- Татьяна Сергеевна, - начала врач и, сев перед ней на стул, достала из конверта рентгеновские снимки и бумаги с результатами анализов. - Я должна извиниться перед вами. Мне не следовало сообщать вашим родным, что у вас рак, не имея окончательных данных. Пришел ответ из Онкологического центра. То, что мы приняли на снимке за опухоль, было, оказывается, выступом лобной кости. Проекция, под которой делался снимок, была немного сдвинута, и эта кость на снимке получилась в необычном ракурсе… Рака у вас нет, Татьяна Сергеевна. Вот, прочтите сами. - И она протянула ошеломленной Татьяне листок с заключением.
Катя прыгнула к матери на кровать, они вместе впились глазами в строчки, напечатанные на машинке. Под текстом стояли подписи докторов и штамп Онкологического центра.
- Мамочка, так с тобой, оказывается, все в порядке! - почти завизжала Катя, бросаясь ей на шею.
Татьяна побледнела. Стук сердца колоколом отдавался в ушах. Она переводила взгляд с улыбающейся Нины Васильевны на Олега, с него - на Катю, и снова - на Нину Васильевну.
- Наверное, когда делали снимок, вы дернули головой? - предположила доктор.
- Да… возможно… - пролепетала Татьяна. - После обморока я чувствовала себя немного не в своей тарелке…
В коридоре послышались приближающиеся шаги и голоса. Дверь раскрылась, и вошел директор больницы, а за ним - целая свита в белых халатах. Нина Васильевна охнула от изумления и поспешно встала. Здесь было все ее начальство! Рядом с директором семенил маленький сухощавый человек лет шестидесяти в накинутом на плечи халате. С первого взгляда в нем угадывался иностранец. Он улыбался, что-то быстро и тихо говорил, и при этом непрерывно потирал руки, будто тщательно намыливал их мылом.
"Штальберг", - догадалась Татьяна, хотя до этого никогда его не видела.
Он остановился так внезапно, что юная переводчица, лихорадочно теребившая пухлый "Немецко-русский медицинский словарь", едва не наскочила на него сзади. За переводчицей в палату вошел Виктор. Он все-таки сдержал слово привести к Татьяне мировую знаменитость!
- Больная? - спросил профессор через переводчицу.
Директор нетерпеливо протянул руку к конверту, который все еще держала Нина Васильевна.
- Дайте сюда… - быстро сказал он.
Доктор протянула ему конверт. Директор извлек из него снимки и результаты анализов, причем половину бумаг рассыпал от волнения на пол. Сопровождающие бросились их поднимать.
Рентгеновский снимок, по которому был поставлен диагноз, оказался в руках у Штальберга. Подняв брови, он с минуту разглядывал его, наклоняя голову то вправо, то влево. Потом произнес: "Пф!" и пожал плечами. Один из докторов показал ему на сомнительное место на снимке.
- Типичная ошибка начинающих онкологов! - заявил профессор, возвращая снимок. - Вы не первые принимаете за опухоль выступ лобной кости, это часто бывает в практике.
Ему подали листы с диаграммами. Профессор бегло просмотрел их и тоже вернул.
- Из-за этого вы привезли меня сюда? - осведомился он с любезной улыбкой, в которой, однако, чувствовалась ирония. - Право же, вам достаточно было обратиться к любому из специалистов Онкологического центра, где я всю прошлую неделю проводил семинары. - Штальберг обернулся к Татьяне и подмигнул ей. - Голова у вас в полном порядке!
Татьяна растерянно молчала.
- Не хотите ли взглянуть на нашу амбулаторию? - стараясь сгладить неловкую паузу, сказал директор и взял Штальберга под руку. - У нас появилось новое импортное оборудование…
Толпа докторов покинула палату. Виктор, закрыв за ними дверь, вернулся к Татьяне.
- Ты слышала, что сказал профессор? Мне кажется, ему можно верить.
- Это был сам Штальберг! - Татьяна все еще не могла опомниться. - А я его даже не поблагодарила… Я же знаю немецкий, а молчала, как студентка на экзамене…
Виктор рассмеялся, а Катя радостно захлопала в ладони:
- Чудо! Чудо! Это свечка помогла, которую я поставила в церкви!
Виктор присел возле Татьяны и взял ее за руку.
- Таня, ты даже представить себе не можешь, как я рад!
Она с улыбкой откинулась на подушку.
Катя пощупала ее лоб.
- У мамы все еще держится температура…
- Простуда, - сказала Нина Васильевна. - Не надо было сидеть у окна на сквозняке.
11
Татьяна почувствовала, что стала по-новому воспринимать окружающий мир. Особенно это проявилось в то субботнее утро, когда она, выписавшись из больницы, ехала в машине. Солнце, раскалив Москву, в ослепительно-синем мареве взлетало откуда-то из-за новоарбатских высоток, вспыхивало в окнах домов и нестерпимо било в глаза. Татьяна почти не слушала радостное щебетанье Кати. Она жадно, словно видя впервые, рассматривала мелькавшие за окном витрины магазинов, рекламные стенды, пестрые ларьки, прохожих, припаркованные к кромке тротуара автомобили. "Солнце опять светит для меня, - с возрастающим изумлением думала она. - И эти улицы, и киоски, и магазины - тоже для меня… Все это снова вернулось ко мне… В сентябре я выйду на работу и окунусь в привычную жизнь института, как будто и не было дней предсмертного ужаса. Будничная жизнь. Город. Солнце… Как странно. Неужели все это для меня?.."
Виктор сидел за рулем. В верхнем зеркале она перехватила его взгляд, он улыбнулся ей, и в душе Татьяны возникло еще одно чувство, почти такое же острое и волнующее, как чувство пробуждения к жизни. Она ответила ему улыбкой, а в следующую минуту взгляд ее затуманился. Татьяна откинулась на сиденье и представила себе, что они с Виктором наконец остались наедине. Наверняка это будет не менее чудесно, чем в ту грозовую ночь на даче…
А в самом деле. Ее отпуск еще не кончился. Почему бы им вдвоем не пожить немного на даче?
С Университетского проспекта машина свернула на дорожку между домами и въехала в арку с полукруглым верхом. Во дворе автомобиль притормозил у знакомого Татьяне подъезда.
Квартира была явно приготовлена к ее приезду: шторы раздвинуты, стекла блестели чистотой, на стенах появились картины, которых раньше Татьяна тут не видела. В залитой солнцем гостиной был накрыт стол, а посреди него в хрустальной вазе алели огромные розы.
Когда все вошли, Олег откупорил и разлил по бокалам шампанское.
- За благополучное возвращение! - воскликнул он. - Дарья Николаевна, выпейте с нами, - добавил он, увидев вошедшую старушку.
Та внесла на подносе блюда с закусками и принялась расставлять их на столе.
- Выпейте, Дарья Николаевна, - поддержала его просьбу Катя. - Такое событие надо отпраздновать. Мама вернулась из больницы!
Дарья Николаевна ничего не знала о смертельном диагнозе и его чудесном опровержении, единственное, что ей было известно, - это то, что Катина мама после автомобильной аварии попала в больницу.
- А по вам вроде и незаметно, что вы расшиблись, - призналась она, разглядывая Татьяну. - Нет, совсем незаметно… Как будто и не было ничего.
Все невольно засмеялись.
- Действительно, будем считать, что ничего не было, - сказал Виктор. - И выпьем за то, чтобы все у нас было хорошо.
Дарья Николаевна осушила бокал вместе со всеми.
Виктор обнял Татьяну и поцеловал в щеку. Старушка с таким изумлением уставилась на них, что это вызвало новый взрыв смеха.
- Ничего удивительного нет, Дарья Николаевна, - сказал Олег. - Папа и Татьяна Сергеевна - муж и жена.
- Муж и жена? Это как же? - всплеснула руками старушка.
- А что, Дарья Николаевна, вы не будете возражать, если они поженятся? - по смехом спросила Катя.
- Я?.. Да это прямо чудеса!.. И правильно. Коли любят - надо жениться. И ни в какую Америку не следует уезжать.
- К сожалению, Дарья Николаевна, мне придется уехать в Америку, - сказал Виктор.
- И ты не останешься на нашу с Катей свадьбу? - воскликнул Олег.
- Папа, оставайся! - подхватила Катя.
Виктор обернулся к Татьяне.
- Значит, свадьба?
Та кивнула.
Дарья Николаевна вдруг прослезилась и захотела выпить еще. Бокалы наполнили вновь.
Разговоры за столом не умолкали. Виктор рассказывал, как он устроился в Америке.
- Если я женюсь на Татьяне Сергеевне, - объяснял он старушке, - то мне придется увезти ее в Нью-Йорк.
Дарья Николаевна сокрушенно качала головой.
- Обязательно, - добавил Виктор. - А как же я там буду без жены?
Татьяна смеялась.
- Я говорю совершенно серьезно! - Он шутливо погрозил ей пальцем.
- Но я не могу оставить работу на кафедре. Здесь у меня аспиранты, семинары, научный проект…
- А у меня контракт! Это гораздо серьезнее твоих семинаров и проектов. - Он наклонился к ней и прошептал на ухо: - Я двадцать лет жил без тебя, целых двадцать лет! Ты что, хочешь, чтобы такое положение продолжалось и дальше? И не надейся!..
Не прошло и часа, как старушка отправилась в кабинет отдохнуть на диване.
- Хорошо бы, пока вы оба не укатили в Нью-Йорк, обсудить вопрос насчет нашей с Катей свадьбы, - сказал Олег. - Теперь, кажется, препятствий не предвидится?
Он притянул к себе Катю и обнял ее.
- Мама согласна, - сказала девушка. - Правда?
- Ну, допустим, правда, - с улыбкой кивнула Татьяна.
Дочь хитро прищурилась.
- Мамочка, и тебя даже не смущает то, что мы с Олегом брат и сестра?
Не дав ей ответить, Виктор встал из-за стола и прошелся по комнате.
- Если вас это так смущает, - начал он, остановившись у окна, - то, пожалуй, мне все-таки придется рассказать вам кое-что… - Он помолчал несколько секунд. - Это маленькая тайна, которую мне все равно пришлось бы открыть.
Татьяна посмотрела на него с недоумением.
- Какая тайна? - выпалила Катя, привстав на стуле.
- Это касается Олега, - Виктор присел на подоконник. - Вернее, обстоятельств его появления на свет… Когда я, еще будучи студентом, вернулся однажды с военных сборов, моя тогдашняя жена огорошила меня известием, что она беременна. Простой расчет показывал: ребенок не мог быть моим. Да Лиза и не стала от меня это скрывать. Она сразу сказала, что не я "замесил тесто, из которого в ее печи поспевал пирожок". Так она выразилась. - Виктор отвернулся к окну. Видно было, что ему трудно говорить на эту тему. - Мои отношения с женой к тому времени были уже достаточно натянутыми, но разрыва я не хотел. Мне казалось, что я люблю ее… Я даже согласился признать ребенка своим. Олега записали в моем паспорте как сына… Но все же развод был неминуем. Это случилось через год после его рождения.
- И о настоящем отце ничего не известно? - переварив услышанное, спросила Татьяна.
Виктор отрицательно покачал головой.
- Зная характер Лизы, я никогда не спрашивал у нее об этом. - Он грустно посмотрел на Олега. - Честное слово, я не знаю, кто твой отец.
Олег бросился к нему и крепко обнял.
- Мой отец - ты, и другого у меня никогда не будет! - срывающимся от волнения голосом крикнул юноша. - Я очень люблю тебя! - Он прижался лицом к его груди.
Катя с заблестевшими от слез глазами тоже подошла к Виктору и несмело взяла его за руку.
- Папа, - тихо промолвила она и повторила: - Папа…
"Боже, - подумала Татьяна, - ведь он знал об Олеге все с самого начала и тем не менее взял его к себе и заботился о нем все эти годы. И я не смогла сразу оценить такого человека!.."
Она украдкой смахнула выступившую слезу.
- Виктор, я начинаю любить тебя все больше, - прошептала она.
Он осторожно высвободился из объятий Олега и подошел к Татьяне.
- А мне уже некуда любить тебя больше. Моя любовь достигла высот еще в тот день, когда я встретил тебя после долгой разлуки… - Он взял ее за руки.
- Ну-у… - протянула Катя. - Я чувствую, сегодня мы так и не поговорим о нашей свадьбе.
Молодые люди, обнявшись, с улыбкой смотрели на родителей.
- О вашей свадьбе? - повернувшись к ним, рассмеялся Виктор. - Можете хоть сейчас подавать заявление в ЗАГС!
Олег подскочил чуть ли не до потолка.
- Ура! Мы так и сделаем!
- Они и в самом деле прекрасная пара, - сказала Татьяна, когда молодые люди ушли. - А ведь и мы могли быть такой же… двадцать лет назад. Сколько времени потеряно напрасно!
Виктор привлек ее к себе.
- Все у нас с тобой только началось…
- Страшно представить, но, если бы не их случайное знакомство в институте, мы бы по-прежнему жили врозь, - задумчиво проговорила она.
- Я тоже рад, что они вмешались в нашу жизнь… - прошептал он, покрывая ее лицо поцелуями. - Это похоже на чудо…
- Вот и не верь после этого в судьбу, - улыбнулась Татьяна.
Виктор вдруг оторвался от нее и заглянул ей в глаза.
- Послушай, я все хочу спросить, какая муха тебя укусила в то утро на даче?
- Не знаю. Честное слово - не знаю! Вообще я вела себя как последняя дура. Представь, боялась тебя полюбить! И чем больше боялась, тем сильнее втюривалась… - Она засмеялась, и тут же оборвала смех, почувствовав, как к горлу подступил ком. - А теперь я… Просто не могу без тебя…
Он подвел ее к софе. Они сели, и он, повинуясь ее молчаливому зову, обнял Татьяну и впился губами в ее рот.
- Целуй, целуй меня… - шептала Татьяна, когда он на миг отрывался от ее губ.
- Я хочу тебя, - шептал он в ответ.
Когда он сжимал ее в объятиях, она слышала удары его сердца, и ей казалось, что их сердца бьются в унисон.
- Я тоже хочу тебя… Я не могу забыть того вечера на даче…
В ее голосе было столько желания, что закипевшая кровь бросилась Виктору в голову. А Татьяна почувствовала, будто вдоль ее спины пробежал электрический разряд. Сгорая от желания, она страстно прильнула всем телом к любимому.
Он оторвался от нее. Переводя дыхание, рукой убрал волосы с ее лица.
- Послушай, дорогая, а не перейти ли нам в спальню? Мы как-никак муж и жена, а не какие-нибудь подростки, которые целуются тайком в подъезде…
Татьяна рассмеялась.
- Я видела твою спальню. Мне показалось, что кровать у тебя узковата для двоих!
Он спрыгнул на пол и рывком поднял ее на руки.
- А это мы сейчас проверим! - воскликнул Виктор и, держа Татьяну, шагнул к двери, но, не утерпев, вновь потянулся к ее губам.
Спустя мгновение они опять лежали на софе, забывшись в долгом, бесконечно долгом поцелуе…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.