Оборвав фразу, Синтия толкнула вторую дверцу шкафа и увидела длинный ряд рубашек, теннисок, джинсов, а также пару легких летних костюмов - несомненно, мужских. Невольно она перевела взгляд на двуспальную кровать.
- Да, все правильно, - кивнул Рик. - Это моя спальня.
Прошлую ночь она спала в его кровати!
- Извини. - Вспыхнув, Синтия выхватила из шкафа стопку только что аккуратно уложенных вещей и бросила обратно в свой чемодан.
- Ну, зачем ты так? Пожалуйста, считай, что этот шкаф полностью в твоем распоряжении. - Рик сделал рукой широкий жест. - Он, кстати, единственный во всем доме.
- Да? - растерянно проговорила Синтия, - Спасибо, но я лучше перенесу вещи в другую спальню.
- Видишь ли, здесь нет другой спальни.
Девушка удивленно приподняла брови.
- На веранде я видела еще одну дверь.
- Да, но она ведет в мой кабинет. Даже здесь, в моей укромной норе, приходится время от времени работать, знаешь ли.
- Это похвально. Надеюсь, я тебе не очень помешаю?
- На моей вилле на Барбадосе пять или шесть спален, - словно не слыша издевки, прозвучавшей в ее голосе, продолжал Рик. - Обычно я именно в этом доме принимаю гостей. Но сюда я, как правило, приезжаю один. - Их глаза встретились, и на тонких губах Рика появилась еле заметная загадочная улыбка. Синтия вспомнила черную шелковую блузку и почувствовала, как в груди болезненно сжалось сердце. - Можешь первая воспользоваться ванной, - небрежно предложил между тем Рик. - Буду вежливым до конца, раз уж начал. Я ведь хозяин, а ты моя гостья.
- Да неужели? Гостья! - Синтия просто задохнулась от возмущения. - Да разве с гостями так обращаются?
- Разумеется, - ответил Рик вежливо. - Только так и никак иначе. Тебе что-то не нравится, птичка?
- Я твоя пленница. Гости могут приходить и уходить свободно, когда им заблагорассудится, а я - нет.
- И если ты могла бы выбирать, то убежала бы отсюда без оглядки?
- Несомненно. Можешь не сомневаться.
- Ты действительно этого хочешь?
- Конечно. Вылезла бы даже через дымоход!
Каким стройным, каким пугающе привлекательным казался Рик в черных джинсах, безупречно обтягивающих длинные ноги, и темной облегающей рубашке, пуговицы которой он начал медленно, одну за другой, расстегивать.
- Что ты делаешь? - воскликнула Синтия.
- Я тоже решил лечь сегодня пораньше.
- Но… - Она взволнованно провела язычком по пересохшим губам. - Где ты собираешься спать?
- Здесь, конечно. Где же еще мне спать?
Глаза Рика сейчас были особенно зелеными, как у дикого кота, подкарауливающего в кустах маленькую птичку.
- Но я думала…
- Прошлой ночью я уступил тебе свою кровать, но сказать по правде, я решительно предпочитаю ее дивану и не собираюсь ночевать на нем снова. Мне очень жаль, но, может быть, мы найдем какое-нибудь общее решение? Ты можешь присоединиться ко мне - само собой разумеется, места хватит. Мне всегда говорили, что в постели со мной не скучно.
- Да ни за что на свете!
Он с насмешливым сожалением широко развел руками.
- В таком случае тебе придется провести одинокую ночь на диване. Прости, крошка…
Синтия бросила на него негодующий взгляд.
- Если бы в тебе была хоть капля благородства…
- Но увы, чего нет, того нет. Бог не дал. - И он снова принялся расстегивать пуговицы своей рубашки.
Когда Синтия босиком вышла из ванной, закутанная в белый махровый халат, надетый поверх ночной рубашки, Рик успел бросить на диван пару сложенных простыней и пестрый плед. Поджав губы, Синтия постелила белье, соорудила себе скромную постель, погасила свет, сбросила халатик и нырнула под прохладные простыни.
Рик зашел в ванную, и там тут же зашумела вода. Синтия прикрыла глаза, и в ее воображении появилась картина - Рик стоит под душем, по его гладким блестящим плечам бегут струйки воды, теряясь в черных вьющихся волосах на груди.
Она закусила губу. Шум воды затих, дверь отворилась, и появился Рик, перепоясанный полотенцем. Его четкий силуэт на фоне светлого прямоугольника ванной показался ей ошеломляющим. Девушка прижалась к спинке дивана, выше натянула простыню.
Рик погасил свет и остановился у дивана, глядя на нее. В свете луны его лицо казалось застывшей маской. Когда Синтия почувствовала, что еще немного - она бросится ему на шею, он тихо произнес:
- Спокойной ночи. Желаю приятных снов, малышка.
- А сам идешь спать на кровати, - сердито пробормотала она.
С негромким смехом Рик вышел и закрыл за собой дверь. Темнота и тишина окутали Синтию.
Два часа спустя уже в сотый раз Синтия в отчаянии перевернулась с боку на бок. Сна не было, словно она перед тем как лечь напилась черного кофе. Судя по всему, ей предстояло пролежать, не смыкая глаз, до утра. В этом виноват, конечно, ужасно неудобный диван - и еще этот негодяй в соседней комнате, который, несомненно, видит уже десятый сон на своей удобной кровати.
Синтия представила, как он небрежно раскинулся на постели, темноволосая голова покоится на мягкой подушке и… наверное, он спит нагим. Конечно, Рик не потерпит никаких пижам. Гибкое красивое тело лишь слегка прикрыто легкой простыней. А может быть, простыня соскользнула, когда примерно полчаса назад он заворочался на кровати, обеспокоенный стуком ставня, который вдруг захлопнулся от порыва ветра.
Боже мой! Синтия сжалась в комочек, безуспешно пытаясь отогнать соблазнительные картины, мелькающие перед ее глазами, как кадры немого кино. Нет! Диван здесь совершенно ни при чем. Она не спит, потому что непрерывно думает о Рике. Реальный, тот мешает прийти другому Рику - далекому и таинственному, желанному и неуловимому, тому, который появлялся почти во всех ее снах.
Синтия со стоном уткнулась лицом в горячую подушку. Как она сможет выдержать предстоящие ей дни и ночи с этим парнем наедине? Как она справится с собой? Ей придется отчаянно бороться со своей любовью и желаниями, потому что с Риком у нее нет будущего.
"Мне казалось, что я люблю тебя", - сказал он однажды. Сказать-то, сказал, но, тем не менее, без сожаления и колебаний перерезал связывавшие их тонкие нити. Значит, она ему не нужна.
Веки начали тяжелеть. Синтия с усилием открыла глаза, но они тут же сами собой закрылись.
И вот она снова оказалась на морском берегу. Но сейчас это был берег острова, и девушка пробиралась сквозь густые заросли бамбука. Сухие листья, словно коготки, царапали ее кожу. В свете белой призрачной луны песок казался серебристым. Он ласково обтекал ее босые ноги.
Море было неспокойно - Синтия слышала глухой ропот волн и видела, как огромные пенистые валы надвигаются на нее из глубины моря.
Девушка спустилась к темной кромке воды, встала на колени, и ее обнаженное тело обдала белая кружевная пена. Вода поднималась все выше и выше.
Из-за рифа, где море особенно бурлило, появилась вереница белых морских лошадок и понеслась к берегу. Добежав до Синтии, они вставали на дыбы и застывали. Она видела, как в лунных лучах отливают металлическим блеском их силуэты.
Пока она зачарованно наблюдала за ними, появился Он - как это случалось всегда.
Вода расступилась, из глубины показалась белая лошадка и стрелой ринулась к Синтии. Она увидела всадника, обхватившего сильную шею лошади загорелыми руками. Длинная грива лошадки почти касалась земли и была кипенно белой, как морская пена.
Лошадь взвилась и остановилась у самых ее ног, фыркая и встряхивая головой так, что во все стороны разлетелись сотни брызг. Всадник молча смотрел на Синтию и, казалось, не видел. Затем он спешился и перебросил поводья через спину скакуна. Незнакомец стоял, возвышаясь над ней, и его тело молодого бога отливало серебром, а лицо, как всегда, оставалось в тени.
Кровь зашумела в ее ушах, заглушив рокот волн. Синтия протянула к нему руки. Когда незнакомец склонился над ней, его лицо выступило из тени на лунный свет.
Это был Рик.
Глаза его казались совсем светлыми, словно зеленоватые льдинки, а на губах играла жесткая усмешка.
- Привет, птичка. - Его голос как всегда был одновременно бархатистым и резким. - Такие женщины, как ты, заслуживают хорошего урока… хорошего урока…
- Нет!
Он был уже совсем близко. Синтия вскочила, попыталась убежать, но ноги увязли в сыром песке, а его руки тянулись за ней, еще немного - и он схватит ее.
- О боже, нет! Нет!
- Что случилось, черт возьми?
От вспыхнувшего света неверное серебристое лунное сияние рассеялось. Синтия вздрогнула, изумленно раскрыла глаза и увидела Рика, стоящего в дверях в наскоро наброшенном черном атласном халате. Он сделал несколько шагов по направлению к ней и оказался между девушкой и зажженной лампой, так что на его лицо упала тень. В одно мгновение сон и явь в голове Синтии перепутались, слились воедино.
- Я не хочу, не надо! - Вся дрожа, она замахала на него руками. - Не трогай меня!
- Ради бога, Синтия, ты не заболела?
Он снова шагнул вперед, но девушка, не помня себя от страха, вскочила с дивана и, увернувшись от него, бросилась к выходу.
Она пронзительно закричала, когда в дверях он поймал ее и резко развернул к себе лицом.
- Пусти меня! - Синтия отбивалась от него, как безумная, изо всех сил колотя стиснутыми кулачками куда попало. - Я ненавижу тебя!
Она угодила ему в подбородок, и Рик, выругавшись сквозь зубы, рывком привлек ее к себе. Прежде чем девушка успела крикнуть, требовательные губы прижались к ее губам, заглушая все протесты и панические возгласы. Несколько секунд можно было слышать только тяжелое дыхание. Рик запустил пальцы в ее волосы и с силой притянул голову Синтии как можно ближе, так что от боли у той даже выступили слезы на глазах.
Она попыталась вырваться, но он еще крепче обхватил ее, и теперь их тела, разделенные лишь тонкой ночной рубашкой и его халатом, соприкасались так тесно, что Синтия чувствовала обжигающий жар тела Рика, движения его рук стали быстрыми и жадными, а губы снова и снова алчно овладевали ее губами. У Синтии сладко закружилась голова, перед глазами вспыхнуло ослепительное пламя, она почувствовала, как с небывалой силой в ней оживают так долго подавляемые желания. Сбывались сны, фантастические грезы, которые поддерживали ее эти пять долгих одиноких лет. Рик превратился в реальность, и теперь она обнимает его. Он пылкий, сильный, неудержимый, он дрожит от волнения и страсти.
Но нет! Реальность заключается в том, что этот человек презирает ее, называя "тварью" и "потаскухой".
Синтия откинула голову назад и прошептала ему в лицо:
- Отпусти меня немедленно, слышишь?
На секунду он сжал ее крепче, но только на секунду. Рик разжал объятия, глядя на нее невидящими глазами, затуманенными желанием. Синтия с трудом перевела дыхание.
На губах Рика появилась странная кривая усмешка.
- Успокойся, моя кошечка. - Голос его казался почти спокойным. - Похоже, я не настолько устойчив к твоим чарам, как думал. Ты все еще волнуешь меня, честное слово. Знаешь, чуть было не потерял голову.
- Как ты смеешь! - холодно ответила Синтия.
Рик приподнял одну бровь.
- Что плохого в том, что я испытываю желание к красивой женщине? Ты прекрасна, как Афродита, а твои духи божественны.
Он протянул руку, пытаясь погладить ее по пылающей щеке, но Синтия отшатнулась.
- Зато я не испытываю подобных чувств к тебе, - воскликнула она с непритворным гневом. - С чего ты решил, что я тут же упаду к твоим ногам? Да, признаюсь, я когда-то любила тебя, Рик. Но ты превратил любовь в ненависть. Это два очень сильных чувства. Прошло много лет, я успокоилась, и сейчас ты мне совершенно безразличен.
- А ты не обманываешь меня?
Он разглядывал ее с оскорбительной откровенностью. Взгляд Рика с усмешкой скользнул по ее телу, по мягким округлым формам, без труда угадываемым под тонкой тканью. Синтия вдруг почувствовала, как томительно заныло сердце, словно в ожидании пылких любовных ласк. Она невольно опустила глаза - легкая рубашка почти ничего не скрывала даже наоборот. Беспомощно взглянув на Рика, Синтия увидела, что тот улыбается циничной чувственной улыбкой.
- Дорогая моя крошка, мы непременно рано или поздно придем к соглашению на то время, пока живем здесь, на острове. Хочешь, ты этого или нет, но мы здесь с тобой вдвоем и тебе от меня не уйти.
Синтия до боли закусила губу. Как он может быть таким жестоким, таким мстительным?
- Мне очень жаль, - она гордо подняла голову, - но ты не спрашиваешь моего согласия. Так вот тебе мой ответ - нет.
- Ты в этом уверена? - Рик спросил это так вкрадчиво, что у Синтии упало сердце. Он медленно поднял руку и накрутил на палец прядь ее светлых волос. - Знаешь, в свое время я считал, что есть особая прелесть в любви девятнадцатилетней девушки, но с одним условием, - он неприятно усмехнулся, - пока я для этой девушки первый и единственный. - Синтия невольно потупилась, но он крепче сжал пальцы, не давая ей опустить голову, и ей пришлось взглянуть ему прямо в глаза. - Теперь ты стала на пять лет старше и, несомненно, за эти годы научилась доставлять удовольствие партнеру, не так ли крошка?
- А ты негодяй! - Голос Синтии сорвался. - Всегда стараешься ударить как можно больнее.
- Разумеется, - охотно согласился он. - Надо бить наверняка, в самое больное место.
- Ты так расчетлив? Хочешь с первого удара подстрелить добычу? Не выйдет, дорогой. Даже под дулом пистолета ты не заставишь меня провести с тобой ночь, понятно? Что ты о себе возомнил? Думаешь, я по первому зову брошусь тебе на шею? Нет уж, дудки! Ты уже однажды унизил меня, тебе мало? Это для тебя любимое развлечение - унижать других, да, Рик? - Не обращая внимание на то, что он нахмурился, она вызывающе продолжала: - Ты верно подметил - прошло пять лет. За этот срок я изменилась. Я уже не та Синтия, что ты знал, я взрослая женщина, Рик, и могу за себя постоять.
- Знаешь, я тебя не боюсь. Скажи, а я сильно изменился?
У Синтии вырвался горький смешок.
- Можешь мне поверить, ты нисколько не изменился.
- Ну, вот видишь. И ты можешь мне поверить: меня тянет к тебе так же сильно, как и при нашей первой встрече. Думаю, мне просто надо набраться терпения и бог вознаградит меня.
- Вознаградит? - воскликнула Синтия. - С каких это пор ты стал таким терпеливым? Это на тебя не похоже.
- Как хорошо ты меня знаешь, мышка. Увы, пройдет пара дней, и наша с тобой идиллия на этом прекрасном острове закончится. Ты абсолютно права. К чему нам ждать?
Он с улыбкой шагнул с ней, намереваясь обнять. Халат Рика распахнулся на груди, открыв мощный торс с завитками темных волос на загорелой коже. От одного взгляда на его широкие плечи у Синтии перехватило дыхание. Она услышала стук собственного сердца и почувствовала легкое головокружение - он пьянил ее, как вино. Нет, не надо быть дурой, попыталась урезонить она себя. Стоит этому парню дать палец, как он отхватит всю руку…
- Ты все еще считаешь меня полной идиоткой? - Она облизала пересохшие от волнения губы. - Только попробуй, подойди, и я врежу тебе как следует!
- И это правильно, - насмешливо улыбнулся он. - Для девушки честь - это главное.
Бесполезно. Совершенно бессмысленно стараться убедить его уйти. Рик решил унизить ее и словом, и делом. Он не раскаялся и не простил. Значит, надо говорить с ним на его языке - другого он, видно, не понимает.
- Сразу видно, что уроки твоей мамы не прошли для тебя даром. Она все правильно рассказала тебе о девушках. Но я давно уже сама решаю, с кем мне ложиться в постель, а с кем нет. Если ты хочешь взять меня силой, то к чему эти длинные пустые разговоры? Давай действуй, ты же сильнее меня. Думаю, получишь большое удовольствие. Ты в детстве не мучил кошек, а, Рик? Может быть, ты садист? Ты что, не понимаешь человеческий язык - ты мне противен, я хочу спать и не желаю тебя видеть!
Несколько мгновений он стоял молча, прищурившись, разглядывая ее.
- Великолепная речь, детка, и, знаешь, вполне убедительная. Я понял, какой я нехороший человек. Ты права - я негодяй. И на твоем месте я так бы этого не оставил и дал бы мне по морде. - Прежде чем она успела уклониться, он поднял руку и легонько провел пальцами вокруг ее губ. От этого мимолетного прикосновения Синтия растерялась и потеряла дар речи. - Видишь? - В зеленых глазах мелькнула смешинка. - Ласка действует гораздо сильнее, чем удар в челюсть. Нежностью от меня можно добиться чего угодно. Я даже могу уйти…
Рик взглянул на нее с усмешкой и, сунув руки в карманы, неторопливой походкой направился к себе. В дверях он, однако, обернулся.
- Между прочим, что это ты кричала? Тебе приснился кошмар, что я тебя целую?
- Что-то в этом роде, - ответила со вздохом Синтия. - Но не беспокойся, Рик, я уверена, что этот сон больше не повторится.
5
Первое, что увидела Синтия, утром открыв глаза, был купальник. Он висел как раз на уровне ее глаз, перекинутый через спинку стула, стоящего рядом с диваном. Что-то она не помнит, чтобы вешала его на стул. Под окном послышался звук шагов, и Синтия, замерев, уставилась на дверь. Но шаги затихли, и когда она осторожно подошла к окну, то увидела Рика с ярким полотенцем на шее, направляющегося к морю. На нем были только облегающие черные плавки. Не замечая ее пристального взгляда, Рик шел с ленивой грацией, в каждом его движении сквозила врожденная самоуверенность. Вскоре он исчез в бамбуковых зарослях.
Он был великолепен, словно дикий зверь. Синтия тяжело вздохнула, провожая его взглядом, и пошла в ванную.
Она нарочно долго стояла под душем, и когда вышла на веранду, одетая в белую кофточку и персикового цвета шорты, Рик уже сидел за накрытым к завтраку столом. Перед ним стояли серебряный кофейник, плетеная корзинка с булочками и ваза с великолепными фруктами, которые он, как видно, заранее достал из большого холодильника.
Он сидел к ней спиной и сосредоточенно изучал содержимое какой-то толстой папки, рассеянно постукивая по столу ручкой. Волосы Рика не успели высохнуть после купания и завивались над воротом голубой рубашки колечками. Очень милое зрелище, подумала Синтия, но только пока не вспомнишь, какой этот парень мерзавец.
Веранда была укрыта от солнца лозами дикого винограда и цветущим вьюнком с листьями в форме сердечка и голубыми, свернутыми воронкой цветами. Любопытные цветочные головки заглядывали сквозь деревянную решетку, парочка радужных колибри порхала вокруг кустов гибискуса и деловито погружала клювики в алые лепестки. На верхней теплой ступеньке нежилась на солнце изумрудная ящерица, подрагивая оранжевым горлом, а сквозь заросли олеандра и бамбука светилась бирюзовая гладь Карибского моря, неподвижная и ровная в тихом утреннем воздухе.
Какой мирный безмятежный пейзаж, настоящая идиллия, как сказал Рик. Восхитительное местечко для влюбленных, ищущих уединения.