Ноа подошел к ландо и взял руку Катрионы для приветственного поцелуя.
- А я думал, что вы в этом году собирались остаться в Шотландии, чтобы избежать сложностей светского сезона, или сложности детской Росмори оказались намного более утомительными?
- Вообще-то, - сказал Роберт, сходя по ступенькам, чтобы присоединиться к ним, - Катриона передумала после того, как ты отбыл обратно в город. Она решила, что хорошая порция лондонского общества - это именно то, что ей нужно, не так ли, дорогая?
Две вещи, несмотря на слова брата, сказали Ноа, что это не Катриона, а как раз Роберт решил поехать в город: взгляд, которым обменялись эти двое и тот факт, что Ноа прекрасно знал о ненависти Катрионы к лондонскому сезону и всему его лицемерному великолепию.
- Это так?
- О, да, Ноа, - сказала Катриона, намереваясь-таки играть свою роль в этом обмане. - Я только что получила от своей сестры Мерид из Парижа это прекрасное новое платье и умираю, как хочу, показаться в нём…
- Катриона.
Она невинно вскинула на него глаза:
- Да?
- Ты не умеешь лгать. Совсем не умеешь.
- Это правда, дорогая моя, - согласился с ним Роберт. - Это одна из многих причин, почему я в тебя влюбился.
Тогда Катриона сдалась.
- О, ну ладно, Роберт решил, что мы должны поехать, и в какой-то степени это исходило от меня. Я волновалась за тебя с тех пор, как ты уехал от нас. Ты выглядел выбитым из колеи, и я сказала об этом Роберту.
Брат добавил:
- А теперь, когда мы услышали новости о несчастье с Килли, я особенно рад, что мы предприняли это путешествие. Мы приехали сегодня утром и остановились у тёти Амелии. Она рассказала нам о Тони, и что ты был с ним, когда он умер. Мне очень жаль, Ноа.
Ноа мрачно кивнул.
- А Сара? - спросила Катриона. - Как она с этим справляется?
Ноа испытал стыд, когда понял, что действительно не подумал о Саре и о том, как она, пока не наткнулся на неё у книжного магазина Хатчарда примерно неделю назад. Но он сделал вывод, что его преследование леди Августы, по сути, было ради Сары, потому что самое малое, что он мог сделать - это проследить, чтобы брошь Килли вернулась к ней.
- Сара справляется, как может, - сказал он, делая в уме пометку, чтобы утром первым же делом заехать к ней. - Она приехала в Лондон и остановилась у Найтона.
- О, это хорошо, - сказала Катриона. - Элеанор присмотрит за ней. И брат Элеанор, Кристиан - он ведь тоже приехал в Лондон на сезон?
Ноа кивнул.
- Он, как и ты, тут несмотря на его нежелание. И, скорее всего, куда бы он ни пошёл, его будут преследовать мамаши, охотящиеся на мужей для своих юных дочек, выставляя их перед ним. Такова судьба единственного живого наследника герцога Уэстовера.
Тут Катриона вытянула руку и коснулась запястья Ноа, мягко его пожимая:
- Ты уверен, что с тобой всё в порядке?
Ноа кивнул, улыбнувшись ей.
- Однако же ты заметно переменился, - добавил Роберт, внимательно изучая Ноа, одетого в свой лучший костюм. - Весьма неплохо выглядишь, братец. Всё это время ты заставлял меня верить, что сторонишься моды, и вот, взгляните-ка на него: совершеннейший светский лев. Даже галстук завязан безупречным узлом. Что случилось? Ты наконец решился уволить этого своего бесталанного камердинера?
Ноа пожал плечами.
- Он ушёл сам. Закрутил интрижку с… - он бросил взгляд на Катриону, - мм, молодой леди и решил жениться на ней. Они собираются поселиться в Веймауте, по-моему, где живет её семья. Его замена, Чивли, принёс с собой определённый опыт.
- Чивли? Не он ли был в услужении у Браммела до того, как тот сбежал на континент? Господи боже, должно быть, половина денди Лондона пускали слюни, желая нанять его. Как тебе это удалось? - Роберт сомневался не более мгновения, прежде чем ответить самому себе: - Конечно. Он был камердинером Тони, не так ли? Тётя Амелия сказала, что ты взял к себе многих его слуг, и я узнал Уэстмана у двери.
Ноа кивнул.
- Изначально я не собирался оставаться в городе, поэтому не позаботился нанять слуг. После смерти Тони им всем пришлось бы подыскивать место. Таким образом, всё устроилось как нельзя лучше.
- Трость. Хорошая одежда. - Бровь Роберта приподнялась. - Может быть, какой-то леди удалось соблазнить тебя остаться в городе?
Ноа тут же подумал о леди Августе: как сияли триумфом её глаза за линзами очков, когда она взяла препятствие - упавшее дерево - в парке, где он видел её в последний раз. Соблазн? Он покачал головой, отбрасывая даже малейшую возможность этого.
- Я хорошо усвоил урок о том, к какому жестокому разочарованию может привести соблазн, Роберт. Ты можешь быть уверен, что я не буду таким дураком, чтобы совершить ту же ошибку дважды.
- Августа, прекрати щуриться, из-за этого твоё лицо выглядит сморщенным.
Последовала короткая пауза, а затем:
- И поправь волосы. Несколько прядей выбились из-под заколки на макушке.
Августа проигнорировала брюзжание Шарлотты и продолжила изучать переполненный зал приёмов. Как бы она хотела остаться дома сегодня вечером. У Августы действительно не было никакого желания находиться здесь, и пришла она только потому, что её мачеха уверяла, будто "Олмакс" - место, куда вечером каждую среду стекается всё общество. Она подумала, что, может, у неё будет возможность поговорить с графом Белгрейсом. Но они уже провели тут целый час, а перед ней всё ещё стояла задача найти графа среди разодетых в шелка и атлас фигур, борющихся за лучшее положение среди остального света. Августа кинула взгляд на часы на стене рядом с собой. Оставалось всего полчаса перед тем, как в одиннадцать двери закроются, после чего, как уведомила её Шарлотта, никому, даже самому принцу-регенту, не позволят войти внутрь.
Пока Августа стояла среди толпы, потягивая свой слишком кислый лимонад, она не могла удержаться от мысли: почему быть принятым в этом месте считалось настоящим показателем положения человека в обществе. Что делало таким важным кивок, разрешающий пройти через двойные двери? Августа просто не могла постигнуть этого. В конце недели Шарлотта, поистине, постоянно была как на иголках, ожидая понедельника, чтобы узнать: получит ли она своё такое желанное приглашение в это превозносимое заведение. Да, у неё была поддержка леди Трассингтон и Финсминстер, и она была женой уважаемого маркиза, но это не гарантировало ей получение знаменитого абонемента, дающего доступ в "Олмакс".
Августе рассказали, что леди-патронессы, чьё слово - закон в этих стенах, очень строги в выборе тех, кого можно допустить сюда. Казалось, никто не защищён от того, чтобы быть занесённым в чёрный список. Одной весьма именитой герцогине было отказано в приглашении, потому что она однажды не согласилась с мнением одной из патронесс по поводу какой-то картины. Поэтому, после того как на прошлой неделе Шарлотта сделала заявку, она доводила себя до нервного истощения до вечера понедельника, едва не бросившись на шею молодому человеку, который доставил ожидаемое с нетерпением решение, сообщающее о том, что её приняли. Она открыла письмо дрожащими руками, прочитала и затем мгновенно разразилась потоком слёз, прежде чем заказать карету, чтобы поехать и всем сообщить счастливую новость.
И вот они тут, в знаменитой ассамблее "Олмакса". Шарлотта была в своих самых великолепных из бриллиантов Брайрли, в платье из бледно-голубого шёлка, отделанном оборками и прошитом серебряными нитями. Оно далеко затмевало голубую тафту Августы, но ведь Шарлотта забыла о скромности на этот вечер. Маркиза корпела над своим нарядом два дня, проводя по целых четыре часа с послеполуденного времени до раннего вечера в своей спальне с мистером Ливистоном, оставив Августу в руках своей горничной, которая, хоть до сих пор и прекрасно справлялась со своими обязанностями по отношению к Августе, всё же не могла соперничать с мистером Ливистоном по части причёсок.
Шарлотта, разумеется, раскритиковала конечный результат, но Августа обнаружила, что предпочитает элегантную корону из кос, которую Мина соорудила на её голове, более изысканно завитому стилю мистера Ливистона. И вместо жемчугов и других драгоценных камней, которые Шарлотта пыталась навязать ей на этот вечер, Августа выбрала своё собственное ожерелье-кулон в форме звезды и луны, которое ей подарил отец, когда она была ребёнком. Белые перчатки длиной были выше локтей. На запястье она повесила свой лучший, покрытый бусинками, ридикюль, в котором лежал листок с тайными сведениями, которые она надеялась передать графу Белгрейсу. Если только сможет его отыскать…
- Августа, - позвала Шарлотта из маленького кружка знакомых, который собрала, как только они прибыли. - Будь так любезна, принеси мне ещё стакан лимонада со стола с закусками. У меня что-то во рту пересохло.
Августа посмотрела через комнату, туда, где был установлен стол с закусками: как раз у входа в игральный зал, тот самый игральный зал, где в сторонке от щебечущего круга женщин можно было найти большинство присутствующих мужчин. Её осенила идея.
- Буду рада принести его тебе, Шарлотта.
Августа прокладывала себе путь сквозь толпу, сжав ридикюль, и одновременно выискивая графа. Она остановилась у стола с закусками, взяла с него стакан лимонада, и деланно безразлично уставилась в игральную комнату. Изнутри доносился приглушённый гул мужских голосов. Она взглянула на Шарлотту, которая была совершенно поглощена общением в своем кружке. Интересно, заметила ли она вообще, что Августа ушла, чтобы принести ей лимонад. Было похоже, что нет, и поэтому мачеха, скорее всего, не заметит, как падчерица проскользнёт в игральную комнату, чтобы быстренько её обойти…
Ноа поднял взгляд от своих карт, каким-то образом зная, что Августа там, ещё до того, как увидел её. И всё же он не был готов к тому, что увидел. Да, это была леди Августа, но она выглядела совсем не так, как два предыдущих раза, когда он с нею встречался. Нет, сегодня вечером её волосы сверкали под светом свечей в канделябрах, собранные кверху в стиле, который должен был быть строгим, но, казалось, как нельзя лучше подходил чертам её лица и изящной линии шеи. Небольшие прядки волос, выпущенные из чёрной массы, ласкали её затылок и очень бледную кожу плеч, открытых в глубоком вырезе тёмно-голубого вечернего платья.
Августа не надела очки сегодня вечером, и он смотрел на её глаза, разлёт бровей, пока она, слегка прищурившись, осматривала комнату. Без сомнения, она искала Белгрейса, но в темноте и с её плохим зрением Августа должна была буквально врезаться в него, чтобы его заметить, если тот вообще присутствовал. Ноа не видел его с момента своего приезда.
Продолжая играть, Ноа держал в поле зрения продвигающуюся по комнате Августу. Она ни с кем не говорила и едва замечала всё, что происходило вокруг. Обойдя всю комнату, она помедлила на пороге и в последний раз кинула назад внимательный взгляд, прежде чем выйти за дверь.
Ноа сделал движение, намереваясь встать со своего стула.
- Уже сдаешься, Иденхолл? - спросил Кристиан Уиклифф, маркиз Найтон и будущий герцог Уэстовер.
Кристиана, с его тёмными волосами и серебристо-голубыми глазами, наиболее романтично настроенные молодые леди находили губительно красивым. Помимо прочего он ещё был и наследником самого богатого человека в Англии. Смертельная комбинация. Кристиан водил тесную дружбу с обеими семьями: Девонбруков и Килли, - и это в его городском доме останавливалась Сара, когда пребывала в Лондоне. Сестра Кристиана, Элеанор, играла роль её компаньонки. После того, как он покинул университет, единственной заветной мечтой Кристиана было стать солдатом. И он стал бы прекрасным солдатом, если бы его дед, здравствующий герцог, не позаботился о том, чтобы внуку отказали в офицерском чине, из боязни, что тот может не вернуться. Таков был удел многих наследников.
Глаза Ноа были всё ещё сосредоточены на дверном проеме, где только что исчезла Августа.
- Думаю, что отдал тебе достаточно своих монет для одной ночи, Найтон. Лучше выйти из игры, пока на мне ещё есть рубашка.
Когда Кристиан фыркнул позади него, Ноа поднялся и направился к двери, думая, что только посмотрит, что замышляет леди Августа. Он нашёл её стоящей с мачехой среди группы наиболее известных леди. Но в то время, как всё собрание, смеясь и болтая, было вовлечено в оживлённую беседу, леди Августа, стоя с ними, и одновременно отдельно от них, выглядела так, будто ей до смерти скучно. Она могла делать вид, будто наблюдает за танцами и разговорами вокруг неё, но Ноа знал, что ей интересно было лишь одно. Белгрейс. Теперь он мог видеть её, обегающую взглядом комнату, вглядывающуюся в каждое лицо в поисках графа. И, в какой-то момент, занятая поиском, она заметила Ноа. Глаза Августы встретились с его. Он улыбнулся и склонил голову в её сторону. Её рот мгновенно скривился, и она отвернулась, на этот раз сосредоточившись на противоположной стороне от того места, где стоял он.
Ноа сделал единственную вещь, какую смог придумать: направился к ней.
- Добрый вечер, леди Августа, - сказал он, демонстративно кланяясь ей…
Ноа хотел, чтобы его приветствие было замечено, и не оказался разочарован. Разговор мачехи и её собеседниц немедленно стих. Все глаза обратились к ним двоим.
Августа смотрела на него с раздражением, поглядывая краем глаза на остальных. Почему он оказывается везде, куда бы она ни пошла?
- И вам доброго вечера, сэр. - Затем она живо, хоть и со скучающим зевком, добавила: - Прошу прощения, но боюсь, я в затруднении. Мы разве встречались?
Ноа слегка усмехнулся.
- Ну как же, да, миледи, конечно, мы встречались. Хотя вы, возможно, не желаете вспоминать об этом. Это случилось на балу у Ламли, на…
- О, да, - отрезала она, прежде чем он смог действительно унизить её, - вы выглядите немного знакомо, - и крепко сжала губы. - Очень приятно встретить вас снова.
- В любом случае, - сказал он, твёрдо намереваясь продолжить их беседу, - мы никогда не были формально представлены друг другу. - Он взял её затянутую в перчатку руку, низко поклонившись. - Лорд Ноа Иденхолл к вашим услугам.
Августа хотела бы, чтобы у неё была возможность дать ему тяжёлой дубинкой по голове. Вместо этого она вытянула свою руку из его так быстро, как могла, чтобы не привлекать внимания.
- Благодарю, лорд Ноа. Рада познакомиться с вами официально, сэр.
Она повернулась, чтобы отпустить его. Но мельком, уголком глаза, бросила взгляд назад, что оказалось довольно глупым промахом.
- Леди Августа, я надеялся, что могу просить о чести протанцевать с вами следующий танец. Я уверен, что музыканты как раз готовятся начать.
- Благодарю, но…
Внезапно в этот момент как будто королевские фанфары протрубили, и вся комната застыла в ожидании. Все, кто стоял рядом с ними, обратились во внимание. Никто не двигался и не произносил ни звука. Некоторые, возможно, боялись даже вдохнуть.
В чём, во имя Господа, дело? Думала Августа, пытаясь увидеть: может кто-то попытался войти после запрещённых одиннадцати часов. Но вместо этого вперёд, пройдя сквозь толпу, выступила леди. С царственной осанкой, с видом высочайшей надменности, которую, без сомнения, совершенствовала с самого рождения, она кивала немногим привилегированным, пока шла мимо. Её платье было довольно странного оттенка: не совсем жёлтого, но и не вполне зелёного, и Августа была уверена, что никогда в жизни не видела такого количества бриллиантов на одном человеке. Они обвивали её шею, свисали из ушей и даже оторачивали вырез платья. Августа считала чудом, что дама вообще смогла поднять руку из-за количества браслетов, которые обхватывали её затянутые в перчатки запястья.
И всё же, она справилась, и когда вышла вперёд, Ноа взял её протянутую руку, склоняя перед ней голову так же галантно, как сделал это перед Августой минуту назад.
- Леди Каслри, сегодня вечером вы выглядите исключительно хорошо.
Каслри. Августа мгновенно узнала имя одной из дам-патронесс "Олмакса", которые пожаловали приглашение Шарлотте, чего та так отчаянно желала. Августа пыталась припомнить, что Шарлотта говорила ей, и вспомнила, что леди Каслри не была одной из леди, известных своей добротой. Напротив, она могла в мгновение ока отказать любому от допуска в благородные собрания одним маленьким кивком своей усыпанной бриллиантами головы.
Августа посмотрела на Шарлотту, которая уставилась на леди Каслри со смесью малодушного страха и благоговения. Мачеха рискнула бросить взгляд на Августу, которая, стоя рядом с Ноа, оказалась ближе всех остальных к леди Каслри. Шарлотта умоляла Августу взглядом не совершить ничего неблаговидного.
- Леди Каслри, позвольте мне представить вам леди Августу Брайрли, - сказал Ноа.
Августа могла бы убить его за то, что привлёк к ней внимание этой высокородной дамы, но теперь, когда он это сделал, ей мало что оставалось, кроме как склонить голову и присесть в реверансе.
- Для меня честь познакомиться с вами, леди Каслри.
Леди выпятила грудь, в упор разглядывая Августу. Августа была уверена, что та уже собиралась отдать приказ вышвырнуть её на улицу, потому что уж если кто и не принадлежал этой возвеличенной святая святых, так это, определенно, она.
Но отставки не последовало. Вместо этого леди Каслри сказала:
- Вы дочь Сайруса Брайрли, не так ли?
Августа склонила голову.
- Да, миледи, я леди Августа Брайрли. Мой отец, лорд Трекасл, в настоящее время находится за границей.
- Вашей матерью была Марианна.
Августа подняла глаза при неожиданном упоминании имени её матери.
- Да, миледи, это так. Вы знали её?