, выпалил:
– Я хочу найти книгу. Большую черную книгу со змеей на корешке. Она, как живая, в смысле, змея. На книге – всякие разные знаки. Если ты забирал мусор из дома Макаути, Пибоди-стрит, дом одиннадцать, то мог ее видеть…
– Пибоди-стрит, дом одиннадцать… – Синди присел на краешек стула и задумчиво почесал затылок. – Погоди-ка секунду. Эй, Эрни! – крикнул он кому-то, скрывавшемуся за стеной. – Выйди-ка к нам! Есть одно дело…
Эрни, крепко сбитый мужчина, вышел из своего укрытия и потянулся. Глаза у него были сонными.
– Надеюсь, ради этого стоило меня будить… Привет, Триш, – улыбнулся он Колючке. – Так что за дело?
– Черная книга со змеей на переплете. Пибоди-стрит, дом одиннадцать. Ты вроде забираешь их мусор…
Пит, затаив дыхание, слушал их диалог. Только бы книга была у них… Он был готов отдать за нее все свои сбережения, которые копил на протяжении долгих лет…
– Черная книга? Ну конечно, я ее помню. Один тип предложил мне за нее солидные деньги. Он частенько платит за всякие вещи, которые я выуживаю из мусорного бака возле одиннадцатого дома. И платит прилично…
– Что за тип? – поинтересовался Синди.
– Вообще-то я не сдаю своих клиентов, – покачал головой Эрни и поскреб щетину на подбородке.
– Это для Триш… – уточнил Синди.
Похоже, Колючка пользуется здесь уважением…
– Ну, раз так… Только не вздумайте меня закладывать. Я ничего не знаю… – Колючка и Пит синхронно кивнули. – Кажется, его зовут Алекс… Алекс Маккормак.
– Маккормак-Недокормок! – вырвалось у Пита.
– Ты его знаешь? – спросила Колючка.