Аннабелла вспоминала этот день как поворотный момент в своей жизни. Она извинилась перед Ральфом Ньюберри за то, что накричала на него, и попросила отныне называть ее только по имени, не прибавляя к нему слово "мисс". С отвращением глядя, как от переизбытка чувств Ральф тут же начал чихать и сморкаться, она торопливо сунула ему в руку пачку бумажных салфеток, похлопала по плечу и отправила в дальний угол библиотеки.
Потом Аннабелла позвонила Эстер Сью и сказала, что больше не будет печь домашний хлеб и сахарные кексы для конкурса выпечки, который должен был состояться в ближайшее воскресенье. Вместо этого, заявила Аннабелла, она принесет целую корзину домашних шоколадных пирожных с орехами. Удивленной Эстер она объяснила, что пришло время перемен.
- Что ж, думаю, это замечательно, мисс Аннабелла, - несколько растерянно произнесла Эстер в трубку.
- Зовите меня просто Аннабелла.
- Конечно. Спасибо… Аннабелла, - ответила совершенно сбитая с толку Эстер Сью.
После работы Аннабелла прямиком отправилась в парикмахерскую. Ее указания были четкими и ясными: Аннабелла хотела носить волосы распущенными, но им необходимо было придать форму. Молоденькая парикмахерша прекрасно справилась с поставленной задачей, не слишком укоротив первоначальную длину волос Аннабеллы. В результате стрижки нежное лицо Аннабеллы обрамлял блестящий каскад волнистых, хорошо уложенных локонов.
- Все готово, мисс Аннабелла, - сказала парикмахерша.
- Зовите меня просто Аннабелла, - ответила клиентка и отказалась от сдачи.
Приехав домой, Аннабелла почувствовала, что сейчас разразится морем слез, целый день душивших ее. Ее решимость забыть Терри была твердой и подкреплялась злостью на него и на себя. Но вместе с тем ее сердце переполняла жгучая боль. Ее любовь, которой он пренебрег, была глубокой и всепоглощающей, и потеря любимого человека казалась Аннабелле невосполнимой.
"Что ж, - гневно подумала она, - я воспользуюсь временем, предоставленным мне, чтобы разобраться в себе и своих чувствах, а не только в отношении к Терри Расселлу". Он унизил, предал ее, оставив после себя одни лишь воспоминания, вырвать которые из сердца ей не хватит воли и силы духа, но которые должны быть навсегда похоронены в глубине души.
Взглянув на букет фиалок, стоящий в вазочке на столе, Аннабелла разрыдалась. Слезы захлестнули ее мощной волной, унося в своем потоке напряжение минувшего дня. Немного облегчив свое горе слезами, Аннабелла успокоилась, умылась холодной водой и остаток вечера занималась перестановкой мебели. Она намеренно не стала пить традиционный яблочный чай и специально, борясь со сном, дожидалась одиннадцати часов, чтобы отправиться в постель позже обычного.
Лежа в темноте с открытыми глазами, Аннабелла думала о переменах, происходящих в ее жизни. Но на этот раз она сама творила их, делала то, что, как ей казалось, нужно было сделать, и снова чувствовала себя хозяйкой своей души и своей жизни.
Истина открылась Аннабелле, когда она стояла перед шкафом в своей спальне, залитой первыми солнечными лучами. Ее взгляд скользил по яркой новой одежде, развешанной в левой половине гардероба, и по тусклым мешковатым платьям, висящим справа. Аннабелла смотрела на одежду, но параллельно изучала потаенные глубины своей души, высвечивая их внутренним взглядом.
И с внезапным чувством умиротворения и покоя, с чувством, которое можно было сравнить с долгожданным возвращением домой после длинного путешествия - возвращением к себе самой, к женщине, которая жила внутри ее и только сейчас пробудилась от глубокого сна, - Аннабелла сняла с вешалки платье в черно-белую полоску, которое должно было сделать ее похожей на зебру, но как ни странно, выглядело на ней очень элегантно.
Прежде чем отправиться на работу, она остановилась перед зеркалом и окинула свое отражение долгим внимательным взглядом.
- Привет, Аннабелла Эбрахам! - с улыбкой сказала она. - Ты могла бы появиться немного раньше, но все равно хорошо, что это случилось. - Она проглотила комок, подкативший к горлу. - И за это мне нужно поблагодарить тебя, Терри Расселл. Я придумаю способ разлюбить тебя. Но я говорю тебе спасибо за то, что ты подарил мне… меня.
Прошла неделя.
Потом вторая.
Аннабелла отнесла свою старую одежду в церковь для благотворительной раздачи нуждающимся и съездила в Талсу, где совершила еще один набег на магазины. Теперь ее гардероб радовал глаз яркими модными вещами. Хоть и не сразу, но жители Хармони привыкли к ее новому облику и стали называть просто по имени. Она часто обедала с Кларой и Сьюзи, покинула городской клуб, где собирались преимущественно люди старшего поколения, и вступила в ряды "Танцующей молодежи".
И каждую ночь ей снился Терри.
Никакие вечерние самовнушения - а ложилась она теперь не раньше полуночи - не помогали изгнать образ Терри из ее снов. Наконец Аннабелла примирилась с ночными визитами Терри и мокрой от слез подушкой после пробуждения. Она все еще любила его и сомневалась, что когда-нибудь сможет забыть. Возможно, такова была цена, которую ей пришлось заплатить за обретение собственного я.
Когда после расставания с Терри минуло три недели, Аннабелла вдруг вспомнила, что он говорил о возможности получить двадцать тысяч долларов за самолет. Конечно, глупо было думать, что он скрылся с ее деньгами. Сын Майка и Мэри Расселл был не способен на такую подлость. Каким бы негодяем он ни был в отношении Аннабеллы, но вором он никак быть не мог.
Но в таком случае, почему он до сих пор не прислал ей чек и документы на подпись? Неужели продажа самолета занимает столько времени? Она не рассчитывала увидеть его в Хармони, но где же тогда ее деньги?
К концу четвертой недели Аннабелла не выдержала. Она сняла телефонную трубку, набрала номер справочной и попросила соединить ее с офисом "Сент-Джон Энтерпрайзис" в Нью-Йорке. Дрожащей рукой она набрала номер, продиктованный ей телефонисткой.
- "Сент-Джон Энтерпрайзис", - раздалось в трубке.
- Могу я поговорить с Терри Расселлом?
- С Терри… а можно узнать, кто звонит? - поинтересовался приятный женский голос.
- Мисс Аннабелла Эбрахам. - Аннабелла неосознанно подняла подбородок, словно приготовившись к поединку с врагом.
- До мистера Расселла можно дозвониться по другому телефону. У вас есть чем записать его номер?
- Да, диктуйте, пожалуйста.
Несколько минут спустя ее соединили по новому номеру.
- Алло? - произнес женский голос.
Женщина? Аннабелла сокрушенно вздохнула. У него уже появилась другая женщина.
- Попросите, пожалуйста, к телефону Терри Расселла.
- Можно узнать… - начала женщина на другом конце телефонного провода.
- Его просит мисс Аннабелла Эбрахам, - прервала она.
- Наконец-то вы позвонили, - удовлетворенно сказала женщина.
- Прошу прощения? - растерялась Аннабелла.
- Не обращайте внимания. Аннабелла… Можно мне называть вас так? Мне кажется, что я давно знаю вас. Это Дженьюари Сент-Джон Тайлер. Терри - мой близкий друг и друг моего мужа Хьюстона.
- О, - сказала Аннабелла, не зная, что еще сказать в ответ.
- Какое удовольствие наконец поговорить с вами.
"Неужели?" - подумала Аннабелла. Разговор с незнакомкой, знающей ее имя, казался ей бессмысленным.
- А где Терри? - спросила она, чтобы покончить с неопределенностью.
- Его сейчас нет, он на рыбалке. Вы звоните в наш с Хьюстоном дом на острове. Он, конечно, расположен далековато от цивилизации, но здесь невероятно красиво. Терри обожает ловить здесь рыбу. Ему что-нибудь передать?
- Да, пожалуйста. Скажите мистеру Расселлу, что мисс Аннабелла Эбрахам звонила, чтобы узнать, как продвигаются дела с продажей самолета. Если у него есть время на рыбалку, то, несомненно, найдется пара минут, чтобы заняться делами.
- Совершенно с вами согласна, Аннабелла, - сказала Дженьюари. - Я передам ваши слова Терри, как только увижу его.
- Спасибо, миссис Тайлер.
- Дженьюари. Пожалуйста, зовите меня Дженьюари.
- Спасибо вам за помощь… Дженьюари. До свидания.
- Всего хорошего, - приветливо отозвалась Дженьюари.
Повесив трубку, она с торжествующей улыбкой повернулась к сидящим на диване Хьюстону и Терри.
- Слава Богу. - Терри наконец расслабился. Во время телефонного разговора он сидел напряженный, как струна. - Я так надеялся, что ты окажешься права, и теперь это подтвердилось. Как тебе это удалось?
- Поверь мне, дорогой, - заявила Дженьюари. - Я знаю женщин.
- Это правда, истинная правда, - подтвердил Хьюстон. - Она понимает даже себя саму, что чертовски трудно.
Дженьюари рассмеялась.
- Хьюстон, замолчи. Судя по твоим словам, Терри, Аннабелла действительно нужно было побыть одной. Самое важное теперь - угадать, когда тебе лучше вернуться в Хармони. Женщины чуют выгодную сделку за сотни миль. Мы хотим получить за наши деньги все самое лучшее. Ты исчез с потенциальными двадцатью тысячами долларов ее денег. То, что прошли недели, прежде чем Аннабелла вспомнила о существовании самолета и планах его продажи, подтверждает, что она использовала это время так, как ты надеялся.
- Она обрела себя, - тихо сказал Терри.
- Голову даю на отсечение, что так и есть. Когда ты вернешься в Хармони, то обнаружишь настоящую Аннабеллу Эбрахам. Она предстанет перед тобой либо той женщиной, которую ты пытался в ней пробудить, либо прежней тихой библиотекаршей в унылом сером платье.
- Не имеет значения, которая из них настоящая, - уверенно возразил Терри. - Я люблю ее. Вопрос в том, любит ли она меня? Любит ли меня настоящая Аннабелла?
Дженьюари порывисто поцеловала Терри в щеку.
- Возвращайся к своей Аннабелле, и ты все узнаешь. Желаю тебе удачи, Терри.
- Ему она очень понадобится, - произнес Хьюстон, - ведь он имеет дело с женщиной.
Дженьюари снова засмеялась.
- Хьюстон, замолчи! А ты, Терри, иди собираться.
- Спасибо вам обоим. Вы мои лучшие друзья.
- Возвращайся к своей леди, - напутствовал его Хьюстон, - и сражайся за нее до конца. Поверь мне, любовь женщины того стоит.
- Любимый мой, - Дженьюари обвила руками шею мужа. - Какие прекрасные слова. Хотелось бы слышать подобное из твоих уст почаще.
Терри смотрел, как двое влюбленных, не растерявших за годы супружества своего пыла, нежно улыбаются друг другу, не замечая ничего вокруг. Он повернулся и тихо вышел не прощаясь.
10
Ночью, после разговора с Дженьюари Сент-Джон, образ Терри в снах Аннабеллы казался реальнее, чем когда-либо. Она часто просыпалась, протягивала к нему руки, натыкалась на пустоту и снова засыпала с ужасающим чувством одиночества и горечи потери.
К счастью, было воскресенье, и Аннабелла, к собственному удивлению, проспала до девяти часов, вместо того чтобы подняться, как обычно, рано утром. После нескольких часов беспокойного сна она чувствовала себя разбитой и опустошенной и решила прополоть герань, росшую на клумбе, которая уже давно требовала внимания.
Она надела новые узкие джинсы, плотно облегающие фигуру, и красную футболку с крупной надписью "Долой библиотекаршу" на груди. Чтобы волосы не мешали во время работы, она заплела их в две тугие косы, перевязав красными ленточками. Взяв новые перчатки для работы в саду, белые с яркими фиалками, она вышла на крыльцо, набрала полные легкие свежего утреннего воздуха, опустилась на колени возле цветочной клумбы и принялась выпалывать сорняки.
Через десять минут Аннабелла оставила бесполезные попытки не думать о Терри. Красная герань напоминала о том воскресном утре, когда она приколола пышный цветок к серому шелковому платью, надетому в церковь. Она помнила каждое прикосновение Терри в тесном зале. Она до сих пор ощущала на губах вкус его первого поцелуя, того самого поцелуя посреди улицы среди бела дня, и все, что случилось позже, во время поездки на искусственное озеро…
Аннабелла яростно выдернула несколько сорняков. В конце концов, несправедливо, что обыкновенные красные цветы рождали столько воспоминаний. Наверное, ей следует выдернуть герань и вместо нее посадить фиалки. Нет, фиалки тоже напоминали о Терри. Проклятье, осталось ли хоть что-нибудь, не хранящее в себе память о Терри? Его образ возникал повсюду, куда бы она ни посмотрела, куда бы ни пошла.
Аннабелла выдернула еще несколько сорняков. Она работала с ожесточением, которого хватило бы, чтобы выполоть целое поле. Интересно, как Терри отреагировал на сообщение Дженьюари о ее звонке насчет вырученных за самолет денег? Наверное, поморщился и с возмущением заявил, что у него нет более важного дела, чем рыбалка на острове. Что ж, тем хуже для него. Самолет или деньги, полученные за него, принадлежали ей, а он слишком долго не объявлялся с ними.
"Итак, - грустно подумала она, - Терри вложит чек вместе с документами в конверт и вышлет мне по почте, поставив точку в наших отношениях".
Аннабелла не мигая смотрела на цветок, а видела перед собой лицо Терри.
- Хватит, - резко сказала она цветку, встряхнула головой, отгоняя видение. - Господи, совсем дошла, уже разговариваю с растениями. Привет, сорнячки, - сказала она охапке сорняков в ее руке. - Как поживаете?
Тяжело вздохнув, Аннабелла отбросила выполотую траву и принялась за следующий куст герани. Услышав шум машины в конце улицы, она не обратила на него особого внимания и не повернулась, чтобы посмотреть, кто едет.
Ну уж, нет. Ее воображение играет с ней злые шутки сегодня утром, и, кто бы ни сидел за рулем машины, ее глаза увидят Терри Расселла. С нее довольно замираний сердца и дрожи в коленях при каждом звуке проезжающей машины.
Все еще не оборачиваясь, она поняла, что автомобиль завернул к ее дому. Машина остановилась, зажигание выключилось. С легким хлопком дверь открылась. Аннабелла решила посмотреть, кто к ней пожаловал, подумав, что, если она опять увидит Терри, значит, окончательно сошла с ума.
Обернувшись, она вскрикнула и от удивления потеряла равновесие, сев на землю. Она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, потому что…
Посреди ее лужайки стоял Терри Расселл собственной персоной.
Сердце Терри часто забилось, отдаваясь в ушах болезненным эхом. Вот она - его любовь, его жизнь, его драгоценная Аннабелла.
Такая милая и красивая.
Она наконец нашла себя, обрела свою индивидуальность, позволила появиться на свет женщине, давно томившейся под скромной оболочкой. Скучная библиотекарша ни за что не надела бы узкие джинсы и футболку с такой надписью. Прежняя Аннабелла не заплела бы волосы в забавные косички и не надела бы огромные перчатки с фиалками.
Он узнал, какой стала Аннабелла.
Теперь осталось выяснить, любит ли она его.
- Привет, Аннабелла, - пробормотал он, не зная, на какую встречу он может рассчитывать.
Аннабелла попыталась ответить, но голос не слушался ее, и она лишь молча кивнула. Перед ней стоял Терри, это был не обман зрения и не игра ее воспаленного сознания. Одетый в потертые джинсы и голубую рубашку, он стоял на лужайке, держа в руках три коробки. Аннабелла не могла отвести взгляда от его рук, загорелых, мускулистых рук, которые могли быть одновременно сильными и нежными, когда ласкали ее… Стоп. Аннабелла приказала себе выкинуть из головы ненужные воспоминания.
- Мне нужно поговорить с тобой, Аннабелла.
Аннабелла взмахнула рукой в садовой перчатке.
- Говори, я тебя слушаю.
Он посмотрел на соседние дома, слишком близко стоящие с двух сторон.
- Мы можем зайти внутрь?
- Зачем?
- Потому что наш разговор будет очень личным, а мне не хотелось бы привлекать внимание соседей.
- Как видишь, я сейчас занята. Сорняки не будут ждать, пока я их выполю. Иначе они совсем погубят мои цветы.
- Пожалуйста! Я не задержу тебя. - "Только на всю жизнь, только на вечность", - хотелось добавить ему.
Аннабелла вздохнула, понимая, что придется уступить ему. Поднявшись, она даже удивилась, что ноги держат ее.
- Хорошо, - сказала она. - Пойдем в гостиную.
Она пошла впереди него, не сняв перчаток, показывая всем видом, что делает ему одолжение и что их беседа не должна затянуться.
В гостиной Терри положил коробки на стул, огляделся и сразу же заметил, что обстановка в комнате разительно изменилась. Он посмотрел Аннабелле в глаза.
- Я полагаю, - начала она, - что ты получил мое сообщение и твой приезд связан с оформлением документов и деньгами, которые я должна получить за самолет.
- Нет… Да… Я привез чек на двадцать тысяч долларов на твое имя, но это не единственная причина моего появления здесь. Можно присесть?
- Нет.
- Отлично, - пробормотал Терри.
- Пожалуйста, не тяни время. Я действительно очень занята, поэтому не собираюсь торчать тут вечность.
Аннабелла готова была расплакаться и не хотела, чтобы Терри видел ее слезы. Он должен уйти, ничего не зная о ее чувствах. Ее любовь, ее воспоминания принадлежат ей, и только ей. Она хотела, чтобы он исчез из ее жизни навсегда. Она хотела, чтобы он остался с ней и никогда не покидал, чтобы сию же минуту занялся с ней любовью и…
- Аннабелла.
- Что? - Она даже вздрогнула при звуках его голоса, так сильно были напряжены ее нервы.
- Прошу тебя, давай присядем.
"Хорошая идея", - подумала Аннабелла, чувствуя, что близка к истерике. Хотелось надеяться, что привычное место немного поможет ей прийти в себя.
- Давай, если ты хочешь. - Она поспешно опустилась в кресло-качалку.
Терри пересек комнату и сел на софу, которая теперь стояла у противоположной от входа стены. Он подался вперед, оперся локтями в колени. Сплетя пальцы, он внимательно посмотрел на Аннабеллу.
В следующую минуту должна была решиться его судьба. Мысленно произнеся молитву, Терри сказал:
- Аннабелла, я хочу попросить у тебя прощения.
- Это вовсе не обязательно, - ответила она, изучая фиалки на садовых перчатках. - Я взрослая женщина и понимаю, что такое отпускной роман. - Она пожала плечами. - Люди часто так поступают и не возвращаются потом с извинениями.
- Но только не я. - Терри выпрямился на софе, досадуя, что разговор сразу же пошел не по тому руслу, как ему хотелось бы. - Отношения с тобой значат для меня больше, чем ты думаешь. Это вовсе не был отпускной роман. Я не прошу у тебя прощения за то, что было между нами. Поняла? И перестань пялиться на эти перчатки, как будто видишь их впервые в жизни. Я должен сказать тебе нечто важное.
Аннабелла взглянула на него.
- Неужели! Ты становишься грубым, Терри. Нет никаких оснований повышать голос.
- Есть основания, черт побери! Я прошел через все круги ада в течение прошлого месяца, скучая по тебе, мечтая прикоснуться к тебе, думая только о том, что было… Я буду кричать, потому что ты сводишь меня с ума, и не вздумай останавливать меня!
Аннабелла часто заморгала и с недоумением уставилась на него.
- Что все это значит?