В то же время в таком положении было немало преимуществ и для Клэров, поскольку Лаури с удовольствием занималась с детьми, когда оживленная светская жизнь Сары и Руперта требовала их отсутствия. После того как семейное сокровище Руперта старая домоправительница миссис Добсон удалилась на покой, Сара наняла Бренду, которая днем помогала ей по дому. Однако Бренда имела склонность к не менее бурной светской жизни и неохотно оставалась по вечерам с детьми, что образовывало значительную дыру в распорядке дня Клэров, и эту самую дыру с радостью заполняла Лаури.
А когда зацвел конский каштан и запах весенней зелени врывался в окно кабинета, Лаури от души возблагодарила судьбу, которая, по ее искреннему убеждению, была к ней весьма благосклонна. Вбирая полной грудью пьянящий аромат цветов, Лаури готовилась к работе, которая с каждым днем увлекала ее все больше. Роман был уже на три четверти готов и неумолимо двигался к драматической развязке, открыть которую раньше времени Руперт наотрез отказался. Надо сказать, что в попытке угадать развязку не преуспела и Сара, в чем, судя по всему, не было ничего удивительного. Руперт всегда скрывал окончательное решение сюжетной коллизии, пока не наговаривал на диктофон последнее предложение.
В один прекрасный день Лаури сообщили, что на ближайшем приеме у Клэров ее присутствие обязательно. И жизнь потекла еще более бурно.
Весь день Лаури не покладая рук помогала, в основном возясь с Эмили, в то время как Сара готовила холодные закуски для вечера. Но вот Доминик и Эмили поужинали, девочка наконец улеглась спать, с непременным чтением на сон грядущий, и Лаури помчалась в свое гнездышко, приготовиться к предстоящему приему, трепеща от предвкушения. У нее было новое черное платье, которое ей очень шло; она его купила на первые деньги, полученные от Руперта; но главное, среди гостей должен был быть Адам Хокридж.
Прием, как это водилось у Клэров, с самого начала удался, и все веселились от души. Лаури носилась взад-вперед со всевозможными блюдами и совсем не чувствовала смущения в шумном обществе, тем более что с большинством гостей она успела познакомиться за время своего пребывания у Клэров. Сара в простеньком белом платье, с серьгами из бирюзы и бриллиантов, с копной черных волос, уложенных в высокую прическу, была в своей стихии, приветствуя вместе с Рупертом гостей, в основном из литературных кругов. Однако тот, кто не принадлежал к этим кругам, все еще не появлялся. Адам Хокридж опаздывал. Лаури надоело ежесекундно бросать взгляд на входную дверь, а когда он наконец явился, сердечко в груди у Лаури упало при виде сопровождавшей его высокой блондинки. Адам увидел Лаури, на лице его блеснула знакомая лучезарная улыбка, и он направился сквозь толпу прямо к ней, оставив роскошную блондинку на попечение Руперта и Сары и еще одного мужчины, которого Лаури видела впервые.
- Привет, Лаури! - Он схватил ее за руку, забрал у нее серебряное блюдо и бесцеремонно поставил его на ближайший столик. - Как наша маленькая кузина? Довольна новой работой? Как этот деспот Руперт?
- Привет… Адам, - смущенно приветствовала его Лаури. - У меня все прекрасно, работа восхитительная, Руперт очень мил.
- Пусть попробует не быть милым. - Он взял, ее за руку, собираясь вести через весь зал. - Пойдем, познакомишься с Кэролайн.
- А где Фиона?
- Более непостоянной особы в жизни не встречал, - беззаботно откликнулся Адам. - Кто ее знает? Наверное, на какой-нибудь вечеринке с кем-то другим.
Когда они подошли, Адам едва успел познакомить Лаури с Кэролайн: стоявший рядом с ней незнакомый молодой человек буквально набросился на Лаури.
- Я Гай Сетон, брат Кэролайн, - объявил он и взял Лаури за руку. - Боюсь, я незваный гость. Восхитительная миссис Клэр уверяет меня, что это не имеет значения.
Лаури взглянула в узкие, горящие нездоровым огнем глаза под прядями льняных, как у сногсшибательной Кэролайн, волос и почувствовала смутное беспокойство. От Гая Сетона исходила такая лихорадочная энергия, что ей стало не по себе.
Руперт, явно недовольный явлением незваного гостя, тепло улыбнулся Лаури.
- Ах вот ты где, милая кузиночка, - вмешался он, делая особое ударение на их родственной связи. - Развлекаешься?
- Да какое там развлечение! Носится как угорелая с подносами, - проворчала Сара, похлопав Лаури по плечу. - Да брось ты все это. Бренда поможет накрыть к ужину. К своему неудовольствию, Лаури убедилась, что Гай Сетон исхитрился оттеснить ее от остальной компании. Адам, тут же бросивший Кэролайн ради обладательницы потрясающей огненно-рыжей гривы в другом конце зала, неодобрительно нахмурился при виде ловкого маневра Гая, что не ускользнуло от взгляда Лаури, а Гай тем временем успел провести ее через балконные двери на террасу. Субтильный, весь словно наэлектризованный молодой человек сел на балюстраду и, покачивая ногой, похлопал по местечку рядом с собой:
- Садись. Поведай мне историю своей жизни, кузиночка из Уэльса. Твой отец большой поклонник этих мазил? Отсюда и твое имя?
Лаури нехотя присела рядом и тут же почувствовала на своей талии жадную руку беспокойного молодого человека.
- Нет. Мое имя пишется через "а" - по-валлийски Лаура - и ничего общего с художником Лоури не имеет. А в моей жизни нет ничего интересного.
- Ты мне в тысячу раз интереснее вон того писателишки. - Рука его еще крепче обхватила Лаури. - Что делает такая миленькая валлийская девица в этом громадном городе, а? Лаури через "а"?
Лаури напряглась в его цепкой руке. Как отвратительно прозвучало у него это двусмысленное "девица"!
- Я работаю на Руперта.
- Повезло Руперту.
Лаури попыталась отодвинуться, но Гай Сетон крепко держал ее.
- Не бойся, куколка, - с мерзким смешком проговорил он. - Я тебя не съем.
- Кстати, о еде. В зале нас ждет прекрасный ужин, - твердо выговорила она и высвободилась из его цепких объятий. - Не мешает и нам пойти перекусить.
До чего же он толстокож, этот Гай Сетон: он был абсолютно глух к достаточно явным намекам, что его общество ей совсем не по вкусу. Избавиться от него не было никаких сил, разве только устроить сцену. В его прямо-таки маниакальном интересе к ней было что-то такое, что не на шутку встревожило ее. Лаури не обольщалась своей внешностью. При ее небольшом росте она была чуть полнее, чем хотелось бы, единственное ее достоинство - большие черные глаза, так что у нее были основания не доверять такой внезапной вспышке чувств; она по горло была сыта мужчинами, которые заводятся с первого взгляда. К тому же, повиснув на ней, он лишал ее последней надежды поболтать с Адамом. Хотя, с горечью призналась она себе, шансов на это было немного. Адам опять обратил свое внимание на Кэролайн, которая буквально висла на нем, всем своим видом демонстрируя, что она только и мечтает, как бы закончить вечер в постели с ним.
- Вы друг Адама? - обратилась Лаури к Гаю, не спуская глаз с парочки в противоположном конце зала.
- "Друг" - это слишком сильно сказано, - ответил Гай. Он закусил губу, проследив взглядом, куда смотрит Лаури. - Я учился с ним в школе. Он "дружок" Кэролайн. Она от него без ума. Женщины так и липнут к Хокриджу. Ума не приложу почему. Он ведь не такая уж картинка.
- Нет, конечно, - согласилась Лаури. - Не картинка. - Но он в тысячу раз привлекательнее тебя, Гай Сетон, добавила она про себя, потому что в нем есть жар. А ты со всеми твоими страстными взглядами холодная рыба, и больше ничего.
- Кэро не терпится влезть в койку к Хокриджу, вот она и заставила меня приехать сюда с ними. Впрочем, нет худа без добра. Я рад, что я здесь. - Он одарил ее откровенно обольстительной улыбкой. - Вместо того чтоб быть третьим лишним, я лучше отвезу тебя домой.
- Нет уж, спасибо, - ледяным голосом осадила его Лаури. - Это ни к чему. Я живу здесь.
- Ах ты, черт, - осклабился он. - Вот уж удар так удар. - Он осмотрел ее сверху донизу, словно раздевая. - У этого сукина сына Руперта Клэра губа не дура. Иметь в своем распоряжении сразу двух таких роскошных баб, да еще под одной крышей.
Это было уж слишком. Лаури посмотрела на Гая в упор.
- Я очень люблю Руперта, но, если на то пошло, я живу в каретном сарае, под другой крышей. И ни в чьем распоряжении не нахожусь. - Она сунула ему в руки свой пустой стакан. - Спокойной ночи, мистер Сетон. - И, не произнеся больше ни слова, она бросилась через холл в кухню, захлопнув с размаху за собой дверь.
- Что стряслось? - изумленно воззрилась на нее Бренда, складывающая посуду в мойку. - Кто-то там тебе перышки взъерошил?
- Это уж точно, - в бешенстве бросила Лаури. - Кофе нет, Бренда? Я помогу тебе убрать со стола.
- Сейчас сделаю, дорогая, - ответила Бренда, наполняя чайник. - От помощи не отказалась бы. Через полчасика за мной должен зайти Терри - не хотелось бы заставлять его ждать.
- Терри? - переспросила Лаури со смехом. - А с Уэйном что случилось?
Бренда подмигнула, взъерошив завитки своих светлых волос.
- Чего он не знает, о том горевать не будет, разве не так?
Еще через несколько минут Лаури кралась по дорожке, обсаженной по обе стороны перголой, к каретному сараю. Она вступила в свое убежище со смешанным чувством облегчения, благополучно избавившись от настырного мистера Сетона, и сожаления, что так и не удалось пообщаться с Адамом. Что было глупо, говорила она себе, выбираясь из черного платья. Потому что когда он не уделял времени Кэролайн, то был с огненно-рыжей гривой, и наоборот. Она смыла косметику с лица, смазала кожу кремом, расчесала гребнем заметно отросшие волосы и влезла в ночную рубашку, накинув сверху ярко расшитое шелковое кимоно - рождественский подарок отца и Холли. Закончив приготовления ко сну, она почувствовала, что спать совершенно не хочет. Облокотившись о подушку, она взяла зачитанный томик "Нортангерского аббатства". Как правило, острый ум Джейн Остин действовал на нее умиротворяюще; устроившись поудобнее, она постаралась выбросить из головы мысли об Адаме и настырном мистере Сетоне и погрузилась в чтение.
Она уже добралась до середины первой главы, когда стук в дверь вернул ее к действительности. Спрыгнув с кровати, быстро приведя себя в порядок, она пошла через кабинет к входной двери, будучи уверенной, что это Сара или Руперт по какому-нибудь делу. Она открыла дверь и вскрикнула от ужаса: в распахнутую дверь ворвался Гай Сетон. Оттолкнув Лаури в глубь кабинета, он захлопнул за собой дверь и остановился; вид у него был такой дикий, что Лаури замерла от ужаса.
- Ну-ну, Лаури, - проговорил он угрожающе. - Это не по-дружески. А мне так нужна забота и ласка, моя дорогая.
- Вы явились не по адресу. Здесь вам делать нечего.
- Так-таки и нечего? Я же предложил проводить тебя. Но вот ты и дома, и я тоже. Устроим вечеринку! - Он двинулся в ее сторону, на сей раз его болезненная возбужденность чувствовалась столь явственно, что Лаури готова была ударить себя за то, что не поняла раньше, в чем дело. Ее нежелательный визитер был, несомненно, под действием чего-то гораздо более опасного, чем шампанское.
- Гай, ради Бога, - пролепетала она, пятясь от него, пытаясь еще при этом изобразить на лице подобие улыбки. - Уже поздно, и я устала…
- Вот и пойдем в постельку, - грубо заявил он и двинулся к ней.
Лаури боролась изо всех сил, но, несмотря на свой субтильный вид, Гай Сетон оказался на удивление силен. Ему удалось втащить ее, как она ни отбивалась руками и ногами, в спальню и повалить на кровать. Обезумев от ярости, Лаури изворачивалась ужом, ногти ее раздирали ему физиономию, она впилась зубами в его губы. Гай взвыл от боли и отпрянул, сжав кулаки. Лицо его было исцарапано. И вдруг он без звука оказался распростертым на полу, сбитый с ног мощным ударом Адама Хокриджа, который, даже не взглянув на потерявшего сознание Гая, перешагнул через него и заключил Лаури в свои объятия.
- С тобой все в порядке? Этот подонок не покалечил тебя?
От нервной дрожи у Лаури зуб на зуб не попадал, и она никак не могла объяснить ему, что, кроме пустячного синяка и страшного испуга, с ней ничего не случилось.
- Как… ты… узнал? - наконец вырвалось у нее.
- Кэролайн решила ехать домой и хотела, чтоб ее чертов братец отправился с нами. Когда мне не удалось его отыскать, я стал соображать, где он может быть, и, слава Богу, додумался, - со злостью закончил он и снова привлек к себе Лаури. - Ты говоришь правду? Он… не причинил тебе ничего такого?..
Лаури вся вспыхнула.
- Если тебя интересует, не изнасиловал ли он меня, так я тебе говорю - нет! И я не приводила его, честное слово, - из глаз ее полились слезы. - Я просто не поняла, в чем дело. Он весь вечер лип ко мне как банный лист. Под конец я не выдержала и сбежала. А он… - всхлипывала она, - а он пришел сюда. Вот как было, остальное видел сам.
Адам прижал ее к себе и гладил, словно это была маленькая Эмили.
- Ну, успокойся, все позади. Позвать Сару?
- Да ты что! И не вздумай Руперту хоть слово сказать. - Ее даже передернуло от одной мысли об этом. - Ты же его знаешь, вспыхнет как порох. Пусть прием пройдет нормально. - Ее трясла нервная дрожь. Она с трудом сдерживала рыдания, и Адам крепче обнял ее.
- Ну все, малышка, - убеждал он ее, - все позади. Ты в безопасности. Их глаза встретились, сердце Лаури бешено забилось, и она судорожно набрала воздуху в грудь. На мгновение оба застыли, и вдруг Адам наклонил голову и неожиданно для самого себя поцеловал ее. Губы Лаури сами собой раскрылись, ища язык Адама; одна рука его крепче прижала Лаури, а другая легла на ее затылок и держала ее голову, пока он целовал ее с горячностью, явно не соответствовавшей, как Лаури понимала, его первому намерению - утешить ее, не более.
Когда он отпрянул от нее через несколько мгновений, равных вечности, Лаури едва не упала.
- Ах, чтоб меня! - с горечью воскликнул Адам. - Ну и хорош! Не лучше этого Сетона.
Лаури заморгала, едва соображая и пытаясь улыбнуться.
- Зачем ты так говоришь? Ты… ты же… просто хотел меня утешить.
Брови Адама взлетели вверх.
- Правда, Лаури?
Лаури вспыхнула как маков цвет, отвела глаза в сторону и от неожиданности прикусила губу: взгляд ее упал на бездыханного Сетона, лежащего на полу спальни.
- О Господи! Что нам с ним делать? Вместо ответа Адам нагнулся и небрежно взвалил себе на плечо бесчувственное тело.
- Брошу его на заднее сиденье и подберу Кэролайн. Боюсь, ее придется посвятить в происшедшее, но больше об этом не узнает ни одна душа. - Ничего не задев, он вынес Сетона в кабинет и велел Лаури отпереть дверь.
- Как там? Тихо?
Лаури выглянула наружу, огляделась по сторонам, утвердительно кивнула, затем улыбнулась Адаму жалкой улыбкой.
- Я глубоко признательна тебе, Адам. Честное слово, ты меня спас от кое-чего пострашнее смерти.
Адам без улыбки смотрел на нее.
- Моя вина. В конце концов, это же я притащил этого ублюдка. Я очень виноват, Лаури. Во всем. - Он на секунду замолчал, потом глаза его блеснули. - А может, не во всем, - закончил он, усмехаясь; затем поправил свою ношу на плече, помахал свободной рукой, двинулся вниз по лестнице и быстро скрылся за калиткой.
Как только он удалился, Лаури заперла дверь, задвинула засов, затем сняла с кровати постельное белье и постелила чистое, стараясь избавиться от воспоминания об Адамовых поцелуях и думать только о том, чем она ему обязана. Если б не его своевременное появление, дело поправить было бы гораздо труднее, чем сменить постельное белье.
Глава 3
После столь бурного вечера Лаури проспала все утро и проснулась лишь от громкого стука в дверь. Она спрыгнула с кровати и накинула кимоно.
- Иду! - крикнула она, морщась от гула в голове. В дверях стоял Доминик.
- Мама просила, чтоб ты пришла. Тебе звонили по телефону. - Глаза мальчика расширились. - Черт возьми, Лаури, вот так фингал! Где это ты такой заработала?
Вопрос не удивил Лаури, поскольку одним глазом она ничего не видела.
- На что-то налетела, - ответила она, и это была чистейшая правда. Локоть Гая Сетона угодил ей прямо в глаз, когда она отчаянно отбивалась от него. Она улыбнулась Доминику. - Скажи маме, что сейчас буду. Только оденусь. Что-то я разоспалась сегодня.
Одного взгляда в зеркало в ванной комнате было достаточно, чтобы понять, что всякие попытки скрыть от Сары события этой ночи заведомо обречены. Придется смириться с мыслью, что правда всплывет. Лаури нахмурилась, вспомнив, что забыла спросить Доминика, кто звонил.
Через некоторое время, натянув джинсы и старую ковбойку, Лаури в черных очках, предназначенных защищать глаза от яркого солнца, прошла по саду и явилась на кухню, где ждали ее Сара и Руперт.
- Доброе утро, - приветствовала она их, лучезарно улыбаясь. - А где же Эмили?
- Доминик ей зубы заговаривает, пока ты не изложила нам историю своего синяка, - поспешила объяснить Сара, наливая кофе.
Руперт снял с Лаури очки и присвистнул.
- Ничего себе! - Глаза его угрожающе сузились. - Ясно. А теперь, Лаури, живо выкладывай, чья это работа!
- Сначала скажите мне, кто звонил, - нашлась Лаури, чтобы выгадать время.
- Адам, - ответила Сара. - Он заедет попозже и возьмет тебя на ланч. - Она строго посмотрела на Лаури. - Но оставим это - как ты заработала такой синячище?
Стараясь не показать виду, что ее взволновало приглашение Адама, Лаури, прихлебывая кофе, сухо изложила историю своих злоключений с Гаем Сетоном.
- Так что устраивать баталию из-за меня незачем, - обратилась она, заканчивая свой рассказ, к кипевшему от негодования Руперту. - Адам вырубил Гая Сетона одним ударом. Бедняга, я полагаю, выглядит - и чувствует себя - гораздо хуже, чем я.
- Хотелось бы надеяться, что это так, - свирепо вставил Руперт.
- Других потерь и убытков, кроме глаза, нет? - сурово вопрошала Сара.
- Слава Богу, все обошлось. Адам явился вовремя, и Гай не успел поступить со мной гнусно. - Лаури протянула свою чашку, чтобы ей налили еще кофе. - И все же ума не приложу, с чего это ему такое в голову пришло. Я не из тех женщин, что доводят мужчин до умопомрачения, разве не правда?
- Но Сетону ты явно приглянулась, - съязвил Руперт. - Он как только увидел тебя, так весь вечер не отставал. Наверное, мне следовало как-то его урезонить, но, может, в нем есть что-то привлекательное? Во всяком случае, ты вроде не возражала.
- Да брось ты, я ведь говорила, что она тут ни при чем, - с горячностью вмешалась Сара. - Гай Сетон совершенно чокнутый, когда дело касается женщин. Это же всем известно.
- Что, еще один сердцеед вроде Адама Хокриджа? - съязвила Лаури.