– В общем, да… Он сам живет в одной. А в другой – дама. Они делают вид, что встретились впервые в жизни, но, бьюсь об заклад, они любовники!
– Откуда ты знаешь?
– Дорогая, поживи и поработай с мое! Если обнаружишь в номере этой миссис Кроуз галстук или носки мистера Банчинни, не удивляйся!
– Почему же они не поселились вместе?
– Потому что миссис Кроуз замужем… Кстати, если ты не придешь на дискотеку, я скажу Дэвиду, чтобы он сам тебя навестил и отчитал за то, что целый день болталась на воде!..
Ребекка ушла. Лиз вспомнила про визитную карточку Моники. Карточка лежала там, куда Лиз положила ее, – в чашечке лифчика. На белом глянцевом прямоугольнике с золотым обрезом золотом же было начертало: "Моника Рассел".
Лиз спустилась в служебную столовую и съела обед. Затем вернулась к себе в комнату. Завтра она будет бегать на вызовы постояльцев, менять белье, носить в номера обеды и завтраки. Но это завтра. События этого дня утомили ее. И если б не обещание Бекки прислать Дэвида, Лиз снова легла бы спать. Ей хотелось повидать Дэйва и рассказать о своих приключениях. Именно ему, а не Ребекке, с которой вместе работала и жила. Нет, она ничего не имела против нее. Однако только с Дэйвом она чувствовала себя здесь защищенной.
Дэвид пришел и первым делом заявил, что не поверил, будто Лиз весь день провела в море.
– Опять выдумала? – спросил он.
– Нет. Это правда… Вернее, часть правды.
– Хотел бы услышать ее во всех подробностях.
Он предложил прошвырнуться – все лучше, чем сидеть дома. Они покинули отель и пошли, как казалось Лиз, куда глаза глядят. Потом Дэйв сказал:
– Зайдем ко мне?
– Ты же сказал, что не надо сидеть дома.
– Посмотришь, как я живу.
Лиз промолчала.
– Тааак… – протянул Дэйв. – Не хочешь. Боишься.
– Ничего я не боюсь!
– Ладно, забудем… Ну, о чем ты хотела поговорить?
Она молчала. Они прошли длинную аллею, затененную кронами вязов.
– Так и будем молчать? – поинтересовался Дэйв. – Может, тогда заглянем на дискотеку, потанцуем?
– Пойдем к тебе… – Лиз метнула на него взгляд исподлобья. Он был невозмутим. – Ты слышал, что я сказала?
– Слышал.
– Почему же не отвечаешь?
– Вдруг ты передумаешь.
Она взяла его под руку.
– Идем!
Дом, где Дэвид арендовал комнату с кухней, принадлежал старому бармену. Сам хозяин жил тоже в комнате с кухней, но в противоположном конце здания. Их разделяло несколько пустующих помещений, которые когда-то занимала семья бармена – жена, сын, невестка и внучка. Все они погибли в авиакатастрофе. Чтобы получить с жильца плату за квартиру, бармен никогда не пользовался соединявшим их комнаты коридором – он проходил через двор и звонил во входную дверь постояльца…
Вся мебель в комнате Дэйва принадлежала хозяину. Он сам владел лишь набором парикмахерских инструментов высшего качества, да еще шкурой рыси, в свое время покрывавшей сиденье автомобиля. После развода с женой при разделе имущества шкура досталась ему, а машина жене.
Окна комнаты, достаточно светлой и просторной, смотрели на задний двор. Здесь обитали четыре собаки – две колли и две дворняги.
– Сейчас будем пить чай… Или кофе? Чай? И ты все расскажешь.
Он пошел на кухню, очень удобную: стоя посередине, можно было достать рукой холодильник, плиту, стол…
– Ну, вот, – сказал Дэвид, внося на подносе чайник с чашками и сандвичи. – Я тебя слушаю… Тебе сладкий?..
– Дэйв, ты знаешь, кто такой Чарльз Болдуин?
– Нефтяной магнат. А что?
– Если б я сказала тебе, что танцевала с ним на его дне рождения…
– Я бы сказал, умерь свою фантазию.
– А если б я сказала, что плавала на яхте с его племянницей?
– Я сказал бы, что у тебя поехала крыша.
Лиз протянула Дэвиду блестящий кусочек пластика.
– Что это? – спросил он.
– Прочитай.
Он взглянул на золотые буквы.
– Откуда это у тебя?
– Мне дала Моника. Это ее визитка. Она пригласила меня в субботу на вечер.
– Так… – проговорил Дэвид. – Нельзя ли подробней?
Они пили чай, и Лиз рассказывала. Услыхав про акул, Дэвид остановил ее:
– Акулы? Кто тебе сказал, что здесь водятся акулы?
– Ты.
Он схватился за голову.
– Да нет здесь акул! Я просто попугал тебя, чтобы далеко не заплывала.
– Но я сама видела: большое, черное пронеслось мимо!
– Возможно, это был дельфин. Иногда они подплывают к берегу.
– Значит, ты обманул меня?
– Это же для твоей пользы!
– Для пользы? Я чуть не умерла со страху! Если бы не яхта, я бы точно утонула!
– Ну уж не выдумывай: коль тебя понесло, несмотря на мое предупреждение, в открытое море, значит, не очень-то боялась.
– И все-таки это была акула, – сказала Лиз, помолчав. – Понимаешь, я кожей почувствовала опасность. Ты веришь мне?
Дэвид вздохнул.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Я и говорю: глупая еще.
Они замолчали. Каждый про себя обдумывал ситуацию. Он первым нарушил молчание:
– Ну, а что было потом?
Лиз рассказала.
– И ты решила скрыть, что ты горничная? Представилась миллионершей?
– Ты бы посмотрел на их самовлюбленные морды! Они выбросили бы меня обратно в море, если б узнали, кто я! И никакой миллионершей я не представлялась! – Помолчав, она сказала: – Моника говорит, что я похожа на какую-то Трейси.
– Трейси Урман?
– Ты ее знаешь?
– Знаменитая теннисистка.
– Про дядю Чарльза, что я с ним танцевала, Моника сама придумала.
– И ты собираешься пойти к ней в субботу?
– Да.
– Ну, если решила – иди!
– В чем? Моника сказала: "Надень платье, в котором танцевала с дядей Чарльзом".
– Она спятила?
– Она нарочно сказала, чтобы позлить компанию. Она имела в виду, чтобы я была в шикарном платье.
– Что же тебя смущает?
– Не прикидывайся, Дэйв! У меня нет такого платья и денег, чтобы его купить.
– Послушай, зачем тебе все это? Посмотреть, как живут миллионеры, – и вернуться в отель Энни? Не связывайся с ними!..
– По-твоему, мне вообще ничего не нужно? Мое место здесь? На всю жизнь? Почему я не должна посмотреть и повеселиться, если так получилось? Меня ведь пригласили!
– Ладно, не лезь в бутылку. Я сделаю тебе роскошную прическу, и твоя Моника не будет сомневаться, что у тебя есть и яхта, и вилла, и все прочее.
– Согласна! – весело сказала Лиз. – Помни же, что ты обещал! Роскошную прическу!..
Мистер Банчинни и миссис Кроуз жарились на пляже. Лиз прибрала их номера. Мистер Банчинни, тот, что поселился вместо Хайда, был до противности аккуратен. Стопочка чистых платков, грязные – в холщовом мешочке. В ванной на полке новенькие, еще не распечатанные, в прозрачной бумаге щетки и щеточки – для зубов, для ногтей, для волос. Все расставлено, разложено.
Зануда! – определила Лиз.
Миссис Бесси Кроуз, которая, согласно жизненному и гостиничному опыту Ребекки, была любовницей Банчинни, в отличие от него была бестолковой и рассеянной. Иначе она не стала бы прятать в платяном шкафу губку, а в ванной вешать шляпу из рисовой соломки. Но в шкафу у нее висели необыкновенно красивые платья…
Лиз все время помнила о приглашении на виллу Моники. Надо только что-то решить к субботе с платьем. Потому что она обязательно должна пойти на этот вечер! Ей так этого хотелось! Что, если одолжить одно из платьев Бесси Кроуз? Всего на один вечер!.. "Дорогая миссис Кроуз! Разрешите в вашем платье пойти на вечер к Монике". Глупости! Лиз с сожалением закрыла дверцы шкафа. И все-таки не может быть, чтобы не нашлось выхода…
Случайно или почти случайно, она нажала кнопку автоответчика. Женский голос затараторил: "Бесс! Как он? Все хорошо? Твоему мужу я сказала все, как договаривались… Ха-ха!.." Значит, Ребекка права. Эти двое отлично знают друг друга, хотя в номере миссис Кроуз и не оказалось носков или галстука мистера Банчинни…
В этот день было много работы. Уехали Уилсоны, и надо было подготовить их апартаменты для нового гостя – вылизать номер от пола до потолка. Все обязано было сиять: кафель, унитаз, люстра, черт бы побрал ее хрустальные подвески, и все остальное…
Лиз заканчивала протирать зеркала и полки в ванной, когда прибежала Ребекка:
– У тебя в пятом потоп!..
От испуга у Лиз задрожал голос:
– Потоп?.. – Неужели она забыла закрыть кран? Этого не может быть! Перед тем, как запереть номер, она заходила в ванную, чтобы забрать пылесос. Если б текла вода, она увидела бы и услышала… – Потоп? – Она держала в руках тряпку и не двигалась с места.
– Да! Потоп! Чего ты стоишь? Беги туда!
Лиз словно ждала этого приказа и опрометью кинулась в коридор. Остановившись возле пятого номера, она громко постучала и, не слыша ответа, рванула дверь.
Миссис Кроуз, похожая на куклу Барби в купальном халате, разговаривала по телефону. Увидев Лиз, она произнесла в трубку:
– Это горничная… – и продолжала говорить, показав Лиз рукой на ванную комнату.
Лиз шагнула в ванную и очутилась по щиколотку в воде, в которой лежало махровое полотенце. Сама ванна была доверху наполнена водой, покрытой толстым слоем мыльной пены. Лиз сбросила туфли, прошлепала босиком и, погрузив руку в еще теплую пену, выдернула пробку. Потом сняла халат и передник и, оставшись в трусах, стала собирать воду с пола махровым полотенцем и выкручивать его в умывальник.
Она считала, что после уборки в бывшем номере Уилсонов еще и такая работа – это слишком. Хоть бы пробку вытащила, чертова миллионерша! Болтает, а я должна за ней вывозить!..
В приоткрытую дверь доносился голос миссис Кроуз:
– Представляешь, ни машины, ни одежды… Подожди, кто-то стучит… Входите!
В комнату вошла миссис Смит. Бесси Кроуз, сразу поняв в чем дело, нетерпеливо сказала:
– Впишите в мой счет!..
Хозяйка отеля попыталась что-то возразить, но миссис Кроуз еще нетерпеливей перебила ее:
– Я же сказала: меня отвлек телефонный звонок и я забыла выключить воду! Неужели непонятно?..
Когда миссис Смит ушла, Бесси продолжила – в телефонную трубку:
– Приходила хозяйка… Так о чем я? Да, ни денег, ни машины, ни одежды! Кошмар!
Лиз подошла к двери. Миссис Кроуз сидела на столе, покачивая голой ногой, на кончиках пальцев которой болталась комнатная туфелька.
"Ни машины, ни одежды…" – мысленно повторила Лиз. Она отнесла в прачечную полотенце и принесла чистое. Миссис Кроуз, то ли продолжая говорить с прежним абонентом – возможно, это была та самая подруга, чей голос Лиз слышала на автоответчике, – то ли уже переключившись на кого-то другого, рассказывала:
– …Без одежды, без машины!..
Наконец Лиз освободилась. Тем временем ненароком подброшенная миссис Кроуз фантастическая идея обрастала в голове Лиз реальными деталями.
Именно такое случилось там, на шоссе, с Джеком. С тем, что сломал ногу: ни машины, ни денег – ничего!.. А у нее с черношерстной гориллой, который хотел ее изнасиловать и выбросил из машины?! "Мерседес" ведь мог принадлежать ей? А "Горилла" угнал машину! Точно. Он угнал ее автомашину, ее "мерседес"!.. Лиз задумалась: она не должна была сажать в свою машину незнакомого. Тогда "Горилла" – знакомый? Ни за что!.. Значит, так… Она ехала в своем "мерседесе" и увидела чью-то искореженную машину и рядом мужчину. Он объяснил, что попал в аварию, и попросил подвезти его. Она не могла отказать. А когда он стал приставать и она исцарапала его рожу, он выкинул Лиз на шоссе и укатил на ее "мерседесе"… А что, неплохо придумано!
Это примирило ее с Бесси Кроуз. В конце концов, если б не потоп, благодаря которому она услышала формулу "ни машины, ни одежды", то не додумалась бы до такой отличной "легенды"! Она продела в кольцо чистое махровое полотенце и вошла в комнату.
– А… это вы… – сказала миссис Кроуз. – Это горничная, – сообщила она в трубку. – Ну, в общем… спасибо тебе. У нас… у меня все отлично!
Дальше Лиз уже не слышала. Она вышла во двор, чтобы немного отдохнуть. С помощью садовника двор был превращен в цветник. Особенно много было роз. Лиз миновала шеренгу красных роз, потом белых, остановилась у ярко-розового куста. Ей захотелось сорвать большую распустившуюся розу, но это строго воспрещалось правилами миссис Смит. Только садовник мог срезать и отнести букет хозяйке. Лиз дотронулась рукой до лепестков.
– Вот ты где!..
Это был садовник. Лиз подумала, что он будет ругать ее за то, что трогала цветы. Но оказалось, садовник искал ее.
– Я встретил в городе… этого… ну, чернокожего парикмахера, – сказал он. – Просил передать, чтобы сегодня ты пришла на спасательную вышку.
– Зачем?
– Этого он не говорил. Сказал, что обязательно.
Наверное, смотреть в морской бинокль, решила Лиз. Но почему именно сегодня и почему обязательно?
Она спустилась к морю. На вышке, как и в первый день, когда она приходила сюда, маячило две головы, черная и белая. Лиз окликнула их. Дэйв в ответ свистнул и махнул рукой, приглашая подняться.
По крутой лестнице Лиз взобралась на огороженную площадку с навесом. По бортам перил висели спасательные круги. На столике – рация, аптечка. Дэйв представил ей Сида, загорелого до бронзовости, с выгоревшими на солнце волосами. В уголках его глаз расходились светлые, убереженные от солнца морщинки. Он мог показаться угрожающе мощным, если бы не добродушная, белозубая, как на рекламе зубной пасты, улыбка. Дэйв сказал ему:
– Знакомься, Сид, это Лиз.
Сид протянул бронзовую руку. На предплечье светились на солнце редкие белые волоски. Лиз смотрела на эту руку, сжимающую ее ладонь. Где-то она уже видела такой загар и белые волоски, но не могла вспомнить, когда и у кого.
– Что-нибудь не так? – спросил Сид. Лиз только передернула плечами.
– Давайте ваш бинокль, Сид. Ого! – удивилась она, когда тот протянул ей большой бинокль.
Лиз приблизила глаза к окулярам и отчетливо увидела белый корабль. Казалось, он совсем рядом. Опустила бинокль – перед невооруженными глазами ничего, кроме бескрайней массы воды, не было.
– Здорово! – похвалила она. – Если бы Сид стоял тогда на вышке, он смог бы видеть меня?
– Смог бы.
– Очень хорошо. А теперь что? – спросила Лиз, возвращая Сиду бинокль. – Не за этим же, Дэйв, ты звал меня немедленно прийти?
– А теперь… вот это. – Дэвид торжественно подал ей сверток.
Она развернула его, и из рук ее соскользнуло зеленое, как морская волна, шелковое платье. Лиз подхватила его, ощущая нежную невесомость ткани. Она поочередно посмотрела на мужчин, ожидая объяснения. Дэйв сказал:
– Если подойдет, сможешь надеть в субботу. Это платье сестры Сида. Она разрешила.
Сид подтвердил:
– Разрешила.
Лиз недоверчиво улыбалась. Дэйв успокоил:
– Все нормально.
– Сестра из него уже выросла, – добавил Сид.
Лиз не терпелось примерить платье, но она не уходила.
– Иди! – сказал Дэйв. – Тебе же хочется посмотреть, идет ли оно тебе?
– А прическа?
Он улыбнулся.
– Сделаю. В субботу…
Лиз от всей души поблагодарила друзей и бегом вернулась в отель. Она разделась и натянула платье. Оно было чуть узковато и чуть коротковато, но выглядело совсем неплохо. Конечно, это не наряд голливудских звезд и даже не платье Бесси Кроуз, но лучшего прикида у Лиз, считая платье, подаренное тетей Агатой, никогда не было. И если хорошенько приукрасить историю с "Гориллой", все будет о'кей!..
В субботу утром Лиз отправилась к Дэвиду делать прическу. Она сразу посвятила его в свой план. Он лишь покрутил головой:
– Ну ты даешь!.. Тебе бы книжки сочинять. А если тебя разоблачат?
– Не разоблачат. Они уже знают, что я тонула.
Почему бы не поверить, что у меня угнали "мерседес"?..
– А нельзя обойтись без кражи машины?
– Нельзя! Как ты не понимаешь, Дэйв! К таким…
– Миллионерам, – подсказал он.
– Да, к миллионерам! К ним никто не ходит пешком, все подъезжают на шикарных тачках… знаешь, – призналась Лиз, – пока ты не достал мне платье, я думала попросить у тебя шкуру рыси…
– Ты что… вообще? – Дэйв покрутил пальцем у лба.
– А если б у меня украли не только "мерседес", но и раздели? В чем бы я явилась к Монике?..
– Ты собиралась прийти к ней в шкуре?! Впрочем, именно так приходят в гости к миллионерам!.. – Лиз засмеялась. – И первый же полицейский отправил бы тебя в психушку!..
– Ладно, твоя взяла. Делай прическу.
Дэвид усадил Лиз перед окном, распустил ее густые, волнистые волосы и долго ходил вокруг, глядя на Лиз сбоку и спереди. Наконец взял расческу и принялся за дело. Вид у него был серьезный, и Лиз сочла, что для нее безопасней помалкивать.
Закончив работу, он подвел ее к зеркалу. Лиз была разочарована: ничего особенного. В общем-то ей понравилось, но, слыша о потрясающей прическе, она мечтала о чем-то необыкновенном, хотя не могла бы выразить, как это необыкновенное должно выглядеть.
– Ну как? – спросил Дэйв.
– Не знаю.
– Что значит "не знаю"? Тебе нравится?
– Вроде неплохо.
– "Вроде неплохо"! Ты ничего не понимаешь! Думаешь, если накрутить побольше всяких фиговин, это и будет красота? – Он был явно недоволен, даже рассержен.
– Дэйв, не сердись! Все о'кей!..
Глава 5
Вечеринка
Когда стемнело, Дэвид отвез Лиз на машине Сида до окраины курортного городка, где неподалеку расположилась вилла Моники Рассел. Прощаясь, посоветовал: "Не усердствуй, когда станешь врать".
Но Лиз была спокойна. Моника сама сказала приятелям, что спасенная "утопленница" танцевала с дядей Чарльзом, а значит, никто не усомнится, что она принадлежит к "золотой молодежи". Конечно, Моника врала, чтобы позлить компанию. Но теперь ей придется быть на стороне Лиз, даже если она что-то заподозрит. А Лиз уж постарается, чтобы Моника ничего не заподозрила.
Еще издали она увидела освещенные окна, услышала музыку. У подъезда горели фонари и стояли машины разных марок. Лиз вошла в распахнутые ворота, и тотчас перед ней возник охранник. Появление гостьи, явившейся на своих двоих, удивило и насторожило его. Лиз, не дожидаясь расспросов, показала визитную карточку Моники и попросила сообщить о своем приходе. Охранник потопил в дом по радиотелефону, и вскоре Лиз услышала стук каблучков. В темноте среди деревьев замелькало что-то белое. Это была Моника в белых шортах и блузке. До сих пор не переоделась? – удивилась Лиз.
– Лиз?! – Моника искрение обрадовалась. – Как хорошо, что ты приехала!.. А где… – Моника оглянулась, – где твоя машина?
Охранник сказал:
– Мисс без машины.
– Тебя не спрашивают, Фредди!
– Я без машины, – подтвердила Лиз. – Потом все расскажу. Но сейчас я должна прийти в себя…
У Лиз был вид человека, пережившего стресс. Моника взяла ее за руку:
– Пойдем…
Она провела гостью через боковой вход в свои комнаты. На столике красного дерева стояло несколько разнокалиберных бутылок и высокие стаканы. Моника налила в стакан виски, добавила содовой:
– Выпей.