Глава 11
После сообщения в телевизионных новостях позвонили отец Лаури и Руперт; оба были глубоко потрясены, увидев фотографию Розин. Обоим отвечал Адам. Руперт не удивился, услышав его голос, а Джерент Морган был слишком оглушен случившимся с его внучкой, чтобы расспрашивать Адама Хокриджа о том, как он снова появился в жизни его дочери.
- Папа понял, почему я не могу говорить с ним? - охрипшим от слез голосом спросила Лаури.
- Я объяснил ему, что ты в полном потрясении от случившегося, - ответил Адам, глядя сверху вниз на обессиленную Лаури, в оцепенении сидящую на диване. - Может, приляжешь ненадолго - надо хоть немного отдохнуть.
Она посмотрела на него.
- Отдохнуть? Не говори глупости! - воскликнула она и тут же закусила губу. - Прости…
- Не за что, - он коснулся рукой ее рассыпавшихся волос. - Если не хочешь в постель, прими ванну. Постарайся чуть расслабиться, если сможешь.
Она нехотя согласилась.
- Хорошо. Надо переодеться, пожалуй. - Она испытующе посмотрела ему в глаза. - Позови меня, если…
Адам поставил ее на ноги и направил к двери.
- Ступай. Мне надо сделать пару звонков, а потом приготовлю тебе чай.
Лаури слабо улыбнулась ему и пошла в ванную. Пока она там лежала, до нее доносился голос разговаривающего по телефону Адама, и она подумала, не оттого ли он так настаивал на ее уходе, что ему надо было поговорить с кем-то без нее. Адам сказал, что у него никого нет, но в это трудно было поверить. Для таких мужчин, как Адам, женщины были так же необходимы, как кислород и пища. Вдруг ее пронзила невыносимая боль. Единственное, что ей сейчас нужно, - это чтобы ее дочурка была в ее объятиях.
Надев теплые серые брюки и толстый алый свитер, Лаури вернулась в гостиную, где ее ждал Адам с приготовленным чаем, уже стоящим на подносе на маленьком столике.
- Я звонил в полицию, потом еще раз маме, чтобы держать ее в курсе дела, потом связался с Джимом Уоллесом и дал ему твой телефон, - доложил ей сразу Адам, - это мой секретарь, - добавил он, видя ее недоуменный взгляд.
Значит, это все-таки не женщина.
- Что сказали в полиции?
- После теленовостей было несколько звонков от людей, которые видели хорошо одетую пожилую женщину, сажавшую ребенка в машину около магазинчика.
- В машину, - сглотнула слюну Лаури. - Она, значит, может быть уже где угодно.
- Если ребенок - Рози, да. Описания не совсем совпадают.
- Я сообщила полиции, во что она была одета, но она целый день в яслях. На ней не было пальтишка, так что эта женщина могла завернуть ее в одеяльце или что-нибудь вроде того.
Адам покачал головой.
- Это бы сразу бросилось в глаза. Скорее всего, у нее было что-то приготовлено, чтобы тут же надеть.
Лаури издала глубокий нервный вздох.
- Ты думаешь, что все было продумано?
- Похоже на то. Бывает, женщины хватают из колясок детей импульсивно, но в данном случае все говорит о том, что действовали по заранее подготовленному плану.
Лаури пыталась дрожащей рукой разлить чай.
- Ты не думаешь, что это?.. - Она запнулась, не в силах говорить дальше.
Адам взял чайник из ее трясущейся руки и поставил обратно на поднос, затем присел рядом.
- Не думаю что, Лаури?
- Что эта женщина собирается продать Розин какой-нибудь бездетной чете, отчаявшейся иметь ребенка и предпочитающей не задавать лишних вопросов?
Он крепко сжал ее руку.
- Не будем об этом даже думать. Но, если это и так, мы найдем ее. Обещаю тебе. Во всяком случае, пока что, - добавил он, - никаких требований выкупа не было.
Лаури недоуменно посмотрела на него.
- Откуда ты знаешь?
- Я потому и звонил Джиму Уоллесу. К нам в офис ничего подобного не поступало. Он как раз сейчас на пути к моей квартире - прослушать автоответчик. Он сразу позвонит.
- А почему секретарь мужчина? - из чистого любопытства спросила Лаури.
- Когда мой отец снял с себя полномочия, его секретарша ушла с работы.
- Она не пожелала работать с тобой?
- Она была замужней женщиной и собиралась родить, - без всякого выражения ответил Адам. - В тот момент я еще зализывал раны, нанесенные тобой, и вообще испытывал неприязнь к женщинам. Вот и взял мужчину. И оказалось все отлично. Джим прекрасный работник, очень квалифицированный и никогда не отказывается задержаться допоздна, если надо.
- Все эти качества бывают и у женщин, - ввернула Лаури.
- Так-то лучше, милая девочка, - заулыбался Адам, - лучше пилить меня, чем плакать. От твоих слез у меня все разрывается внутри.
Значит, мрачно подумала Лаури, напрасно она не обрушила их на него в полную силу, когда узнала, что беременна.
- Это просто невыносимо, - жалобно проговорила она, - сидеть здесь и ничего не знать. Адам притянул ее к себе.
- Понимаю, милая, понимаю.
- У меня так и стоит она перед глазами - плачущая. Та женщина ведь не знает, что она ест, какое молоко я ей даю и… и вообще, - она уткнулась лицом в его плечо, словно забыв, что перед ней мужчина. В данный момент он давал ей утешение, в котором она так нуждалась, она словно забыла, что когда-то он был ее возлюбленным.
Но вскоре Адам беспокойно заерзал, и Лаури быстро отпрянула от него и села, выпрямившись, в уголке дивана.
- Неплохо бы выпить, - вслух подумал Адам. - Жаль, что ты не держишь спиртного.
- Магазинчик, где торгуют спиртным, неподалеку отсюда, еще открыт, если тебе так невтерпеж.
- При чем тут "невтерпеж"? - сердито глянул он. - Уж что-что, а алкоголь никогда не был моим слабым местом.
- В отличие от женщин, - скосив на него глаза, ввернула опять она. - Сначала проблемой было излишество, теперь воздержание.
- И то и другое исключительно по собственной воле, - резко бросил он и тут же поднял вверх руки. - Ах, прости, прости. Я сам не знаю, что несу.
- Мы оба, - со вздохом подтвердила она и вдруг прищурилась. - Ну-ка, подожди, - и, вскочив с дивана, помчалась в свою спальню. Вернулась она, помахивая миниатюрным бочонком коньяка. - А вот это как?
Адам восхищенно глянул на нее.
- Откуда ты это взяла?
- Я положила его в рождественский чулок для папы, - пыталась улыбаться Лаури. - Положу потом что-нибудь другое, если… когда…
- Когда! - воскликнул довольный Адам, вскочил с дивана и взял из ее рук бочонок. - Отлично. Сейчас мы оба выпьем.
В обычное время Лаури терпеть не могла крепкие напитки, но сейчас не отказалась бы от любого средства, какое бы ни подвернулось, чтобы хоть как-то утишить горе и отчаяние, которые удавалось сдерживать лишь неимоверным усилием воли.
- Ну как, лучше? - спросил Адам, когда она сделала осторожный глоток.
- Немного лучше. Результат ничего, а вкус ужасный.
Он улыбнулся и чокнулся с ней.
- От такого количества никто из нас не напьется. Но ожидание станет более терпимым.
Время тянулось с черепашьей скоростью, и Лаури была рада бодрящему теплу коньяка. Позвонил Джим Уоллес и изложил оставленные сообщения, но ничего похожего на требование выкупа там не было. Еще один-единственный звонок был перед полуночью от инспектора Кокса. Он сказал, что поступило несколько сообщений от свидетелей, видевших, как девочку увозили на машине, и добавил, что до утра пока что ничего больше сделать нельзя. В утренних теленовостях еще раз расскажут о похищении, после чего, возможно, поступят новые сведения. Он посоветовал Адаму убедить мисс Морган отдохнуть и обещал связаться сразу же, как только что-нибудь прояснится.
- О каком отдыхе может идти речь? - сказала в отчаянии Лаури.
- Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.
Она решительно помотала головой.
- Я не могу там одна… - Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.
- Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение. Ну давай, если хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. - Он посмотрел ей в глаза. - Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.
Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее одной рукой, Лаури с благодарностью приникла к нему, наслаждаясь теплом и убаюкивающей нежностью его прикосновения.
- Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, - вдруг спохватилась она. - Просто выпало из памяти.
- Розин понравилась лошадка-качалка?
- Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову не пришло отсылать обратно?
Он рассмеялся негромко.
- Что-то вроде того.
- Вот мишку она еще не видела… - Лаури с трудом проглотила комок в горле; ее душили слезы. Откашлявшись, она продолжала:
- Наряды такие роскошные. Ты сам их выбирал?
- Нет. Я в этом ничего не смыслю. Это все мама.
Лицо у Лаури окаменело.
- Значит, ты… ты рассказал ей о Розин?
- Да.
- Зачем?
- А что ж тут такого?
Лаури хотела отодвинуться, но рука Адама не пустила ее.
- И как она на это реагировала? - немного погодя спросила она.
Адам потер подбородок свободной рукой.
- Сначала не поверила.
- Что Розин твоя?
- Нет. Что у нее есть внучка. Не могла поверить от радости.
Лаури повернула голову так, чтобы пристально посмотреть на него.
- От радости? Я, кажется, ясно дала тебе понять, что никаких прав на Розин ты не имеешь. Адам насупился.
- Я знаю. Но мать все равно смотрит на нее как на свою внучку. Лаури закусила губу.
- В общем, конечно. Если… когда Розин вернут, твоя мама может приехать и посмотреть на нее.
- А я? - живо откликнулся он. Какое-то время царило молчание.
- Пусть сначала вернут Розин, - сердито сказала Лаури. - А до этого я ни о чем не могу думать, ни о чем.
Снова молчание.
Затем тишину нарушил Адам:
- А другую посылку ты получила? Лаури покраснела от смущения.
- О да. Прости. Я должна была тебя поблагодарить и за это.
- Я не напрашиваюсь на благодарность. - Он угрюмо уставился на носки своих ботинок. - Я забирал мамино кольцо, которое она отдавала ювелиру переделать, и на глаза мне попалась эта брошь. Что-то меня толкнуло купить ее.
- Она замечательная. У меня не так много драгоценностей. Спасибо, - сказала Лаури, которая до последнего момента не могла решить, отдать или оставить ее. Но отдать ее Адаму сейчас, в этих обстоятельствах, было, на ее взгляд, невозможно.
- Мне показалось, что она будет напоминать тебе о наших лучших днях, - тихо добавил Адам. Лаури молча кивнула.
- А я ничего тебе не подарила, - задумчиво сказала она.
Он грустно усмехнулся.
- Я как-то и не надеялся на это. Наверное, каждый раз, когда ты смотришь на Розин, ты проклинаешь день, когда увидела меня.
- Да что ты! Нет! - Лаури с изумлением воззрилась на него. - Ты же видел Розин. Как я могу жалеть о чем-либо, связанном с ней! Если я и чувствую враждебность к тебе, Адам, то совсем по другим причинам.
Адам помрачнел.
- Можешь не продолжать, Лаури. И без того ясно, что выйти замуж за меня было настолько невыносимо, что ты предпочла остаться матерью-одиночкой.
Это было совсем не так, но Лаури была не в том настроении, чтобы вдаваться в объяснения.
- Давай не будем об этом, - только и сказала она.
Адам согласился. Молчание затянулось, и, к своему удивлению, отягченному чувством вины, Лаури поймала себя на том, что ее клонит в сон. Веки отяжелели, и она моргала, стараясь держать глаза открытыми; ее ужасала сама мысль о том, что можно спать, когда бедная Розин где-то холодной ночью с чужими людьми. Услышав ее глубокий прерывистый вздох, Адам сильнее прижал ее к себе, свободной рукой он погладил по волосам, утешая как мог, и Лаури расслабилась, прижавшись к нему. Напряжение и боль последних часов взяли свое, и по мере того, как бесконечная ночь медленно, но верно двигалась к утру, сон окончательно сморил ее, даровав час-другой благодатного забвения.
Когда Лаури проснулась, она совсем окоченела от холода. На диване никого не было, Адам куда-то делся. Нахмурившись, она сунулась в ванную комнату и вскрикнула от ужаса, увидев в ванне голое тело. Она пулей вылетела в коридор, вспыхнув до корней волос от его, как она заметила, выбегая, насмешливого взгляда.
Она пошла на кухню и у стойки уронила голову на руки: смущение мигом развеялось при мысли о маленькой Розин. Горе вновь обрушилось на нее. Немного спустя она нашла в себе силы, умылась на кухне и налила чайник. К тому моменту, когда Адам присоединился к ней, она уже приготовила чай и резала хлеб, чтобы поджарить тосты.
- Доброе утро, - произнесла она, не глядя на его мокрые волосы и покрывшую подбородок синюю щетину. - Яйца будешь?
- Доброе утро. Яйца - это то, что надо. Как видно, аппетит не подчиняется мозгу. Мне казалось, что я не смогу даже смотреть на еду, но, кроме твоих сэндвичей, я вчера ничего не ел…
- Значит, ты голоден! Подожди немного, я приведу себя в порядок и сделаю тебе омлет. - В ванной комнате она с досадой рассматривала свое бледное лицо, круги под глазами. Потом расчесала волосы, связала их на затылке и вернулась на кухню, где Адам уже пил кофе. - Мне тоже, пожалуйста, - как бы невзначай уронила она, доставая сковороду для омлета и ставя ее на конфорку.
- Давай позавтракаем в другой комнате, - предложил Адам, передавая ей чашку с кофе. - Сейчас будут последние известия.
Лаури молча кивнула, глотнула кофе, затем разбила яйца в миску. Добавив немного специй и посолив, вылила содержимое на раскаленную сковороду, и уже через несколько минут они с Адамом сидели рядышком на том же диване; на столике перед ними стоял поднос. К счастью, они успели поесть, когда на экране появилась фотография Розин. От одного взгляда на личико дочери у Лаури перехватило дыхание.
- Мы совсем не говорили о ней сегодня ночью, - вдруг сказал Адам. - Расскажи мне про Розин - все про нее.
Лаури с недоумением посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.
- С чего начать?
- С рождения. Трудные были роды? Лаури пожала плечами.
- Развлечением не назовешь, но в общем нормальные. Это длилось двенадцать часов, так что, сам понимаешь, я по горло была этим сыта, но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что боль и страдания того стоили.
- Сколько она весила?
- Три с половиной килограмма. - Лаури состроила гримасу. - Не хотелось бы мне рожать более крупного ребенка, уж поверь.
- А ты хочешь иметь еще? - быстро ввернул Адам.
Лаури бросила на него раздраженный взгляд.
- Тебя это не касается, - фыркнула она. Наступило молчание.
- Она была хорошей малышкой? - наконец снова подал голос Адам.
- О, просто чудо! С шести недель она ночью почти никогда не просыпалась - только когда резались зубки или болел животик.
- А сколько ей было, когда вы перебрались сюда?
- Три месяца. Первое время я так выматывалась, что уже усомнилась в своих силах, но все-таки справилась. - Лаури печально улыбнулась. - Папа был уверен, что мне это не по плечу, а я решила доказать, что он ошибается. И доказала. Мой бизнес словно специально создан для того, чтобы им заниматься, имея ребенка. Ну и конечно, мне очень пригодился опыт Фран, а потом мы взяли Дженни, и я уже могла выходить на работу попозже и подольше обедать с Розин, а как только ей стукнет два, она пойдет в садик…
- Так рано? - удивился Адам.
- Да. Есть уже договоренность. Немного дороговато, но это детский сад Монтессори, там у них есть французский и балет даже, если хочешь, правда, надо платить дополнительно…
Адам отодвинул столик, чтобы обнять Лаури.
- Мы вернем ее, - чуть хрипло прошептал он ей в макушку. - Только, Бога ради, не смотри так.
Они прижались друг к другу в бессознательном порыве и вдруг отпрянули, когда зазвонил телефон. С этого момента телефон звонил все утро. Сначала был Джерент Морган, затем Сара, затем Элис Хокридж; затем инспектор Кокс сообщил, что полиция опрашивает все дома в районе и показывает фотографию Розин.
Дженни и Фран появились раньше обычного и спросили, чем могут помочь кроме работы в магазинчике.
- Посидите здесь, пока я схожу в магазин, - попросил Адам и улыбнулся, видя удивление на лице Лаури. - Я ведь с собой ничего не захватил, мне нужны рубашки и тому подобное, и еще бритва.
- Недолго, пожалуйста, - искренне попросила Лаури и тут же покраснела, когда он пожал ей руку.
- Скажи, где ближайший магазин, и я обернусь за полчаса.
Как только Адам ушел, практичная Фран тут же принялась за посуду, а Дженни еще раз извинилась за Кей.
- Она просилась пойти сегодня со мной и помочь, но, наверное, тебе это неприятно…
- Почему же? - сказала Лаури. - Я, правда, сомневаюсь, что кто-нибудь обратится в ясли после случившегося. Но если Кей хочет прийти и помочь в магазине, я думаю, это неплохая идея. Сегодня канун Рождества, не забудь. А кроме того, - и она пожала руку Дженни, - Кей будет гораздо лучше, если она возьмется нам помогать. Это ведь не ее вина. Я действительно не виню ее - откуда ей было знать?..
Дженни с благодарностью сжала руку Лаури.
- Ты такая добрая. Я прямо сейчас звоню ей. К тому времени, когда Адам вернулся, магазин уже был открыт, и там командовали Дженни и безмерно благодарная Кей, а Фран осталась с Лаури: ее здравый смысл и практичность помогали Лаури не терять голову.
Фран открыла Адаму дверь, лукаво улыбнувшись при виде множества пакетов:
- Настоящий Дед Мороз! Я иду вниз. Держись, Лаури!
Когда они остались одни, Лаури бросила недоуменный взгляд на пакеты, потом на Адама.
- Ты вроде сказал, что идешь за рубашкой.
- Я купил не одну, а также все для бритья, поскольку твоя ванная не богата бритвенными принадлежностями…
- Вообще-то, у меня есть небольшая электробритва, ты бы мог ею воспользоваться, если б сказал мне. - Лаури уставилась на огромную сумку на колесиках. - А это что, никак еда? - с осуждением спросила она.
- В кухне у тебя почти ничего нет, - отметил Адам.
- Это правда. Я ничего позавчера не покупала, потому что мы… мы сегодня должны были уехать… - Лаури отвернулась, пытаясь сдержать слезы. - Я разберу покупки. А ты можешь переодеться в моей спальне.
- Извини, что так долго, - сказал Адам, поднимая сумку. - В моем излюбленном фирменном магазине было настоящее столпотворение, словно там идет матч по регби. Слава Богу еще, что я пришел к открытию. Но зато все основные покупки удалось сделать под одной крышей.
Лаури выдавила улыбку.
- Ты всегда носишь рубашки из универмага?
- Всегда, - без зазрения совести соврал он. - Как насчет кофейку?