- Отойди от телефона!
Алису осенило. Вера Эдуардовна абсолютно спокойна, значит, она знает, где находится сын. Алиса слишком хорошо изучила родственницу и прекрасно помнила, как та металась, когда Павел задерживался на службе.
- Вам что-то известно!
- Понятия не имею, о чем речь, - заявила свекровь, собираясь выйти из комнаты.
Преградив ей дорогу, Алиса процедила:
- Вы не уйдете, пока не ответите.
- Что ты себе позволяешь? Немедленно отойди от двери.
- Нет!
- Захотела скандала, я тебе его устрою.
В комнате затрезвонил телефон. Рванув к аппарату, Алиса приготовилась к самому страшному, а услышав голос Павла, расплакалась:
- Паша! Разве так можно? Где ты, с тобой все в порядке? Почему не позвонил, зачем отключил телефон? Да… я не плачу. Правда. Ага… нет… а в чем дело? Хорошо, пока.
Опустив трубку на рычаг, она в изнеможении откинулась на спинку кресла.
- Что он сказал?
- У сотового сели батарейки, и он не мог позвонить раньше. Ночевать он сегодня не приедет.
- Где он?
- Не знаю, обещал рассказать завтра… вернее, уже сегодня.
Вера Эдуардовна открыла рот для очередного вопроса, но, так ни о чем и не спросив, засеменила в ванную.
Надо ли говорить, что ни о каком сне не могло быть и речи. Проворочавшись до шести утра, она встала и, сунув ноги в тапочки, отправилась варить кофе. Бессонная ночь давала о себе знать. Сначала Алиса никак не могла отыскать турку, потом вместо обычных двух ложек кофе сыпанула четыре. Руки предательски дрожали; рассеянно пригубив горячий напиток, она - о ужас! - нечаянно смахнула со стола солонку.
"К ссоре, к ссоре", - зашептал внутренний голос.
"Надо как можно скорее устроиться на работу, без любимого дела я начну сходить с ума", - подумала она.
И, схватив тряпку, принялась поспешно собирать соль.
В прихожей щелкнул замок. Пред очами Павла Алиса с Верой Эдуардовной предстали почти одновременно. Удостоверившись, что сын живой и невредимый, свекровь пробурчала:
- Твоя жена места себе не находила, можно было и позвонить.
- Я звонил.
- Ты позвонил около часа, когда я не знала, что и думать.
Лицо Павла выглядело измученным. Темные круги под воспаленными глазами говорили о бессонной ночи.
- Может, теперь объяснишь, наконец, где пропадал?
- Теперь объясню, я был в больнице. - Голос прозвучал отчужденно, с легким налетом холода.
- Боже… не тяни, говори.
Вера Эдуардовна поспешила ретироваться:
- Вы как хотите, а я продолжу спать.
- Алис, будь другом, приготовь кофейку, да покрепче. Разговор будет серьезным.
И тут Алису пробило по-настоящему. Словно она получила удар и все внутри как будто сжалось. На мгновение потемнело в глазах. На ватных ногах Алиса дошла до плиты. Руки не слушались, сердце бешено трепыхалось в груди, горло сжимал спазм, мысли разбегались…
"Все сходится, жалостливые взгляды свекрови, изможденный, усталый вид Павла в последние недели, больница… Он болен, он чем-то серьезно болен".
- Сядь, пожалуйста. - Паша положил руку на плечо супруге и попытался улыбнуться.
- Но кофе еще не готов.
- Не надо, не хочу… расхотел.
Сделав усилие, чтобы не расплакаться, Алиса схватила мужа за руку:
- Пашенька, миленький, скажи, чем ты болен? Не скрывай от меня правды, умоляю.
- Алиска, ты чего? Я здоров как бык, эй, а ну прекращай плакать.
- Но ты был в больнице, и глаза какие воспаленные.
- Да, я действительно был в больнице, только не в качестве пациента… в качестве сопровождающего.
- Кого ты сопровождал?
- Я отвез туда одну девушку… Вику.
- Вику? Какую Вику?
- Родная, ты прости меня, пожалуйста. Прости! Я подлец, негодяй, ничтожество, называй как хочешь, только постарайся понять. Видит Бог, я не хотел причинять тебе зла, ты для меня все, но…
- Паша, ты в своем уме? Какое зло, за что ты просишь прощения?
И грянул гром, и сердце Алисы сжалось.
- Я полюбил другую! Я не в силах больше врать, юлить, скрываться. Так сложилось… прости…
Алиса впала в ступор, Павел стоял рядом, что-то говорил, отчаянно жестикулировал руками, мотал головой, но до обманутой супруги не долетало ни единого слова. Самое страшное она услышала, для остальной информации мозг поставил прочную блокаду.
И тут же в кухне появилась свекровь. Алисе поднесли стакан воды, затем посчитали пульс.
Не говоря ни слова, она достала из шкафчика упаковку снотворного.
- Алиса, что ты намерена делать?! - завизжала Вера Эдуардовна. - Паша, останови ее!
Павел метнулся к жене.
- Не приближайся!
- Алиса, не смей, немедленно отдай таблетки!
- Оставьте меня в покое, оба.
- Не дури!
- Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, - сказала она и быстро проглотила два белых шарика. - Не доставлю вам такого удовольствия.
- Зачем тебе снотворное?
Уже из коридора Алиса крикнула:
- Хочу спать, очень хочу спать, больше ничего. Рухнув в кровать, она почти сразу погрузилась в спасительное забытье.
* * *
Разбудил ее Баксик, - эта семикилограммовая тушка решила попрыгать по спине спящей хозяйки. Открыв глаза, Алиса потянулась к часам. Одиннадцать вечера. Невероятно, но она проспала шестнадцать часов, - этот результат можно считать личным рекордом. Голова раскалывалась от острой боли, ломило все - и виски, и лоб, и затылок. Постепенно возвращаясь к реальности, она вспомнила утренний разговор с мужем. Неужели это действительно произошло с ней? Ее Пашка, обожаемый, единственный Пашка оказался предателем. Измена! Какое страшное слово, оно несет в себе боль и горечь. Однажды Любаня спросила Алису: смогла бы она простить Павлу измену? И Алиса ответила:
- Смогу простить все на свете, но измену никогда!
Внутри, в том месте, где, как утверждают ученые, находится душа, ощущалась пустота.
"Наверное, со временем, когда пройдет оцепенение, я начну мучиться по-настоящему", - пронеслось в мозгу.
Накинув на плечи халат, Алиса вышла из комнаты. В кухне с ее появлением воцарилась тишина. Свекровь быстро отвернулась, а Павел, вскочив со стула, подбежал к супруге:
- Как ты?
- Скажи, как ты мог так поступить со мной?
- Сын, я считаю, пора ставить точку, разговор неизбежен.
И Павел заговорил. Заговорил уверенно, откровенно. Выяснилось следующее. Примерно год назад (год!) Паша встретил Вику, девятнадцатилетнюю студентку-третьекурсницу. У них завязались отношения, постепенно переросшие в высокое чувство. До каких пор длилась бы двойная жизнь, неизвестно. Все разрешилось само собой. Пять месяцев назад Вика забеременела, ни о каком аборте не могло идти речи. Более того, девица спала и видела, как Пашка надевает ей на палец обручальное кольцо. Наличие законной супруги Викторию абсолютно не волновало, она будущая мать, а законная жена… за восемь лет так и не смогла разродиться. Значит, грош ей цена.
Так ситуация выглядит в общих чертах. Но это не все, Павел приготовил еще один удар.
- Я собираюсь подать на развод, как ты сама понимаешь, другого выхода нет.
Вера Эдуардовна с придыханием отчеканила:
- Не вздумай затеять квартирный вопрос. Эту жилплощадь мы с мужем заработали потом и кровью. Я не позволю разменять квартиру!
- Мама, подожди.
- А чего ждать, пусть знает, никаких обменов не потерплю! Костьми лягу, если понадобится!
- Не совсем понимаю, вы предлагаете мне после развода жить с вами? В одной квартире?
- Как хочешь, дорогуша. Либо оставайся, либо уходи на все четыре стороны, никто не держит. Мой тебе совет: лучше уйти, вряд ли тебе будет уютно здесь, рядом с соперницей.
- Мама, я же просил!
- Хорошо, молчу.
- Нет уж, Вера Эдуардовна, договаривайте, это весьма интересно.
Павел подошел к окну.
- Алис, в общем, дела так складываются, что Вика будет жить с нами. До вчерашнего дня она ютилась в общежитии, но, как только она выйдет из больницы, я привезу ее к нам. С вещами.
- Вы что, предлагаете мне идти на улицу?
- Нет, конечно, повторяю, ты можешь остаться… а если решишь уйти, я дам денег, снимешь квартирку.
Алиса была оглушена. Она лишилась работы, семьи, веры в будущее, а в довершение всех неприятностей ее выгоняют на улицу. Возможно ли такое в наше время? Может ли красивая, молодая, в общем обеспеченная до недавнего времени женщина в одночасье превратиться в бомжа? Судя по всему, может.
Утром, когда Павел ушел на работу, она начала собирать вещи. Свекровь вошла комнату, сияя от счастья.
- Все-таки решила уйти? Правильно, я на твоем месте поступила бы так же. Только не вздумай подать на размен!
- Вы повторяетесь, можете спать спокойно: ни ваша жилплощадь, ни ваши деньги мне не нужны.
И подумала: "Как же она меня ненавидит, если согласна принять бедную студентку, а ведь мечтала о богатой невестке!"
Через час она садилась в такси. По дороге Алиса думала о превратностях судьбы и о том, как нелепо иногда складывается жизнь. Пару дней назад на небе ни облачка, и вот теперь она с двумя спортивными сумками едет в никуда. Что там впереди за горизонтом, на что надеяться, чего ждать? Вопросов много, а вот с ответами проблема.
Увидев на пороге подругу с огромными сумками, Любаня растерялась:
- О-го-го! Это чего такое, откуда сумищи?
- Из лесу, вестимо.
- А если серьезно, что за барахло там скрывается?
- А там, Любка, все мои вещи. Понимаешь, все, что есть, теперь ношу с собой.
- Алис, я не врубаюсь.
- У Пашки другая женщина, она ждет от него ребенка, он подает документы на развод, и… я ушла из дома.
Люба побелела:
- Ёперный театр, если не сказать хуже.
- А ты не говори, ничего не говори, Любань. - И тут Алиса не выдержала, захлебываясь в рыданиях, она кинулась в объятия подруги. - Любка, мне плохо, чертовски плохо, я не хочу жить.
- Типун тебе на язык, дура!
- Ты права, я самая настоящая дура, считала себя счастливейшей женщиной на земле, а на деле вышло…
- Поплачь-поплачь, легче станет. Помни - нет худа без добра.
Глава 3
- Свинство чистой воды, подруга! - выпалила Люба, отправляя в рот очередную печенюшку. На ее полноватом, миловидном лице застыла гримаса отвращения.
Целый день Любаня метала громы и молнии и даже после обильного ужина не могла успокоиться.
- Нет, но как маскировался, подлец! Заботливый муж, надежная опора, образцовый семьянин, а оказался обычным бабником.
Внезапно в кухне появился отец семейства. Сергей Карпов, высокий шатен с мягкими чертами лица, мощными руками и довольно внушительным пивным животом, опустив грузное тело на стул, пробасил:
- Алиск, а как обстоят дела с квартиркой?
- Никак. Мне их жилплощадь не нужна.
- Это ты зря, в наше время квадратными метрами не разбрасываются. Запросто можешь подать на размен, однушка тебе обеспечена.
- Естественно, - поддакнула Люба. - С чего вдруг делать им подарок, отказавшись от прав на квартиру? Тебе любой адвокат скажет: закон на твоей стороне. Свекровь может говорить что угодно, собака лает - караван идет.
- И не подумаю! Вера Эдуардовна ясно дала понять: заветные метры мне достанутся лишь через ее труп.
- Неплохая идея.
- Сереж!
- Шучу-шучу. Ну а все-таки где-то жить надо.
- Первое время перекантуюсь у вас, если не выгоните, найду работу, а там и квартиру или комнату сниму. Завтра собираюсь нанести визит бывшему шефу.
- Он же козел!
- Любань, по большому счету, все они козлы.
Серега кашлянул.
- Сереж, не обижайся, ты у нас исключение из правил, - быстро вставила Алиса.
- Не такое уж и исключение. - Люба погрозила мужу кулаком. - На экране смазливую мордашку увидит, и слюнки потекли, глазки забегали, процесс пошел.
- Глазеть на девиц в ящике законом не запрещено и изменой не считается.
- Все вы одним миром мазаны: сначала на руках носите, цветами заваливаете, а как печать в паспорте появится, показываете истинное лицо. Не цените вы нас, мужики, не цените.
- Любка, кончай, с какой стати на меня всех собак спускаешь?
- Авансом, мой милый.
- Я пойду, пусть у нас Пашка отрицательным героем остается.
Когда он вышел, Любаня заговорщицки подмигнула:
- Видала? Обиделся, слова уже сказать нельзя.
- А он не против, что я у вас остановилась?
- Так, подруга, давай сразу договоримся: эти разговоры больше не заводи. Ты мне ближе чем сестра, живи, сколько влезет. К тому же, пока работенку не подыщешь, поможешь с домашними делами. У меня их выше крыши.
- С удовольствием.
- У тебя деньги-то есть?
- Четыреста баксов.
- Негусто. Говорила тебе, повремени с продажей дома. Не послушала, все Пашеньке угодить старалась, из кожи вон лезла.
- Не начинай, уже ничего не изменишь.
Три года назад, когда умерла Варвара Григорьевна, Вера Эдуардовна стала дни напролет гудеть о продаже дома в Ивановской области.
- Зачем он вам нужен? Продавайте скорее, а на вырученные деньги машину купите.
Алиса не возражала, к тому же Павел давно мечтал о колесах. В итоге дом продали, машину купили, а оставшиеся деньги потратили на ремонт квартиры, из коей ее теперь благополучно вытеснили.
Ночью Алису зазнобило, потом бросило в жар. Перепуганная Люба, взглянув на градусник, запричитала:
- Тридцать девять и два! Немедленно вызываю "скорую помощь"!
- Не надо, я таблетку выпью.
- Молчи! С такой температурой не шутят. Серега, доставай облепиху, завари чай.
Прибывшие медики поставили диагноз - грипп. Целую неделю Алиса провела в постели, сгорая от стыда: вместо помощи по дому доставила Любаше дополнительные хлопоты. Как только хворь отступила, Алиса поспешила на прежнее место работы.
Секретарша Мариночка, пышная брюнетка с бюстом четвертого номера, с жадностью прочесывала желтую прессу.
- Алиска, какими судьбами?
- Пришла кланяться в ножки, чтобы взяли обратно. Как он сегодня?
Марина поморщилась:
- Не в духе. С утра его здорово пропесочили, теперь рвет и мечет. Прикинь, наорал на меня, заявил, что я идиотка, и закрылся в кабинете.
Плохи дела, но пути назад нет.
- Марин, сообщи, что я хочу с ним переговорить.
Закрыв печатное издание, секретарша нажала на кнопку селектора:
- Олег Андреевич, пришла Алиса.
- Какая Алиса? - взревел шеф.
- Малахова, вы ее примете?
Воцарилась тишина.
- Олег Андреевич…
- Пусть проходит.
- Ни пуха тебе.
- К черту!
Нацепив на лицо улыбку, Алиса прошествовала в кабинет. Откинувшись на спинку кресла, Олег Андреевич хмыкнул. Его крупное, рыхлое лицо, похожее на физиономию недовольной гориллы, не выражало никаких эмоций. Буравя бывшую сотрудницу заплывшими глазками, он резко поднялся:
- А мы и не ждали, такой сюрприз для нас, воистину день удался, сама Алиса Малахова пожаловала. Соблаговолите сообщить, чем обязаны неожиданному визиту?
- Олег Андреевич, мне нужна работа.
- Работа, говоришь? Интересно. Не ты ли, голубушка, написала заявление по собственному желанию? Думаешь, у меня шарашкина контора? Сегодня уволилась, завтра снова восстановилась, так, по-твоему?
Алиса напряглась:
- Мне нужна работа, у меня неприятности.
- Какого характера?
- Личного.
- А поконкретней?
- Обойдемся без конкретики, не хочется распространяться.
Шеф приблизился к Алисе вплотную.
- Неприятности, значит… это хорошо. - Он снял очки и плотоядно уставился на грудь бывшей подчиненной. - Пожалуй, я смогу тебе помочь.
- Спасибо, вы…
- Подожди, дай закончить. Ты можешь вернуться на прежнее место, если согласишься на мои условия.
- Что за условия?
- Не догадываешься? Поясню. После восстановления в должности у нас с тобой должно состояться… более тесное сотрудничество. Понимаешь, куда клоню? - Ладонь Олега Андреевича легла на ее бедро. - Ты красивая баба, Алиска, в моем вкусе.
Внезапно он притянул Алису к себе, пытаясь впиться губами в ее губы.
От неожиданности она не сразу сориентировалась. Почувствовав его противные, мокрые губы, она рефлекторно влепила своему дорогому шефу пощечину.
- Ну ты и!.. - взвыл Олег Андреевич.
- Ублюдок!
- Пошла вон! С такой принципиальностью мыть тебе до конца дней полы в сортирах.
- По крайней мере, с тряпкой в сортире не буду чувствовать себя так мерзко.
- Вон!
Марина бросилась к Алисе, как только за ней закрылась дверь кабинета:
- Ну как?
- Можно подумать, ты ничего не слышала.
- Алиска, ты же знаешь, он подонок.
- Думала, сумею достучаться до его сердца.
- При чем здесь сердце? Старый осел думает исключительно о сексе, он и по шапке сегодня получил из-за этого.
- В смысле?
- В контракте вместо "смета" написал "секс".
- Да ну?
- Точняк. Ох и всыпал ему Лебедев, я прямо светилась от счастья, слушая его вопли. Алис, ты не переживай, обязательно найдешь местечко.
На улице у Алисы потемнело в глазах. Ситуация тупиковая, еще немного - и она впадет в самую настоящую депрессию. Куда податься, господа? Что делать? Чувствуя подступающую истерику, она быстро пошла к метро. Похоже, удача улетела в дальние края, и когда соизволит вернуться, остается загадкой.