Он не стал оправдываться по поводу того, что мешает движению. Он протянул руку за квитанцией, улыбаясь как провинившийся школьник. Полицейский пристально взглянул на него и стал осматривать велосипед, оценивая его пригодность для езды.
- Мэм, вы наняли этого человека? Он выполнил свою работу?
- Я считаю, он не справился, вы должны арестовать его немедленно! - невозмутимо промолвила Тори.
Полицейский оторопел, не зная, как реагировать на ситуацию. Адам не смог удержаться от смеха, и молодой блюститель порядка переключил внимание на него. Однако скоро это внимание стало враждебным.
Адам вспомнил, как Марк решал подобные проблемы, когда дело пахло жареным. Как-то выкручивался.
- Вы развлекаете свою девушку? - тихо спросил полицейский.
- Я хочу, чтобы она смеялась, - неожиданно для себя доверчивым шепотом сказал Адам. - Она слишком давно не смеялась.
Полицейский обернулся и посмотрел на Тори.
- Кажется, у вас это здорово вышло. Как так получилось, что она долго не смеялась?
Адам был в сомнении. Он не должен ни о чем рассказывать.
- У нее умер муж.
- Мне очень жаль…
- Да, он был очень хорошим человеком. Лучшим. - Адам почувствовал ком в горле и отвернулся.
Когда он снова посмотрел на полицейского, в глазах того что-то смягчилось, и он закрыл книжку со штрафными квитанциями.
- Но почему вы просто не поехали по велосипедной дорожке вдоль улицы?
- Я собирался. Но у меня не было запланировано, чтобы она умерла смеясь, - я просто не мог пробраться через весь этот транспорт.
Полицейский покачал головой.
- Я остановлю машины, чтобы вы могли переехать улицу.
- Спасибо.
- Вы адвокат?
- Как вы узнали?
- Это видно. Вспомните обо мне, когда будете иметь дело с нашими парнями в зале суда!
- Непременно!
Ему вдруг пришло в голову, что там, где Тори, в воздухе как будто разлита любовь. Так было всегда. И это изменяло все и всех.
А он с тех пор сделал что-то, чтобы изменить все к лучшему?
Благодаря молодому полицейскому, который остановил для них транспорт, они пересекли четыре полосы движения. На велосипеде восседала, как королева, Тори. Полицейский подталкивал велосипед сзади, чтобы Адам смог проехать по траве в горку на широкую мощеную дорогу.
- Постарайтесь никого не столкнуть в реку, - посоветовал полицейский, покачав головой, и махнул рукой в сторону машин, разрешая движение.
Они проехали без приключений уже милю или две, когда лопнула передняя шина и они чуть не очутились в реке.
- Оставайся здесь, - приказал он.
- С удовольствием, - ответила Тори и откинулась на спинку сиденья, спокойно наблюдая за течением реки.
Он посмотрел на нее. Похоже, идея Марка работала. Тори выглядела счастливее, чем вчера. Гораздо счастливее.
Он бросился через улицу в какие-то небольшие магазинчики и купил плед и корзину всякой снеди. Затем, вернувшись, разложил все на траве за сломанным экипажем.
- А у вас есть копченые устрицы? - спросила она с усмешкой.
- Да, безусловно. И печеночный паштет. Икра не выглядела свежей.
- Я не выношу, когда икра несвежая, - сказала она.
Адам легко подхватил ее на руки и перенес на одеяло. Он открутил крышку у бутылки с газировкой и предложил ей первый глоток. Она глотнула, вытерла рот и отдала ему, а сама стала копаться в корзине.
- Ой, ты и правда купил копченые устрицы!
- Правда. - Он допил бутылку и достал новую. - Господи, какая же это была тяжелая работа…
- Ты становишься сентиментальным!
- Знаю…
- Ты все такой же сумасшедший.
- И это я знаю.
Ее губы дрожали, и она отвернулась. "Я скучала по тебе", - подумала она. Но не сказала это вслух.
Он придвинулся к ней, так что его плечи касались ее.
- Пожалуйста, не продолжай, иначе ты будешь грустить и все испортишь.
- Просто я хотела бы, чтобы Марк мог быть здесь, с нами.
- Может быть, он здесь…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Адам лежал на одеяле, положив руки под голову. Солнце ласково грело. Он чувствовал себя спокойно, его клонило в сон. Рядом бежала река, пели птицы. Молодые листья на деревьях дрожали и сверкали, играя на солнце зелеными огоньками. Казалось, он чувствовал запах июня - свежий и полный надежд. Ему пришло в голову, что он столько лет не отдыхал, не чувствовал такого покоя и умиротворения.
Тори лежала рядом, не касаясь его. Только размышление - придвинуться ли к ней на этот сантиметр или около того - удерживало его от сна. Стоило ему чуть-чуть подвинуться, и его плечо коснулось бы ее.
Ему пришло в голову, что он придает слишком большое значение простому касанию плечом. И что он предпочел бы это простое касание любым другим, более близким, отношениям с любой женщиной. Включая Кэтлин.
Тори разрушала всю его жизнь. Не прилагая ни малейшего усилия.
Он хотел бы поцеловать ее и выяснить, как пахнут ее губы. Устричный поцелуй. Непривлекательный с любой другой девушкой. С ней - невероятно привлекательный.
- Ты кое в чем изменился, - сказала она решительно.
- Стал лучше одеваться? - приподнялся он на локте.
Она тоже приподнялась и посмотрела на него.
- Разве? - съехидничала она. - Ты всегда носил джинсы и футболки.
- Эй, эти джинсы очень дорогие, посмотри ярлык.
- Хорошо, хорошо, я посмотрела.
Внезапно краска бросилась ей в лицо. Ха! Значит, она разглядывала его сзади! Так же, как и он ее.
- Я не имела в виду материально, - сказала она серьезно.
- Тогда в чем же я изменился?
- То, как ты разговаривал с этим полицейским… Раньше ты бы довел его до нервного срыва…
- И не сдался бы, пока меня бы не увели в наручниках, - добавил он сухо.
- Значит, ты повзрослел.
- По-моему, мы все повзрослели, - резонно заметил Адам.
- Помнишь, как ты себя вел после школьных танцев? Нас не забрали только потому, что мы были еще слишком маленькими.
- Семена моего будущего были посажены той ночью, - сказал он. - Я гонял на своем "харлее", я и сейчас это делаю. Какое они имеют право? Арестовывать горожан за то, что они просто гоняют по улицам?
- Может, все дело в скорости, - предположила она.
- А-а-а, это…
- Ты всегда имел очень развитое чувство справедливости, того, что правильно. Мне не следовало бы так удивляться, что ты стал адвокатом.
- А кем, ты думала, я стану? Наркодельцом?
- Адам! Какие ужасные вещи ты говоришь! Я даже ни разу не видела тебя с пивом!
- А может, гангстером?
- Адам!
- Я просто думаю, что ты ничего хорошего от меня не ждала. Я был ненадежным.
- Да нет, совсем не так!
- Тогда что? - спросил он, ожидая, что она не ответит. Но она ответила.
- Я думала, у тебя будет жизнь, полная приключений, - раздраженно сказала она. - Ты был отчаянным. Совсем необузданным.
- Ну подскажи мне. Я пытаюсь придумать какую-нибудь приличную профессию для необузданных парней.
- Астронавт.
- Я не люблю летать!
- Ковбой.
- Я не слишком-то разбираюсь в лошадях.
Ее взгляд заставил его замолчать.
- Предприниматель, - сказала она, - руководитель сафари, шпион, пожарный.
Значит, она размышляла об этом и представляла его романтичным человеком! Это польстило Адаму, но в ту же секунду он подумал, что это именно он предал ее.
- Не такой уж и отчаянный я был, просто мне было скучно.
Может, все, что он делал, и казалось рискованным для такой правильной девочки, как она.
- Ты был отчаянным! - настаивала она.
- Ну например? - парировал он.
- Ты проехал по трубе вниз на Гленморской плотине.
- Очень глупо и легкомысленно.
- Ты прыгал на мотоцикле с обрыва, где раньше была радиостанция.
- Ну вообще-то это был не обрыв. Кроме того, я сломал тогда руку, и мне накладывали швы.
- У тебя до сих пор шрам.
Он потрогал свой подбородок:
- Что, правда?
- И ты прыгал на мотоцикле с этого же обрыва неделю спустя, хотя рука была в гипсе.
- Я уже забыл об этом.
Но теперь он вспомнил. Это был не обрыв. Просто большая куча земли и песок внизу. Песок там был мягкий, однако приземлился он неудачно. Это не остановило его, и он повторил прыжок уже со сломанной рукой.
Тогда был день, очень похожий на этот, потому что Адам с кристальной ясностью мог вспомнить ощущение свободы, когда он подъезжал к краю обрыва, момент, когда мотоцикл взлетал в воздух и он был в небе. Он счастливо вздохнул.
- Я так и знала, - сказала она. - Это твои счастливые воспоминания.
Да, так оно и было. Он также помнил радостный свет ее глаз и что он был ради него готов на самые безрассудные поступки.
- Тебе это тоже нравилось!
- Нет, не нравилось! Я пугалась до ужаса, когда ты совершал такие сумасшедшие и опрометчивые поступки.
Но это была не вся правда. И он понял это по нежному румянцу, покрывшему ее щеки.
- Ты была очарована этим, - упрямо возразил он. И ждал опровержения, которого, однако, не последовало. Вместо этого она сменила тему разговора:
- Ты курил!
- Я считал, что это круто. Даже не безрассудно смело, а круто.
- Первый, кто залезал в реку, и последний, кто из нее вылезал. Первый, кто был арестован, и единственный, кого арестовали.
- Ну это была не моя вина. Я не знал, что Мерфи угнал эту машину.
- Да мне даже не разрешали ходить по той стороне улицы, где шел Мерфи!
- Ну вот видишь: хорошая девочка и плохой парень. Натали Вуд и Джеймс Дин. Так всегда бывает.
- Адам?!
Он поднял голову, закрыв глаза от солнца рукой.
Стройная, красивая блондинка улыбалась ему.
- Шона?
- Первый год обучения… - сказала она, польщенная, что он вспомнил. - Как ты? Все еще в Торонто?
- Ну да, скоро возвращаюсь. Виноват, не позвонил.
- Это, должно быть, твоя жена?
- Нет. Это мой друг, Виктория Брэдбери.
Он почувствовал, что Тори сзади него напряглась и одарила его неодобрительным взглядом, прежде чем поднялась и протянула руку Шоне.
- Виктория Митчелл, - сказала она, снова кинув на него взгляд.
Конечно, он знал, что она вышла замуж за Марка! Его разум знал. А его сердце никогда не могло в это поверить. Может, поэтому он никогда не думал, что теперь ее фамилия Митчелл, а не Брэдбери.
- Прости, - пробормотал он.
Шона что-то говорила, но он не слышал ее, чувствуя раздражение Тори и понимая, что пикник закончен.
- Как ты мог? - мягко спросила его Тори, когда Шона ушла.
- Я просто забыл. Мне очень жаль.
- Он просто как будто никогда не существовал для тебя, не так ли?
- Это несправедливо.
- Я была замужем за Марком шесть лет. Ты не можешь притворяться, что этого никогда не было. Как бы тебе этого ни хотелось.
- Я же сказал, мне очень жаль. Ведь все в порядке?
- Нет, не в порядке! - раздраженно сказала Тори. - И этот пикник тоже. И это, - она показала на двухместный велосипед. - И вчерашнее катание. Ты предал Марка! Как я могла забыть это? Как я могу простить?
Она вскочила с одеяла. Ее трясло. Она выглядела безумной, веснушки выступили на лице, глаза, казалось, метали искры. Она повернулась и пошла куда-то по аллее, прихрамывая.
- Значит, запуск воздушных змеев завтра уже не состоится? - кричал он вслед, маскируя свой гнев беспечным тоном.
Она кинула на него убийственный взгляд через плечо и пошла дальше. Черт ее возьми, неужели она с такой ногой собирается сама добраться до дома?
Да кому какое дело!
Он может возвращаться в Торонто! Он сделал все, что смог! Все, правда, получилось не совсем так, но это не его вина. Он не был Марком, и у него не было дипломатических способностей и умения налаживать испорченные отношения.
А правда была в том, что Тори была сломлена. И он тоже. Катание на велосипедах, коньки, воздушные змеи не смогли бы ничего исправить.
Доверие. Между ними исчезло доверие.
Она верила, что он сумеет что-то сделать, когда болел Марк. А он даже не попытался. Не сделал абсолютно ничего!
В ту ночь, когда полицейские поймали их после школьных танцев, он грубил им и его чуть не арестовали. Тогда Марк все уладил. Доброй улыбкой и подходящими словами; он просто был дружелюбным и справедливым.
Но Марка здесь больше не было.
Он закрыл глаза и лег на спину. Если она оглянется, то пусть увидит его безмятежность.
Он открыл глаза оттого, что какая-то тень легла на его лицо.
- У меня нет денег на такси, - сказала она гордо. - И я не могу идти.
Не вставая, он достал бумажник и вынул десять долларов.
- Марк простил меня… - произнес он.
Звук собственного голоса ошеломил Адама. Он не собирался с ней разговаривать. Он хотел дать ей уйти. Хотел попасть на ближайший рейс до Торонто.
Она впилась в него взглядом.
- Марк простил тебя? - прошептала она. - Как Марк мог простить тебя? Ты даже не…
Он снова залез в карман и протянул ей видавшее виды письмо.
Она неуверенно взяла его, еще раз посмотрела на Адама и стала читать.
Когда она закончила, то швырнула письмо в Адама.
- Так вот почему ты вернулся?!
Он кивнул. Зря он показал ей письмо. Это была ошибка.
- Тебе стало меня жалко?
- Он попросил меня!
- Не потому, что тебе было хоть какое-то дело до меня! Потому что Марк тебя об этом попросил! - каким-то странным голосом бормотала она.
- Тори… - Адам поднялся.
Пожилая женщина с пуделем, проходившая мимо, посмотрела на них, смущенно отвернулась и поспешила уйти.
Тори кинула на Адама убийственный взгляд, развернулась и заковыляла прочь. Мимо проезжало такси, она подняла руку, и эта чертова машина остановилась!
Он видел, как Тори забирается в нее с гордо вздернутым носом.
- Дружище, - сказал он Марку, - кажется, мы все сделали не так.
Парень уже закрывал свой пункт проката, когда Адам добрался туда.
- Эй, что вы сделали с велосипедом?
- Просто шина лопнула.
Мальчишка выглядел обеспокоенным и от этого казался совсем юным.
- А ты не должен быть в школе? - спросил Адам.
- В школе скучно, - сказал мальчик, вставая на колени, чтобы обследовать шину.
- Я знаю. Тоже там был. Я тебе помогу с велосипедом. Может, доставим его в ближайшую мастерскую?
- Это слишком далеко отсюда. У меня дома есть инструмент, чтобы все это починить.
- Хорошо, я помогу довезти его до дома.
- Если хочешь…
- Как тебя зовут?
- Дэниел. Дэнни. - А я…
- Старичье! - с огромным удовлетворением улыбнулся парень.
Адам согласился:
- Ну да, старичье.
Дом Дэнни оказался в еще более плачевном состоянии, чем Адам мог предположить. Крыльцо выглядело так, как будто вот-вот завалится. Из-под него вылезли облезлые и голодные коты. Крыша явно пропускала воду. Одно окно было забито.
- Спасибо, - гордо сказал мальчик. - Дальше я сам.
Адам сомневался. Если он сейчас предложит заплатить за колесо перед этим на ладан дышащим домом, достоинство Дэнни будет ущемлено, а то, что он этим достоинством обладал, было написано у мальчика на лице.
- Ты не знаешь, можно ли здесь где-нибудь достать инвалидную коляску? - спросил он вместо этого.
- За деньги здесь можно достать все что угодно, - без тени сомнения ответил мальчик. - А зачем тебе?
- Я собираюсь пускать воздушных змеев с девушкой, у которой повреждена нога.
- Хочешь, я тебе и змеев достану?
- Только если ты мне пообещаешь, что не украдешь их.
- За кого ты меня принимаешь? Я бы должен был ограбить калеку, чтобы добыть коляску. У меня же есть совесть.
- Я знаю, - сказал Адам искренне.
Мальчик был польщен этой искренностью.
- Завтра к полудню я все добуду. Найдешь меня в будке проката. Пятьдесят баксов.
- Не хило!.. - Не было смысла представляться простофилей только потому, что Адам видел, в каком запущенном доме тот живет.
Дэниел был польщен и этим.
- О'кей. Двадцать пять. Только в таком случае не рассчитывай на хороших змеев.
На самом деле никаких змеев Адам пускать и не собирался - ни плохих, ни хороших. Только если не существует того, что называют вмешательством Бога.
- Встретимся в пять, - сказал Адам. - Тогда ты сможешь пойти в школу.
- Да, там мне дадут мно-о-о-о-го денег, - съязвил Дэниел.
- Сколько у тебя получается в твоем прокате?
- Проценты от выручки.
- Наверное, в выходные дни это немало.
- Значит, в городе не слишком удачные выходные. Поэтому я еще и подрабатываю рикшей. Когда станет холодно, вернусь в школу, если меня оттуда еще не выкинули.
- Знаешь, как ты мог бы жить, если бы остался в школе?
Мальчик старался не показывать интереса.
Адам подошел к нему и что-то прошептал на ухо.
- В день?! - глаза мальчика округлились.
- За час! - ответил Адам.
Тори добралась до дома и отдала водителю все десять долларов, хотя должна была только три.
Она все время представляла, как Марк пишет это письмо. Представляла и не верила в это. Она чувствовала, что ее предали и ранили.
Они оба.
Марк говорил, что он знает, почему Адам не приезжает. Знает, что Тори любит Адама. Это сводило ее с ума.
За все шесть лет их брака они ни разу не поссорились. Она бы никогда с ним не поссорилась. Он так отличался от Адама, с которым они постоянно ругались.
Марк… Как он мог?
Она пошла за льдом. Но в холодильнике его не оказалось. Пришлось воспользоваться упаковкой мороженого гороха. Заставить ее смеяться, да, конечно! Скорее, причинить невероятную боль! Хорошо, она немного посмеялась. Но в жизни есть более важные вещи, чем этот смех!
Она подумала об Адаме, который час назад лежал с ней рядом на одеяле, и задрожала. Она уже тогда начала задаваться вопросом, что она там делает.
Она вышла замуж за Марка, но любила Адама. С момента, когда она ответила "да" Марку и "нет" Адаму, все изменилось навсегда.
Они не могут начать все заново только потому, что Марк умер.
Как все ужасно! Ей было стыдно, что она во все это ввязалась, каталась с ним на роликах, забралась на заднее сиденье этого проклятого велосипеда.
Даже если это была глупая идея Марка, а не Адама. Это даже хуже.
Она прохромала по коридору в спальню, рывком открыла дверь своего шкафа. К завтрашнему ужину она должна одеться великолепно. Великолепно! Она не та женщина, которую надо жалеть.
И Адам раскается, что жалость к ней, а не страсть привела его сюда.
Неожиданно ей пришло в голову, что, учитывая сегодняшние события, ей не стоило бы идти на этот ужин. И еще она поняла: ничто ее от этого не удержит.