Что? Люблю тебя? Что-нибудь в этом роде. Он хотел сказать хоть что-нибудь, но не знал, что именно. Он не мог пообещать ей ничего, кроме боли в душе, которая придет, когда они неизбежно расстанутся. Поэтому бессмысленно было сейчас делать какие-либо заявления, которые могли только сбить ее с толку, сейчас, когда она уже решила зажить по-своему.
Он прочистил горло, откашлявшись.
- Я желаю тебе удачи на новой работе!
10
- Линда, я хочу остаться.
- Господи, ты уверена? - Линда вскочила с места и быстро обогнула свой стол, чтобы встать прямо напротив Эллен. - Ты же целый год набиралась мужества, чтобы уйти… Ты действительно хочешь остаться?
Эллен отвечала, не колеблясь:
- Да.
- Эллен, подумай хорошенько!
Эллен потрясла головой.
- Тут не о чем думать. Твой кузен почти признался мне в любви вчера вечером, но что-то его удержало. Если я так все и брошу и потом буду наезжать лишь раз в месяц, то он очень скоро обо всем этом забудет. - Она невесело хихикнула. - Ей-богу, я уверена, что если я уеду сегодня и вернусь через месяц, к тому времени он убедит себя, что все это было только сном.
Линда задумчиво покачала головой.
- Ну, с этим не поспоришь.
- Так ты примешь меня обратно?
Линда поглядела на нее очень пристально, и Эллен твердо выдержала этот взгляд.
- Ты уверена?
- Абсолютно.
Внезапно Линда улыбнулась, вышла из своей роли начальницы и сразу же погрузилась в роль лучшей подруги.
- А что, он действительно едва не признался?
- Думаю, так оно и было, - рассмеялась Эллен. Она расслабилась, ощутив приятную перемену в подруге, и взъерошила волосы. - Я знаю, сам себе он уже признался, что я ему далеко не безразлична. Теперь осталось дождаться, когда он признается мне и согласится наконец, что у нас что-то может получиться.
- Если тебя это утешит, я думаю, ты права. И я на твоей стороне, - сообщила Линда, а потом состроила гримасу. - Я могу сделать для тебя что-нибудь еще, кроме того, что оформлю тебя обратно к нему секретаршей? Я имею в виду, ты ведь всем разболтала, что уходишь из-за Кеннета, а теперь вдруг возвращаешься. Как бы нам это объяснить?
- Ну, можно сказать, что в Калифорнии у меня ничего не сложилось, - заявила Эллен. - И это сущая правда.
- Точно! Если обойтись без подробностей, запросто можно представить все так, как будто ты уже прошла интервью, но на работу тебя не взяли.
- Или взяли, но мне там не понравилось.
- Или у тебя там оказался босс - настоящее чудовище, и ты осознала, что Кеннет все-таки гораздо лучше.
Эллен нахмурилась.
- Нет, так далеко лучше не заходить.
- Ладно! - Линда ухмыльнулась. - Так далеко не будем. Давай остановимся на такой стратегии: будем неявно намекать на то, что все пошло не так, как тебе хотелось, и ты решила вернуться к работе, которую ты на самом деле любишь.
- Нет уж, давай проще, и без намеков.
- Ох, хорошо, - согласилась Линда со смешком. - Итак, ты возвращаешься в понедельник.
Когда Кеннет вернулся домой этим вечером, он совершенно ясно представлял себе, что увидит. Эллен обещала помочь ему во всем разобраться, теперь она с этим покончила, и у нее нет никаких причин оставаться. К тому же она сама сказала ему, что уезжает. Они даже попрощались. Но он также знал, что до следующей среды никаких интервью у нее в Калифорнии нет. Если бы она захотела, то могла бы остаться с ним до вторника, и какая-то часть его очень желала, чтобы так и случилось, чтобы она изменила свое решение или была просто не в настроении куда-либо ехать сегодня.
Он стряхнул с себя пиджак и повесил его в гардероб. Повернувшись к кухне, он учуял какой-то вкусный запах, похожий на запах жареного мяса, и тут же его сердце как будто остановилось, а затем забилось с удвоенной скоростью.
Она была здесь.
- Привет, Кен, - сказала она, когда он на подгибающихся ногах вошел в кухню.
Первым его желанием было сгрести ее в объятия и расцеловать. Но вместо этого он застыл на месте, потрясенный ее видом. В узких джинсах и простом солнечно-желтом топике, с распущенными волосами, она выглядела изумительно. Соблазнительно. Совершенно. Каждая клеточка тела Кеннета стремилась к ней навстречу. Каждый атом его мужской сущности жаждал заняться с ней любовью. И он хотел только одного: чтобы она осталась с ним навсегда.
Но в этом-то и состояла проблема. Он не хотел удерживать ее навсегда. И он отчетливо понимал это. И к тому же он не мог позволить себе еще раз потерять самообладание. Именно это является причиной любого страдания. Если бы он мог себе представить их отношения не в плане взрывной страсти, а в виде удобной, тихой любви, то он попробовал бы себя убедить в том, что это возможно. Но, насколько он видел, у их взаимоотношений существовало только одно продолжение - ведущее прямиком к сокрушительному, испепеляющему окончанию. А если эти отношения должны убить его, лучше от них вообще отказаться и сделать это как можно быстрее, пока он еще способен сопротивляться.
- Угадай-ка, что я тебе скажу!
Он с тревогой уставился на нее.
- Что?
- Я не уезжаю!
Его сердце остановилось.
- Ты не уходишь с работы? Ты не уезжаешь в Калифорнию? Или ты не уезжаешь из моего дома? Что?
- Я не ухожу с работы. Не еду в Калифорнию. Но я съезжаю от тебя.
Теперь ему показалось, что кровь застыла в жилах. Он нервно прочистил горло.
- Не понимаю.
- Я сегодня говорила с Линдой. Я сказала ей, что решила не уезжать. И она согласилась вернуть меня на работу.
- Но мне казалось, что ты не хотела, чтобы кто-нибудь знал… - Он умолк и провел ладонью по затылку. - Ничего не понимаю.
Она мило улыбнулась.
- Именно так я и думала. Я хочу, чтобы никто ничего не понял. Я не собираюсь сочинять, просто скажу всем, что с Калифорнией у меня ничего не вышло, и оставлю им возможность строить какие угодно предположения.
- Да, ты всех сильно озадачишь…
Когда она подтолкнула его к столу, на который она выставила будничную посуду, но украсила толстым кувшином с простыми маргаритками, он послушно подчинился. И с большой радостью, потому что ноги у него были как ватные. Он хотел было спросить ее, а что же такое произошло, что все это значит, но не стал. Вместо этого он взял в руки вилку и склонился над тарелкой, которую она поставила перед ним. Ростбиф, картофельное пюре, морковь, зеленый горошек.
- Выглядит замечательно.
- Спасибо. Я ведь прекрасный повар. Он бросил на нее скептический взгляд.
- Никогда бы не подумал.
- Потому что я хорошенькая? - поинтересовалась она и улыбнулась, наблюдая, как он берет в рот первый кусок.
- Да… нет, - пробормотал он, окончательно теряя всякое понимание. - Нет. Ты ведь профессионал в своей области, на работе, и я подумал, что это просто невозможно - вдобавок быть профессиональной домашней хозяйкой.
- У многих людей сразу несколько талантов, - сообщила она, подавая ему корзинку с итальянским хлебом.
- Что, и это ты тоже испекла сама?
- Ну нет, это я купила. Это еще один мой талант - я всегда знаю, где лучше всего покупать.
- Н-да, это точно.
Они ели молча не больше минуты, а потом она небрежно сказала:
- Знаешь, Кен, в том, что ты видишь во мне не только свою помощницу, нет ничего дурного.
Он разорвал кусок хлеба на две части.
- Я знаю.
- Вот и хорошо. Тогда не смущайся этого.
- Я не смущаюсь, - заверил он и неожиданно понял, что она такое делает.
Ему пришло в голову, что она просто навязывает ему свое внимание, а потом он осознал, что это вовсе не повод на нее злиться. Ему нечего бояться, да он и не привык бояться. Он просто был реалистом. Ведь нет ничего дурного в том, чтобы избегать лишней боли.
- Когда ты съезжаешь?
- Наверное, в субботу. Линда пригласила пожить у нее.
- С ней и Мейером? - спросил Кеннет тревожно.
- За последние два года мы здорово подружились с твоей кузиной, - сообщила Эллен, улыбаясь. - И я всегда восхищалась твоим дядей. Но я у них ненадолго. На следующей неделе мы с Линдой пойдем подыскивать мне квартиру. Так что я останусь у них на несколько дней. Максимум на две недели.
- Мне помнится, ты говорила, что у тебя нет денег.
- Твой дядя так обрадовался, что я вернулась, что приказал Линде повысить мне зарплату.
Он отложил вилку в сторону.
- И ты собираешься снять новое жилье?
- Именно так и поступает большинство людей, ты разве не знал?
- А ты не хочешь пожить у меня?
Она покачала головой, но затем поглядела на него очень весело.
- С чего бы это?
Понимая, что она совершенно права, что снять квартиру для нее будет гораздо правильней, так они смогут чуть поостыть, Кеннет прокашлялся и заявил:
- Просто в какой-то момент мне показалось, что ты…
- Буду теперь всегда жить у тебя? - спросила она насмешливо и зло.
- Ну да… - сказал он, недоумевая, чем он ее на этот раз рассердил.
- Знаешь, Кен, - начала она, с грохотом бросая свою вилку на стол. - Иногда ты приводишь меня в такую ярость, что мне хочется орать. Тебе была нужна моя помощь, и ты пригласил меня пожить у себя, и я пожила. Ты заявил мне, что боишься каких-либо отношений между нами и не можешь к ним привыкнуть, что нам надо как-то замедлиться, и я перекраиваю всю свою жизнь, только чтобы тебе было удобнее привыкать, но ты по-прежнему чем-то недоволен. И чего ты теперь хочешь от меня?
Она задала этот вопрос, но не стала дожидаться ответа. Она просто вскочила со стула и вихрем вынеслась из кухни. Ошеломленный Кеннет некоторое время просидел совершенно неподвижно, а потом, очнувшись, вскочил и бросился за ней следом. Но она не только убежала в свою комнату, она еще закрылась на ключ.
Он тихо постучал.
- Эллен! Эл!
- Уходи, Кен.
- Нет. Я думаю, нам надо об этом поговорить. Можно?
- Нет!
- Пожалуйста…
Она вздохнула так тяжело, что он расслышал это даже через дверь.
- Ну хорошо.
Ему пришлось ждать целую минуту, прежде чем она отомкнула замок. Он ступил в ее комнату.
- Я собираюсь рассказать тебе свою историю. Всю целиком. Она не очень-то веселая, и, возможно, это заставит тебя изменить свое решение насчет возвращения на работу.
- Рассказывай, - бросила она небрежно и поглядела на него так, словно он собирался взорваться у нее на глазах.
- Дело в том, - начал он и прошел чуть-чуть в глубь комнаты, - что я нечто вроде проклятия для других людей. Ничего, кроме несчастий, я не приношу. Поэтому все мои отношения с женщинами длились недолго. Поэтому я пытаюсь никем сильно не увлекаться и сам выбираю, с кем мне…
Она уставилась на него.
- Так наши отношения не устраивают тебя потому, что это не ты выбрал меня, или еще почему-то?
- Нет, ни то, и ни то… вернее и то, и то. Видишь ли, в твоем присутствии я теряю нечто важное…
- Не понимаю. О чем ты?
- Я теряю контроль. Потому что… ты мне очень нравишься.
Она поглядела на него так, как будто он сошел с ума, и в определенной степени Кен был готов с ней согласиться.
- И в этом все дело?
- Да. В том, что ты мне так сильно нравишься и что я знаю, как сильно буду страдать, когда ты от меня уйдешь.
- Ты меня сразу и оскорбил, и озадачил. Это что, проверка? Или ты хочешь, чтобы я ушла прямо сейчас, чтобы ты мог начать страдать поскорее?
- Когда ты представляешь все так, то это действительно звучит очень глупо. Но это не так. Тебе никогда не было больно… после? - спросил он и сел рядом с ней на кровать.
Она пожала плечами.
Он взял ее пальцем за подбородок и вынудил поглядеть ему в глаза.
- Так было или нет?
- Было.
- И насколько это было плохо?
- Я не ела три недели.
- Когда мой последний роман оборвался, я думал, что сойду с ума.
Она посмотрела на него с подозрением.
- Я никому до сих пор эту историю не рассказывал, но, думаю, ты должна услышать, чтобы понять, что я чувствую.
- Ладно.
- Слушай… - Он умолк ненадолго, ровно настолько, чтобы улыбнуться, потому что воспоминания, которые пришли ему на ум, были очень приятными. - Моя первая настоящая любовь пришла, когда я учился в Принстоне. Это было волшебно. И я честно думал, что мы с Мари поженимся. Но на последнем курсе она просто зажила своей собственной жизнью, и у нас все закончилось.
- И это причинило тебе боль?
- Да. Но еще больше меня расстроило то, что я, оказывается, ничего не понимаю в женщинах, раз я не смог заметить, что мы совершенно разные.
- Звучит разумно. Но на самом деле эта неудача сослужила тебе хорошую службу, она тебя кое-чему научила.
- Да, - признал он.
Кеннет действительно многое вынес из романа с Мари, но он мог бы получше запомнить этот урок.
- А что с другой девушкой?
- Она умерла.
Эллен вздрогнула.
- Что?
- Она умерла.
- О Господи!
- Она заболела воспалением легких, но думала, что это грипп. Она все время откладывала поход к врачу, потому что была очень занята. Каждый день ей становилось все хуже, но она говорила, что справится сама. А затем однажды…
- Господи, Кен, как это ужасно.
- Мы работали над одним проектом, - сказал он, встал с кровати и подошел к окну, потому что теперь в воспоминаниях не было ничего приятного. - Более того, она была моим боссом. И она была изумительным боссом. Если ты думаешь, что некоторые мои идеи заслуживают одобрения, что бы ты сказала об ее идеях!
- Так хороши?
- Совершенны. Она сама была совершенством, - произнес он почти шепотом. - Я знал, что она себя загоняет. Я знал, что она больна серьезно…
- Это не ты убил ее.
- Я знаю.
- Она была достаточно взрослой и умной, чтобы самой сходить к врачу, - прошептала Эллен, чувствуя себя очень неловко.
- Это я тоже знаю.
- Она была твоим боссом. Тебе, наверное, было не слишком удобно указывать ей, что делать.
Он кивнул.
- И загнать до смерти себя - это не способ вернуть ее к жизни.
- Я вовсе не поэтому так много работаю. Я еще не совсем свихнулся.
Эллен не знала, что сказать.
- Я не знаю, что сказать, - призналась она.
Ей не хотелось заставлять его продолжать свой рассказ. Ей и так было жутко при мысли, как она не догадалась, что его мучают такие тяжелые воспоминания, что все настолько серьезно… Она так легко позволила сбить себя с толку его терзаниями по поводу разницы в их возрасте, что она совершенно о таком не подумала. Она просто упустила из виду, что его может мучить нечто гораздо более серьезное и… страшное.
- А здесь действительно больше нечего сказать. - Он повернулся к ней и печально улыбнулся. - Жизнь - тяжелая штука.
- Да-а-а.
Хотя Эллен это и сказала, она знала, что произнесла это вовсе не так уверенно, как он. У нее все в жизни было отлично. Мать ее баловала, отчим в ней души не чаял. Ее настоящий отец умер, когда ей было всего пять лет, и поэтому она его плохо помнила и ощущала потерю совсем не так остро, как Кеннет.
И когда она осознала это, то многое встало на свои места. Вроде того, почему он сам работал так помногу, но никогда не просил ее остаться с ним. И даже почему он едва замечал ее. Он просто не мог позволить себе романа с сотрудницей. Он ведь потерял навсегда женщину, которую любил. И с которой вместе работал.
Воцарилось молчание, и он мысленным взором устремился далеко-далеко от комнаты, в которой они находились. Эллен могла теперь понять, что его прошлое окружило его таким плотным коконом из печали, что он захоронил все свои чувства и больше ничего от жизни не хотел. Но она также ощущала боль оттого, что не могла с этим ничего поделать.
- Мы так и не доели, - сказала она и встала с кровати.
- Я не хочу.
- А я хочу.
Эллен решительно пошла к двери. Она надеялась, что он последует за ней, но при этом она испытывала еще множество других чувств и мыслей. Подталкивая его к новому роману, она растревожила рану от предыдущего. Сожаления и угрызения совести, настолько сильные, что они не позволяли ему снова влюбиться, явно не были чем-то особенно приятным. А она заставила его их вновь пережить.
Кеннет действительно пошел за ней на кухню, но, хотя он сел с Эллен за стол и даже говорил с ней, а потом помог убрать посуду, сам он все-таки больше не ел. Он улыбался, но не выглядел счастливым. Он даже обыграл ее в карты, но вряд ли это заметил.
В нем что-то умерло, когда умерла его девушка. И никто не мог вернуть это к жизни. Даже Эллен. Потому что он не хотел, чтобы это ожило.
Она ушла спать раньше него и думала, что он тоже скоро уляжется. Но когда она проснулась за полночь, то услышала внизу шум.
Эллен накинула халат и спустилась. Кеннет сидел в семейной комнате, перед экраном телевизора.
Стоя в дверях, она просмотрела двадцать минут любительского фильма, в котором прекрасная брюнетка работала, смеялась и устраивала презентации фирмы.
Расслышав некоторые комментарии, произнесенные голосом Кеннета, который, очевидно, и снимал этот фильм, она догадалась, что эта темноволосая женщина была той, которую он любил. Но Эллен также заметила одну странную вещь. Все его друзья, снятые в фильме, были его сотрудниками. И его любовь тоже была его сотрудницей. В фильме не было сцен на пикнике или на праздничном карнавале. Не было ничего, происходившего за пределами маленького офиса в центре Бостона.
И тогда Эллен поняла, почему Кеннет так много всегда работал. За своим столом, размышляя о рекламной компании, он, вероятно, чувствовал себя ближе к своей умершей подруге.
И, видя, как он смотрит этот фильм, не отрывая глаз от экрана, она осознала еще кое-что. Все последние пять лет Кеннет не переставал любить эту прекрасную брюнетку с огромными карими глазами и такой милой улыбкой.
Именно поэтому он не мог полюбить ее, Эллен.
11
Когда Эллен в понедельник с утра прошла к своему столу, то ей показалось, что она никогда отсюда и не уходила. Формально так оно и было.
Она приходила в свой закуток почти каждый день на предыдущей неделе, и если бы не съехала от Кеннета на следующий же день после того, как узнала о его бывшей девушке, то до сих пор могла бы приходить сюда вместе с ним.
- Эллен! - воскликнула Сибил Джонс, когда та промелькнула за ее перегородкой.
- А, привет, Сибил.
- Что ты здесь делаешь?
Маленькая и очень симпатичная, Сибил выглянула наружу и с любопытством стала наблюдать, как Эллен вытаскивает из коробки все свои вещи, которые унесла из кабинета две недели назад.
- У меня не сложилось в Калифорнии, - сообщила Эллен, пытаясь произнести это как можно более небрежно.
Ее очень беспокоило, как сослуживцы воспримут ее возвращение, зная, что она так жаждала уволиться и уехать. Однако гораздо больше, чем это, ее волновало, что она до сих пор не разговаривала с Кеннетом. И ей казалось, что этот разговор станет самым тяжелым в ее жизни.