Перемирие кланов перед Богом и Святой церковью объединило бы их прочнее и крепче, чем любой подписанный договор. Но существовала и реальная опасность, о которой Рандольфу, как и другим вождям кланов, было хорошо известно. Если непримиримый отступник Катберт Макгилливрей узнает о замыслах северян, он может привести свою армию в Элгиншир и захватить в плен всех вождей кланов. Победа будет легкой: он просто поймает их, как стаю рыб сетями. Но рискнуть стоит, ведь от объединения кланов зависит будущее северной и северо-западной Шотландии!
- Жаль, что тебя не будет с нами, - после небольшой паузы проговорил Рандольф.
- Нынешнее положение меня устраивает, - твердо заявил Драммонд.
Подождав, пока вернувшийся с чердака хозяин трактира унесет в соседнюю комнату бочонок с элем, Драммонд спросил брата:
- Скоро наступит декабрь. Когда ты уедешь из замка Дугласа?
- Пока я не намерен покидать южную Шотландию. До Рождества еще много времени, а у меня есть причины задержаться здесь.
- Ты твердо решил соблазнить прекрасную даму герольда?
- Да. Завтра мы собираемся в охотничьи угодья Малькольма.
- На соколиную охоту? Можно мне пойти с вами?
- Боюсь, что шальная стрела из неизвестного самострела попадет тебе в спину. Нет, брат, мы пойдем вдвоем с Элизабет.
Входная дверь с шумом распахнулась, и в трактир зашли мужчины из клана Дугласа, громко потребовав эля.
- Она выиграла спор? - спросил Драммонд.
- Да, победила в скачках!
- Говорят, ее жеребцы летают словно по воздуху!
- Возможно, - усмехнулся Рандольф. - Но наездницу все-таки поймать легче, чем лошадь!
- Я слышал, что соблазнить Элизабет Гордон невозможно, - сказал Драммонд и лукаво посмотрел на брата.
- А я слышал, что земля - круглая!
Из-за проливных дождей, зарядивших на несколько дней, пришлось отложить соколиную охоту.
После беседы с Драммондом в трактире Рандольф забрал мощи святого Колумбы и спрятал их в подкладке своего сапога.
Дни тянулись медленно, дожди не кончались, и Рандольф Макквин все свободное время проводил с Элизабет, ни на минуту не сомневаясь в том, что он должен выиграть пари и соблазнить прекрасную даму-герольда.
Он сопровождал ее повсюду: они были в лавке суконщика, где она заказала отрез ярко-красной шерстяной ткани - рождественский подарок королю Шотландии. У торговца свечами Элизабет купила ароматизированные свечи для своей комнаты, а у кузнеца выбрала пару конских сбруй, отделанных медью, - подарок хозяину конюшни, где содержались ее лошади.
Рандольф Макквин приобрел большое количество льна и полдюжины прялок и за дополнительную плату велел торговцу доставить покупки на борт "Морского волка". Вечерами Рандольф ужинал с братом, невесткой и племянником, настойчиво приглашая Элизабет присоединиться к ним, но она всегда отказывалась под разными предлогами. Иногда Рандольф видел Элизабет за столом хозяина замка, но служанки утверждали, что дама-герольд, как правило, обедает в своей комнате в одиночестве.
Местное общество и воины замка Дугласа со временем привыкли к Рандольфу Макквину и стали относиться к нему дружелюбно и без подозрений, хотя истинную причину такого поведения он видел в общем предпраздничном настроении, а не в изменении их взглядов на жителей горной Шотландии.
Дожди закончились, и на следующий день после удачной охоты Элизабет и Рандольф отдыхали, сидя на шерстяном одеяле в охотничьих угодьях Малькольма.
Солнце клонилось к закату, связка куропаток и полдюжины тетеревов-косачей лежали на земле около их ног.
Молодые люди были оживлены, наперебой рассказывали друг другу истории из своей жизни. Рандольф вспомнил о первой соколиной охоте и забавном случае, когда они с братом Драммондом чуть не подрались из-за того, кто будет первым бросать копье в столб с мишенью.
Элизабет с нескрываемым интересом слушала своего спутника и, в свою очередь, рассказала, как она в детстве училась управлять лошадьми, о двоюродных сестрах, с которыми часто плавала в реке Твид.
Для соколиной охоты Элизабет Гордон выбрала другую лошадь - кобылу той же масти, что и белый жеребец, но менее рослую.
- Вы не будете возражать, если я отошлю сокольничего и его людей обратно, в главную башню замка?
Элизабет удивленно посмотрела на своего спутника:
- Зачем?
- Чтобы их не задерживать. Ваши лошади великолепны, и мне хотелось бы испытать новую кобылу в скачках по вересковой пустоши.
- Боитесь чужих любопытных глаз?
- Вовсе нет. Если вам это доставит удовольствие, пожалуйста, пусть смотрят.
- Сегодня такой чудесный, удачный день! Наверное, я возьму вашу лошадь и присоединюсь к сокольничему и его людям. Если не будете терять даром времени, то догоните нас на полпути к замку Дугласа. Я не останусь с вами вдвоем, потому что не хочу давать повода для сплетен.
- Боитесь запятнать свою репутацию?
- Лично меня не волнует, что скажут сплетники! но не следует забывать: я состою на службе у короля!
Задержись я здесь с вами еще хоть на минуту - и злые языки назовут нас любовниками!
- Если минута продлится несколько дольше, чем обычно!
- Какая разница сколько!
Этим ответом Элизабет невольно выдала свою полную неосведомленность в подобных делах, поскольку никогда в жизни не имела любовной связи с мужчиной.
Несколько минут Рандольф сидел словно в оцепенении, затем пробормотал:
- Ладно, пора собираться.
Элизабет молча встала и пошла по направлению к сопровождающим их охотникам, а Макквин задержался, глядя ей вслед.
На Элизабет Гордон была длинная юбка с мягкими складками, а на голове - изящная льняная шапочка, скрывавшая пышные волнистые волосы. Слуги замка говорили, что она не пользуется услугами горничных и сама заботится о своей одежде.
Элизабет казалась Рандольфу практичной дамой, не привыкшей тратить время на пустую женскую болтовню, различные безделушки и украшения, а также на обсуждение сплетен. Ему вдруг вспомнилось, как старательно она избегала ответов на вопросы о ближайших планах Роберта Брюса и делала вид, что не замечает его явных попыток добиться ее расположения. Да, без сомнения, Элизабет Гордон - самая достойная и восхитительная женщина во всей Шотландии. Рандольф был вынужден признать, что она не только полностью завладела его мыслями, но и заслуживает исключительно галантного и тактичного отношения.
Вскоре Элизабет Гордон вернулась, взяла поводья лошади Рандольфа и свистом подозвала свою кобылу.
Стройная белая лошадь радостно подбежала к хозяйке и стала рядом. Элизабет оглядела Рандольфа с головы до ног и подправила стремена у своей лошади, чтобы ему было удобнее сидеть в чужом седле.
- Веди себя хорошо, Мэджести, - сказала она лошади и, обернувшись к Макквину, пояснила:
- Она очень резвая и игривая.
- А по-моему, она послушная лошадь.
- Это только на первый взгляд. Держите поводья крепко, и прежде чем остановиться, произнесите ее имя.
Она хорошо выполняет команды.
Мэджести, словно поняв, что говорят о ней, легонько ткнулась в плечо хозяйки.
- А если я не дам ей команду остановиться?
- Тогда к восходу солнца вы окажетесь в Англии!
- Неужели?
- Я пошутила. Она никогда не убегает далеко от своей хозяйки. А ваш жеребец, на мой взгляд, немного неповоротлив.
Замечание Элизабет не обидело Рандольфа, она правильно оценила его лошадь.
- Он - не мой, я взял его напрокат.
Элизабет подошла к жеребцу и провела рукой по его ушам.
- Он хороший, - улыбнувшись, сказала она.
- Разрешите я помогу вам сесть в седло? - предложил Рандольф и обнял Элизабет за талию.
Она повернула голову и выразительно посмотрела на него. Когда рука Макквина скользнула чуть ниже, его спутница немного отстранилась и холодно проговорила:
- Перестаньте, Рандольф!
Он дерзко заглянул ей в глаза:
- А вы не носите пояса верности.
При иных обстоятельствах, возможно, женщину обидело бы столь откровенное замечание, но служба у короля Брюса приучила ее сдерживать свои эмоции и не обращать внимания на многое.
- А следовало бы, - заметила она. - Чтобы защитить себя от вас.
- А у вас действительно есть золотой пояс верности?
- Есть.
- Боже, как можно носить столь ужасные и неудобные вещи?
- Если вспомнить, от чего он защищает, на неудобства не обращаешь внимания.
- Что вы имеете в виду?
Элизабет вздохнула:
- А вы не понимаете? Я говорю о мужчинах, охотящихся, подобно разбойникам с большой дороги, за женскими юбками. Мало кто из них так же галантен, вежлив и тактичен с герольдом короля Роберта Брюса, как Рандольф Макквин.
Своим откровенным и в то же время лестным объяснением Элизабет Гордон поставила Рандольфа на место.
Он опустил голову и промолвил:
- И все-таки сейчас на вас нет пояса верности…
- А нужно ли мне защищаться от вас?
- Пока нет.
Рандольф слегка коснулся шершавыми пальцами ее подбородка. Элизабет подняла голову и, взглянув в его глубоко посаженные голубые глаза, прочла в них восхищение и пылкую страсть.
Ей и раньше приходилось замечать на себе восторженные взгляды мужчин, но в них никогда не было нежности и искренности.
Рандольф удивленно поднял брови. Элизабет поняла, что он хочет ее поцеловать, и была готова уступить, но мысль о пари, которое он твердо решил выиграть, заставила ее отстраниться. Она посмотрела поверх его плеча, но сокольничего и его помощников поблизости не было. Рандольф, очевидно, понял противоречивые чувства Элизабет и еще крепче сжал ее талию. Сердце Элизабет сильно и часто забилось, губы пересохли. В глубине души ей хотелось почувствовать на своих губах поцелуй Макквина, но здравый смысл подсказывал, что эта слабость облегчит ему путь к победе.
- Там люди, - промолвила Элизабет.
- А что вам люди? - резко спросил ее спутник. - Боитесь за свою репутацию? Не хотите, чтобы стало известно, что герольд короля весело проводит время в компании Рандольфа Макквина?
- Да.
- Наступит день, Элизабет, когда вы будете поступать только по велению сердца, а не прислушиваться к голосу разума.
Элизабет Гордон опустила голову. Пока она служила королю Роберту Брюсу, а ее страна не была свободной, она не могла себе позволить заниматься личной жизнью.
- О чем вы думаете? - мягко и участливо спросил Рандольф.
Дама-герольд думала о том, что сделала правильный выбор, поступив на службу к королю, который поставил перед собой благородную цель - освободить Шотландию от английской агрессии.
Сейчас Элизабет чувствовала себя свободно и легко, подобно соколу, парившему высоко в небе. Она повернулась к Рандольфу и показала рукой на птицу.
- Я думаю, он остался доволен охотой и теперь наслаждается свободой.
- Ваши мысли заняты другим, леди, но я - терпеливый мужчина, а вы заслуживаете того, чтобы вас долго ждали.
Снова уловив в его словах двойной смысл, Элизабет Гордон промолчала.
- На озере Ланарк живут два лебедя, - продолжал Рандольф. - Хотите съездить туда и посмотреть на них?
Элизабет Гордон взглянула на небо, по которому медленно плыли серые тучи.
- В это время года все лебеди давно улетели на юг, - ответила она.
- Нет, не все. Сокольничий рассказывал, что самка лебедя три года назад сломала крыло, и лебедь остается вместе с ней зимовать на озере.
- Лебедь, преданный своей подруге! Как романтично!
Рандольф Макквин подумал, что с некоторых пор он сам стал походить на этого лебедя. Восхитительная и умная женщина, выбравшая для себя в жизни мужскую работу - службу королю - и имеющая лучших в Шотландии лошадей, завладела его умом и сердцем.
- Как вы думаете, она его любит? - вдруг спросил Рандольф.
- Подруга?
- Женщина.
Элизабет Гордон улыбнулась и взглянула на своего спутника.
- Я надеюсь получить ваш корабль, мой лорд. - И, немного подумав, добавила:
- Пока - ваш.
Рандольф неожиданно развеселился. До встречи с Элизабет Гордон он и представить не мог, что способен радоваться таким мелочам, как хорошее настроение женщины.
- Когда мы с вами беседуем о лебедях, совсем не обязательно называть меня лордом. Я всего лишь глава клана Макквинов, не более того.
В серых глазах Элизабет мелькнули озорные огоньки:
- Вот как? А я слышала, что вы владеете торговой флотилией, имеете большую власть на севере и северо-западе Шотландии, а Маккинтоши, Макреи, Матсоны и Чикольмы присягнули вам на верность.
Союз Макквина с вождями других кланов ни для кого не был секретом, но обсуждать свое богатство и власть с женщиной, не заинтересованной в замужестве, он считал непозволительным.
- Да, мы живем в мире с соседями, мои родственники доверяют мне и разрешают пользоваться выходом к морю, где я плаваю на своем единственном корабле.
- И вы не боитесь проспорить этот единственный корабль?
- Даже если бы я владел флотилией, я поставил бы на нее.
- Говорят, вы привезли в подарок Дугласу много апельсинов и инжира? - Элизабет Гордон решила отойти от опасной темы. Рандольф сразу же заметил ее неловкую попытку и усмехнулся.
- Не беспокойтесь, - сказал он. - Я приберег для вас много гранатов.
- Так вы предложили мне корабль с трюмом, полным подгнивших фруктов? - поддразнила его Элизабет.
- При нынешней прохладной погоде они не испортятся, - возразил Рандольф. - Но если вы все же опасаетесь за сохранность фруктов, то могу вам предложить съездить на лошадях в порт и забрать их.
- По-моему, вы собирались испытать мою лошадь вон в той вересковой пустоши? - Элизабет показала рукой вдаль.
Рандольф крепко сжал губы. Да, он испытает лошадь и добьется расположения ее хозяйки и очень скоро завоюет не только ее сердце, но и всю ее!
- Да, я хочу испытать вашу кобылу, - ответил он.
- Тогда помогите мне сесть в седло вашей лошади, и желаю вам удачи!
Переодевшись, Элизабет Гордон спустилась в общий зал, сообщила управляющему замка Дугласа, что на некоторое время отлучится из замка с Рандольфом Макквином. Появление прекрасной Элизабет вызвало у присутствующих в зале мужчин бурную реакцию: каждый стремился сказать комплимент и поближе познакомиться с герольдом короля Роберта Брюса.
Элизабет Гордон терпеливо сносила их однообразные шутки и намеки, но когда один гость, по возрасту годившийся ей в дедушки, недвусмысленно предложил пожить в его владениях, терпению дамы пришел конец, и, сдержанно попрощавшись с присутствующими, она быстро покинула зал.
Пару дней назад Элизабет заказала в суконной лавке плащ в подарок королю Шотландии и теперь отправилась узнать, готов ли он. Ткачи работали день и ночь, чтобы успеть выполнить рождественские заказы: плащи, накидки и туники, которые Дуглас, по традиции, каждый год дарил своим вассалам. Хозяин суконной лавки заверил Элизабет, что ее заказ будет выполнен через день, и она, успокоившись, направилась к замку, чтобы посмотреть, не вернулся ли Рандольф Макквин.
Во внутреннем дворе она увидела слона, а вокруг него - толпу детей, с изумлением и с некоторым страхом разглядывающих его. Рядом стоял брат Рандольфа Драммонд, а поодаль - его жена леди Клэр.
Рандольф Макквин, одетый в черно-красный тартан, появился на опушке леса, когда солнце начало клониться к закату, освещая округу оранжево-пурпурным светом.
До замка было уже близко, и он пустил лошадь легкой рысью. Наблюдая за всадником, Элизабет подумала, что он очень искусный и опытный наездник, если ее резвая кобыла, всегда предпочитавшая носиться на большой скорости, сейчас послушно идет рысью.
Рандольф поправил тартан, отпустил поводья и поприветствовал брата. Начальник охраны, скучавший у ворот замка, оживился и, оглядев лошадь и наездника, сказал:
- Этот Рандольф Макквин знает толк в девушках!
Элизабет сделала вид, что не расслышала двусмысленного замечания, но мужчина подошел поближе и, кривляясь, продолжил:
- По-моему, чтобы задобрить женщину, надо чаще дарить ей безделушки.
Не желая больше слушать солдатские грубости и боясь, как бы не было замечено ее восхищение Рандольфом Макквином, Элизабет гордо подняла голову и торопливо направилась в конюшни.
- Дай этой лошади самого лучшего овса, парень. - До Элизабет донесся голос Рандольфа, отдающего приказания мальчишке, работающему в конюшне.
Затем он подошел к Элизабет, и она улыбнулась, увидев в одежде и в волосах Рандольфа запутавшийся сухой вереск.
- Знаете, я передумал, - радостно объявил он. - Когда выиграю пари, то заберу не белого жеребца, а Мэджести.
На лице Макквина сияла счастливая улыбка, в глазах мелькали озорные огоньки. Очевидно, лошадь пришлась ему по душе.
- Вы ничего не выиграете, Рандольф, - возразила Элизабет и подала ему щетку. - Будьте осторожны, когда начнете чистить ей ноги. Она может лягнуть.
- Не волнуйтесь. - Рандольф тяжело дышал и смотрел на Элизабет, держа руки на бедрах. - Нет, клянусь всеми святыми, я восхищен вашей кобылой!
Она стремительна, как ветер, и послушна, как щенок!
Гордость за свою лучшую лошадь переполнила сердце Элизабет. Она подошла к ней и нежно обняла за шею.
- Она не такая послушная и податливая, как кажется на первый взгляд, - сказала Элизабет. - И характер у кобылы непростой!
- Я этого не заметил. - Рандольф приблизился к лошади и похлопал ее по спине, а затем, сняв седло, укрыл ее попоной.
- Однако удивительно, что ваш дядя отдал вам таких великолепных скакунов, как эта кобыла и тот белый жеребец! Вы, должно быть, его любимица?
Элизабет Гордон усмехнулась и поджала губы.
- Его больше интересовало мое приданое. К тому же он такой полный, что не каждая лошадь его выдержит.
Раздался колокольный звон, созывающий на вечернюю молитву в часовню. Рандольф повернулся к Элизабет:
- Так вы отдали свое приданое в обмен на двух лошадей?
Элизабет опустила голову. Чтобы избежать нежелательного замужества, ей пришлось бросить дом и порвать связи с Гордонами. Тогда ей было тринадцать лет, но и теперь, много лет спустя, она ни разу не пожалела о своем решительном поступке.
- На шесть лошадей, - тихо ответила она. - Мои кобылы очень плодовиты, и, надеюсь, в недалеком будущем моя конюшня разрастется.
- Да… ну и обмен вы совершили! У вас не было выбора?
Богатство и земли никогда не привлекали Элизабет Гордон. Личная свобода и независимость значили для нее больше, чем частная собственность.
- Мне досталось от матери весьма скромное владение - земля у реки Твид, - пояснила она. - А дяде нужен был выход к воде…
- Но как вам позволили расплатиться приданым? - озадаченно спросил Рандольф. - Ведь вы же были ребенком, когда принимали это решение! - Он немного помолчал и, усмехнувшись, добавил:
- Прошу прощения, Элизабет. Я допустил оплошность. Мужчина не должен обсуждать с женщиной ее возраст.