К своему великому облегчению, Клея застала Макса на кухне одного. Он сварил кофе, и, когда она уселась за стол, положил перед ней на тарелку только что поджаренный тост.
- Ешь, - скомандовал он. Клея подавила улыбку.
Раньше Максу никогда бы и в голову не пришло приготовить ей кофе и тост! Раньше он думал только о том, как бы поскорее улизнуть, вырваться на свежий воздух - в свой мир, где он моментально забывал о своей возлюбленной, где его ждали дела, которые он действительно по-настоящему любил: фирма и захватывающие дух умопомрачительные сделки.
Клея потихоньку пила кофе, чувствуя, как к голове подступает тупая сверлящая боль, потом вдруг какая-то странная дурнота охватила все тело, хотя вроде ничего конкретного - только общая слабость и головная боль. Переутомление, подумала она, и неспокойная ночь. И усмехнулась про себя: давно уже отвыкла от бессонных ночей.
- Когда будешь готова, я отвезу тебя домой, - предложил Макс, облокотясь о блестящую поверхность рабочего кухонного стола, на котором стояла его чашка кофе. Он уже спешил, но сдерживал себя, приготовясь терпеливо ждать.
В награду за необычную заботливость Клея ласково улыбнулась ему:
- Тебе надо ехать, а я всегда смогу заказать такси. Уже много времени, ты ведь всегда приезжаешь в офис в полдевятого.
- Я дождусь тебя, - ответил он спокойно и твердо.
Клея не стала возражать. Голова у нее совершенно раскалывалась, на оставшийся кофе в своей чашке Клея просто смотреть не могла. Что-то мне совсем нехорошо, с каким-то безразличием подумала она. Клея давно уже не страдала от приступов тошноты по утрам, но сейчас казалось, что они возобновились. Когда она встала, ее закачало, ноги подкашивались. Рука невольно потянулась ко лбу. У Клеи начинался жар, ей стало не хватать воздуха.
- Мне… плохо, - беспомощно пролепетала она встревоженному Максу.
По всему ее телу волнами прокатывались какие-то неприятные пугающие пульсации, сердце билось тяжело и медленно, и в то же время Клея задыхалась, как от бега. Внезапно ее охватила настоящая паника, в ушах не прекращался какой-то сумасшедший звон.
- Что с моей головой? - простонала она, попыталась сделать несколько шагов и споткнулась. - Макс!
Она умоляюще протянула к нему руки, он поспешно подхватил ее, успев поддержать, как только она начала падать, медленно оседая на нетвердых ногах. Все это произошло в считанные секунды, но для Клеи время странно замедлилось. В висках у ней стучало, и она поняла, что вот-вот потеряет сознание.
Макс обнял ее, проклиная все на свете, затем поднял на руки.
- Доигрались-таки, Клея! - прорычал он и побледнел; пунцовый жаркий румянец на ее щеках и лихорадочный пульс не на шутку испугал его. - Вот до чего довело твое упрямство.
Доктор Филдинг приехал к тому времени, когда Клея начала понемногу приходить в себя, но все еще была в полузабытьи и не понимала, что с ней происходит.
Макс с беспокойством наблюдал, как доктор осматривал ее, мерил давление, долго прислушивался к ударам сердца ребенка. Временами Клею бросало то в жар, то в холод. Макс совершенно не находил себе места, с ума сходя от тревоги.
Он сидел рядом с ней, держа ее за руку, а она неподвижно лежала с закрытыми глазами, и дыхания ее почти не было слышно.
Закончив свое неторопливое обследование, доктор пробормотал:
- Ей нужно дать что-то, чтобы она хорошенько отдохнула.
- Ничего мне не надо. - Клея нашла в себе силы приподняться. - Не нужно никаких лекарств, это вредно для ребенка.
Доктор Филдинг посмотрел на ее бледное лицо и поднял брови - удивленно и иронически. Клея не заметила этого его выражения, так как сама сразу закрыла глаза.
- И вы думаете, что я могу прописать что-нибудь вредное для ребенка? - надменно и немного обиженно спросил он. - Речь идет о самом слабом, совершенно безвредном снотворном, мисс Мэддон, - заверил он ее затем добрым, мягким голосом, какой бывает только у врачей. - У вас повысилось давление. Единственный способ его снизить - это полностью расслабиться: я имею в виду строгий постельный режим. Да, да, несмотря на то, что, конечно же, вам захочется вскочить при первой же возможности, - неумолимо продолжал доктор, а затем повернулся к Максу. - Я бы известил ее мать о том, что случилось, - произнес он сурово. - Ей нельзя сейчас быть одной…
- Она останется здесь, - коротко ответил Макс.
Глаза доктора расширились от удивления.
- Но мисс Мэддон…
- Ждет от меня ребенка, - резко вставил Макс. Он крепко сжал слабую руку Клеи. - Будьте уверены, я о ней хорошо позабочусь. - Он глубоко вздохнул, отчаянно стараясь казаться спокойным, взгляд его замер на бледном лице Клеи. - Я за нее отвечаю. Она моя.
- Я только имел в виду, что, может быть, ей лучше было бы побыть несколько дней в больнице, - мягко сказал доктор.
- Не надо нам никакой больницы, - без всяких колебаний заявил Макс. - Клея боится больниц. Отец ее долго лежал в больнице, потом умер. Она будет чувствовать себя там ужасно.
Какое-то время доктор стоял в нерешительности, но затем по достоинству оценил силу характера Макса и его квадратную челюсть, не прошел мимо его внимания и взгляд Макса - буквально прикованный к осунувшемуся лицу на подушках. Тогда он молча кивнул и дал знать Максу, что хочет поговорить с ним в другой комнате.
Пересилив себя, Макс поднялся и вслед за доктором вышел из спальни.
- Что с ней? - спросил он, как только они оказались одни и были уверены, что Клея их не слышит. В течение последнего получаса он совсем извелся, так как винил во всем, что произошло с Клеей, только себя. Не случился бы с ней этот неожиданный обморок, если бы он не…
- Переутомление, высокое давление - я мог бы добавить сюда и жару, и много всего другого… но дело даже не в этом. Скажу только, что неоднократно предупреждал, что ей нельзя перенапрягаться. Ну а теперь об этом же самом ей сказал собственный организм, но гораздо убедительнее, чем я. - При этих словах доктор улыбнулся, вспомнив свою безрезультатную борьбу с Клеиным упрямством. - Ей обязательно нужно принимать таблетки с железом. Может быть, вы заставите ее принимать их регулярно? У меня еще не было пациентки, которая бы так ужасно относилась к моим предписаниям!
- Да, - тихо сказал Макс. - Представляю.
Доктор Филдинг ушел, пообещав зайти на следующее утро. Макс вернулся в спальню - Клея смотрела на него во все глаза.
- Как ты себя чувствуешь? - мягко спросил он, сев на край постели рядом с ней.
- Как-то странно. - Она усмехнулась сама над собой, личико ее трогательно бледнело на ярких простынях. - Сильно я тебя напугала? - спросила она раскаивающимся шепотом, видя озабоченное, почти страдальческое выражение на ее лице. - Извини меня, я…
Но Макс не дал ей договорить, ласково приложив палец к ее губам.
- Не смей оправдываться передо мной, - приказал он совсем не строго. - Не надо, я ведь сам во всем виноват! Если бы я не потерял над собой контроль и не приставал бы к тебе, если бы я был хоть чуть-чуть осторожнее…
Клея покачала головой и поцеловала закрывающий ее губы теплый, мягкий палец; в глазах ее загорелось сочувствие, когда она встретила его виноватый, измученный взгляд.
- Кроме меня, в этой истории нет виноватых, - сказала она мягко. - Все вокруг твердили мне, что нужно больше отдыхать. Прошлая ночь здесь совершенно ни при чем… Я была бы очень рада, если бы ты и сейчас начал приставать ко мне.
Клея из последних сил старалась развеселить Макса. На самом деле ни о чем таком не могло быть и речи - она даже головы не подняла бы с подушки. Энергия ушла из нее вся без остатка.
- Доктор Филдинг сказал что-нибудь о ребенке? - спросила она через некоторое время еле слышным голосом. Клея тянула с этим страшным вопросом, так как очень боялась страшного ответа.
Макс легко положил ей руку на живот и ободрительно улыбнулся.
- Ребенок в порядке. Все беспокойство только из-за тебя. Нужно оставаться в постели и побольше спать. Я тебе дам сейчас снотворного. Принесу с теплым питьем. Мне сказано сидеть около тебя, никуда не отлучаясь, и стеречь - ты и не моргнешь теперь без разрешения!
- Мне нужно позвонить маме. - Глаза Клеи затуманились: она представила, что будет с матерью, когда та узнает о случившемся. Она еще сильнее побледнела, и одновременно на нее с новой силой нахлынула усталость.
- Я поговорю с ней, Клея, - сказал Макс.
- А как же Брэд…
Макс погладил ее по щеке, стараясь успокоить и ободрить. Глаза его были полны тревоги и заботы.
- Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Ты просто отдыхай, хорошо?
Клея молча кивнула. У нее не было ни сил, ни желания ему перечить. Пусть Макс уладит все с Эми, уладит все с Бредом, уладит все на свете. Как хорошо, когда можно переложить на его плечи все эти проблемы, а самой наконец-то по-настоящему расслабиться…
Веки ее отяжелели. Клея перевернулась на бок и, поискав губами его ласковую руку, поцеловала ее.
- Бедный Максик, - прошептала она. - Твоя цыганка доставила тебе столько хлопот…
- Нет, Клея, - тихо сказал он. - Никаких хлопот ты мне не доставила. Ты сделала все, чтобы сделать свой уход от меня совершенно незаметным. Единственное, о чем ты не подумала, это захочу ли я, чтобы ты ушла.
- Ты хотел, пока не знал о ребенке, - сонно возразила Клея. - Но ребенок - это не причина, чтобы цепляться за мужчину, который желает остаться свободным. Во всяком случае, в наше время.
Так они мирно говорили друг с другом в тишине. Лицо Макса было серьезно. Но на ее последнее замечание ему нечего было ответить.
- Поспи хоть немного, - сказал он. - Я пришлю миссис Уолтерс с лекарством.
- Макс? - Он был около двери, когда Клея окликнула его. Макс обернулся. На него смотрели фиалковые, пронзающие душу глаза. - Спасибо.
- За что, Клея? - спросил он.
- За то, что ты здесь, со мной, хотя я знаю - у тебя тысяча разных дел.
- Самое важное для меня - это ты, запомни, - сказал он хриплым от волнения голосом. - Я бы очень хотел, чтобы ты наконец поверила мне.
Веки ее постепенно опускались, и Макс не был полностью уверен, что Клея слышала его. Задумчиво нахмурив брови, он медленно пошел в кабинет - проблемы накапливались.
Беспокойно постукивая пальцами по письменному столу, Макс ждал, когда на том конце провода поднимут трубку. Он знал, что разговор предстоит не из легких. Наконец он услышал низкий, сдержанный голос и невольно выпрямился в своем рабочем кресле.
- Джеймс Лэверн? - спросил Макс.
- Слушаю вас, - последовал спокойный ответ.
- Вы, должно быть, слышали мое имя… - неуверенно начал Макс. - Макс Лэтхем. Я хотел бы сообщить вам, что Клея…
12
Клея проснулась с чудесным ощущением прохлады во всем теле. Легкий ветерок приятно обвевал ее разгоряченную кожу. По стенам играли золотые солнечные зайчики, проникшие в спальню через занавески в открытом окне. Сейчас уж наверное середина дня, подумала отлично выспавшаяся Клея. Затем стала осматриваться, все еще не совсем понимая, где она.
Где-то рядом зашелестела бумага - Клея обернулась и посмотрела в противоположный конец комнаты. Макс, сидя в глубоком кресле, сосредоточенно склонился над какими-то бумагами у себя на коленях. Вокруг него тоже повсюду были разбросаны бумаги - куда только можно было дотянуться рукой: на туалетном столике из черного дерева, старинном комоде, полу. Деловой костюм Макс сменил на широкие брюки и светло-голубую рубашку с короткими рукавами, открывавшими его сильные загорелые руки.
Он, должно быть, уже давно здесь. Похоже, он вообще сегодня не был на работе, решил остаться с ней…
Как только Макс услышал, что Клея пошевелилась, он поднял голову и обернулся: голубые глаза его, поначалу встревоженные, засветились, когда он увидел, что она проснулась. Она застенчиво улыбнулась ему в ответ - он тотчас поднялся с кресла, бумаги с его колен разлетелись на пол. Переступив через них, он подошел к кровати и сел с краю.
- Привет, - ласково сказал он, окидывая ее взглядом, от которого у нее сжалось сердце.
- Привет, - ответила она, начиная чувствовать себя неловко в его постели. - Сколько же я спала?
- Гм… - Он посмотрел на часы. - Примерно пять часов плюс-минус две минуты. - Он снова улыбнулся, весело и тепло. - Пить хочешь?
Она с удовольствием кивнула.
- Я скажу миссис Уолтерс, она все для тебя приготовит. Что ты хочешь - чаю, кофе или чего-нибудь холодного?
- Холодного, пожалуйста, - попросила Клея, стараясь подняться на подушках. Макс сразу же наклонился над ней, осторожно подержал за плечи и помог сесть. И, только слабо откинувшись на подушки, Клея вдруг поняла, что на ней ее собственная ночная рубашка. Она удивленно посмотрела на Макса.
Он ухмыльнулся.
- Это Эми, - сообщил он. Клея еще шире раскрыла глаза.
- Я позвонил Джеймсу, и не прошло и часа, как они с Эми приехали сюда. Потом уже, когда твоя мать убедилась, что ты в хороших руках… - Макс немного скривился при воспоминании о первых минутах встречи с Эми, - …она отправилась к тебе домой, чтобы привезти сюда твои вещи. Ты все еще спала, когда она вернулась и, отправив нас с Джеймсом в гостиную, заставила миссис Уолтерс переодеть тебя. А ты все на свете проспала, - пошутил Макс, но Клее было не до шуток.
- Как же она сумела изменить мнение миссис Уолтерс обо мне? - Утром, когда ушел доктор, экономка принесла Клее чаю, но обращение ее нисколько не потеплело.
- О, видно, умеет обвораживать! - Он рассмеялся. - К тому же она и мысли не допускает, что кому-то может не понравиться ее прекрасная дочь. И как это ты ухитрилась иметь такую мать, Клея? - удивленно спросил Макс.
- А ты бы спросил Джеймса о его первом впечатлении обо мне, - предложила Клея вместо ответа. - Он до сих пор прийти в себя не может. А где она сейчас?
- Дома, - сказал Макс. - Мы с Джеймсом сумели убедить ее, что с тобой здесь будет все в порядке, что я как следует присмотрю за тобой. Я пообещал, что если к субботе ты выздоровеешь и доктор даст согласие, то отвезу тебя к ним на вечеринку.
- Так, значит, вы все тут перезнакомились, - сказала Клея немного обиженно: она была чуть-чуть задета тем, с какой легкостью Макс обезоружил Эми. - Раз, два - и все у твоих ног!
- Ты очень правильно оцениваешь мой дар убеждения, - добродушно ответил Макс, не желая попадаться на крючок ее недовольства. А затем благоразумно решил не продолжать разговор, вступивший на зыбкую почву. - Схожу на кухню, поговорю с миссис Уолтерс.
На этот раз Клея проснулась, когда было уже темно. Ей срочно требовалось попасть в ванную. Она поднялась и села в постели - голова противно кружилась. В спальне не было света, и вся обстановка показалась Клее какой-то странной - впрочем, наверно оттого, что сама она была как пьяная. Ей было очень жарко, рубашка прилипла к телу, влажные волосы висели слипшимися прядями - не было сил заплести косы перед сном.
Тут Клея по-настоящему пожалела, что находилась не дома. Там по крайней мере можно было бы ходить по квартире сколько угодно, никому не мешая. Уже очень поздно. Вполне возможно, что полночь. Голова у нее гудела, в руках и ногах ощущалась тяжесть. Когда Клея попыталась было встать, ноги отказались держан ее.
- Черт! - пробормотала она, снова усаживаясь на постели.
- Ты что? - Резкий голос окликнул ее, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности, в ту же минуту увидев Макса в тонком черном халате, стоящего в дверях в холл, откуда в спальню проникал яркий свет.
- Мне нужно в ванную, - раздраженно ответила Клея.
Да что же это такое? - подумала она. Приходится просить помощь, чтобы попасть в туалет!
Макс подошел к ней, и Клея протянула ему обе руки - покорно и недовольно. Он нагнулся и подхватил ее. Клея обняла его за шею, и он легко понес ее. Она прижалась головой к его плечу, и он вздохнул: ему было ужасно ее жалко, но он не стал ничего говорить.
- Все в порядке? - спросил он, перенеся ее в примыкающую к спальне ванну и посадив на мягкий пуф.
Она кивнула, хотя чувствовала себя отвратительно, затем вздохнула глубоко и грустно, так что плечи ее высоко поднялись и опустились. Макс, секунду поколебавшись, сел рядом с ней на корточки, убрал с ее лица влажную прядь и, взяв за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
- Давай-ка ты примешь сейчас чудесную освежающую ванну, а? - предложил он.
Клея послушно кивнула. Она вспомнила, как болела в детстве. Макс похож сейчас на ее отца: тот всегда был особенно нежен с ней, когда ей становилось плохо. Мама ухаживала за ней, зато отец подбадривал лаской, а она в ней отчаянно тогда нуждалась.
Слезы - огромные круглые слезы - закапали у нее из глаз и потекли по щекам.
- Ты не представляешь, как все это унизительно, - еле выдохнула она.
- Представляю, - утешил он ее хрипловатым голосом. Макс стал ласково целовать ее несчастное лицо, стараясь убрать губами слезы, и теплое дыхание его подействовало на нее успокаивающе. - Я начну наливать ванную и пока оставлю тебя: сделаю вкусный холодный коктейль. А потом мы вымоем тебя, как младенца, и снова уложим в постель, хорошо?
В глазах его горели озорные искорки - ему очень хотелось развеселить Клею. Она же попыталась улыбнуться, и оказалось, что это у нее неплохо получается.
- Совершенно никчемное существо, - насмешливо сказала она о самой себе.
- Абсолютно никчемное, - согласился он с улыбкой.
Лежать в ванной было сплошным удовольствием. Макс сдержал свое слово - он возился с ней, как с избалованной принцессой, а она без всякого смущения подчинялась всем его шутливым распоряжениям.
- Мне нужно было бы сдавать тебя напрокат, как дамскую горничную, я бы вмиг разбогатела! - пошутила Клея.
- Извините, мадам, - ответил он, - но даже у вас это не получится. Я никогда не работаю по найму.
Он сидел на коленях перед огромной, вделанной в пол ванной, сильно прогнувшись, и тер ее душистым пенистым мылом.
- Очень жаль, - вздохнула Клея, облизнув губы, что было явной провокацией. - У тебя действительно здорово получается. Знаешь, это очень эротично, когда тебя моет мужчина.
- Не наводи меня на нехорошие мысли, - усмехнувшись, предостерег он.
- А ты иди сюда, ко мне… и не надо будет сгибаться в три погибели. Ванна большая, мы оба поместимся.
Ее сияющие глаза смотрели на него с вызовом, и Макс замер, глядя на нее почти с ужасом.
- Ты действительно предлагаешь то, что, я думаю, ты предлагаешь?
Она широко открыла невинные глаза.
- Я просто хочу, чтобы тебе легче было выполнять свои обязанности, - простодушно возразила она.
- Ты бессовестная соблазнительница! - воскликнул он. - Но, боюсь, сегодня тебе меня соблазнить не удастся. Подождем, пока ты выздоровеешь. Так доктор приказал! - развел Макс руками.
- Это поэтому ты не спишь со мной в одной постели?