Меган легла прямо на темно-красное покрывало. Скинув с себя ботинки, Хавьер растянулся рядом с ней. В комнате было темно. Меган включила ночник, но свет не разогнал сгустившиеся тени.
Повернувшись на бок, он положил руку на ее живот. Меган сдвинула его руку чуть ниже.
- Он шевелится? - спросил Хавьер.
- Пока нет. Ребенок сегодня ночью впервые зашевелился. Это было потрясающе. Мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь радостью, но Ханна спала. Поэтому я позвонила тебе. Прости.
- Я очень рад, что ты мне позвонила.
Меган повернула голову и взглянула на Хавьера:
- Несмотря на то, что я испортила тебе свидание с будущей женой?
- Да.
Боль, которую молодая женщина безуспешно пыталась скрыть, глубоко затронула Хавьера. Он тут же напомнил себе, что ему не должно быть больно. Ведь он ничего не обещал, не нарушал никаких обязательств.
- Я полетел в Монако, чтобы сообщить Сесиль о ребенке.
- И что она сказала?
Хавьер не мог солгать:
- Сесиль сообщила мне, что не желает иметь детей. И твой ребенок - наш ребенок, - будет моим единственным.
Меган уставилась в потолок:
- И у меня он будет единственным. Дети и скачки, как ты верно заметил, плохо сочетаются друг с другом.
- Скажи мне, когда он зашевелится, - попросил Хавьер.
- Хорошо. Но ты не сможешь ничего ощутить.
- Все равно скажи.
Они молчали. Рука Хавьера лежала на животе Меган. И Хавьер вдруг осознал, что ему очень недоставало ее. Он прислушался к ее дыханию, которое становилось все более ровным, и уловил тот момент, когда молодая женщина заснула. Хавьер не мог припомнить, что вел себя так с другими любовницами.
Лицо Меган расслабилось. Хавьер взглянул на прикроватные часы. Ей надо отдохнуть. Он закроет глаза всего на несколько минут и насладится ее близостью. А когда она крепко уснет, он уйдет.
Ближайшие месяцы он проведет рядом с ней - до того момента, когда ему надо будет возвращаться домой, чтобы жениться.
И вернется он вместе со своим сыном или дочерью.
* * *
Меган рассеянно листала журнал для беременных, стараясь не думать о мужчине, спавшем в ее постели. Она также старалась не думать об эмоциях, которые он в очередной раз пробудил в ней.
Когда Хавьер постучался к ней вчера ночью, она испытывала к нему ненависть.
Меган ненавидела Хавьера за то, что он бросил ее и умчался к своей невесте.
За то, что бизнес для него важнее, чем их ребенок.
За то, что он поработил ее и заставил молить о любви.
Но больше всего она ненавидела его за то, что он не любит ее.
Однако, открыв дверь, Меган увидела беспокойство на его лице, и сердце ее дрогнуло. А когда он признался, что, оставив невесту, помчался к ней, потому что волновался, она ощутила радость и надежду.
Хавьер провел рядом с ней всю ночь, с благоговейным трепетом ожидая шевеления младенца. Ее защитные барьеры пошатнулись.
Хавьер будет хорошим отцом, а ее ребенок заслуживает того, чтобы иметь двух родителей. В жизни иногда случаются трагедии. Они с Ханной на собственном опыте убедились в этом.
Ради ребенка она не имеет права выгнать Хавьера. Ни при каких обстоятельствах. Придется идти на компромисс.
В гостиную вошел Хавьер. Прежде Меган не видела его в помятой одежде. Но, увы, его небритое лицо, спутанные волосы и припухшие веки были невыразимо сексуальны.
- Доброе утро, - произнес он немного охрипшим голосом, заставив ее вспомнить о тех волшебных днях, когда она еще не знала о помолвке. - Я уснул.
- Ты крепко спал. И даже не заметил, как я встала.
- Ты могла бы разбудить меня.
- Тебе нужно было отдохнуть.
- Прости.
Неожиданное извинение застало Меган врасплох.
Хавьер никогда не извинялся. Правда, и ошибок он не совершал - если не считать помолвки. Отложив журнал в сторону, Меган встала.
- Я собираюсь вернуться во Францию, - заявила она. - Но только после того, как ребенок родится. Однако я не желаю жить в коттедже, из окон которого буду постоянно видеть твою жену.
- Тебе не надо никуда переезжать. Мы поселимся в другом месте.
Сердце ее упало.
- Где?
- В поместье Александер.
- У тебя есть другое имение?
- Его продал мой отец, когда потерпел финансовый крах.
- И ты выкупаешь его?
- Что-то в этом роде.
Меган покачала головой:
- Где бы ты ни жил, я не хочу оставаться в доме, который мы вместе обустраивали. Я найду себе другое жилье, другую конюшню и другого спонсора. Но я вернусь в Европу лишь при одном условии.
Хавьер напрягся:
- При каком?
- Я хочу быть единственным опекуном ребенка. Пожалуйста, навещай его, сколько пожелаешь, но в моем доме. Я не отдам тебе ребенка.
Он помрачнел:
- Это неразумно.
- Твоя невеста не хочет детей. Ей вряд ли понравится, если с вами поселится ребенок твоей любовницы.
- Я найму няню.
- Мы с тобой наймем няню, и в этом вопросе за мной останется решающее слово. Няня - не мать. Много лет я пыталась завоевать расположение дяди. Но все было напрасно. Лутор не замечал меня. Так вот, я не допущу, чтобы мой ребенок рос в подобной обстановке, чувствуя себя нежеланным и нелюбимым.
- Ты не нелюбимая, Меган.
- Ты хочешь сказать, что любишь меня?
- Если бы я полюбил кого-то, то это была бы ты.
Его слова больно резанули ее.
- Значит, ты признаешь, что не способен полюбить нашего ребенка.
Хавьер так сильно сжал губы, что их почти не было видно.
- Ребенок не будет ни в чем нуждаться.
- Материально.
- То, что ты предлагаешь, неприемлемо.
- Это единственный компромисс, на который я готова пойти.
- Любой суд примет решение о совместном опекунстве.
- Любой французский суд - возможно. Но ребенок будет американским гражданином. И американский суд откажет тебе в совместном опекунстве, узнав, что ты женился по расчету и хочешь увезти ребенка из страны.
- У моего ребенка будет двойное гражданство.
- Я не отдам его без борьбы.
Запустив пальцы в волосы, Хавьер отвернулся к окну.
- Мне надо жениться на Сесиль, - признался он.
- Почему? Она тоже беременна? - Мысль об этом была для нее невыносима.
Хавьер нахмурился, взглянув на Меган:
- Я не спал с ней.
- Тогда почему? Не вижу никого, кто приставил бы револьвер к твоему виску. Или у тебя финансовые проблемы?
- Конечно нет. Я… - Желвак дернулся на его щеке. - Я поклялся отцу, что исправлю его ошибки. И я исправил, кроме одной: мне до сих пор не удалось вернуть фамильное поместье.
Меган ничего не понимала.
- Но какое отношение поместье имеет к женитьбе?
- Отец Сесиль владеет им.
- Так выкупи его.
- Дебюсси отказывается его продавать. Единственный способ вернуть поместье - женитьба на его дочери. Тогда он перепишет поместье на меня.
- Это безумие!
- Возможно. Но Дебюсси стар, и ему хочется, чтобы его единственная дочь и бизнес оказались в надежных руках.
- Значит, ты станешь владельцем парфюмерной империи Дебюсси?
- Да. Я займу пост генерального директора "Парфюм Александер и Дебюсси".
Алчность Хавьера потрясла ее.
- Ты женишься на женщине, которую не любишь, и продаешь свое счастье, свое будущее и будущее своего ребенка за кусок земли и расширение бизнеса. А что Сесиль? Неужели она не надеется найти своего мужчину и влюбиться в него?
- Ты заблуждаешься насчет любви. Любовь долго не длится, Меган.
Женщина пришла в отчаяние. Хавьер, ко всему прочему, не верит в любовь.
- Разве это благородно - жениться ради материальной выгоды? - спросила она.
- Мы с Дебюсси давно обо всем договорились. И я не собираюсь расторгать помолвку, как это сделал мой отец.
- Твой отец расторг помолвку тридцать с лишним лет назад. И ты до сих пор пытаешься исправить его ошибку?
- Он опозорил нашу семью и потерял имение.
- Ситуация становится похожей на "мыльную оперу". Как его прошлое может влиять на твою жизнь?
- Компания "Парфюм Александер" оказалась в очень затруднительном положении незадолго до моего рождения. Мой отец заключил договор с одним инвестором: он женится на его дочери и в качестве приданого получает сумму, необходимую для удержания компании на плаву.
- Подожди минутку. Выходит, твой отец тоже женился ради денег?
- Должен был жениться. Но отец бросил невесту прямо у алтаря и сбежал с горничной, которую, как он уверял, очень любил и которая была от него беременна. Через неделю брошенная невеста врезалась на машине в дерево. Многие считали, что она не перенесла позора.
- Это трагедия. Но твой отец предпочел любовь, а не деньги. И воспитал тебя. Это заслуживает восхищения, а не порицания.
- Так называемая "любовь" моих родителей длилась недолго. Компания продолжала нести убытки, и отцу пришлось продать фамильное поместье. Моя мать разлюбила его, как только ей пришлось переехать в скромную квартирку и значительно сократить расходы. Она убежала с лучшим другом отца, красивым и богатым мужчиной.
Меган растерянно покачала головой. И почему она до сих пор не знала об этом?
- Сколько тебе было лет?
- Два года. Но это не имеет значения. Я должен восстановить честь семьи Александер.
- Но ведь мы живем не в Средневековье. Такие понятия безнадежно устарели. Ты не отвечаешь за поступки своих родителей, Хавьер. И твой отец не нес ответственности за свою бывшую невесту.
- Она погибла из-за него.
- Она погибла потому, что приняла неправильное решение.
- Ты не представляешь, что это такое - жить после такого скандала.
- Зато я понимаю, что такое честь. Твой отец отказался заключать брак по расчету. А ты собираешься поклясться Сесиль в любви и верности до конца жизни. Ты вообще понимаешь значение этих слов?
Хавьер вздрогнул:
- По французским законам мы не обязаны венчаться в церкви.
- Значит, ты не солжешь Господу. Но самому себе лжешь. О какой чести может идти речь? Не делай этого. Пожалуйста. Ради своего ребенка, ради меня. Не женись на Сесиль.
- Я не нарушу обещание.
- Даже если я скажу, что люблю тебя?
Ответом ей было молчание.
Меган прошла к двери и распахнула ее:
- Убирайся! Хавьер, ты продаешь себя. Я не хочу, чтобы мой ребенок имел дело с таким отцом.
Глава 9
Меган с упавшим сердцем смотрела на адвоката, которого порекомендовал ей Витт:
- Разве может простое дело об опекунстве стоить таких денег?
- Отказать отцу в возможности видеться со своим ребенком нелегко, а если этот отец - мистер Александер, это нелегко вдвойне. Битвы за опекунство иногда бывают более ожесточенными, чем бракоразводные процессы. К тому же у него очень сильная юридическая команда.
- Мне сказали, что вы - лучший адвокат.
- Да. Я всегда стараюсь сделать все возможное для своих клиентов. Поэтому я рекомендую вам принять предложение мистера Александера о совместном опекунстве.
Мурашке пробежали по ее спине.
- Но мне выделяются всего лишь несколько месяцев. Меня это не устраивает.
- Вы вряд ли выиграете.
- Я считала, что вы не проигрываете дела.
- Верно. - Лицо адвоката стало жестким. - Я не проигрываю потому, что иногда мне приходится отказываться от дела. Тем самым я сберегаю клиенту немалые деньги.
Раздался телефонный звонок. Адвокат взял трубку:
- Да, Элизабет?
- Мистер Александер и его команда прибыли.
- Пригласи их ко мне в кабинет. - Стейн взглянул на Меган. - Я еще раз спрашиваю вас, мисс Сазерленд, согласны ли вы на совместное опекунство?
- Нет, не согласна, мистер Стейн, и, если вы будете уговаривать меня, я найду другого адвоката.
Его брови удивленно поднялись, затем он взглянул на нее с уважением:
- Хорошо, мисс Сазерленд.
Дверь открылась. Хавьер вошел с видом победителя.
Сердце Меган дрогнуло. Несмотря ни на что, она скучала по Хавьеру и - самое печальное - все еще любила его.
Холодно взглянув на нее, Хавьер уселся на другом конце стола. Три его помощника заняли оставшиеся места.
Мистер Стейн с достоинством произнес:
- Джентльмены, мистер Александер, благодарю вас за то, что вы пришли сюда. Однако вынужден сообщить, что мисс Сазерленд отвергла ваше предложение.
Возникла напряженная пауза. Затем Хавьер сказал:
- Я хочу поговорить с Меган наедине.
- Сэр, я не советую… - начал кто-то из команды Хавьера, но тот взглядом заставил его замолчать.
Меган кивнула. Адвокат встал:
- Джентльмены, прошу покинуть кабинет.
Как только дверь закрылась, Хавьер встал и подошел к окну. Затем он повернулся к Меган:
- Ты напрасно борешься.
- Нет, не напрасно. Мой ребенок достоин самого лучшего, и я обеспечу ему достойную жизнь, даже если мне придется продать все, включая моих лошадей. Каждая из них стоит пару миллионов.
Хавьер был потрясен:
- Скачки - это твоя жизнь.
- У меня будет возможность скакать на чужих лошадях.
Он нахмурился:
- Ты останешься без денег.
- Неужели ты не понял, Хавьер? Деньги - не самое главное в жизни. Гораздо важнее их - семья и любимый человек.
- Любовь долго не длится.
- Надеюсь, ты прав. Дело в том, что пока я не могу не любить тебя.
Хавьер вздрогнул, будто она ударила его, затем вгляделся в ее лицо:
- Я не понимаю тебя, Меган Сазерленд.
Хавьер покинул кабинет вслед за своей командой.
Еще один кусочек сердца Меган откололся и раскрошился. Но она не могла позволить себе быть слабой. Ведь она вела самую большую битву в своей жизни.
Полночь.
Хавьер снова уселся за стол и потер глаза. В офисах "Парфюм Александер" царила тишина. Служащие давно разошлись.
Ему надо было изучить документы о слиянии с фирмой Дебюсси, а также просмотреть список гостей, приглашенных на свадьбу.
Дома его никто не ждал.
Меган права. Между ними было нечто большее, чем просто секс. Хавьер не понимал, насколько глубоко она вошла в его жизнь, пока не вернулся во Францию без нее. Когда Меган жила здесь, в подаренном им коттедже, он каждый вечер стремился поскорее вернуться домой, чтобы оказаться рядом с ней.
Он до сих пор находил следы ее пребывания. Заколку для волос. Книгу, которую она читала. Флакон с лосьоном. Носок.
И еще были черепашки - разных форм и размеров, которые Меган покупала в поездках. Ему надо было бы поинтересоваться, чем эти рептилии привлекают ее. Сколько раз он не замечал чего-то, что было важным для Меган?
Встав, Хавьер подошел к окну, за которым было темно. Лишь далеко внизу мерцали уличные фонари. Он попытался проанализировать последние недели. В его жизни чего-то… не хватало. Он три раза приглашал Сесиль на ужин и даже посетил вместе с ней теннисный матч. Это оказалось не очень весело.
Хавьер не возражал, когда один из теннисистов принялся нагло заигрывать с его невестой. Если бы какой-нибудь тип стал заигрывать с Меган в его присутствии, он немедленно прекратил бы это. Однако Хавьера нисколько не задело поведение Сесиль, отвечавшей на заигрывания парня.
Такова его будущая жизнь. Они с женой будут всего лишь сосуществовать. Хавьер будет ходить с ней на теннис, а она с ним - на скачки, и оба будут делать это стиснув зубы. Вечерами он будет работать, а Сесиль… тоже займется чем-нибудь. Зато у него будет родовое поместье и сын или дочь…
Сейчас Меган на пятом месяце беременности. И Хавьер мечтал увидеть ее живот. Он хотел положить руку на ее теплую кожу и почувствовать, как шевелится дитя.
Но лишь потому, что это его наследник.
Не в силах усидеть на месте, Хавьер прошел в приемную, налил себе виски, затем поставил стакан, не сделав ни глотка.
Взяв свежий журнал, посвященный конному спорту - обычно они с Меган листали его вместе, - Хавьер уселся на кожаный диван, на котором они не раз занимались любовью, и принялся рассеянно переворачивать страницы.
Фото знакомой гнедой лошади бросилось ему в глаза.
"Коммандерс Белле, продается".
Сердце Хавьера сжалось. Значит, Меган не шантажировала его.
Взяв мобильный телефон, он набрал ее номер:
- Привет.
Ее голос был едва слышен из-за громкой музыки. Интересно, где она слушает музыку в разгар дня?
- Ты продаешь Белле, - произнес Хавьер.
- Я же сказала тебе, что продам ее.
- А что Роки Старт?
- Уже продан. Сердце его сжали тиски.
- Кому?
- Хавьер, я сейчас занята. Ты только поэтому мне звонишь?
Занята? Чем? Она на свидании? В груди похолодело, а холодный тон Меган разозлил его.
- Сколько ты хочешь за Белле? - спросил он.
- Зачем тебе это?
- Я куплю ее, сколько ты ни запросишь. В трубке повисла тишина. Хавьер уставился на телефон. Их разъединили или Меган сама прервала разговор? Он подозревал последнее.
Меган продавала все, что было ей дорого. Ради ребенка. Она не собиралась отказываться от малыша, чего бы это ей ни стоило.
Схватив телефон, Хавьер набрал номер своего главного конюха. В трубке послышался хрипловатый сонный голос.
- Меган продала Роки Старта. Выясни, кто купил его.
- Сэр! Сейчас… ночь.
Хавьер поморщился от досады:
- Узнай завтра утром. Выкупи Роки, а также Коммандерс Белле. Невзирая на цену.
- Хорошо, сэр.
Меган, улыбнувшись Ханне, засунула мобильный телефон в карман.
- У тебя таинственная улыбка, как у черепашки.
Что происходит? - поинтересовалась Ханна.
- Ничего.
Кузина не поверила:
- Не надо прятаться в панцире. Выкладывай свои секреты. Что сказал Хавьер?
Меган вздохнула:
- Он предложил купить у меня Белле.
- Подлец! Он хочет все у тебя отнять?
- Наверное. Но не волнуйся. Я справлюсь. И не продам ему Белле, сколько бы денег он ни сулил.
- Ты все еще его любишь? Меган кивнула:
- И хочу вернуть. Наверное, я полная дура?
Ханна взяла кузину за руку:
- Нет, Мег, ты не дура. Просто от любви люди глупеют. То же самое случилось со мной.
- Разница лишь в том, что у твоей истории - счастливый конец.
Ханна погладила Меган по животу:
- Вот твой счастливый конец. Ты скоро станешь матерью. Самой лучшей матерью на планете. И мы не позволим отнять это у тебя. А я буду самой лучшей тетей в мире.
Губы Меган улыбались, но сердце по-прежнему болело. Неужели она никогда не забудет этого мужчину?
Хавьер вошел в конюшню вместе с главным конюхом.
- Он уже не тот, что был, - говорил конюх. - Не такой живой и бодрый.
"Не такой живой и бодрый" - то же самое можно сказать и о Хавьере. После возвращения из Штатов он жил словно в летаргическом сне.
Хавьер открыл дверцу стойла и подошел к жеребцу. Погладил его лоснящуюся шею:
- Скучаешь по ней, парень?
Жеребец фыркнул, узнав Хавьера.