- Если бы он принадлежал мне, думаю, я бы назвала его Паном. Скорее всего, даже когда он вырастет, то останется достаточно маленьким. И он чрезвычайно игривый, - Августа почесала котёнка между остроконечными ушками. - А его мяуканье звучит так же устрашающе, как и звук легендарной раковины Пана.
Ноа был поражён тем, насколько серьёзно она отнеслась к такому вопросу, как выбор имени, и даже больше - её знанием мифологии, одного из его самых любимых предметов.
- Тогда пусть Паном он и будет, - сказал Ноа. - Готов поспорить, наш маленький друг не отказался бы от тарелочки молока, да я и сам немного проголодался. Не хотите пойти со мной на кухню и посмотреть, что там можно раздобыть?
Августа кивнула. Поднявшись, она быстро скользнула в рубашку. Ноа надел брюки. Натянув чулки и платье, она повернулась спиной и стояла тихонько, пока он застёгивал пуговицы. Когда Августа приподняла свои тёмные, безнадёжно спутанные волосы, он не смог воспротивиться порыву поцеловать её шею. Улыбаясь, она быстро шагнула в сторону:
- На кухню, милорд.
Вместе они направились в заднюю часть дома и спустились по лестнице ещё ниже той двери, через которую она проникла в дом. Ноа зажёг несколько свечей и пошёл в кладовую, а Августа налила Пану в тарелочку молока. Она как раз поглаживала спинку котёнка, который с жадностью пил молоко, когда Ноа вернулся с буханкой хлеба, головкой сыра и яблоком - золотым.
И Августе вспомнился тот день, когда она поехала в Гайд-парк в надежде встретить там графа Белгрейса. Ей вспомнилось, что было раннее утро и что накануне ночью она почти совсем не спала. Потому что мысли о загадочном незнакомце, который подошёл к ней на ночной садовой дорожке и поцеловал её более страстно, чем она когда-либо представляла себе возможным, вторгались в её сны. Когда тем утром она услышала его крик и, повернувшись, увидела его верхом на лошади, ругающим её за попытку перепрыгнуть то упавшее дерево, она подумала, что каким-то образом сама вызвала его. Точно так же, как накануне ночью. Ей вспомнились его замечания об её лошади, его насмешливое упоминание о знаменитой древнегреческой охотнице (в честь которой Августа и назвала свою лошадь), которая была вынуждена выйти замуж из-за того, что проиграла состязание в ходьбе, остановившись, чтобы поднять три золотых яблока.
Ноа передал ей первое яблоко вместе со шляпкой, второе - когда вернул платье, которое она оставила в "Уайтсе". Сейчас он предлагает ей третье золотое яблоко. Точно так же, как говорится в легенде.
Августа посмотрела на него. Но если Ноа и считал третье яблоко важным, он не сказал ни слова. Вместо этого он начал резать хлеб и сыр на маленькие, как раз на один укус, треугольнички. Глядя на него, Августа задумалась над тем, откуда взялся небольшой шрам на его руке, который она заметила. Она подумала, что волосы, упорно пытающиеся упасть ему на глаза, придают лицу Ноа ребяческий вид. Она перевела взгляд на губы, и все мысли о ребячливости испарились. Лорд Ноа Иденхолл был мужчиной. Мужчиной, непохожим ни на кого другого. Но осмелится ли она довериться ему?
Он поставил на стол небольшую фарфоровую тарелку, и Августа, взяв маленькую яблочную дольку, начала тихонько жевать её. Они сидели за огромным столом, расположенным в центре кухни, и смотрели, как Пан слизывал последние капли молока с тарелки. Оба они молчали о том, что произошло между ними, словно боялись, что слова могут заставить волшебство проведённых вместе минут исчезнуть, могут навсегда уничтожить красоту, сотворённую их разделённой страстью. Августа только подумала, что исчезни её мир завтра, она будет знать, что прикоснулась к самому настоящему волшебству.
- Миледи?
Она повернулась к Ноа.
- Я и правда думаю, что, учитывая обстоятельства, вы без сомнения можете обращаться ко мне по имени.
- Августа, вы извините меня? Мне надо кое-что сделать.
- Разумеется.
Поднявшись по лестнице, он покинул кухню. И сразу же после того, как он ушёл, Августа услышала на улице звук подъехавшего кэба. Она подошла к подвальной двери, через которую проникла в дом и которая была всё ещё немного приоткрыта, и поднялась по небольшой лесенке на улицу. Наёмный экипаж, который привёз её сюда несколько часов назад, вернулся и ждал её. Как в сказке про Золушку, пробили часы, и её волшебная история, случающаяся один-единственный раз в жизни, подошла к концу. Августа развернулась и спустилась вниз на кухню.
Ноа уже вернулся, в руке у него было что-то зажато. Лист бумаги. Он протянул его ей.
- Полагаю, это принадлежит вам.
Взяв свой лист с цифрами, она спокойно убрала его в ридикюль.
- Благодарю вас.
Мгновение он молчал, а затем спросил то, что она знала, он спросит. Но надеялась, что всё-таки не станет.
- Что это такое, Августа? Что означают эти цифры?
Она посмотрела на него. После того, как Ноа сделал ей наиболее ценный для женщины дар, ей не хотелось ничего другого, только разделить с ним всю себя. Ей хотелось рассказать о своём детстве и узнать о его. Он никому не показал её записи, сохранил их в тайне. Ради неё. Он не отнёс их к лорду Белгрейсу, как она боялась. Безусловно, она может довериться ему, разве нет?
Но даже думая так, Августа слышала, как у неё в голове звучит осуждающий голос лорда Эвертона:
"Вы можете стать первой женщиной, Августа… но только если они не узнают об этом… не доверяйте никому…"
- Я не могу вам сказать. Мне жаль.
Ноа нахмурился, тень разочарования легла на его лицо.
- Разве то, что мы только что разделили, ничего для вас не значит?
- Разумеется, значит. Значит очень многое. Но то, что было между нами, не даёт вам права вмешиваться в мою жизнь.
Ноа уставился на неё, его разочарование превратилось в гнев.
- Всё это прекрасно, миледи, но, молю, скажите мне, что вы станете делать, если в результате разделённого нами будет ребёнок?
Эта мысль заставила Августу остановиться. Она даже и не думала о возможности появления ребёнка.
- Я не допущу, чтобы моего сына или дочь заклеймили как бастарда, Августа.
- Я тоже не допущу этого.
- По крайней мере, в этом вопросе вы ведёте себя разумно. Когда у вас было последнее месячное недомогание?
Августа была поражена тем, что он откровенно обсуждал с ней такой вопрос. В доме Брайрли, хотя в основном там жили женщины, никогда не упоминали об этом.
- Когда придёт время, милорд, я сообщу, есть ли у вас причины для беспокойства. А сейчас я бы хотела покинуть вас. На улице меня ожидает экипаж.
Схватив её за руку, Ноа резко повернул Августу лицом к себе. Его глаза сверкали ледяным непрощением.
- У меня есть все основания не доверять вам, Августа. Я надеюсь, то, что вы стремитесь спрятать от меня, стоит того, что вы теряете в результате этого.
Отшатнувшись от него, Августа резко повернулась и выбежала из кухни, прежде чем Ноа увидел слёзы сожаления, наполнившие её глаза.
Глава 21
Ноа очнулся от громкого стука в дверь, поспав, как ему показалось, всего ничего. И действительно, если расплывчатое пятно рядом с ним, бывшее часами, показывало правильное время, то и в самом деле с того момента, как он последний раз смотрел на них, прошли всего пара часов. После ухода Августы он остался сидеть в кабинете, в том самом кресле, в котором, вернувшись домой, застал её. Он просидел там до самого рассвета, пока не заснул. Но в отличие от Августы не читал, а только смотрел на ковёр и смятое одеяло, смотрел на то место, где они любили друг друга и где Августа подарила ему свою невинность.
Ноа вспомнил, как она повела себя, когда он спросил об этом листке с цифрами. Почему она отказалась довериться ему? Что скрывала? Ответы на эти и многие другие вопросы так и не появились после ночи размышлений, и, наконец, наклонившись, он заснул в этом самом кресле. В камине медленно угасал огонь.
Сейчас же кто-то, скорее всего Уэстман, снова его разжёг, и жаркие языки пламени лизали только что положенный уголь. На буфете на специальной подставке над спиртовой горелкой стоял кофейник со свежим кофе, дожидающимся пробуждения Ноа. Слава Создателю за Уэстмана.
Ноа как раз вставал с кресла, одновременно проводя рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок, как дверь в другом конце комнаты неожиданно распахнулась. Повернувшись, Ноа увидел, что в дверях стоит Сара, а за ней, слегка взбудораженный Уэстман.
- Ноа, дорогой, скажи, пожалуйста, Уэстману, что я могу находиться здесь. Я знаю, сейчас рано, но ведь мы же друзья. Друзьям ни к чему все эти церемонии.
Ноа посмотрел на своего дворецкого. Тот оказался в весьма затруднительном положении, ведь Сара была сестрой его бывшего хозяина, и его отказ впустить её являлся проявлением неуважения. И всё же он был предан своему нынешнему хозяину. Ноа шагнул вперёд, собираясь защитить его.
- На самом деле, Сара, я думаю, что нежелание Уэстмана впускать тебя было вызвано, скорее, стремлением защитить твоё имя, а не моё уединение. Ты выросла в сельской местности и привыкла к тому, что дозволено там. Здесь же, в городе, считается неприличным, если леди, незамужняя леди, навещает неженатого мужчину в его доме. Если бы кто-нибудь увидел, как ты входишь сюда, почти наверняка разразился бы скандал. - Он выглянул в коридор. - Ты не взяла Элеанор с собой?
Сара надула губки. В детстве, когда они с Тони отказывались брать её с собой на рыбалку, она, семилетняя девчонка, надувала губки точно так же, и Ноа находил это очаровательным. Однако сейчас ей это не очень-то шло.
- Нет, - сказала Сара. - Утром Элеанор отправилась по какому-то поручению. Кристиан тоже уехал рано. Все горничные занимались своими делами, и мне стало очень одиноко. Поэтому я попросила кучера привезти меня сюда. - Её глаза начали наполняться слезами. - Мне жаль. Ты, должно быть, полагаешь, что я совершенно невоспитана. Но я никогда не думала, что это может считаться неприличным - навестить того, кого ты знаешь всю свою жизнь.
- Всё в порядке, - нахмурившись, сказал Ноа. - В доме множество слуг, так что опасности нет. В этот раз. - Он направился к буфету. Сейчас ему действительно нужна была чашка кофе. - Хочешь кофе, Сара?
Засопев, та покачала головой.
- Нет.
- Чай?
Сара взглянула на Уэстмана.
- Это было бы чудесно.
Поняв намёк, дворецкий пробормотал, что скоро вернётся. Он оставил дверь открытой нараспашку, так что и коридор, и слуги, работающие в доме, были прекрасно видны.
Взяв чашку кофе и вернувшись к своему креслу, Ноа взмахом руки предложил Саре сесть напротив, пока она ждала Уэстмана с чаем. Сам он сделал большой глоток кофе, и удовольствие от его насыщенного вкуса и аромата, от тепла, тотчас же разлившегося у него в животе, охватило Ноа. Затем он провёл рукой по своему шероховатому от отросшей щетины подбородку.
- Прошу прощения за свой вид. Я до поздней ночи работал с кое-какими бумагами и заснул прямо здесь, в этом кресле, и ещё не успел ни побриться, ни переодеться.
Сара покачала головой.
- Всё в порядке, Ноа. Мы же давно знакомы, сам знаешь, - она повернулась, разглядывая мебель и отделку кабинета. - Леди Денби сказала мне, что ты всё-таки был на балу вчера ночью.
"Так вот что вызвало этот ранний утренний визит", - подумал Ноа. Ведь он отказался сопровождать её туда.
- Да, я действительно приехал на бал, но только на очень короткое время.
- Мне казалось, ты сказал, что не сможешь.
Сделав глубокий вдох, Ноа постарался справиться с растущим раздражением.
- Да, я так говорил, но так уж было угодно судьбе, что сразу же после нашего с тобой разговора, я узнал, что кое-кто, с кем мне следовало обсудить кое-какие дела, будет там. Я не стал сообщать тебе об этих изменениях, ведь предполагалось, что я появлюсь совсем ненадолго и сразу же уйду.
Сара посмотрела на него сквозь ресницы.
- И тебе удалось обсудить эти дела?
Слегка едкие нотки в её голосе не остались незамеченными. Она злилась. Он вспомнил, о чём говорила Августа прошлой ночью - о сарином утверждении, будто бы они с ним обручены. Последнее время девушка слишком часто вела себя, как жена.
- Не совсем. Кажется, мне предоставили неверные сведения. Человека, с которым я хотел пообщаться, в конце концов, не оказалось на балу.
- О! - Сара, казалось, оживилась. - Как неприятно.
В этот минуту в комнату вошёл Уэстман с подносом, и пока он наливал чай и клал булочку с изюмом на блюдечко, Ноа и Сара молчали. Следом за дворецким в комнату стрелой влетел Пан, без сомнения, надеясь на угощение. Не найдя ничего вкусненького, он принялся играть с подолом сариного платья, ударяя по нему лапой.
Заметив котёнка, девушка шикнула:
- Прекрати это! - и, шлёпнув его ладонью, передвинула ноги.
Ноа взял Пана на руки.
- Это всего лишь любопытный котёнок. Он же не хотел навредить.
- Твои слуги не должны позволять своим животным свободно бегать по дому. Ему следует быть на кухне и ловить мышей, в чём и состоит его задача.
Ноа посмотрел на девушку.
- Пан - мой котёнок, Сара.
- О. - Услышав эти слова, она нахмурилась. - Я просто боялась, что он может порвать подол. Это моё лучшее платье.
- Я попрошу Уэстмана унести его.
- Нет-нет, всё в порядке.
- Возможно, ему захочется сливок, повариха нальёт их ему на кухне.
Взяв Пана и поклонившись ещё раз, дворецкий покинул комнату.
- Получается, тебе всё-таки удалось завершить свою работу прошлой ночью? - спросила Сара, нарушив неловкое молчание, наступившее после ухода Уэстмана.
- В некотором роде, - нахмурившись, Ноа подумал о том, как внезапно Августа покинула его вчера. - Есть ещё кое-что, что я должен прояснить.
- Ты, должно быть, очень устал. Всю ночь работал, совсем не спал. Что…
Её слова повисли в воздухе. Ноа увидел, что Сара всматривается во что-то на ковре, в какой-то предмет, который она там заметила. Наклонившись вперёд, она подняла этот предмет, села обратно в кресло и вытянула руку со свисающей с пальцев цепочкой со звёздной и лунной подвеской. Подвеской Августы.
- Почему это лежит на твоём полу, Ноа? - по ярости, плескавшейся в её голосе, Ноа понял, что Сара прекрасно знает, кому принадлежит эта вещица.
Потянувшись, он снял с её руки цепочку. Проклятье! Ну почему она, именно она нашла подвеску?
- Сара, я…
- Она была здесь, да? Прошлой ночью. Именно поэтому ты не стал сопровождать меня на бал к Денби. Потому что хотел быть с ней. Ты приехал на бал, о да, приехал, но приехал в поисках её, а затем вы оба отправились сюда. И ты смеешь толковать мне о приличиях! Неудивительно, что, когда я приехала, ты разозлился. Она всё ещё была здесь? Пряталась за занавесками? Твоей шлюхе пришлось выскользнуть из дома через заднюю дверь, так, чтобы никто не увидел, как она покидает твой дом без должного сопровождения?
От её мерзких слов глаза Ноа сузились.
- Достаточно, Сара. Ты переходишь все границы.
Но та словно не слышала его.
- Я знала, что ты продолжаешь с ней встречаться. Это было понятно всем, кто видел ваш танец той первой ночью в "Олмаксе". А потом музыкальный вечер твоего брата. Ты был вместе с ней в кабинете тогда, верно? Она пыталась притвориться, что сама заперлась там, и все ей поверили. Все, но только не я! Увидев два бокала, я всё поняла. Но разве кто-нибудь заподозрит такую, как она, в недостойном поведении? А теперь это! После того, как я рассказала ей о нас!
- Верно, Сара, - спокойно заметил Ноа. - А то, что ты ей сказала, было ложью. Мы с тобой не обручены.
Едва только прозвучали эти слова, как он понял, что не следовало их говорить. Потому что, сказав это, он подтвердил всё то, в чём Сара его обвинила.
Слёзы рекой полились по лицу девушки, щёки покрылись пятнами. Закрыв лицо руками, она зарыдала.
Ноа подошел к креслу, в котором она сидела, опустился перед ней на колени, взял за руки и заставил посмотреть на себя.
- Сара, ты должна меня выслушать. Мне очень жаль. Знаю, ты хотела бы, чтобы мы поженились, и если бы я мог пойти на это с чистой совестью, я бы так и поступил. Я действительно беспокоюсь за тебя. И не хочу видеть, как ты страдаешь. Но я не отношусь к тебе так, как мужчина относится к женщине, которая разделит с ним ложе. Знаю, ты не веришь этому, но если бы мы обвенчались, со временем ты бы возненавидела меня. Ибо оказалась бы в оковах брака без страсти, оказалась бы связана с мужчиной, который любил бы тебя, как сестру, а не жену или возлюбленную. Сара, ты заслуживаешь большего. Намного большего. И всё это, Сара, у тебя будет, если только ты позволишь себе увидеть, что тебя ожидает. И нет ничего, что помешало бы тебе получить это.
Девушка пристально смотрела на него, и на мгновение Ноа подумал, что, может быть, она слушает его, слушает голос разума. Но вскоре понял всю тщетность надежды.
- Именно поэтому ты выплатил долги Тони, верно? Чтобы ничто не отпугивало поклонников. Именно поэтому все эти мужчины наносили мне визиты. Ты также дал за меня солидное приданое, верно? Приманка, чтобы поймать мне мужа? Что ты сделал, Ноа? Объявил в своем клубе, что мисс Сару Прескотт можно заполучить с изрядной суммой в придачу?
- Сара, пожалуйста, успокойся.
Оттолкнув его, она встала, подошла к камину и повернулась к Ноа спиной.
- Почему, Ноа? Почему ты хочешь её? Почему ты не хочешь меня? Тони мечтал, чтобы мы поженились. Он говорил мне это, говорил, что позаботится, чтобы ты узнал об этом его желании…
Сара снова разразилась рыданиями. Ноа, не зная, что делать, обнял её. Упав в его объятия, девушка несколько минут плакала у него на плече, пока не начала успокаиваться. Наконец, громко шмыгая носом, она подняла голову. Он протянул ей носовой платок.