Они сидели вдвоем на прибитом к берегу стволе гигантского дерева. Колм продолжал охоту за стеклышками. Солнце медленно опускалось к горизонту. Анна снова заговорила о зонировании и групповых домах.
Рука Лайама расслабленно лежала на бревне в нескольких миллиметрах от ее руки. Он медленно сдвинул руку, так что его мизинец лег вплотную к ее пальцам. Жест получился почти незаметным, но результат ему понравился. Он слушал, как Анна говорила о планах "Рассвета" в отношении нового дома - ее планах, - и понимал, что был прав. Анна обманывала себя и других, когда называла себя реалисткой.
Сознавала она это или нет, Анна Чепел была мечтательницей - и не просто мечтательницей, а мечтательницей высшей пробы.
Впервые за долгое-долгое время Лайам вдруг почувствовал, что тоже начинает немного мечтать и что в мечтах этих не последнее место занимает Анна Чепел.
Глава 4
- Что мы сегодня делаем, Анна? - спросил Колм утром в четверг две недели спустя после почти состоявшегося свидания Анны с Лайамом.
После того, памятного дня они успели два раза поужинать вместе и сходить в кино. Ходить всюду с Колмом казалось совершенно естественным. Возможно, другие женщины стали бы возражать, но Анна воспринимала Колма как очень большую часть жизни Лайама - да и своей тоже - и потому считала его присутствие естественным.
- Я подумала, что мы можем отвезти Лайаму ленч. У него сегодня встреча в центре города, а потом мы могли бы присоединиться к нему.
- А ленч мы купим, да? Может, в кафешке Мэки? Они там готовят хорошие бургеры. И очень вкусную картошку фри. Я люблю картошку фри. И много-много кетчупа, - с надеждой сказал Колм.
Анна, конечно, поняла, на что не слишком тонко намекает Колм, но сегодняшняя поездка должна была не только дать ей возможность увидеться с Лайамом, но и стать новым уроком для Колма. По крайней мере, если она превратит поездку в урок для Колма, то сможет оправдать этим свою растущую потребность видеть Лайама.
- Я подумала, будет лучше, если ты сам приготовишь ленч. Это сделает его особенным для Лайама. А поесть мы сможем в парке.
Стоял чудесный майский денек. Вообще-то в западной Пенсильвании зима долгая, а ранняя весна часто бывает очень мокрой. Но в январе, в середине тяжелой зимы, каждый человек мечтает именно о таких днях, какой выдался сегодня.
- Да, поесть в парке - это здорово. А если я приготовлю ленч, Лайам наверняка будет доволен. Что же мне приготовить?
- Думаю, мы попробуем сделать салат с яйцом. Поэтому первым делом тебе надо сварить несколько яиц. Начинаем с того, что берем кастрюльку и наливаем в нее воду…
Колм сварил по указаниям Анны яйца вкрутую, затем порезал салат. После этого Анна помогла ему приготовить шоколадное печенье. Пока печенье пеклось в духовке, они почистили морковку, нарезали ее палочками и поговорили о правильном питании.
В одиннадцать тридцать, когда ленч был готов и уложен в сумку, Колм сказал:
- Ну хорошо, Анна, поехали. Я на переднем сиденье, потому что ты за рулем.
- Давай сегодня попробуем что-нибудь другое. Поедем на автобусе, например.
- На автобусе?
Она кивнула и направилась вместе с ним к ближайшей остановке. Ведон был очень маленьким городком и обходился всего несколькими автобусными маршрутами. Еще там был автобус, который три раза в день ходил в Эри.
Колму для обретения настоящей независимости очень важно было научиться пользоваться общественным транспортом. Если он сможет самостоятельно перемещаться по городу, он сможет начать работать и даже - когда-нибудь - научится жить отдельно от брата.
Анна мысленно ставила перед собой именно такую цель: дать Колму все необходимые навыки для самостоятельной жизни примерно в таком групповом доме, в какой она рассчитывала превратить недавно купленный ею для "Рассвета" дом на Труди-стрит.
На самом деле Джилли и Джош, двое из трех предполагаемых обитателей этого дома, были бы для Колма прекрасными партнерами. Анна уже не раз обсуждала с Сили кандидатуры третьего члена маленькой общины, но пока решение не было принято.
Созреет ли Колм для самостоятельной жизни уже в этом году?
Анна пока ничего не говорила Лайаму о том, что Колм мог бы когда-нибудь поселиться в групповом доме, отдельно от брата. В основном причина заключалась в том, что ей жаль было портить так хорошо складывающиеся отношения. Она просто трусила и сама понимала это. Она даже дала себе слово, что постарается поговорить с Лайамом в самое ближайшее время.
Но пока они должны были встретить Лайама и вместе позавтракать.
- Сначала нужно найти автобусную остановку…
Пока они ждали автобуса, Анна прочла Колму краткую лекцию об общественном транспорте и правилах пользования им. Она дала ему нужное количество мелочи и сказала:
- Значит, так. Водитель откроет дверь, мы зайдем, и ты опустишь деньги в тот ящичек. Это касса.
- Я сам, Анна? - на всякий случай уточнил молодой человек.
- Правильно, Колм, ты сделаешь это сам.
- Вот Лайам удивится! Мы принесем ему ленч, да к тому же приедем на автобусе. Я никогда раньше не ездил на автобусе, только в школу, но там мне не надо было ничего платить. Водитель там открывал дверь и говорил: "Привет, Колм", а я всегда старался сесть впереди, потому что, если я сидел сзади, ребята иногда дразнили меня. Мне было все равно, ведь мама всегда говорила, что брань на вороту не виснет. А вот Лайаму было не все равно. Он даже побил кого-то из ребят за то, что они меня обзывали. Ему тогда надолго запретили ездить в школьном автобусе, и мама возила нас в школу сама, а потом нам снова разрешили и мы ездили в автобусе, и я снова начал сидеть впереди, потому что водитель не позволял тем ребятам обзывать меня и ему не надо было для этого с ними драться. Это хорошо, потому что, если бы водителя побили, кто сел бы за руль? - сказал Колм и сам рассмеялся своему вопросу.
Анна улыбнулась вместе с ним, но внутренне содрогнулась. Ее сердце разрывалось от жалости - и не только к Колму, которому приходилось общаться с такими людьми и терпеть их издевательства, но и к Лайаму, которому запретили ездить в школьном автобусе за то, что он пытался защитить брата.
Интересно, сколько раз за все эти годы Лайаму приходилось драться за Колма?
- Эй, Анна, ты ведь не собираешься драться с каждым, кто начнет обзывать меня, правда? Потому что я не хочу, чтобы у тебя был синяк под глазом, как тогда у Лайама. Только он вовсе не синий. Сначала он был какой-то красно-фиолетовый, потом позеленел, так что я не знаю, почему это называют синяк, но так их называют.
- Нет, Колм, у меня не будет синяка под глазом. Если кто-то захочет тебя обозвать, мне будет его жаль, ведь тогда я узнаю, что у этого человека крохотное сердце, а это должно быть больно.
- А как ты думаешь, у меня тоже крохотное сердце? - Колм постучал себя в грудь. - Потому что там ничего не болит, только когда Лайам грустит из-за меня или когда мама с папой умерли.
- Колм, я не доктор, но могу гарантировать, что у тебя одно из самых больших сердец в целом мире.
Он обхватил ее руками и порывисто обнял.
- Я люблю тебя, Анна.
Она тоже обняла его в ответ.
- Я тоже люблю тебя, Колм.
Подъехал автобус, и Колм всей душой отдался трудному делу - отправился опускать деньги в кассу. Ему так понравилось, что он опустил деньги и за Анну. Затем Колм уселся прямо за водителем и заявил:
- Это на всякий случай, вдруг попадется кто-то противный. Я не хочу, чтобы ты дралась.
- Я обещаю тебе, что не буду драться, но никогда не позволю никому обижать тебя. Но когда-нибудь ты, возможно, поедешь один, и, если кто-нибудь будет к тебе приставать, надо…
Колм пропустил мимо ушей слова Анны о том, что кто-то может к нему пристать. Зато он немедленно ухватился за другую часть:
- Ты правда думаешь, что когда-нибудь я смогу ездить один? Я однажды ездил в школьном автобусе один, когда Лайам болел, но тот автобус забирал меня у калитки и ехал всегда в школу. Это было очень давно. А этот автобус останавливается в куче мест, что, если я потеряюсь?
- Ну, мы могли бы потренироваться, чтобы ты чувствовал себя свободно в автобусе, и тогда ты мог бы поехать куда-нибудь сам.
- Правда, Анна? - Он еще раз порывисто обнял ее.
- Правда, Колм. - Она обняла его в ответ и не в первый раз почувствовала, какое это счастье - работать с такими особенными людьми. А Колм давно уже перестал быть для нее просто клиентом. Она не лгала ему, когда говорила о большом сердце. Без всякой медицинской документации она была абсолютно уверена, что Колм обладает одним из самых больших сердец в истории человечества.
- Так, давай сосредоточимся на том, где нам нужно выйти из автобуса. Нам нужно попасть в центр. На Мэйн-стрит. Туда, где вдоль улицы все эти небольшие магазинчики…
- И кафе "У Мэки", да? Мы не собираемся там обедать, но будем рядом. У него такая красно-зеленая штука над дверью, так что, если идет дождь, ты можешь постоять там и не вымокнуть. Я всегда высматриваю эту красно-зеленую штуку.
- Правильно. Красно-зеленый тент. Давай так. Ты будешь смотреть в окно и скажешь мне, когда, по-твоему, надо будет выходить.
- Ладно, Анна, я буду смотреть и скажу тебе.
Он повернулся к окну и стал внимательно рассматривать мелькающие мимо улицы.
Через пять минут автобус выполз наконец из боковых улиц на Мэйн-стрит.
- Эй, Анна, это здесь. Мы ведь недалеко от Мэки, правда? И Лайам нас встретит, так?
- Так. Когда я позвонила Лайаму и спросила, не хочет ли он с нами пообедать, он сказал, что встретит нас в парке.
- Пошли, пошли! - заволновался Колм и встал.
- Нет. Сядь и сиди, пока автобус не остановится.
Колм плюхнулся обратно на сиденье.
- А-а, точно, в моем старом автобусе тоже было такое правило.
Когда автобус остановился наконец у небольшого павильона остановки на Мэйн-стрит, Колм нетерпеливо вскочил, как чертик из коробочки, которую наконец-то открыли.
- Приехали, Анна! Я взял сумку с ленчем, так что пойдем искать Лайама!
Она вышла вслед за ним из автобуса. Добравшись до тротуара, Колм обернулся и помахал водителю:
- Пока, мистер водитель автобуса. Скоро увидимся, потому что я собираюсь научиться ездить на автобусе совершенно сам. Это труднее, чем на школьном автобусе.
Водитель улыбнулся.
Колм взял Анну за руку.
- Пошли есть. Я умираю от голода. Ездить на автобусах - тяжелая работа.
Они прошли пару кварталов до Уиндем-парка, заросшего деревьями квартала в самом центре городка. В парке были скамейки, несколько столиков и пара шахматных досок. Летом там обычно собирались любители покидать летающую тарелку или поиграть в футбол.
Анна и Колм обнаружили Лайама на одной из скамеек. Волосы у него растрепались - то ли от легкого весеннего ветерка, то ли он сам разлохматил рукой в задумчивости, Анна не поняла. Улыбка, будто приклеенная к лицу, не достигала глаз.
- Добрались все-таки.
Ей захотелось спросить, что случилось. Проблемы на работе? Может, она и не в состоянии вникнуть в его компьютерный жаргон, но выслушать всегда готова, а это наверняка бы ему помогло.
Колм отпустил руку Анны, подбежал к брату и обнял его. Анна заметила, как смягчилось лицо Лайама, когда он в ответ тоже обнял Колма. И так происходило всегда. Интересно, выглядел бы он таким счастливым, обнимаясь… или, может быть, не только обнимаясь… с ней, Анной?
Ее вдруг очень заинтересовал этот вопрос.
- …А водитель автобуса был такой милый, Лайам, - рассказывал Колм, сидя на покрывале, которое прихватила с собой Анна. - Этот водитель, у него большое сердце, не то что у тех мальчишек, что били тебя, потому что я глупый. У них маленькие сердца, говорит Анна, и они, наверное, болят. Но я думаю, что твоему лицу было больно, когда этот Бартл тебя ударил.
Лайам взглянул на Анну и понял, что Колм рассказал ей о том, как они вдвоем ездили в школу на автобусе.
- Это было так давно, Колм! С тех пор мы оба с тобой поняли, что не надо бить людей.
- Ну да, но мне до сих пор не нравится тот парень, Бартл, потому что он ударил тебя.
В этой простой фразе был весь Колм.
По идее он должен был испытывать неприязнь к Бартлу, потому что тот дразнился и приставал к нему. Но нет, Колму он не нравился только потому, что ударил Лайама.
Лайам был благодарен судьбе за то, что Колм так и не узнал о большинстве его схваток с обидчиками.
Анна смотрела на него с симпатией и сочувствием, и Лайам вдруг порадовался, что она тоже о них не знает. И надо надеяться, никогда не узнает. Он не хотел от Анны жалости. Он хотел ее…
Он хотел ее.
Все было очень просто и в то же время сложно.
Он хотел ее для себя. И чувствовал вину за то, что хочет проводить время отдельно от Колма.
Анна, казалось, не возражала против постоянного присутствия его брата. Она сама так сказала, и какое-то время Лайама это вполне устраивало, потому что Колм служил между ними своеобразным буфером.
Проблема была в том, что ему больше не нужен был буфер. Он мог назвать тысячу причин, не меньше, по которым ему не следовало сближаться с Анной Чепел. Бизнес и Колм не оставляли ему времени ни на что другое.
Колму требовались внимание и забота, много заботы - и Колм навсегда должен остаться для него главным приоритетом. А бизнес набирал обороты, так что Лайаму приходилось задумываться о найме дополнительного персонала. Пока он тянул и обходился своими силами, потому что ценил независимость. Ему нравилось самому решать и самому отвечать за все; не хотелось учить других, а потом следить за их работой. Но именно поэтому голова его сегодня буквально раскалывалась. Слишком много дел для одного человека.
Надо было отказаться, когда Анна позвонила и предложила вместе пообедать. Сейчас он мог быть уже на полпути в Питсбург, на следующую деловую встречу. А вместо этого сидит в парке на покрывале с Анной и Колмом.
Он наблюдал, как Анна вместе с Колмом распаковывает еду и оба смеются над чем-то, что он пропустил в своей рассеянности.
Он знал, как поступит дальше. Хотя ему очень нравились такие совместные выходы и то, что Анна не против непременного участия в них Колма, в следующий раз он сделает иначе. Он договорится с Бетти, оставит на нее Колма и еще раз попробует устроить настоящее свидание с Анной.
А потом…
Колм говорил без остановки, а Лайам продолжал потихоньку рассматривать Анну. И не смог удержаться, чтобы не наклониться вперед и не прошептать ей на ухо:
- Ты сегодня прекрасно выглядишь!
Не похоже, чтобы комплимент ее обрадовал. Скорее встревожил. Такое впечатление, что внимание мужчины и комплименты ей в новинку.
Надо в дальнейшем делать ей комплименты почаще. Женщина не должна удивляться, когда о ней говорят приятное.
- Лайам, ты должен обязательно попробовать свой сандвич. Я сделал его сам, но Анна говорила мне как, поэтому он и правда получился вкусный. Я знаю, я пробовал, но не ту порцию, которую я положил на твой бутерброд. Было бы нехорошо сначала попробовать, а потом положить кому-нибудь.
Лайам съел бутерброд и похвалил обнаружившиеся вдруг кулинарные способности Колма. Он заметил, что от похвалы Анна просияла не меньше, чем Колм.
Анне больше нравится, когда ее хвалят за действия, а не за внешний вид. Лайам припомнил, что однажды она сказала что-то в этом духе.
Большинство женщин обожают слушать о том, как чудесно они выглядят. К тому же об Анне это говорить совсем не трудно, она действительно чудесно выглядит. Лайам успел заметить, что волосы вызывают у нее множество затруднений, а в тот день на пляже она даже ругалась себе под нос, когда ветер начал выхватывать из хвоста непослушные пряди. Но ему они очень нравились.
Лайам был в восторге от естественности и непослушности ее волос. Ему часто хотелось протянуть руку и потрогать тугие локоны, приходилось сдерживаться изо всех сил. А потом он бы…
- Лайам, ты опять не ешь, - ворвался в его размышления голос Колма.
Он выключил в своем сознании образ Анны и сосредоточился на ленче.
- Это лучший пикник, на каком мне приходилось бывать!
- Да, знаю, у меня тоже, - подхватил Колм.
- А я третья сказала! - предложила игру Анна.
Колм недоуменно взглянул на нее.
- Я четвертый! - подхватил Лайам.
- Я пятая! - широко улыбнулась Анна.
- О-о, тогда я шестой! - заявил Колм. - Я седьмой. Я восьмой…
- Нам пора возвращаться к автобусу, Колм, - сказала Анна, собирая вещи и мусор. - Тебя ждет тетя Бетти, а у меня впереди еще встреча с другим клиентом.
- О'кей. - Колм послушно зашагал к остановке. - Я восьмой. Нет, это я уже говорил. Дальше девять. Я девятый…
- Кажется, я еще пожалею, что начала игру, - призналась Анна, подхватывая с земли сумку.
Лайам протянул руку, чтобы забрать у нее сумку. Их руки на мгновение соприкоснулись.
- Я провожу вас до остановки.
Они пошли по тротуару бок о бок. Несмотря на преимущество Лайама в росте, Анна, казалось, без труда успевала за ним и даже обгоняла - хотя, конечно, никто из них никуда не спешил. Когда Анна вырвалась немного вперед, Лайам полюбовался подпрыгивающими на ее голове кудряшками и улыбнулся.
- Анна, не попробовать ли нам еще раз с тем свиданием? Может быть, завтра, если Бетти сможет остаться. Без Колма, - добавил он, на случай если до нее не дошел полный смысл его приглашения, не слишком, впрочем, тонкого.
Она обернулась к нему так резко, что кудряшки разлетелись с головы во всех возможных направлениях.
- Без Колма? Только вдвоем?
Он кивнул.
- На этот раз без Колма.
- О-о. Да, я с удовольствием.
- Хорошо! - Он был уверен, что на лице его в этот момент заиграла широкая и очень глупая улыбка, которую ему так и не удалось убрать, как ни старался. - Можно попросить тебя кое о чем?
Анна кивнула:
- Конечно!
- Надень то голубое платье, в котором собиралась тогда на первое свидание.
Она вспыхнула и ничего не ответила.
- Наденешь? - продолжал настаивать он.
- Да.
- Я переговорю с тетей Бетти и позвоню тебе, тогда договоримся окончательно.
- А знаешь, Колм, скорее всего, мог бы побыть дома один. Мы с ним работали…
- Нет, - просто сказал Лайам. Это исключено. Он никогда не оставит брата одного в доме. Конечно, сейчас Колм может и умеет делать очень много такого, о чем раньше Лайам не мог даже подумать, и все же он не станет подвергать брата такому риску. Пожар. Чужой человек. Нет, Колм не готов оставаться один и, как считал Лайам, никогда не будет готов к этому. - Нет! Я договорюсь, чтобы кто-нибудь с ним побыл. Если не Бетти, то кто-нибудь другой.
- Но, Лайам, Колм знает, как позвонить в службу спасения, знает свой адрес, и мы могли бы оставить ему еще чей-нибудь номер. У нас в "Рассвете" есть простенькие сотовые телефоны, таким Колм вполне мог бы пользоваться. К тому же в нем сохранен мой номер. Поверь, Колм вполне способен быть независимым. Некоторые другие наши клиенты всегда будут зависеть от окружающих в гораздо большей степени, чем он. Конечно, Колм нуждается в помощи и всегда будет нуждаться, но он способен вести себя как взрослый человек и…