Охваченная ужасом, я тем не менее продолжала медленно двигаться вдоль узкого выступа. Но тут я вспомнила, что у него есть пистолет. И разумеется, он не задумываясь пустит его в ход. Ветер трепал мою юбку, шлепая ею по камням. Из дальней башни ухнула сова. А я продолжала упорно идти, отодвигаясь от него сантиметр за сантиметром, ожидая, когда он нажмет на спусковой крючок и отправит меня в небытие. Как я могла надеяться спастись, находясь на узком карнизе над пропастью? Ведь сказал же гид, что тут некуда деться… некуда…
- Ты ускользнула от меня, Сюзанна, - насмешливо заговорил мой враг. Вероятно, ему захотелось поиграть со мной. - А ведь у меня были такие грандиозные планы на тебя! Хотя многие средневековые барышни умирали девственницами. Броситься в пропасть, чтобы принести себя в жертву Богу, - такова была их судьба. Поэтому, если подумать, так даже лучше.
Приоткрыв глаза, я увидела угол здания. Луна скрылась за облаками, и я не могла видеть черную бездну внизу. Уже неплохо. Я чувствовала себя изолированной в непроницаемом мраке. И сантиметр за сантиметром удалялась от своего мучителя. Возможно, было слишком темно и Гюнтер из окна не видел, где кончается здание. И если я сумею завернуть за угол раньше, чем ему надоест издеваться надо мной…
- Убить тебя в пустом поле или в какой-нибудь канаве - наверное, все-таки было бы неправильно. Эти музейные декорации Средневековья больше в твоем стиле, Сюзанна.
Из непроницаемого мрака вылетела сова и, ухнув, ринулась вниз.
- Очень жаль, что у меня нет ни времени, ни возможности утопить тебя в Штарнбергерзее - именно так погиб Людовик. Это было бы еще более театрально.
До угла оставалось меньше метра. Если я сумею сделать несколько более длинных шагов…
- А если ты думаешь, что дойдешь до угла и скроешься, значит, ты еще большая дура, чем я считал, - сказал Гюнтер. Теперь его тон не был насмешливым. Игра подошла к концу.
Я слышала, как он полез в карман за сигаретами, и даже заметила вспышку пламени, когда он закурил. Можно было легко представить чувственное наслаждение, отразившееся на его физиономии после глубокой затяжки. Да еще немалое удовольствие ему доставляла сама игра. Он забавлялся со мной, как паук с мухой.
- Ты, наверное, так и не поняла, почему я так долго с тобой возился. Неужели ты действительно думаешь, что красива и желанна и я буду бегать за тобой, как безусый юноша-бойскаут, благодарный за любые крохи внимания? - Он саркастически захохотал. - Поверь мне, мисс Чопорность и Совершенство, увидев тебя один раз, никто не захочет иметь с тобой дело снова.
В моих ушах стоял ужасный шум, так что его слова доносились до меня словно издалека. Мир снова начал вращаться, и я поняла, что сейчас упаду.
- А ты еще имела наглость меня отвергнуть… - Теперь Гюнтер кричал. - Ну ничего, теперь ты за это ответишь, фрейлейн Картер, ты мне за все заплатишь.
Я остановилась и подняла голову к небу. Серебристая луна величаво выплыла из-за облаков, осветив покрытые снегом вершины Альп. Слезы катились по моим щекам, а ветер трепал волосы, бросая их на лицо.
Помню, я подумала: "Боже, только бы это длилось недолго". А потом: "Стивен… Стивен!"
- Ну вот, сука, настал твой последний час.
Раздался громкий треск. Мои ноги конвульсивно дернулись, и я полетела вниз, слыша, как звенит в ушах мой собственный крик.
Глава 18
Мир вокруг стремительно кружился и был наполнен шумом и светом. Повсюду слышались шаги, меня держали чьи-то руки. В ушах пульсировала кровь. Люстры, потолок - все это почему-то вращалось, вызывая тошноту. Откуда-то издалека доносились голоса - то тихие, то громкие. Потом раздался чей-то резкий окрик, меня посадили, и кто-то довольно грубо пригнул мою голову к коленям.
Я закричала, и шум в ушах немного стих, головокружение уменьшилось. Я подняла голову и изумленно прищурилась: прямо мне в лицо светил фонарь. Меня держал молодой человек, который что-то говорил - не знаю что. Прозвучал выстрел, потом еще один. Охваченная ужасом, я попыталась высвободиться.
Фонарь, который только что светил мне в лицо, теперь был направлен в дальний конец галереи, освещая путь обутым в сапоги ногам, которые пробежали мимо нас. Крики стали громче.
- Что это? Что происходит? - выкрикнула я и попыталась встать. Только, как выяснилось, ноги меня еще не держали.
Меня снова подхватили чьи-то руки. Потом раздался звук бьющегося стекла, громкий отчаянный крик, и все стихло.
Время остановилось. Ничего не было слышно, только ветер, как и прежде, шуршал кронами деревьев.
- Стивен! - закричала я, стараясь освободиться. - Стивен!
Человек рядом со мной что-то сказал, но не выпустил меня. Из мрака стали появляться какие-то тени, лучи света скользили по потолку, освещали покрытые фресками стены и натертый пол. Полицейский офицер подошел к нам, на ходу убирая в кобуру пистолет.
- Sind Sie verletzt? - спросил он у поддерживавшего меня человека. Потом, уже более мягким тоном, обратился ко мне: - Все в порядке, фрейлейн. Мы доставим вас в Обераммергау через полчаса.
А я во все глаза смотрела мимо него на покрытого пятнами крови человека, медленно шедшего ко мне.
- Стивен, это ты? Слава Богу!
Полицейский наконец отпустил меня, а Стивен обнял одной рукой и невесело засмеялся.
- Полегче, дорогая. Теперь все в порядке.
- В тебя стреляли… Твоя рука…
Его левая рука безвольно висела, по ней текла кровь.
- Ничего страшного, просто царапина.
Я расплакалась.
- Я… я думала, что тебя убили. Я слышала крик, и…
Стивен крепко прижал меня к себе.
- Это Гюнтер. Он упал.
Услышав это, я во все глаза уставилась на его исцарапанное лицо и кровоточащие губы.
- Я не понимаю…
- Это был несчастный случай, Сюзанна. Мы боролись, и он потерял равновесие.
- Но у него был пистолет!
Он стиснул мое плечо.
- Да, я знаю, дорогая.
- Но как…
- Позже, потерпи. Сейчас нам необходимо заняться другими делами.
В окружении вооруженной полиции и мощных прожекторов, которые освещали ущелье в поисках тела Гюнтера, Стивен поцеловал меня. Прошло очень много времени, прежде чем он отпустил меня. Слова, которые он шептал, были предназначены только мне одной, и я не буду их повторять.
Полицейский офицер негромко кашлянул.
- Вашу руку, герр Мейтланд. - Он наложил тугую повязку чуть выше локтя и улыбнулся мне: - Я говорил фрейлейн, что все в порядке, правда?
- Правда, - не стала спорить я.
- Если возможно, пусть фрейлейн поторопится, - сказал он, обращаясь к Стивену. - У нас еще очень много вопросов.
- Неужели это не может подождать до завтра? - спросил тот, обнимая меня здоровой рукой.
- Конечно. Но фрейлейн Картер испытала только шок. Доктор даст ей успокоительное, и завтра мы вернемся в отель.
Стивен сказал:
- Ты слышишь, Белоснежка? У тебя всего лишь шок.
- Шок, - мрачно повторила я, хватаясь за перила с внешней стороны лестницы. - Мне этого на первое время хватит.
С помощью любимого я спустилась вниз по лестнице и вышла на прохладный ночной воздух. В ворота въехали две машины. Судя по шуму, по горной дороге к замку их поднималось еще несколько. Проехав последний поворот, они весьма эффектно остановились, освещая местность впереди себя. На них светились все фары и огни, которые только могли гореть. Но во двор машины больше не въезжали. Были отданы приказы, и они стали разворачиваться. Шум двигателей нарушил тишину ночи.
- Это не займет много времени, - сказал полицейский, открывая передо мной дверцу машины.
- О чем он говорит? - спросила я Стивена, усевшегося рядом со мной на гладкое кожаное сиденье машины.
- Они должны удостовериться, что тело Гюнтера никуда не исчезло.
Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы сохранить присутствие духа.
- Послушай… - неуверенно пробормотала я, повернувшись к Стивену, - а он не мог уцелеть?
- Нет. Он упал с такой высоты, что даже если бы угодил на площадку у подножия стены, все равно разбился бы насмерть. А он, судя по всему, рухнул в ущелье. Лес здесь густой, так что им еще предстоит его отыскать.
Я прижалась к здоровому плечу Стивена, наслаждаясь прохладным ночным воздухом и восхитительным чувством безопасности.
Когда мы поехали в гостиницу, я обернулась и бросила прощальный взгляд на Нойшванштайн, высокий замок с зубчатыми стенами, казавшийся темным и мрачным на фоне звездного неба. Потом машина свернула, и он скрылся из виду.
- Кто тебя подстрелил?
Стивен усмехнулся.
- Местные полицейские. Но это простая случайность.
- Что произошло там, наверху? Это ты втянул меня внутрь?
- Конечно, любовь моя. Ветер был довольно сильный, еще минута, и ты бы погибла.
- Не сомневаюсь, - с чувством подтвердила я его догадку. - Но вовсе не от холода. А как ты сумел появиться раньше полиции?
- Это не совсем так. Офицер в Обераммергау, - Стивен кивнул на человека, занявшего переднее сиденье, - и трое его людей приехали вместе со мной. - Увидев, что я уже открыла рот, чтобы задать вопрос, он поспешно добавил: - Причины этого я объясню тебе позже. Мне было строжайше приказано вести себя прилично и не путаться под ногами. Они начали обыскивать королевские покои, а я - у меня всегда было плохо с дисциплиной - направился в Зал певцов.
- Это был именно он?
- Ты хочешь сказать, что не заметила фрески?
- Ни одной.
- Ну вот. Гюнтер был слишком увлечен вашей беседой, чтобы услышать мои шаги. Я вошел в комнату буквально через несколько секунд после того, как ты вылезла на парапет. Но к сожалению, полицейские уже отобрали позаимствованный мною ранее пистолет. Будь у меня оружие, я бы пристрелил его на месте. Если бы я вернулся за полицией и они ворвались в комнату, он бы тебя сразу убил, а если нет, ты бы сама свалилась вниз, испугавшись стрельбы, открытой полицейскими. Я забрался на галерею и подполз к окну, за которым ты стояла. Гюнтер был от меня в каких-то трех метрах, но все его внимание было обращено на тебя, и меня он не заметил. Если бы я полез за тобой, он бы с удовольствием пристрелил нас обоих. Поэтому я просто стал молиться, чтобы он болтал подольше и полиция успела появиться, а я бы в это время втащил тебя в помещение. Должен признаться, это было не слишком весело, - добавил он дрогнувшим голосом. - А потом оказалось, что время вышло, и он приготовился стрелять. Тогда я схватил тебя за ноги и втащил в комнату.
- И появилась полиция.
- Слава Богу! - с чувством сказал Стивен.
- Значит, те выстрелы, которые я слышала, - это когда полицейские стреляли в Гюнтера?
- Да. Оставаясь в окне, он был бы отличной мишенью. Негодяй это быстро сообразил, так же как и то, что пытаться подстрелить тебя в полной темноте - пустая трата времени. Поэтому он и дал деру. Я прикрыл тебя своим телом, но он просто перепрыгнул через нас и побежал по галерее, чтобы найти более выигрышную позицию. И я бросился за ним.
- Но почему? Полиция была рядом, значит, нам ничего не угрожало.
Окинув меня задумчивым взглядом, Стивен спросил:
- Интересно, кем ты меня считаешь? Этот ублюдок оскорблял тебя, жестоко обращался и даже пытался убить, и ты думаешь, что я должен был укрыться в безопасном месте и ждать, пока полиция с ним разберется? Да я должен был вышибить из него мозги уже за то, как он вел себя на ферме!
- Ты… убил его? - помолчав, тихо спросила я.
Стивен тоже сделал паузу.
- Не намеренно. Я сбил его с ног подножкой, и мы начали бороться за пистолет. Я сумел выбить оружие из его руки, а он решил выбросить меня из окна. К этому времени полицейские уже бежали по галерее к нам, и было сделано два выстрела. Один задел мою руку. Гюнтер, похоже, стрельбы не заметил. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы вытолкнуть меня из окна. Ему это почти удалось. Но я сумел уклониться в сторону, когда он нанес решающий удар. И под действием собственной инерции мерзавец сам вылетел из окна.
- Понимаю, - сказала я, сжав его руку в темноте. - Но не возьму в толк только одного: почему вы так медлили с прибытием сюда? Что случилось?
Стивен покачал головой и усмехнулся.
- Хороший вопрос. В безрассудном плане, который ты составила, обнаружив, что Гюнтер тебя преследует, было только одно слабое звено - твоя записка.
- Не понимаю. Я же сообщила, куда направляюсь, разве нет?
- О да, с этим все в порядке, - любезно согласился он. - Но вот только ты указала неправильное название отеля.
- Неправда! - воскликнула я, воинственно вскинувшись. - Я написала: Стивену Мейтланду, отель "Фюрстенхаус".
- "Фюрстенхаус", - терпеливо объяснил Стивен, - это отель, в котором Гюнтер заказал тебе номер, в надежде что туда приду я. А тот отель, в котором я остановился, называется "Альте Пост".
Я лишилась дара речи.
Менеджер из "Фюрстенхауса" принял записку, поскольку миссис Боузмен сказала, что она от мисс Сюзанны Картер. В конце концов, бронь никто не отменял.
- О, Стивен, - простонала я, - как я могла соображать так плохо!
- Не знаю, дорогая. Но поскольку я тебя люблю, на этот раз постараюсь не придавать этому значения. Хотелось бы только, чтобы забывчивость не вошла у тебя в привычку.
И он снова поцеловал меня. Поцелуй был долгим и требовательным и заставил меня забыть о преследовавшем меня последние дни кошмаре. Через некоторое время я спросила:
- Что ты делал, когда я не вернулась?
- А вот об этом, - резко сказал он, - я предпочел бы не вспоминать. Не могу не отметить, что мы многим обязаны неутомимой миссис Боузмен. Явное нежелание менеджера отеля принимать твое послание обеспокоило ее, и она вернулась в "Фюрстенхаус" в семь часов, чтобы проверить, все ли в порядке и помирились ли мы с тобой. Она так допекла менеджера, что тот в конце концов сообщил, что в отеле нет никакого мистера Мейтланда, а мисс Сюзанна Картер еще не приехала. Тогда она потребовала записку обратно, а мистер Боузмен вспомнил, как ты говорила, что отель прямо через дорогу. "Фюрстенхаус" находится довольно далеко от места, где ты передала им записку, и они вернулись туда. С третьей попытки они обнаружили меня в "Альте Пост". В это время со мной уже были полицейские, и менеджер отложил записку, чтобы мне не помешать.
- Не могу поверить!
Стивен захохотал.
- Половина полиции этой страны весь вечер разыскивала тебя и допрашивала меня. Подозреваю, они посчитали меня профессиональным мошенником, единственная цель которого - отвлечь полицию. Они не поверили ни одному моему слову о Клибурне и о том, что твоя жизнь в опасности. Я все правильно говорю, офицер?
Тот натянуто улыбнулся.
- Мы же начали поиски, мистер Мейтланд.
- Возможно, но не раньше чем портье сообщил о записке и вы ее прочитали. Не могу не отдать вам должное: когда вы поняли, что ситуация серьезная и девушке действительно угрожает смертельная опасность, то начали действовать с большой оперативностью. И даже не стали тратить время на споры, когда я заявил, что еду с вами. В считанные минуты мы уже были на пути в Нойшванштайн.
- А как миссис Боузмен?
Стивен хлопнул себя ладонью по лбу:
- Черт, я совершенно забыл о ней. Она, должно быть, места себе не находит, не понимая, что происходит.
- Ничего страшного, - вздохнула я. - У нее есть мистер Боузмен. Он ее успокоит. А мы навестим их, когда вернемся.
- Непременно, дорогая, - сказал Стивен и снова поцеловал меня.
Не прошло и нескольких минут, как машина остановилась на парковке у озера. Повсюду деловито сновали полицейские, стояли их машины и "скорая помощь". Лучи мощных прожекторов освещали лес, был слышен треск веток - это полицейские пробирались сквозь густой кустарник и под низкими ветвями деревьев. Они вели поиски. Я быстро отвернулась.
- Все в порядке, дорогая? - мягко спросил Стивен.
- Да. Все, что мне нужно, - это приличная еда и хороший ночной сон.
- Вот и умница.
Я положила голову на плечо любимого мужчины и закрыла глаза. Задолго до приезда в Обераммергау я уже крепко спала.
Глава 19
Не помню, как я оказалась в постели. Напряжение последних дней было слишком велико, и я позволила себе расслабиться. Меня доставили в отель и отвели в комнату. Я смутно осознавала, что рядом суетятся какие-то люди. Здесь же находился врач. Он дал мне какие-то таблетки, которые я послушно проглотила. Вроде бы в отеле были полицейские - много полицейских. Еще я помню нежный поцелуй Стивена перед тем, как он вышел вместе с доктором, чтобы тот обработал его рану. Потом я легла в постель - на упоительно чистые хрустящие простыни - и заснула, едва голова коснулась подушки.
Я проснулась от негромкого стука в дверь и пения птиц на березе за окном. В первые минуты меня обуял дикий первобытный страх, но потом память вернулась, и я почувствовала неимоверное облегчение. На улице сияло солнце. Стивен сказал, что любит меня. В общем, жизнь прекрасна. Стук раздался снова, на этот раз он был громче.
- Войдите, - сказала я и села, откинувшись на подушки. В комнату вошел Стивен. В здоровой руке он держал поднос с кофейником, чашкой и круассанами.
- Это твоя личная служба обслуживания номеров. Никто здесь не получает завтрак в двенадцать часов дня.
- Уже полдень? - переспросила я.
- Совершенно верно. Кстати, внизу ждут, ну если не половина, то по крайней мере существенная часть немецких полицейских сил, репортеры, фотографы и…
- Ты шутишь! - в ужасе прошептала я, моментально проснувшись.
- Относительно полиции - нет, относительно репортеров и фотографов - да, но это ничего не значит. Через пару часов они все равно будут здесь.
- Надеюсь, тут уже не окажется меня, - буркнула я, с жадностью поедая теплую булочку. - Стивен, я умираю с голоду. Я толком не ела с… в общем, так давно, что даже думать об этом не могу. Я не выживу на таком рационе.
- Этого достаточно, чтобы дать тебе силы одеться и спуститься вниз. Твой ленч на столе. Вчера вечером тебе предложили ужин, но ты заснула раньше, чем его принесли. Ну как, сейчас ты чувствуешь себя лучше?
- Намного. А ты? Как твоя рука?
- В порядке. Я вовсе не корчил из себя героя, говоря, что там просто царапина. Хотя крови было изрядно. Скажем так: ранение было не слишком серьезное. В любом случае тебе следует поспешить вниз. Наш вчерашний друг изнывает от желания задать тебе вопросы.
- Я тоже хотела бы кое-что у него выяснить…
Стивен опустился на край кровати и сказал:
- Они нашли его, Сюзанна. Перед рассветом.
Я медленно опустила чашку на поднос.
Настоящее имя Гюнтера было Карл Маглер, а отцом его оказался Генрих Маглер, нацистский военный преступник.
- Вот оно что, - протянула я.
Стивен взял мои руки в свои.