Тускло освещенный дворик отеля, окаймленный пальмами и кустами жасмина, наполнявшими воздух упоительным ароматом, был пуст. В бассейне, подсвеченном изнури лампочками, тоже никого не было. Ева заглянула в павильон, где располагались раздевалки и душевые и высились стопки пушистых белых полотенец. Но и там – ни души. Да, похоже, Трои сбежал с той блондинкой. Или они поднялись в номер.
Наверное, это должно было расстроить ее. Но, честно говоря, ей совершенно не нравился Трои. Присев на шезлонг у бассейна, она допила шампанское и, чтобы никто случайно не наступил на бокал, спрятала его в сумку, чтобы позднее отнести в бар. Затем она мрачно принялась за кексы. Но не успела она доесть первый, шоколадный, с глазурью из сливочной помадки, украшенный симпатичными сахарными цветами, как глубокий низкий голос прервал ее запретное удовольствие:
– Если ты ищешь Кендалла, то он ушел.
– С блондинкой?
– С блондинкой.
Ева положила остатки кекса на тарелку, стараясь не обращать внимания на чувство облегчения от мысли, что Трои ушел, а Кайл все еще здесь.
– И что ты ему сказал? – спросила она.
Кайл вышел из тени пальм, где, как она знала, начиналась дорожка, ведущая к океану. Внутри у нее все сжалось. Эту тропу она помнила до сих пор – ведь именно по ней они с Кайлом много лет назад сбежали на пляж, на единственное их свидание. Воспоминание о том вечере ударило ее, как электрический разряд. В отчаянии она схватила второй, лимонный кекс с белой шоколадной глазурью и легкой малиновой посыпкой, хотя аппетит у нее полностью пропал.
Кайл бросил на шезлонг пиджак и пошел в ее сторону вдоль края бассейна:
– Я не сказал ему ни слова.
Она пыталась не думать о том, как свет от бассейна бросает блики на его напряженные скулы, придавая его коже бронзовое сияние, как будто он и вправду был древним воином в доспехах.
– Ты избавлялся от каждого моего мужчины.
Почему ты должен был оставить в покое Троя?
Кайл ослабил узел галстука и расстегнул пару пуговиц на рубашке. Ева не могла оторвать глаз от его мощной шеи и треугольника загорелой кожи в вороте рубашки и небольшого серпика старого шрама на скуле. Она впервые заметила под глазами Кайла темные тени, как у человека, который регулярно не высыпается. "Что ж, добро пожаловать в клуб!" – подумала она, гоня от себя всякое сочувствие. Если бы Кайл дал ей выйти замуж за любого из подобранных ею женихов, они оба наконец-то получили бы шанс отоспаться как следует.
Кайл остановился в полуметре от нее:
– Агент Кендалла сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться.
Рука Евы сжалась в кулак, и лимонный кекс рассыпался крошками по тарелке. Схватив салфетку, она стала лихорадочно вытирать пальцы от остатков глазури. Она знала, что выплескивать гнев на Кайла бесполезно. Он все равно настоит на своем, оставаясь невозмутимым и твердым, как скала. Именно это и привлекало ее когда-то.
– Деньги, – с отвращением бросила она. – Мне следовало догадаться.
– У Кендалла мерзкая репутация. Тебе не следовало иметь с ним дело.
– И ты решил разобраться с ним вместо меня?
В ярости она вскочила, совсем забыв о сумке, которую бросила возле шезлонга. Зацепившись каблуком за ремень, она споткнулась и чуть было не упала, но сильная рука удержала ее за предплечье. Инстинктивно она изо всех сил толкнула Кайла в грудь, выскальзывая из его объятий. Увы, она слишком поздно заметила, что стоит на самом краю бассейна. Кайл попытался удержать ее за запястье но было поздно: Ева с шумом рухнула прямо в бассейн.
Холодная вода обожгла, и ее сердце ухнуло в пятки. И тут же она услышала, как Кайл с шумом упал в воду рядом с ней. Вынырнув, она судорожно глотала воздух, решительно отметя мысль о том, что ее туфли ушли на дно бассейна. Она обожала их – нежно-розовые, в тон костюму, и супердорогие. Но она не собиралась нырять за ними на виду у Кайла. Пусть он уйдет, и тогда уж она выудит их.
Подплыв к лесенке, она поднялась на настил. Кайл, облокотившись на край бассейна, одним неуловимым движением выпрыгнул на бортик. Она отвела глаза. Она все еще злилась на него, но ей было трудно сохранять свой яростный настрой, когда мокрая одежда липла к телу, а волосы превратились в воронье гнездо. К тому же всякий раз, как ее взгляд падал на грудь Кайла, обтянутую мокрой рубашкой, она не могла думать ни о чем ином.
Кайл сдернул галстук и снял рубашку. С трудом отведя взгляд от его мощного тела, Ева быстро прошла в раздевалку и вернулась с двумя полотенцами. Бросив одно из них Кайлу, она начала вытираться. А Кайл, бросив полотенце на ближайший шезлонг, вновь прыгнул в бассейн, и через несколько секунд вынырнул с ее туфлями в руках. Вода струйками стекала по его бронзовой коже.
– Прости, что толкнул тебя. – Он протянул ей туфли.
Ева сосредоточенно принялась сушить туфли. Ей совершенно не хотелось восхищаться его благородством. Пусть когда-то их что-то связывало, но что было – то прошло.
– Я рада, что толкнула тебя. Ты это заслужил, – отрезала она.
Он лукаво улыбнулся, и от этой улыбки ее сердце затрепетало.
– Ева, ты все такая же, как раньше.
Интересно, какой он считал ее раньше, с горечью подумала она. Когда-то ей казалось, что он держит ее за трудного ребенка. За подобной девушкой ни один мужчина из семьи Мессена не станет ухаживать, и уж тем более не женится на ней, – по крайней мере, в здравом уме.
Чтобы оторвать, наконец, взгляд от его тела, покрытого шрамами, – то ли от ножа, то ли от пуль, – она, схватившись за спинку шезлонга, стала натягивать туфли. Она слышала, что он был ранен дважды, причем во второй раз – достаточно серьезно, чтобы медики решились переправить его на медицинском самолете из Германии в Окленд. Тогда она так волновалась, что даже позвонила в госпиталь, чтобы справиться о его состоянии. Узнав, что такую информацию не выдают по телефону, она лично явилась в больницу и, беззастенчиво напирая на свои родственные связи с семьей Мессена и на свою модельную славу, сумела прорваться к нему в палату. Она была потрясена, увидев его – мертвенно-бледного, подключенного к мониторам и опутанного трубками капельниц. Но тут пришла старшая медсестра, и Еве пришлось уйти. Как раз вовремя: стоило ей выйти из палаты, как Кайл открыл глаза.
Вытащив из мокрых волос шпильки и пытаясь придать прическе хоть сколько-нибудь приличный вид, она, не удержавшись, вновь украдкой повернулась к нему, чтобы взглянуть на его шрам, – и тут же встретилась глазами с Кайлом.
– Я знаю, это ты тогда приходила ко мне в госпиталь, – сказал он.
– Может быть, – нерешительно отозвалась она.
– Я думал, это сон. Но медсестра подтвердила. – Он откинул мокрые волосы со лба.
Ева попыталась убрать горсть шпилек в сумку, но просыпала их на землю и принялась неловко собирать.
– Ничего особенного, – отозвалась она. – Просто я как раз была в городе и узнала, что ты ранен…
– Почему ты не задержалась? – тихо спросил он.
– Ты был в критическом состоянии. Мне не разрешили бы остаться.
– В критическом состоянии я был только в ту ночь, когда меня привезли. А как ты узнала, где меня искать?
Несмотря на мокрую одежду, Ева почувствовала, как ее бросило в жар. Она ни за что не призналась бы ему, что тогда сутками не отрывалась от Интернета, следя за упоминаниями его имени в сообщениях информационных агентств, и даже звонила военным…
– У моей тогдашней подружки парень служил в спецчастях, – пожала плечами Ева. В этом она не погрешила против истины. – Я сказала ей, что ты ранен, и она все выяснила.
– Но ты больше не пришла…
Выпрямившись, она закинула сумку на плечо:
– Я была занята. Это что, допрос?
В Кайле произошла перемена. Напряженное раздражение исчезло, и его взгляд, полный подспудного чувства, заставлял ее сердце биться сильнее. Прежде чем идти, Ева с силой провела ладонями вдоль жакета и юбки, пытаясь кое-как отжать их. Вода, стекавшая с подола, тотчас наполнила туфли. Кайл, перестав отжимать рубашку, внимательно посмотрел на нее:
– Может, тебе стоит снять пиджак?
– Нет. – Ева никогда не стеснялась раздеваться, регулярно участвуя в рекламных съемках нижнего белья. Но о том, чтобы раздеться перед Кайлом, она не могла и подумать. Запустив руку в карман жакета, она обнаружила, что очков нет, – скорее всего, они остались на дне бассейна.
– Ты вполне можешь обойтись без очков, – спокойно сказал Кайл. – У тебя отличное зрение.
– Откуда ты знаешь?
– Помнишь соревнования по стрельбе из лука?
Два лета подряд они с Кайлом принимали участие в этих состязаниях, соперничая на равных.
– Но ты всегда выигрывал.
– Просто потому, что много лет практиковался. А ты была второй.
Неожиданная теплота в его взгляде заставила ее вспыхнуть. Отвернувшись, она подошла к краю бассейна. Черная оправа очков явственно виднелась на дне.
– Очки нужны мне для работы.
– Зачем? Впрочем, можешь не отвечать. Кажется, я понял.
На дорожке послышался стук каблуков. Через минуту из-за угла появилась Ясинта. Увидев Еву в совершенно мокрой одежде, помощница в изумлении воззрилась на нее:
– Вот ты где! Тебя ищет отец невесты, хочет отдать тебе чек. – Только тут она заметила Кайла. – Ой, простите, я помешала?
– Ничего подобного. – Ева была счастлива получить повод ускользнуть. – Где мистер Хирш?
– В холле. – Взгляд Ясинты скользнул по прессу Кайла с кубиками мышц. – Я сказала ему, что ты вот-вот будешь.
Неожиданно Ева поняла, что ни за что не уйдет. Она сделала пару шагов, встав между Кайлом и Ясинтой и закрывая его от беззастенчивых взглядов своей ассистентки. Господи, она ведет себя как ревнивая дурочка! А ведь он не принадлежит ей…
– Я вся мокрая, да и прическе конец, – произнесла Ева. – Забери чек сама.
Но Ясинта медлила.
– Ты упала в бассейн? – беззастенчиво спросила она.
– Мы оба упали, – отозвалась Ева.
Фыркнув, Ясинта повернулась на каблуках и скрылась в дверях отеля. Кайл, бросив полотенце, начал натягивать мокрую рубашку:
– По крайней мере, ты удачно пристроила свадебную церемонию, – произнес он. – Думаю, сейчас деньги тебе не помешают.
– Если я останусь без наследства, мне не помешают любые деньги. – Ева высоко вскинула голову.
Попытки выполнить волю Марио ради получения наследства приносили ей немало боли и унижений. И она прекрасно понимала почему. Члены семей Атреус и Мессена, принадлежавшие к ним по крови, рождались в богатстве, и их право на семейное состояние никто не оспаривал. Она понимала, что Марио хотел ей добра, поставив условие про брак, но оно лишь заставило ее острее чувствовать себя чужой в семейном клане.
Резко отвернувшись, Ева двинулась к машине. Там у нее есть сухие джинсы, футболка и кеды, в которые она собиралась переодеться перед отъездом. Но Кайл схватил ее за руку:
– Прости. Я не должен был говорить о деньгах.
Прикосновение обожгло ее, словно огнем. Она резко выдернула руку:
– Ты, наверное, считаешь меня охотницей за наследством, недостойной…
– Я так не считаю, – Кайл не мог отвести взгляда от ее губ. – Ты заслуживаешь наследства.
– Тогда почему ты делаешь все, чтобы я его лишилась? – вздернула подбородок Ева.
– Проблема не в деньгах, – тихо проговорил он. – Проблема… вот в чем.
Притянув ее к себе, он приник к ее губам.
Ева судорожно вздохнула. От ласки его губ ее тело словно плавилось, растекаясь жидким огнем. Она была не в силах пошевелиться. Кайл положил ладонь ей на затылок и крепко прижал к себе, продолжая все сильнее впиваться в ее губы.
Страсть охватила ее, подобно вспышке пламени. Ей уже было мало лишь поцелуя. Она уперлась ладонями в его мускулистую грудь и, привстав на цыпочки, изо всей силы прижалась к его губам. Вкус его поцелуя ошеломлял, от близости его горячего тела ее бросало в жар. И все же она хотела прижаться к нему еще ближе, еще крепче, приникнув к нему, как к источнику тепла и силы.
Много лет она была совершенно одинока. После подростковой влюбленности в Кайла она больше никого не подпускала близко, избегая и отношений, и секса. Она искренне полагала, что эта часть жизни – не для нее. До этого момента.
Ремень сумки сполз с плеча. Она едва услышала, как сумка упала на землю с легким стеклянным звоном – это разбился бокал из-под шампанского. Она закинула руки Кайлу на шею, целуя его все сильнее. Соприкосновение тел через мокрую одежду казалось обжигающе сексуальным. Кайл накрыл ладонью ее грудь, сжав ее через влажную ткань. Когда рука Кайла коснулась ее соска, Ева сдавленно ахнула. Жар и напряжение страсти стали нестерпимыми, казалось, достигнув предела, – и тут же схлынули, разбившись миллионом осколков.
Кайл пробормотал что-то неразборчивое. Ева вырвалась из его объятий. Она едва могла стоять на ногах. Жаркая волна смущения охватила ее. Мало того что она бросилась в объятия Кайла, как девочка-подросток, мечтающая о любви, – она к тому же испытала оргазм от одного его поцелуя!
Дрожащей рукой отбросив мокрые волосы с лица, она подхватила сумку, заметив, что бокал, лежавший в ней, раскололся на две части. Схватив салфетку с тарелки с остатками кексов, она осторожно достала из сумки ножку и донышко. Кайл осторожно достал вторую часть и отдал ей. Но ей была невыносима мысль о его помощи, – как и о его дальнейшем присутствии в ее жизни.
– Ева…
Он встал перед ней, не давая уйти.
Искать в сумке зеркальце было слишком поздно. Наверняка тушь растеклась, и она выглядит настоящим чудовищем…
– Ты спрашивала, почему я избавляюсь от найденных тобой женихов. Тому есть две причины. Во-первых, ни один из них не был достоин тебя. А во-вторых, я не хочу, чтобы ты выходила за другого. Потому что я хочу тебя.
Глава 5
Ева непонимающе смотрела на Кайла.
– Давай уточним: ты сделал мне предложение, потому что хочешь секса? – спросила она.
Она раздраженно выхватила из сумки мобильный телефон и нажала кнопку:
– Подожди минуту. Я посмотрю, есть ли у меня нужное приложение. То, которое называется "Секс-рабыни по запросу".
– Я сделал предложение потому, что тебе нужен муж. – В его взгляде сквозило нетерпение.
Нет, подумала она, неправильный ответ.
– Значит, секс – это просто приятная дополнительная опция?
– Будет ли секс частью нашего соглашения, решать тебе, – помедлив, ответил Кайл.
Еву душил гнев, смысл которого она сама до конца не понимала. Она разозлилась на Кайла за то, что он хотел секса. А теперь она была зла еще сильнее – потому что он готов был отказаться от нее. Она как будто вернулась в прошлое, вновь почувствовав, что не нужна ему.
Она лишь сейчас начала осознавать, сколь сильную боль он ей причинил, когда бросил ее. В семнадцать лет он был для нее не только желанным возлюбленным, но и другом, которому она доверяла. А он ушел от нее не обернувшись, чтобы полюбить другую и жениться на ней!
Ей давно следовало забыть его. Но она не могла. До сих пор ей казалось, что их на самом деле связывало что-то особенное.
И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. Она пристально посмотрела Кайлу в глаза:
– Скажи, Марио перед смертью предлагал тебе жениться на мне?
Кайл опустил взгляд:
– Да.
– Но я знаю, что еще раньше он предлагал это Габриэлю и Нику, и оба отказались, – проговорила Ева, вне себя от смущения.
– Разумеется. – Кайл пожал плечами. – Оба уже любили других женщин.
– Средневековая чепуха! – отрезала Ева.
Кайл внимательно разглядывал соблазнительный выступ ключицы в вырезе ее жакета:
– Я не понимаю тебя. Ведь ты же все равно хочешь выйти замуж по расчету. Почему ты не хочешь даже рассмотреть второй вариант, указанный в завещании?
– Выйти за тебя? – Ева вновь вздернула подбородок. – Нет! Потому что все мужчины из семейств Атреус и Мессена только кажутся людьми двадцать первого века! На самом деле у вас совершенно средневековые представления! И потом, я не хочу детей. Вообще. Никогда.
Кайл почувствовал себя так, будто его ударили в солнечное сплетение.
При слове "дети" перед ним возникло лицо сына, Эвана, погибшего, когда ему было всего три месяца. С болью он вспоминал теплую мягкость детского тела на своих руках, то, как Эван радостно гулил, когда он брал его из кроватки… Когда он вновь заговорил, в его голосе звучал леденящий холод:
– Дети – не проблема. Я тоже не хочу детей. К тому же нашему браку предстоит продлиться всего два года.
Ева в страхе и изумлении смотрела на него. Он явно был слишком резок. Но о семье и детях он не мог говорить иначе.
Родные не понимали его. Еще бы! Ни один из них не знал, каково это, – когда твои жена и сын мгновенно исчезают в облаке взрыва, убившего пять человек и полностью разрушившего здание на въезде в военный городок. Никто из них не испытывал мучительного чувства вины от осознания того, что Никола и Эван были бы живы, если бы он сам не настоял, чтобы они приехали к нему в Германию на Рождество…
Потрясение от их гибели, скорбь и чувство вины словно остановили его жизнь. Из-за них он избегал визитов к друзьям, имевшим детей, и семейных празднеств, на которых со временем собиралось все больше малышей. Из-за них он даже не думал о серьезных отношениях с женщинами: при одной мысли о том, чтобы взять на себя ответственность за жену и ребенка, он покрывался холодным потом. Его брат Габриэль, прилетевший в Германию уже через несколько часов после взрыва, был единственным человеком, хоть немного представлявшим себе, что он чувствовал тогда…
С трудом разжав челюсти, он глухо проговорил:
– Если ты согласна на брак, давай обсудим условия.
Скрестив руки на груди, Ева бросила на него воинственный взгляд:
– Значит, ты согласен, что детей не будет. И еще предпочел бы, чтобы в браке присутствовал секс.
– Именно так.
Ева подошла к нему вплотную и медленно провела пальцем по его груди:
– Значит, выйти за тебя замуж… Давай подумаем… – Она взглянула прямо ему в глаза, и он тут же понял, что о поцелуе на сей раз нет и речи. – Итак, разумеется… нет.
Она с силой толкнула его в грудь, и он с шумным плеском вновь свалился в бассейн.
На следующий вечер Ева собиралась с подружками в бар встреч, куда традиционно приходили одиночки в поисках знакомств. Она ненавидела подобные заведения, но после вчерашнего случая с Кайлом была полна решимости сделать очередную попытку в поисках мужа.
Предложение, сделанное Кайлом, было дополнительным препятствием. Ее реакция на его поцелуй наглядно показала, сколь велика опасность. У нее никогда не было сил противиться ему. Если они поженятся, то сумеет ли она настаивать на том, чтобы в их браке не было секса? Сумеет ли сопротивляться ему?
Ева разглядывала содержимое гардероба, пытаясь подобрать что-нибудь в меру сексуальное, но в то же время сдержанное, способное привлечь мужчину того типа, который ее интересовал: в меру симпатичного и интеллигентного неудачника. Увы, подобные типы редко появлялись в барах знакомств: в основном туда шли в поисках секса. Но она все равно попытается.