- Ты оказалась верной подругой. Ты могла с лёгкостью всё испортить между мной и Кристофером, открыв нашу тайну, но ты этого не сделала. Ты сдержала обещание, а я не верила, что ты это сделаешь.
- Почему нет?
- Думаю, я заблуждалась по поводу твоего намерения привлечь внимание Кристофера к своей персоне. Несмотря на всю нелепость этой мысли.
Беатрис слегка наклонила голову:
- Нелепость?
- Возможно, я неверно выразилась. Я имела в виду, что это было бы неправильно с твоей стороны. Ведь человеку в положении Кристофера нужна утончённая женщина. Такая, которая поможет поддержать его статус в обществе. При его славе и влиянии он сможет когда-нибудь стать политиком. И вряд ли это ему удаться, если он будет женат на девушке, которая большую часть времени проводит в лесу… или на конюшне.
Это завуалированное напоминание, как стрела, пронзило сердце Беатрис. "Она больше подходит для конюшни, чем для гостиной", - как-то сказал Кристофер.
Беастрис сложила губы в беззаботной усмешке, надеясь, что выражение лица не выдаст её муку:
- Да, я помню.
- Благодарю тебя ещё раз, - мягко проговорила Пруденс. - Я никогда не была так счастлива. Он становится мне всё дороже. Вскоре состоится наша помолвка.
Пруденс посмотрела на Кристофера, который стоял у входа в бальный зал вместе с другими джентльменами.
- Посмотри, какой он интересный мужчина, - проговорила она, не скрывая гордости. - Мне он больше нравится в военной форме, со всеми этими чудными медалями, но чёрный цвет ему удивительно к лицу, не правда ли?
Беатрис отвлекла внимание Пруденс, мечтая от неё избавиться:
- Ой, посмотри, это же Мариэтта Ньюбери. Ты уже рассказала ей о своей скорой помолвке? Уверена, она будет в восторге от этой новости.
- Действительно, это её обрадует. Подойдешь к ней вместе со мной?
- Спасибо за предложение, но я ужасно хочу пить. Я пойду к столикам с освежающими напитками.
- Мы ещё поболтаем, - пообещала Пруденс.
- Было бы мило.
Пруденс отошла от неё, прошелестев своими белоснежными кружевными оборками.
Беатрис раздражённо фыркнула, сдув непослушный локон со лба. Украдкой она снова посмотрела на Кристофера, который был увлечён беседой. Хотя он казался спокойным, стойко перенося всеобщее внимание, на его лице выступил пот. На секунду отвернувшись от своих собеседников, он незаметно провел дрожащей рукой по лбу.
Может быть, ему нездоровилось?
Беатрис пристально всмотрелась в его лицо.
Оркестр играл бравурную музыку, что заставляло людей в бальном зале говорить громче. Так много шума, буйство красок… так много людей, собравшихся в одном месте. В комнате с напитками и закусками была настоящая толкотня, раздавался звон бокалов, столовые приборы царапали фарфоровую посуду. Кто-то с шумом открыл бутылку шампанского, и Беатрис увидела, как дёрнулся Кристофер, когда раздался хлопок.
В этот момент она всё поняла.
Он держался из последних сил. Его нервы были натянуты до предела. Он ещё сдерживался, но эти усилия довели его до полного истощения.
Повинуясь порыву, Беатрис направилась к Кристоферу так быстро, как только могла.
- Вот вы где, капитан Фелан, - воскликнула она.
После такого вопиющего вмешательства мужчины были вынуждены прервать разговор.
- Вам не удалось спрятаться от меня, - как ни в чём не бывало продолжала Беатрис, - вспомните-ка, вы обещали прогуляться со мной по картинной галерее лорда Уэстклифа.
Лицо Криса не отражало никаких эмоций. Зрачки расширились до такой степени, что серые радужки оказались почти не видны.
- Действительно обещал, - принуждённо проговорил он.
Другие мужчины немедленно смирились с неизбежным. Бестактность Беатрис не оставила им другого выхода.
- Конечно, как мы можем помешать вам сдержать обещание, Фелан, - проговорил один из них.
Другой последовал его примеру:
- Особенно если вы пообещали что-то такому прелестному созданию, как мисс Хатауэй.
Кристофер коротко кивнул.
- С вашего позволения, - сказал он, обращаясь к своим собеседникам, и предложил Беатрис руку. Как только они оказались вдали от парадных комнат, Кристофер стал тяжело дышать. Он весь взмок, мышцы под её рукой словно окаменели.
- Такое поведение повредит вашей репутации, - пробормотал он, имея в виду то, каким образом она к нему обратилась.
- Плевать на репутацию.
Так как Беатрис была знакома с расположением комнат, она привела капитана в небольшую открытую оранжерею, полукруглую крышу которой поддерживали изящные колонны. В оранжерее царил полумрак, рассеиваемый лишь тускло горящими садовыми фонарями.
Прислонившись к стене оранжереи, Кристофер закрыл глаза и с шумом втянул холодный свежий воздух. Он как будто проплыл много метров под водой и, наконец, вынырнул на поверхность.
Беатрис встала рядом, взирая на него полным сочувствия взглядом:
- Там было слишком шумно?
- Много шума и всего остального, - пробормотал Кристофер.
Через мгновение он заставил себя открыть глаза:
- Благодарю вас.
- Рада помочь.
- Кто был тот мужчина?
- Какой мужчина?
- С которым вы танцевали.
- Мистер Чикеринг?
Ей стало легче на сердце, когда она поняла, что он обратил на неё внимание.
- Он просто очарователен. Мы уже встречались в Лондоне.
После непродолжительного молчания она спросила:
- А вы заметили, что я разговаривала с Прю?
- Нет.
- Мы побеседовали. Кажется, она уверена, что вы поженитесь.
Выражение его лица не изменилось:
- Возможно, так и будет. Она этого заслуживает.
Беатрис не знала, что на это ответить.
- Она вам дорога?
Кристофер посмотрел на Беатрис с иронией:
- Как же может быть иначе?
Беатрис нахмурилась.
- Если вы собираетесь сыпать язвительными замечаниями, я могу вернуться в дом.
- Ну, так возвращайтесь.
Он снова закрыл глаза, продолжая опираться на стену.
У неё было большое искушение так и поступить. Но стоило ей посмотреть на его неподвижное лицо, слабо различаемое в темноте, как внутри поднялась волна безграничной нежности.
Кристофер выглядел таким большим и неуязвимым, казалось, простые человеческие чувства не оставили никаких следов на его челе, в небольшой впадинке между бровями. Но она-то знала, что он был абсолютно опустошён. Ни одному мужчине не понравилось бы потерять самообладание, а ему в особенности - ему, человеку, вся жизнь которого зависела от способности управлять собой.
О, как бы ей хотелось открыть ему, что совсем рядом есть их маленькое тайное убежище. Она бы сказала ему: "Пойдем со мной, я покажу тебе один райский уголок…".
Вместо этого Беа вытащила из потайного кармашка носовой платок и потянулась к Кристоферу:
- Не двигайтесь, - проговорила она, и, встав на цыпочки, осторожно промокнула платком его лицо.
И он позволил ей это.
Фелан посмотрел на неё, когда она закончила, сурово сжав рот.
- У меня случаются моменты… безумия, - отрывисто бросил он, - во время беседы или когда я занимаюсь повседневными делами, в моём сознании возникают видения. А затем наступает провал, после которого я не знаю, что я только что сказал или сделал.
- Какого рода видения? - спросила Беатрис. - То, что вы видели на войне?
Он едва заметно кивнул.
- Это не безумие, - заявила она.
- Тогда что же?
- Я не могу сказать наверняка.
Он горько рассмеялся:
- Чёрт, да вы понятия не имеете, о чём говорите.
- Ой, да неужели?
Она пристально посмотрела на капитана, гадая, можно ли ему довериться. Инстинкт самосохранения боролся в ней с желанием помочь, поделиться.
"Дерзость, будь мне другом!", - с грустью процитировала она про себя свою любимую строчку из Шекспира. Это был, по сути, девиз семьи Хатауэй.
Вот и прекрасно. Она поделится с ним постыдной тайной, о которой никогда и никому, кроме членов её семьи, не говорила. И если это поможет ему, значит, оно того стоило.
- Я ворую разные вещи, - прямо сказала Беатрис.
Это привлекло его внимание:
- Что, простите?
- Небольшие предметы. Табакерки, печатки, всякий хлам. Я делаю это неосознанно.
- Как можно воровать неосознанно?
- Ой, это просто ужасно, - честно призналась Беатрис. - Например, я захожу в магазин или в чей-то дом, вижу какую-нибудь мелочь, скажем, драгоценность или кусок бечёвки… и у меня появляется ужасное чувство. Это похоже на какой-то зуд… У вас было так, что если вы сейчас же не почешете зудящее место, то умрёте? И всё-таки вы не можете до него дотянуться?
Уголки его губ дёрнулись в знак согласия:
- Бывало. Обычно на ногах, обутых в армейские сапоги, когда стоишь в траншее по колено в воде. Пока над головой проносятся пули. Такое времяпрепровождение гарантирует ужасную чесотку, которую никак не унять.
- Боже мой! Ну, я стараюсь не поддаваться искушению, но этот зуд становится всё сильнее, пока, в конце концов, я не беру свой трофей и не прячу его в карман. Позже по возвращении домой, я сама не своя от стыда и смущения, и мне приходится изыскивать возможности вернуть то, что я украла. Вся семья мне в этом помогает. Вернуть украденное гораздо труднее, чем забрать. - Она поморщилась. - Иногда я не совсем осознаю, что делаю. По этой причине меня исключили из пансиона. У меня была целая коллекция ленточек для волос, точилок, книжек… я пыталась всё вернуть на свои места, но я не помнила, откуда я всё это забрала.
Беатрис осторожно посмотрела ему в глаза, опасаясь прочесть в них осуждение. Однако Кристофер более не сжимал губы, и лёд в его глазах растаял.
- Когда это случилось впервые?
- После смерти моих родителей. Однажды отец отправился спать с болью в груди и не проснулся. С мамой всё было гораздо хуже… она перестала разговаривать, почти не ела и отдалилась ото всех. Несколько месяцев спустя горе свело её в могилу. Думаю, я была очень юной и эгоистичной, потому что почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Я не могла понять, почему её любовь ко мне не была достаточно сильной, чтобы заставить жить дальше.
- Это вовсе не говорит о вашем эгоизме, - его голос был тихим и ласковым. - На вашем месте любой ребёнок почувствовал то же самое.
- Мои брат и сёстры очень хорошо обо мне заботились, - сказала Беатрис. - Но вскоре после смерти мамы начались неприятности. Теперь такое случается не так часто, как раньше. Когда я спокойна, чувствую себя в безопасности, я ничего не краду. Это случается только, когда меня что-то беспокоит, я чем-то сильно взволнована, и я ловлю себя на том, что опять этим занимаюсь. - Её взгляд, обращенный на Кристофера, был полон сочувствия. - Думаю, ваша проблема станет не такой острой со временем, так же, как и моя. Потом время от времени она может снова беспокоить, но уже не так остро. Это не будет всегда таким болезненным.
Свет фонарей отражался в глазах Криса, обращённых на Беатрис. Он потянулся к ней и медленно, с трогательной нежностью привлёк к себе. Протянув руку, длинными, шершавыми от мозолей, пальцами он нежно сжал её подбородок, упокоив его в своей ладони, точно в колыбели. Кристофер привёл девушку в полное замешательство, когда заставил её склониться головой к нему на плечо. Его руки баюкали её, и Беатрис чувствовала себя так хорошо, как никогда в жизни. Замерев от удовольствия, она прижалась к Кристоферу, чувствуя, как при дыхании поднимается и опускается его грудь. Он играл с лёгкими прядями в основании её шеи, и поглаживания его большого пальца посылали приятную дрожь по её спине.
- У меня есть ваша серебряная запонка, - неуверенно произнесла Беатрис, прижимаясь щекой к его рубашке, - и помазок. Как-то я вернулась, чтобы положить помазок на место, а вместо этого украла запонку. Я боялась вернуть их, потому что была уверена, что опять что-нибудь украду.
Кристофер не смог скрыть веселья:
- А почему вы в самом начале прихватили мой помазок?
- Я же вам говорила, я не могу…
- Нет, я имею в виду, что вывело вас из равновесия, в тот первый раз?
- Да это уже неважно.
- Это важно для меня.
Беатрис немного отстранилась от Кристофера, чтобы заглянуть ему в лицо. О вас. Я боялась за вас.
Но вместо этого сказала:
- Я уже не помню. Мне нужно возвращаться в зал.
Его объятие ослабло.
- А я думал, вас не заботит ваша репутация.
- Ну, небольшое пятнышко она переживет, - рассудительно заметила Беатрис, - но я бы не хотела развеять её в пух и прах.
- Тогда идите.
Кристофер опустил руки, и она уже собралась уходить.
- Но, Беатрис…
Девушка остановилась и неуверенно на него посмотрела:
- Да?
Они встретились глазами.
- Я хочу получить обратно свой помазок.
Робкая улыбка появилась на лице Беа.
- Я скоро его верну, - пообещала она и оставила капитана одного в саду, залитом лунным светом.
Глава 16
- Беатрис, взгляни-ка, кто здесь! - Рай подошёл к загону для лошадей, рядом с ним трусил Альберт.
Беатрис занималась с новоприобретённым жеребцом, который, будучи жеребёнком, не был объезжен, и продан разгневанным владельцем. Жеребец имел потенциально пагубную привычку вставать на дыбы, и однажды чуть не растоптал наездника, который пытался тренировать его. Увидев мальчика и собаку, он тревожно забил копытами, но Беатрис успокоила его и пустила в медленный галоп по паддоку.
Она взглянула на Рая, который вскарабкался на изгородь, и уселся на верхнюю перекладину. Альберт сел и положил морду на нижнюю рейку, глядя на девушку настороженным взглядом.
- Он пришёл один? - спросила Беатрис, растерянно.
- Да. И на нём не было поводка. Он, должно быть, убежал из дома.
Прежде чем Беатрис смогла ответить, жеребец остановился и в возбуждении стал подыматься на дыбы. Она сразу же отпустила поводья и наклонилась вперёд, обхватив правой рукой его шею. И как только конь начал успокаиваться, Беатрис подстегнула его двигаться вперёд. Она пустила жеребца с удвоенной скоростью по небольшому полукругу, сначала направо, затем налево, и после снова вперед.
- Почему ты заставляешь его так бегать? - спросил Рай.
- Вообще-то этому научил меня твой отец. Это внушает ему, что мы с ним работаем вместе, - она похлопала коня по шее и пустила его спокойным шагом. - Никогда нельзя натягивать поводья, когда лошадь становится на дыбы, это может стать причиной её падения. Когда я чувствую, что он начинает подниматься, я заставляю его ехать немного быстрее. И он не может вставать на дыбы, пока двигается.
- А как ты узнаёшь, что он успокоился?
- Сложно определить точный момент, - ответила Беатрис. - Я лишь продолжаю заниматься с ним, и он понемногу совершенствуется.
Она спешилась и подвела жеребца к изгороди, Рай погладил его блестящую шелковистую шею.
- Альберт, - заговорила Беатрис, наклонившись к собаке, - что ты здесь делаешь? Ты убежал от своего хозяина?
Пёс восторженно завилял хвостом.
- Я дал ему воды, - сказал Рай. - Можно он останется у нас до завтра?
- Боюсь, что нет. Капитан Фелан, возможно, беспокоится о нём. Думаю, мне стоит отвести его обратно прямо сейчас.
Мальчик тяжело вздохнул.
- Я бы хотел пойти с тобой, - сказал он, - но мне нужно сделать уроки. Жду не дождусь того дня, когда буду знать всё. Тогда мне не придётся больше читать книги и решать задачи.
Беатрис улыбнулась:
- Не хочу разочаровывать тебя, Рай, но невозможно знать всё.
- Мама знает всё, - он помедлил задумавшись, - ну, по крайней мере, папа говорит что мы должны так думать, потому что это делает её счастливой.
- Твой отец, - рассмеялась Беатрис, - один из самых умных мужчин, которых я когда-либо знала.
Она отправилась в Фелан-Хаус верхом, с Альбертом, который бежал рядом с ней. И лишь на полпути вспомнила, что на ней были всё ещё ботинки и бриджи. Несомненно, этот нелепый наряд будет раздражать Кристофера.
После бала в Стоуни-Кросс мэнор прошла ровно неделя, но от Фелана не было никаких вестей. Конечно, она вовсе не ждала, что он нанесёт ей визит. Но это было бы очень мило с его стороны. Они соседи, в конце концов. Каждый день она отправлялась гулять в надежде встретить его во время долгой прогулки, но не находила никаких следов его присутствия.
Было более чем очевидно, что она никоим образом не интересовала Кристофера. И Беатрис пришла к заключению, что довериться ему было серьёзной ошибкой. Она слишком самонадеянно полагала, что их проблемы схожи.
- Я только что поняла, что больше не люблю его, - сказала она Альберту, когда они приблизились к Фелан-Хаусу. - Это такое облегчение. Теперь я совершенно не волнуюсь о том, что встречусь с ним. И полагаю, это и есть доказательство того, что моё чувство к нему было лишь увлечением. Потому что оно полностью прошло. И меня не волнует больше, что он делает, или на ком он женится. Как здорово почувствовать себя совершенно свободной.
Девушка взглянула на пса, которого, судя по всему, совершенно не убедили её аргументы, и тяжело вздохнула.
Подъехав ко входу, Беатрис спешилась и передала поводья лакею. Она спрятала застенчивую улыбку, увидев, как тот глазеет на неё.
- Держите мою лошадь наготове, пожалуйста. Я на минутку. Идём, Альберт.
У парадного входа её встретила миссис Клокер, которая была явно поражена одеянием девушки.
- Мисс Хатауэй, почему… - экономка запнулась. - На вас надеты…
- Да, знаю, я прошу прощения за свой непрезентабельный вид, но я выехала в спешке. Альберт появился сегодня в Рэмси-Хаусе, и я привела его обратно.
- Спасибо, - сказала экономка рассеяно. - Я даже не заметила, что он пропал, собственно, как не заметил и его хозяин…
- Как и его хозяин? - тут же забеспокоилась Беатрис. - Миссис Клокер, что вы имеете в виду?
- Мне не следует говорить об этом.
- Нет, вы должны. Вы можете мне полностью доверять. Я умею держать язык за зубами, а сплетничаю только с животными. Капитан Фелан болен? Что-нибудь случилось?
Голос экономки понизился до шёпота:
- Три дня назад, ночью мы почувствовали запах дыма, идущий из спальни хозяина. Он был мертвецки пьян, бросил свой мундир в камин, и все свои медали впридачу. Нам удалось спасти медали, хотя одежда вся сгорела. После этого хозяин закрылся в своей комнате и начал пить без остановки. Мы разбавляли его бренди, насколько могли осмелиться, но … - она беспомощно пожала плечами, - он ни с кем не хочет разговаривать. Он не притронулся к ужину, который я послала ему наверх. Мы послали за доктором, но он не пожелал его видеть, и когда мы вчера привели к нему пастора, капитан пригрозил, что убьёт его. Мы подумываем о том, чтобы послать за миссис Фелан.
- Его матерью?
- Батюшки, нет! За юной миссис Фелан. Я не думаю, что его мать как-то поможет.
- Да, Одри будет как раз кстати. Она уравновешенная и хорошо его знает.
- Вот только, - продолжала экономка, - она прибудет не раньше, чем через пару дней… и я боюсь…
- Чего?