Мэнди уже довольно долго занималась альпинизмом, и эта часть пути далась ей легко. Самым трудным был момент, когда следовавшая за ней Джоан оступилась, но Мэнди удержала ее, и все закончилось благополучно. Подняв глаза, она обнаружила, что Ренцо наблюдает за ней, и испытала удовлетворение, когда он одобрительно ей кивнул.
Она была рада, что не является самым слабым членом их группы, состоящей из двенадцати человек. Эта сомнительная честь выпала на долю Генри, неуклюжего и упрямого молодого человека. Он был добродушным, но хотел все делать по-своему и не слушал указаний инструктора. Правда, до тех пор, пока Ренцо серьезно с ним не поговорил и не пригрозил отправить его назад.
Когда стемнело, они прошли в хижину, где провели свою первую ночь. Она была маленькой, зато тут их ждал сытный ужин и мягкие кровати.
Вечер проходил в дружеской обстановке, Ренцо и здесь был в центре внимания. Женщины смотрели на него с обожанием, мужчины – с завистью. Он воспринимал все это как должное, и Мэнди была вынуждена признать, что причина его успеха крылась не только в привлекательной внешности. Он был харизматичен, стилен, уверен в себе.
Его нельзя было застать врасплох. Когда кто-то достал гитару, он стал подпевать с апломбом известного артиста. Генри время от времени пытался привлечь к себе внимание глупыми шутками, но после того, как его осадили, обиделся и ушел. О его существовании вспомнили лишь ночью, когда в тишине послышался звук пощечины, за которым последовал его крик. Очевидно, и на любовном фронте ему тоже не повезло.
На следующий день они поднялись еще на три тысячи метров и переночевали в более просторной хижине на краю горного хребта, из окон которой были видны мерцающие огни Шамони.
Мэнди вышла на улицу полюбоваться закатом среди заснеженных горных вершин и затаила дыхание. Небо на горизонте было окрашено в изумительный алый цвет, необычный для февраля.
Рядом с ней открылась дверь. Повернувшись на звук, она увидела Ренцо. К ее облегчению, он молчал, пока яркие краски не растворились во мраке ночи.
Тогда она услышала, как он вздохнул.
– Захватывающее зрелище, правда? Я всегда выхожу смотреть на закат.
– Не надоело? Должно быть, ты видел его слишком часто.
– Это не имеет значения. Каждый раз он для меня как первый. – Он насмешливо посмотрел на нее. – Полагаю, ты удивлена, поскольку считаешь меня бесчувственным мерзавцем, не способным ценить красоту. Не отрицай, что таково твое мнение обо мне.
– Я и не собираюсь этого отрицать. – Она ухмыльнулась в ответ. – Зачем?
Он выглядел расстроенным.
– По крайней мере, могла бы проявить вежливость.
– Не люблю врать.
– Очень умно. Так ты экономишь массу времени. – Он подошел и сел рядом. – Тебе не тяжело дается подъем?
– У меня все в порядке, спасибо. Я довольна собой. Я не запаниковала, когда Джоан оступилась, удержала ее. Тебе придется это признать.
– Это правда, но вас обеих еще сверху держал я. Ладно, ладно, не смотри на меня так. – Он едва удержался от смеха.
– Тебе не нужно возвращаться к твоим гостям? – спросила Мэнди.
– Они не мои гости, а моя ответственность, без которой я иногда предпочел бы обойтись. Клянусь, это последний раз, когда я веду людей, которых не отбирал сам. Тебя я не имею в виду.
– Я знаю, – весело ответила девушка. – Ты говоришь о Генри. Случайно не знаешь, кто из девушек залепил ему пощечину прошлой ночью?
Ренцо улыбнулся.
– Да они выстроились в очередь с жалобами на него. Бедный Генри. Я видел, как он пытался сегодня заигрывать с тобой. Он тебя достает?
Она сердито посмотрела на него.
– Надеюсь, ты не предлагаешь с ним разобраться?
– Ни в коем случае, – поспешно ответил Ренцо. – Можешь делать с ним все что хочешь, – он заговорщически подмигнул ей, – а я помогу тебе избавиться от тела.
– Хорошо, – сказала Мэнди, смеясь, затем добавила: – Похоже, Генри имеет на тебя зуб.
– Из-за того, что я заставил его меня слушаться?
– Думаю, все дело в том, что он хочет быть таким, как ты, но никогда не станет. Он понимает, что ты не получил бы пощечину, и желает тебе смерти.
– Я не собираюсь составлять ему конкуренцию. Ширина этих коек не более двух футов.
– Ну, – задумчиво произнесла Мэнди, – полагаю, двух футов может быть достаточно, если… – Намек повис в воздухе.
– Ты знаешь, что заставляешь меня краснеть?
– Мне хотелось бы знать, что может вогнать тебя в краску, – произнесла она с иронией: – Что-то ничего в голову не приходит.
В темноте она не разглядела выражения его лица, но его глаза как-то странно заблестели
– Как ты сможешь узнать, если не попытаешься?
– Прекрати, – сказала Мэнди, внезапно посерьезнев. – Я знаю, чего ты добиваешься. Это пустая трата времени.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно. С кем, по-твоему, ты имеешь дело? С одной из тех девчонок, которые вздыхают, когда ты проходишь мимо?
– Мне бы и в голову не пришло сравнивать тебя с ними, – искренне ответил Ренцо.
– Думаешь, я хотела, чтобы ты в тот вечер свалился и сломал себе шею?
– Если бы я не ушел через дверь, ты столкнула бы меня с балкона, – усмехнулся он.
– Ты чертовски проницателен.
– У меня есть предложение. Давай я принесу нам что-нибудь выпить, чтобы нам было комфортнее спорить.
Когда Ренцо исчез за дверью хижины, Мэнди откинулась на спинку скамейки. Она была спокойна и уверена в себе и подозревала, что не многие женщины могут так себя чувствовать рядом с этим мужчиной. Это было очень приятное ощущение.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Минуту спустя Ренцо вернулся с бутылкой легкого вина и двумя бокалами.
– Выпьем по чуть-чуть, – сказал он. – Завтра нам понадобятся силы.
Протягивая ей бокал, он спросил:
– Как ты приструнила Генри?
– Бросила на него испепеляющий взгляд.
– Жаль беднягу. Должно быть, ты работаешь инструктором по каратэ.
– Не угадал. Я занимаюсь научной работой.
– Научной? То есть работаешь головой? – В его голосе слышалось волнение.
– Да, у меня две ученые степени.
– Две?. – Он отодвинулся, словно боясь, что две ее степени выпрыгнут и набросятся на него.
– Да. Я помогаю людям, которые пишут книги. Собираю для них информацию о других странах, их истории, языке.
– Так вот, значит, откуда ты знаешь итальянский.
– Я работала на одного человека, который писал роман о Борджиа и их злодеяниях. Это меня так увлекло, что я выучила язык, чтобы прочитать в оригинале документы, имеющие отношение к этой династии.
– Готов поспорить, это не единственный язык, которым ты владеешь.
– В школе я выучила французский и немецкий. Они тоже мне часто помогают.
– Ты действительно хорошо образованна.
– Почему ты все время смотришь вниз?
– Думаю, где мне лучше сброситься.
– Не спеши. Подожди, пока все мы не будем в безопасности, и я тебе помогу.
Они улыбнулись друг другу, и Ренцо снова наполнил ее бокал.
– Полагаю, ты тоже учился в колледже, – сказала Мэнди, сделав глоток.
– Два года, но только благодаря тому, что получил стипендию за спортивные достижения. Пока я побеждал, отсутствие ума не имело особого значения.
Мэнди не поверила ни единому его слову.
– А ты сама никогда не пробовала писать книги? – спросил он.
– Я написала пару путеводителей.
– Значит, вот для чего ты взяла с собой блокнот? Ты здесь работаешь?
– Просто делаю кое-какие заметки. Где бы я ни находилась, у меня всегда под рукой блокнот.
– Ты когда-нибудь оставляешь работу, чтобы развлечься?
– Я развлекаюсь, когда размышляю. Часто я не знаю, где можно использовать мои мысли. Они просто вертятся у меня в голове, живя собственной жизнью, и, кто знает, что из них может получиться?
– Просто фантастика, – впервые согласился с ней Ренцо. – Это как бросить игральную кость и ждать, что выпадет.
– Полагаю, именно так ты и живешь.
– Мне, как и тебе, нравится, когда жизнь меня удивляет. Мы с тобой похожи. Полная свобода и никаких обязательств.
– Откуда ты знаешь, что у меня нет обязательств?
Он пожал плечами.
– Либо ты свободна, либо твой партнер может спокойно сидеть дома, пока ты лазаешь по горам.
– А почему нет? Мы разные, но уважаем интересы друг друга, – солгала она из духа противоречия.
– Dio mio ! В таком случае тебе нужно как можно скорее от него избавиться. Скорее верблюд бы пролез сквозь игольное ушко, чем я отпустил бы свою любимую женщину одну в горы.
– Отпустил? В каком веке ты живешь?
– В любом, только не в том, где может произойти подобное. Но ведь ты меня обманываешь, не так ли? Только не говори мне, что этот скучный образец добродетели существует на самом деле.
– Его не существует. – Мэнди наигранно вздохнула. – Но я мечтаю его встретить.
– Ну разумеется. Если ты его встретишь, так тебе и надо.
– А как у тебя? Тоже никаких обязательств?
– По крайней мере на ближайшее время. Возможно, однажды я буду готов к серьезным отношениям.
– Вряд ли. Ты проживешь остаток жизни и умрешь свободным. Именно в свободе ты видишь смысл жизни.
Он поднял свой бокал.
– Ты очень умная женщина.
Она в ответ подняла свой.
– Поэтому будь аккуратнее со словами. Я все вижу. Я ведьма.
Ренцо пристально на нее посмотрел.
– Нет, не ведьма. Ты кошка. Грациозная зеленоглазая кошка.
– Тогда остерегайся моих когтей, – предупредила она, подавив чувство удовольствия, которое вызвали у нее его слова.
– Я лучше буду продолжать рисковать. Так приятно общаться с человеком, который ценит свободу. Мне бы хотелось знать, почему ты одна. Неужели все мужики слепые?
– Возможно, им просто не всегда нравится то, что они видят, – задумчиво произнесла Мэнди. – Один, например, сказал, что ему нравятся женщины, у которых "есть за что подержаться".
Ренцо кивнул.
– Похоже на англичанина, – заметил он. – Они мастера выражаться столь изысканно. А почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?
– Однажды он просто не пришел на свидание, и я больше никогда о нем не слышала.
– Тебе повезло. Не придется самой давать ему отставку.
– Откуда ты знаешь, что я бы дала ему отставку?
Ренцо состроил гримасу.
– Потому что ты обладаешь слишком хорошим вкусом, чтобы терпеть рядом с собой существо с жалкой душонкой. Но ты никогда не найдешь своего идеального мужчину, потому что не ищешь.
Мэнди задумалась на мгновение. Может, он был прав? Тот мужчина разбил ей сердце, но не слишком ли быстро она пришла в себя?
У нее было странное чувство, будто Ренцо видит ее насквозь и замечает то, что скрыто от нее самой.
– Возможно, – уступила она, кивая.
– Что заставило тебя приехать сюда? Дело ведь не только в твоих записях, правда?
– Мне захотелось сменить обстановку. Я люблю активный отдых на природе. Тяжело целыми днями сидеть за компьютером.
– Я знаю, что это такое. Я тоже много времени провожу в четырех стенах.
– Я думала, ты фактически живешь в горах.
– Я не зарабатываю этим себе на жизнь. Раньше я много времени проводил в горах, но сейчас продаю спортивное оборудование. Альпинизму меня научил Пьер, владелец этой фирмы. Мы остались друзьями, и когда ему нужна помощь, он зовет меня. Дает мне возможность вернуться сюда.
– Подальше от шума и бестолковой суеты, – пробормотала она.
Ренцо кивнул.
– Пусть горы таят в себе опасность, зато они никогда не наскучат.
– Верно. – Мэнди вздохнула от наслаждения. – Именно эта опасность и манит нас наверх.
– Такое удовольствие получаешь, когда находишься на самом краю, ближе к опасности, чем следовало бы.
– Когда понимаешь, что зашел слишком далеко, но уже не можешь остановиться, – пробормотала она.
– Это ни с чем не сравнимое ощущение, – произнес Ренцо со знанием дела. – А затем ты чувствуешь себя победителем, правителем мира. А в следующий раз…
Он остановился, и их взгляды встретились.
– Разве тебе следует говорить мне подобное? – весело спросила Мэнди. – Ты – учитель, я – ученица. Разве ты не должен ограждать меня от опасности вместо того, чтобы подталкивать к ней?
– Тебя не нужно подталкивать, ты сама к ней идешь, иначе не поняла бы, что я имею в виду, – ответил он. – Но ты права. Мне действительно не следовало говорить об этом ни с тобой, ни с кем-либо. Надеюсь, ты никому ничего не скажешь.
– Обещаю, – произнесла Мэнди, и они чокнулись бокалами.
– Особенно ему! – добавил Ренцо, когда из хижины донесся крик Генри. Похоже, он направлялся к ним.
– Думаю, мне пора ложиться, – сказала Мэнди, поднимаясь.
Она злилась на Генри, который нарушил их уединение. Обнаружив в Ренцо скрытые глубины, она захотела их исследовать. Ренцо Руффини был последним человеком, от которого можно было ожидать такого понимания, и это еще больше интриговало.
Но она вспомнила, что они проведут вместе всего несколько дней. Затем он вернется в свою страну, она – в свою, и все закончится.
* * *
На следующий день была хорошая погода, что способствовало быстрому продвижению. С каждым шагом воздух становился чище и прохладнее, а заветные белоснежные вершины казались все ближе.
– Такое ощущение, что мы сегодня достигнем цели, – сказала Мэнди, когда они проделали половину пути.
– Это иллюзия, – ответил Ренцо. – Ты уже бывала в горах и должна знать про иллюзии. Через некоторое время все кажется нереальным – или, быть может, это реально, – но как ты можешь знать наверняка, когда заветная цель то приближается, то удаляется? И сможешь ли когда-нибудь узнать?
– Э-э, да ты поэт, – восхищенно произнесла Мэнди.
– Ерунда, – поспешно заверил ее Ренцо. – Я человек практичный и не люблю болтать впустую. И перестань так на меня смотреть, зеленоглазая кошечка. Иногда мне приходится быть серьезным.
– Или притворяться серьезным.
– Ты не могла бы заткнуться? Тебе пора бы знать, что впечатления бывают обманчивыми.
– Не все, – возразила она.
– Здесь, в горах, большинство из них действительно обманчивые. Будь внимательнее, никакой сентиментальности.
– Есть, сэр! – отсалютовала Мэнди.
– Веди себя хорошо.
На этот раз она ответила не словами, а взглядом. Быстро отвернувшись, Ренцо крикнул:
– Нам пора. Все готовы?
Он поочередно обошел всех участников экспедиции, проверяя крепления. Мэнди с улыбкой наблюдала за ним. Совершенно случайно она обнаружила ту сторону его натуры, которую он предпочитал скрывать от остальных
Вечером они устроились на ночлег в хижине, которая была комфортнее двух предыдущих. Вместо общей спальни с узкими койками здесь были двухместные номера с удобными кроватями. После сытного ужина все собрались в гостиной, где мужчина играл на аккордеоне.
Сначала все вместе отплясывали под быструю музыку, затем настало время медленных танцев. У Джоан было двое поклонников, не считая Генри, и она остановила свой выбор на красивом молодом человеке по имени Питер. После танца они удалились вместе, и их никто не видел до утра.
Ренцо танцевал со всеми девушками из экспедиции. До Мэнди пока очередь не дошла, но и у нее самой не было отбоя от партнеров.
Она не говорила Ренцо, что в юности хотела стать танцовщицей и брала уроки. Поняв, что не обладает большими способностями, она бросила занятия, но танцевать по-прежнему любила. Ее тело не забыло нужные шаги и движения, и мужчины выстроились в очередь, чтобы ее пригласить.
Один из них, француз по имени Марсель, оказался прекрасным танцором. Они вдвоем кружились по комнате, в то время как остальные стояли в стороне и наблюдали за ними.
Сначала они, щелкая воображаемыми кастаньетами, изображали испанские страсти, затем покачивались и вращались под рок-н-ролльные ритмы. Когда музыка закончилась, Марсель поклонился ей под шум аплодисментов и пошел оказывать внимание другим девушкам. Слегка запыхавшаяся, Мэнди улыбнулась своему следующему партнеру, но его место неожиданно занял Ренцо.
– Здесь я главный, и у меня есть привилегии, – сказал он. – Мэнди, я, конечно, не могу составить конкуренцию Марселю, но постараюсь тебя не разочаровать.
– А что, если я не хочу с тобой танцевать?
– Это не имеет значения, – ответил он с напускной серьезностью. – Я должен быть ко всем одинаково внимателен. Ты единственная девушка, с. которой я еще не танцевал, и я не могу допустить, чтобы ты подпирала стену.
– Подпирала стену? Я?! – Увидев в его глазах огоньки веселья, она легонько толкнула его в плечо. – Ну ты и нахал! Не понимаю, как остальные тебя терпят.
– Я неотразим. Тебе этого не говорили?
– Нет, а даже если и скажут, я все равно не поверю.
– Ты в своем репертуаре.
Ренцо привлек ее к себе и так театрально вздохнул, что вызвал у нее смех. Аккордеонист заиграл вальс, и он плавно повел ее по комнате. Мэнди обнаружила, что остальные девушки с завистью смотрят на нее.
– Нет необходимости себя перетруждать, – пробормотала она.
– Ты не понимаешь. От меня этого ждут.
– А-а, ты просто исполняешь свои обязанности. Иначе, разумеется, ничто бы не заставило тебя со мной танцевать.
– Ну, я бы не стал так категорично заявлять. Крупная денежная сумма могла бы меня убедить.
– У меня ее нет, поэтому я бесплатно оттопчу тебе ноги.
Ренцо оказался хорошим танцором, в чем она и не сомневалась.
– Ты халтуришь, – сказал он через некоторое время. – Ты должна с обожанием смотреть на меня.
Подняв глаза, Мэнди обнаружила, что его лицо было ближе, чем она ожидала.
– Так-то лучше, – пробормотал Ренцо.
– Осторожнее, – ответила она. – Я в опасном настроении.
– Замечательно! Чем женщина опаснее, тем она интереснее.
На мгновение Мэнди захотелось, чтобы Ренцо нашел ее интересной.
– Ну да, ты же, в конце концов, итальянец. Ромео. Казанова.
– Mio Dio , где ты набралась таких глупостей? Если бы я заявил, что ты такая же холодная и чопорная, как все англичанки, ты бы на меня рассердилась.
– Нет, будь это правдой, – ответила она. – Я была бы польщена тем, что ты увидел мои добродетели.
Его растерянный вид был таким комичным, что она рассмеялась.
– Готова поспорить, – сказала Мэнди, – всякий раз перед сном ты молишься о том, чтобы Господь избавил тебя от добродетельных женщин.
Ренцо задумчиво посмотрел на нее.
– Не всегда. Как жаль, что музыка заканчивается. Мы непременно должны продолжить этот увлекательный разговор.
Он поклонился ей.
– Спасибо вам, милая леди.
– И вам, сэр. Теперь, когда ваши обязанности выполнены, можете переходить к развлечениям.
В глазах Ренцо что-то промелькнуло, но ей не удалось уловить его молчаливое послание. Наверное, так было безопаснее.
Она надела куртку и вышла на улицу. Полная луна окутывала горные вершины мерцающим серебристым светом. Мэнди спустилась вниз к невысокому забору.