В половине четвертого дорожный указатель известил Бриттани Кларк, что она въезжает на территорию своего детства. Погода слегка испортилась - во всяком случае, солнце спряталось за те самые облачка, и Бриттани похвалила себя за то, что надела дубленку…
Она медленно ехала по улицам своего детства - и паника горькой волной тошноты подкатывала к горлу.
Мисчиф-Крик остался верен себе - цивилизация действительно его миновала, но это вовсе не прибавило городу очарования.
Вместо ухоженных палисадников и лужаек - заросли бурьяна и крапивы. Заброшенные дома. Заколоченные окна. Повсюду белеют светлые прямоугольники табличек: продается… продается… продается…
Дорога вся в выбоинах. На перекрестке с отвратительным лязганьем болтается на проволоке проржавевший дорожный знак - трудно сказать, какой именно. Вон там здание школы… обшарпанный фасад, большая часть окон забита досками, дверь небрежно распахнута, и потому сразу становится понятно: детей в этой школе нет.
Супермаркет - бывшая бакалейная лавочка, обитель пышногрудой Салли Смит, - тоже выглядит уныло. Мутные стекла, выцветшая реклама и, насколько можно судить, никого народу.
Возле мэрии на чахлом газоне высится флагшток. На нем болтается флаг - судя по той части, которую видно, основательно выцветший. Ветер гонит листву и мусор, и этот непрерывный тревожный шелест - единственный звук, наполняющий пространство вокруг.
Бриттани вцепилась в руль, чувствуя, как ее охватывает паника. Что случилось с этим городом? Где все люди? Куда она приехала?..
Она чувствовала себя героиней дешевого триллера - что-нибудь про зомби, населивших маленький американский городок. Больше всего ее пугало полное отсутствие людей.
Она проехала до конца улицы и остановила машину возле сгнившего заборчика, за которым стоял ее старый дом. Хотела выйти из машины - и поняла, что не может этого сделать. Бриттани бил озноб, она с трудом заставляла себя смотреть на окна, за которыми когда-то находилась ее спальня…
Нельзя было сюда приезжать! - истерически взвизгнул кто-то внутри нее. Не к кому тебе возвращаться!
Она зажмурилась и потрясла головой, потом заставила себя выйти из машины и побрела по толстому ковру из опавших листьев к крыльцу. Светлая замша сапог немедленно покрылась красноватой пылью - но это почему-то совершенно не взволновало Бриттани Кларк.
Дом был нежилым, более того - заброшенным. Дверь, которую никто не удосужился запереть, рассохлась и была приоткрыта. За ней смутно просматривался пыльный полумрак, какие-то кучи мусора, перевернутый стул без сиденья… дальше Бриттани смотреть не хотелось. Она отвернулась от двери и, внезапно обессилев, села прямо на верхнюю ступеньку крыльца. Вяло похлопала по карманам - и обнаружила смятую пачку пересохших и полураскрошившихся сигарет, старую зажигалку…
Она не курила уже лет десять, следуя общей тенденции к здоровому образу жизни. Разумеется, эта пачка была помоложе, но откуда она взялась в кармане - Бриттани понятия не имела.
Горький дым драл горло, от него слезились глаза, макияжу, вероятно, медленно, но верно приходил конец… Бриттани не замечала этого. Она изо всех сил боролась со слезами - дурацкими, непрошеными слезами, которые в последнее время слишком часто стали рваться наружу…
В этот момент выяснилось, что люди в Мисчиф-Крик все же остались. К белому кабриолету подошла крупная тетка в джинсовом комбинезоне, вызывающе обтягивавшем мощный бюст. Волосы у тетки были огненно-рыжими, стянутыми в конский хвост, а в руках она несла здоровенные пластиковые сумки.
Тетка перевела дух и поставила сумки на землю. Осмотрела кабриолет, перевела взор на Бриттани. Прищурилась, откинула со лба прядь огненно-рыжих волос. Потом вдруг хмыкнула, громко и весело выругалась:
- Чтоб мне сдохнуть, если это не малышка Бриттани Кларк!
Салли Смит "И кто без греха…"
Бриттани торопливо вскочила с крыльца, осторожно вытерла влажные щеки, бросила окурок на землю и шагнула к калитке. Рыжая тетка смотрела на нее весело, и насмешка, прозвучавшая в ее голосе, злой не была. Бриттани прищурилась… перевела взгляд на роскошный бюст…
- Салли! Салли Смит! Бог ты мой… Как же ты меня узнала?
Салли фыркнула.
- Большого ума не надо. Кто еще может сидеть на раздолбанном крылечке дома Кларков и лить слезы? Только блудная доченька. Стало быть, ты. Надо признать, прикид у тебя высший сорт, встреть я тебя на улице… впрочем, что такой шикарной биксе делать на нашей улице? Сапожки, куртец, брюлики, тачка - надо полагать, ты далеко пошла, юная Бриттани? Ну, здорово, что ли?
- Здравствуй, Салли. Ты… почти не изменилась.
- Брось. Мне почти полтинник, я выгляжу ровно на него, потому что прошло лет двадцать - за это время не меняются только вековые дубы и старик Гранджер.
- Он что, жив?!
- А чего ему сделается? Сидит попердывает на крылечке. Вот, продукты ему несу и пиво.
- Подвезти тебя?
- Если не жалко тачку - валяй. У меня сапоги в грязище.
- Забрасывай сумки и садись. Гранджер живет все там же?
- Э нет. Вот тут случилась смена адреса. Теперь он живет в нашем лепрозории… в смысле в приюте при церкви. А я там работаю.
Салли плюхнулась в белоснежное чудо, отчего кабриолет ощутимо накренился на правый бок. Бриттани включила зажигание и продолжила расспросы:
- Так ты больше не работаешь в магазине?
- Какой там магазин! Одно название. Лет уж десять, как он не работает толком. Супермаркет тоже накрылся год назад. Я позлорадствовала - ведь это из-за них прикрыли мою лавочку. А потом стало не до злорадства, потому как благодаря банкротству супера в нашем городке, язви его, стало на сорок два безработных больше.
- Послушай, а почему в городе так тихо? Такое ощущение, что людей вообще не стало.
- Поубавилось - так вернее. Ты ведь укатила когда? Лет двадцать назад, верно? С тех пор много чего случилось. Тебе интересно?
- Господи, конечно!
- Ну, во-первых, сгорела лесопилка. До этого четыре года подряд была засуха, и разорились почти все окрестные фермеры. Прошел слух, что через поля собираются пустить автостраду - и наши олухи решили наварить денег. Гранджер ругался, уговаривал - все без толку. Никто его не послушал, почти все продали свои участки. А автостраду пустили по другому маршруту. Ну, тут и пришел нашему городу звездец… Первым смотался мэр. Поехал в Хьюстон - и не вернулся. Через год закрылась школа, ну тут и народишко потянулся прочь. У всех же дети были. Почту закрыли, одна бензоколонка еще как-то держалась за счет дальнобойщиков, которые шастали по трассе. В общем, чтобы тебя не утомлять, скажу, кто остался: наш пастор и его малахольная супруга, само собой.
- Преподобный Саймон…
- Да. И знаешь, он оказался неплохим дядькой. Нарыл кучу каких-то новых христиан и прочих баптистов, организовал Армию спасения, выбил деньги аж из правительства штата и построил приют для тех, кому некуда было уезжать. Благотворители к нам так и ездят - меня на это время выгоняют, чтоб не портила благочестивый пейзаж…
- Откуда? Ты что, живешь в приюте?!
- Я там работаю.
Бриттани вытаращила глаза и едва не упустила руль.
Когда четверть века назад преподобный Саймон молодым священником приехал в Мисчиф-Крик, Салли Смит практически сразу стала главным действующим лицом его воскресных проповедей. Блудница и алкоголичка - так он ее называл, а благочестивые прихожане ему поддакивали. Кстати, насколько Бриттани помнила, сама Салли тоже не была замечена в особой склонности к деланию добрых дел…
- Салли, а почему…
Рыжая Салли посмотрела на Бриттани насмешливо.
- Подыскиваешь слова, юная Бриттани? Я тебе помогу. Ты хочешь спросить, как такая прожженная потаскушка и пьянь оказалась сестрой милосердия? И почему я не уехала из этого гребаного городишки, когда тут стало совсем тухло? Все очень просто. Уезжать мне было особо некуда. Денег я скопить как-то не сумела - да и много ли их скопишь, на бакалее-то? Когда сгорела лесопилка… видишь ли, это был вполне приличный пожар, из-за засухи. Леса горели - только в путь. А мой дом, если ты случайно помнишь, стоял аккурат на опушке леса. Короче, он сгорел. Со всем моим барахлом и, что самое обидное, со всем макияжем. Пятнадцать лет прошло, а мне до сих пор жалко, веришь?
- А страховка?
- Смеешься? Не было у меня никакой страховки. У меня и дома-то никакого не было - по документам. Я ведь его построила незаконно… в смысле, не я, конечно, а ребята. Джим, Даг, Боб, Гарри… все они со мной бухали, все спали - в общем, я для них была как бы не чужая. Старикан Гранджер тоже здорово помог - выделил мне кусочек на своей земле. Сказал - стройся и живи как человек, а если что - я знать ничего не знаю. Вот так я и жила.
- Я даже не знала об этом:
- Ну, ты ж из приличной семьи. Зачем тебе знать, как живет городская шлюха Салли?
- Перестань!
- Да я не в обиде. На правду не обижаются. Я ведь и в самом деле… в некотором роде… Ну, короче, проехали. В общем, после пожара я осталась не при делах. Потом магазин обанкротился… никто из полюбовников брать меня к себе не собирался, ехать мне было некуда - и я закупила вискаря и закуски на последнюю сотню, уселась на бережке нашей речки, благо жарко было в тот год до декабря, и начала планомерно уничтожать самое себя. Я так полагала: от такой дозы спиртного я непременно окочурюсь, но самоубийством это все же не будет, так что похоронят меня по-человечески. Таким вот манером я пропьянствовала дней пять - а потом на бережок прибрел наш преподобный и стал мне выносить мозг.
- Возвращать в лоно церкви…
- Типа того. Честно сказать, был послан по совершенно противоположному от церкви адресу. Это его не обрадовало, и он собрался уходить, но сначала поставил передо мной чемодан и сообщил, что это для меня собрала его Энни и если я все же передумаю упиваться до смерти, то они с Энни попробуют мне помочь. Когда он ушел, я залезла в чемодан - честно говоря, хотелось позлобствовать, чего там мне эта курица насовала. А там оказалась одноместная палатка, вещички и немного денег. Вполне миленький наборчик - для сидения на берегу самое то.
- И ты продолжила…
- Нет. Понимаешь ли, мне вдруг показалось, что это уж как-то совсем глупо выглядит - жить и бухать в палатке. Я пришла в себя, как смогла помылась в речке и пошла сдаваться преподобному. Его самого не оказалось, встретила меня курица Энни, губы поджала и платочком нос прикрыла, но зато отвела меня в комнатушку этого их приюта и выдала ключ. Сказала, что я могу питаться в столовой и жить здесь сколько захочу, а если надумаю работать… то работы на всех хватит.
- И ты согласилась?
- Не то чтобы прямо на следующий день… но согласилась. Они и впрямь зашивались с делами. Энни, она же городская тетка, да к тому же болезненная - у нее чего-то там с легкими. А в приюте на тот момент жили одни старики, за ними уход требовался - помыть, постирать, погулять вывести… В общем, стала я работать. Ох, прикольно было - некоторые старухи все клюками на меня махали, мол, гулящая я. А я знай себе молчу и полы мою да горшки выношу. Потихоньку привыкли. Да и я втянулась. Вот так и живу. Преподобному опять же радость - теперь он меня в проповедях в положительном смысле поминает. Раскаявшаяся блудница, говорит, Господу угодна больше, чем целая кодла праведников. Прикольно!
Бриттани вздохнула и негромко спросила:
- Салли, а кто еще уехал? Клер…
- Клер осталась, куда ж она от своего Джимми денется? Он ведь без ног…
- Кто, Джимми?!
Салли искоса посмотрела на взволнованную Бриттани.
- Значит, ты ничего не знаешь… Они с Джимми поженились через полгода, как ты уехала. Потом Клер забеременела, родила, а Джимми устроился пожарным. Когда горела лесопилка… в общем, обгорел он сильно, да еще ноги ему придавило балкой. Еле вытащили. Он выжил, но ноги ему оттяпали по самое хозяйство. Клер все жалели, мэр - он тогда еще тут был - предлагал устроить Джимми в специальный интернат за счет штата… Джимми ведь герой! Но Клер и слышать ничего не хотела. Тяжеленько ей пришлось, прямо скажем. Джимми без ног, пенсия - кот наплакал, ребенок маленький… в общем, он пару раз пытался руки на себя наложить. Пил, конечно. Считал себя обузой. Но Клер - девка бедовая. Ходила за ним, как за младенцем. Братья ее скинулись, купили ему шикарную коляску, а старший, Дон, он ведь на врача выучился, нашел какую-то чудо-фабрику протезов.
- Господи, бедная Клер…
- Почему бедная? Она не жалела ни о чем ни капельки. Веселая всегда ходила, красивая, все гулять Джимми вывозила по воскресеньям. Работала много - это да, но от жизни своей нисколько не уставала. Джимми еще что психовал-то… в общем, при ампутации ему чего-то там повредили… в хозяйстве. Короче, импотентом он заделался. Я случайно узнала, когда он второй раз пытался с собой покончить. Тогда Клер со мной разоткровенничалась - надо было поделиться с кем-то, а я с ее ребенком тогда сидела, преподобный велел.
- Сколько же всего произошло…
- Ты слушай дальше. Джимми стал невозможный - все орал и плакал. Но Клер не сдавалась - по врачам его таскала, через всю страну возила, деньги занимала, кредиты брала…
- Почему она не обратилась ко мне?
- Ей Селия Коннор помогла здорово. Нашла клинику, оплатила часть лечения, выбила страховку - она же законницей стала, рыжая бестия наша. В общем… Тройняшкам уже четыре года!
Бриттани закусила губу, уставилась прямо перед собой. Салли помолчала, а потом негромко произнесла:
- Знаешь, Бриттани Кларк, мы, конечно, вряд ли выиграем конкурс на звание самого счастливого маленького городка Америки… но в каком-то смысле мы - лучшие. Мы держимся, понимаешь? Все вместе, кто остался. И я тоже не жалею ни о чем. Наверное, это не самая шикарная жизнь - но неплохая, как ты полагаешь?
От необходимости отвечать Бриттани избавил увесистый удар по капоту. Она очнулась и изумленно уставилась на седого сморщенного гнома, который с грозным видом замахивался костылем на многострадальный кабриолет. Судя по оживленной мимике, гном обрушивал на них с Салли ужасные проклятия. Салли чертыхнулась и полезла из машины, Бриттани тоже. Лицо гнома показалось ей смутно знакомым…
Салли заслонила кабриолет собой и рявкнула гному в ухо:
- Дед, прекращай буянить!
- Да чтоб ты лопнула, бесстыжая баба! Уже в бабки годишься - а все за мужиками на дорогих машинах гоняешься!
- Дед Гранджер! Разуй глаза, сморчок ты старый! Это не мужик, а Бриттани Кларк! Она приехала! Слышишь? Бриттани Кларк!
Старик Гранджер - а это был именно, он - прищурился и бесцеремонно ухватил Бриттани за рукав дубленки на удивление цепкой лапкой.
- Ну-ка! Какая это цаца… Малышка Бриттани! Чтоб мне провалиться! Салли, внучка, веди ее ко мне! Бриттани, девочка, какая ты красотка! Салли, вот посмотри, как должны выглядеть ба… женщины в твоем возрасте!
- Она не в моем возрасте. Она лет на десять моложе.
- А выглядит моложе на двадцать. Бриттани, девочка, как ты тут очутилась? Пойдем, пойдем скорее, мне нужно сесть. Салли, паршивка, ты пиво привезла?
- Привезла.
Гранджер уцепился за локоть ошеломленной Бриттани и потащил ее на задворки церкви, где стояли ряды аккуратных крошечных коттеджей. Взобравшись на террасу одного из них, Гранджер с облегчением плюхнулся в старинную резную качалку и заговорщицки подмигнул Бриттани небесно-голубым ясным глазом.
- Я без нее никуда. Молодец баба, хоть и гулящая… в прошлом. Добрая она. Это я ее просто в строгости держу. Ну, рассказывай.
Бриттани затравленно огляделась по сторонам. О чем она могла рассказать им всем, знавшим ее с детства? Им, пережившим столько горя и невзгод - и оставшимся оптимистами? О корпоративных вечеринках? О бриллиантах? О фотосессиях, каждая из которых стоила столько же, сколько весь этот коттеджный поселочек для стариков Мисчиф-Крик? О жизни, которая, как выяснилось, вовсе не была жизнью…
Бриттани Кларк откашлялась и мило улыбнулась старику Гранджеру.
- Дедушка, у меня все-все хорошо. Я вам все обязательно расскажу - и про свою работу, и про жизнь, - но сначала мне не терпится повидаться с Клер. Я ведь…
Гранджер радостно всплеснул сухими, корявыми и темными, как корни дуба, руками.
- Конечно! Иди к ней! Она обрадуется, Клер, девочка! Она по тебе все эти годы скучала. Не было дня, чтоб она про тебя не вспомнила. Ведь тебя уж сколько… почитай, лет пять не было, да? Салли! Паршивка, иди сюда. Сколько девочки Бриттани не было? Лет пять?
Салли скорчила Бриттани страшную рожу и спокойно ответила деду Гранджеру:
- Точно. Даже, может, и шесть.
- Ты глупости-то не говори. У меня голова ясная, не то что у наших старух. Все-все помню. Салли!
- Да здесь я.
- Налей мне пива и принеси плед. Ноги стынут. Ты иди, девочка, иди… поиграй… Клер, наверное, на качелях качается… я качели вам повесил новые, сто лет простоят, еще детишкам вашим пойдут… - И старик Гранджер тут же безмятежно уснул, склонив седую голову на грудь.
Бриттани тщетно пыталась проглотить застрявший в горле комок. Подошедшая неслышно Салли бережно укрыла старика пледом, подоткнула со всех сторон… Бриттани обратила внимание, какие у Салли стали руки - мускулистые, обветренные, жесткие… Рабочие руки.
Салли негромко произнесла, не глядя на нее:
- Чего ж ты хочешь - девяносто два года ему. Считай, что два годика. Склероз. Тут почти у всех… Гранджер еще молодцом держится, даже гулять выходит. Заговаривается вот только. Ничего. Ты приходи вместе с Клер и ребятами вечером - он с ними любит играть, и они с ним тоже. Видит-то он плохо, но руки еще сильные. Он ребятишкам игрушки до сих пор вырезает…
- Да. Я приду. Салли, а Клер…
- Они живут в доме Джимми. Помнишь еще? На Кленовой улице. Там не заблудишься, жилой дом только один их и остался.
Бриттани кивнула, встала и направилась к машине. В спину ей ударил вопрос, заданный негромким, даже чуть грустным голосом:
- Ни о ком больше не хочешь спросить, юная Бриттани Кларк?
Бриттани не обернулась, только мотнула головой. Как бы там ни было, но спрашивать у Салли про Эла Дэвиса она не станет.
Когда белый кабриолет отъехал, Салли кивнула сама себе и буркнула:
- Ну и правильно! Значит, поумнела.
Шаг шестой
Белый кабриолет она уже почти ненавидела. На фоне всеобщего запустения он выглядел неуместным, как рояль в бане.
Кленовая улица в свое время была одной из самых уютных и ухоженных улочек Мисчиф-Крик. Клены здесь росли разные - и обычные, и канадские, с резными листьями… Осенью улица вечно казалась освещенной - такой яркой и светлой была листва.
Домики здесь тоже были уютные, симпатичные, с резными наличниками на окнах и пышными палисадничками. Матери Клер и Джимми Блэка всегда славились своими цветниками, даже потихоньку соперничали за звание самой лучшей цветочницы города.