- Во вторник я позвонил в банк. Ты была на совещании, и я оставил номер своего телефона. - Джошуа сделал паузу, после которой тон его голоса слегка изменился. - Разве тебе не передали?
- Нет. - Он звонил ей во вторник, в день приезда… - И кто же сказал тебе, в каком отеле я остановилась?
- Пришлось убеждать, - с легкой улыбкой признался он. - Может, поедем?
Сердце Клеменси заколотилось. Она кивнула, надела на плечо сумку и поднялась из-за стола. Они вышли из кафе, миновали фойе и через боковую дверь прошли к автостоянке.
Когда он отпер взятую напрокат машину и придержал дверь, глаза Клеменси оживились при виде коробки со съестным, стоявшей на заднем сиденье. Хлеб, сыр, чудесные спелые помидоры и бутылка красного вина. Простые, но самые лучшие продукты для импровизированного ланча на лоне природы.
- Мне пришло в голову устроить пикник на берегу реки, - лениво сказал Джошуа, проследив за ее взглядом, и включил зажигание.
Клеменси задумчиво посмотрела на него. Значит, Джошуа был уверен, что она примет приглашение.
- Почему ты не позвонил в отель? - спросила она, когда машина выехала на улицу.
Харрингтон не ответил. Может, потому что внимательно следил за уличным движением. Они проехали мост, миновали Елисейские поля и направились в сторону Триумфальной арки. Тут Клеменси покосилась на Джошуа и увидела на его лице замешательство. Наверно, в третий раз в жизни.
- Ты думал, что мне передали твое сообщение, - тихо сказала Клеменси. И решил, что она нарочно не звонит, потому что не хочет его видеть…
Он слегка пожал плечами.
- Зачем ты приехал в Париж! - внезапно взорвалась она, взбешенная этим уклончивым жестом. Только тут до Клеменси дошло, что если бы эта поездка на каникулы планировалась давно, близнецы непременно упомянули бы о ней.
Харрингтон не сводил глаз с дороги.
- Догадайся сама, - наконец ворчливо ответил он.
- Останови машину! - велела Клеменси. Она не собиралась играть с ним в "угадайку".
- Посреди улицы? - спокойно спросил он.
- Немедленно!
Джошуа зажег световой сигнал и послушно исполнил требуемое.
- Не хочу догадываться! - Не обращая внимания на послышавшиеся сзади громкие гудки, Клеменси гневно уставилась на него. - Хочу, чтобы ты сам сказал!
- Прямо сейчас? - От выражения синих глаз у нее закружилась голова.
- Прямо сейчас…
- Я люблю тебя, - спокойно сказал он.
Она пялилась на него, как идиотка.
- Повтори!
- Может, все-таки сначала поедем? - с надеждой спросил Харрингтон.
Клеменси оглянулась и заметила, что за ними уже выстроился целый хвост.
- Пожалуй, ты прав, - кивнула она, увидев пробирающихся к ним двух жандармов. Когда машина тронулась с места, Клеменси одарила полицейских сияющей улыбкой и продолжала улыбаться, пока Джошуа не свернул в переулок и не остановился в месте, разрешенном для парковки.
Харрингтон молча отстегнул их ремни безопасности, взял ее лицо в ладони и тихо сказал, глядя в него сверху вниз:
- Я люблю тебя, Клеменси Адамс. Но ведь ты давно знала это, правда?
- Да, - хрипло прошептала Клеменси. В глубине души она знала это всегда. Так же, как то, что она любит его.
- Черт побери, я был слишком большим трусом, чтобы признаться в этом даже себе самому. Проклятие, я ведь решил никогда не влюбляться снова, был убежден, что смогу прожить один и ни в ком не нуждаюсь…
- Быть независимым. И не позволять себе потерпеть новую неудачу, - кивнула Клеменси, слишком хорошо знавшая, что это такое.
- Что-то в этом роде. - У него были такие глаза, что у Клеменси засосало под ложечкой. - Если бы в тот Новый год я не был женат…
- Я знаю, - срывающимся голосом промолвила она.
- На следующий день я вернулся и сел на эту скамейку, - внезапно пробормотал Джошуа.
Клеменси уставилась на него.
- И я тоже, - еле слышно призналась она. - И чувствовала себя такой виноватой, словно изменила Саймону, хотя… - Она замешкалась. - Ты очень любил Лору?
- Когда-то думал, что очень, но этого было недостаточно, чтобы прожить вместе до гробовой доски, - ровно ответил он. - Скорее всего, с обеих сторон это было всего лишь увлечение. На самом деле причиной нашего разрыва были вовсе не сыновья. Они просто приблизили его. - Джошуа сделал паузу. - Но Лора навсегда останется матерью мальчиков, и я всегда буду интересоваться ее судьбой.
Клеменси кивнула. Ничего другого она от него и не ждала. А вот Анна ошиблась, приняв этот интерес за нечто большее…
- Господи, как я тосковал по тебе эти две недели! - внезапно пробормотал он, закрыл глаза и обнял Клеменси с такой неистовой силой, что у нее перехватило дыхание.
- Я тоже, - сказала она, когда сумела втянуть в легкие воздух.
- Несмотря на замечательную здешнюю жизнь? - нежно спросил он.
Клеменси протянула руку и прикоснулась к его лицу.
- Моя работа - всего лишь компенсация неудавшейся семейной жизни. Не больше. Ты всегда был на первом месте. - Она улыбнулась, гладя на него снизу вверх. - Но я думала, что недавно ты тоже все понял. Или я ошиблась?
- Ты действительно расстроилась из-за ребенка? - негромко спросил он.
- Ужасно, - просто ответила Клеменси, и от выражения его глаз у нее дрогнуло сердце.
- Я тоже, - хрипло пробормотал Джошуа. - И только тут наконец понял, как много ты для меня значишь и как я люблю тебя.
- А почему ничего не сказал? - дрожащим голосом спросила она.
- Ты убежала из дома, не дав мне раскрыть рта.
Она нахмурилась.
- Так вот что привело тебя ко мне!
- Когда? Тогда или сейчас? - поддразнил ее Джошуа.
- Значит, жакет был только предлогом?
- Да, - спокойно сказал он. - Я пришел сказать тебе то, что должен был понять в ту ночь, когда ты лежала в моей постели. То, что должен был понять еще несколько недель назад. Что я люблю тебя. И хочу до конца жизни просыпаться, обнимая тебя.
- И что же тебя остановило? - Клеменси представила эту картину, и у нее похолодело в животе.
- Дэвид, - уныло напомнил он. - Когда его машина уехала, я пришел, но увидел, что дом пуст. И тут до меня дошло, что он забрал тебя с собой.
- Он привез меня к родителям. - О господи, если бы она не отказалась от своего плана уехать в Лондон дневным поездом! - А почему ты не написал мне в банк или не позвонил?
- Я писал тебе дюжины писем, а потом рвал их, - признался он. - И сотни раз брался за трубку, а затем клал ее обратно. Мне нужно было видеть твое лицо. - Джошуа сделал паузу. - Если бы не близнецы, я улетел бы за тобой первым же самолетом. Но я не мог бросить их. Тем более, что Джейми недавно из больницы.
- Значит, ты ждал каникул, когда Джейми окончательно поправится, и они с Томми смогут полететь с тобой?
Джошуа кивнул.
- Но я боялся, что будет слишком поздно, - пробормотал он.
- Ох, Джош… - нежно сказала она, обвила его шею и потянулась губами к губам.
- Слушай, кажется, на нас смотрят, - прошептал он несколько мгновений спустя.
Она открыла глаза и блаженно улыбнулась нескольким девушкам, хихикавшим на тротуаре. Париж всегда был городом влюбленных.
- Слушай, у меня нет никакого желания делать тебе предложение где-то на задворках! - решительно заявил Джошуа и потянулся к ремню безопасности.
Клеменси стояла на "японском мостике" в Живерни и глядела в пруд с кувшинками, ставший бессмертным благодаря картинам Клода Моне. Они с Джошуа обошли сады, окружавшие красный кирпичный дом с зелеными ставнями, в котором великий импрессионист прожил большую часть своей жизни.
- Ты счастлива? - негромко спросил Джошуа.
Клеменси обернулась и посмотрела на него снизу вверх.
- Рядом с тобой я буду счастлива где угодно, - просто сказала она.
- Так ты выйдешь за меня? - ворчливо спросил Харрингтон.
- Да. Я согласна. - Выражение синих глаз заставило ее схватиться за перила.
- Еще цветы, миссис Харрингтон!
Лежавшая в постели Клеменси улыбнулась пухленькой веселой медсестре. Та влетела в палату с двумя букетами и протянула их роженице.
- Какие красивые! - Вдохнув аромат роскошных цветов, Клеменси посмотрела на вложенные в букеты карточки. Один был от недавно поженившихся Дэвида и Джейн. Другой от Анны и ее жениха, ныне младшего владельца здешней ветеринарной лечебницы.
- Я поставлю их в воду. - Медсестра пошла к двери, по дороге поздоровавшись с широкоплечим мужчиной, который вошел в комнату, подгоняя двух замешкавшихся на пороге мальчиков.
- Привет… - Томми и Джейми остановились в ногах кровати и посмотрели на мачеху большими серьезными глазами.
- Идите сюда! - Клеменси раскрыла близнецам объятия. Мальчики расплылись от уха до уха и бросились обнимать ее. Поверх их темных голов она посмотрела на мужа. Выражение его синих глаз было красноречивее всяких слов.
- Я принес тебе подарок. - Томми поставил на тумбочку коробочку из-под джема и осторожно открыл крышку.
Клеменси увидела извивающихся черных червяков.
- Головастики! - радостно воскликнула она. Чего еще было ждать от этого ребенка? - Замечательные головастики, Томми. Спасибо тебе.
- Это не насовсем, - серьезно ответил он. - Когда они подрастут, их нужно будет отпустить в пруд.
Клеменси послушно кивнула и обратила внимание на сверток, протянутый Джейми.
- Я сделал это специально для тебя. Подумал, что может пригодиться, - беспечно сказал мальчик.
Клеменси бережно развернула бумагу и осмотрела две коробочки из-под йогурта, раскрашенные синей и оранжевой краской и скрепленные липкой лентой.
- Очень полезная вещь, - серьезно согласилась она.
Джейми расплылся от гордости.
- Огромное вам спасибо. - Она снова обняла его. Клеменси любила Джейми не меньше, чем Томми. Каждый из них был неповторим.
- Вот она. - Дверь открылась, медсестра вкатила детскую кроватку и поставила ее рядом с больничной койкой.
Близнецы медленно подошли и уставились на крошечного ребенка.
Томми не сказал ни слова. На его лице застыло выражение крайнего восхищения.
- Ничего, симпатичная, - снисходительно уронил Джейми, присел на корточки и принялся взглядом профессионала изучать колесики кроватки.
- Она купила вам обоим по маленькому подарку. - Клеменси вынула из тумбочки два свертка, заготовленных несколько недель назад, и вручила близнецам.
- Она что, ходила в магазин? Сама? - Это произвело на Джейми сильное впечатление. Похоже, единокровная сестра сразу выросла в его мнении.
- Большое спасибо. Очень мило с твоей стороны, - вежливо сказал Томми, заглянув в кроватку. - В следующий раз я тоже принесу тебе подарок, - пообещал он и доверительно понизил голос. - Что-то очень-очень интересное.
- Обыщи его, прежде чем завтра утром он войдет в палату, - шепнула Клеменси на ухо Джошуа.
- Непременно, - с улыбкой ответил тот.
Близнецы уселись на ковер и начали изучать содержимое свертков. Там лежали прекрасно иллюстрированная книга о жизни природы для юного натуралиста и "конструктор" для будущего инженера.
Воспользовавшись тем, что сыновья отвлеклись, соскучившийся Джошуа опустился на край кровати и жадно прильнул к губам жены. А затем глаза обоих обратились на спящего ребенка. "Разве можно так сильно любить того, кого знаешь всего лишь один день?" - с волнением подумала Клеменси.
- О боже, еще одна рыжая! - простонал Джошуа ей на ухо.
- Это новая ветвь Харрингтонов, - заверила его жена. - Вчера ты положил ей начало. - Она никогда в жизни не забудет выражение лица Джошуа, когда тот впервые взял в руки их дочь. Сейчас это выражение сменилось выражением крайнего самодовольства.
- Вчера вечером звонила Лора, - негромко сказал он. - Шлет тебе привет и поздравления.
Клеменси улыбнулась. Она познакомилась с Лорой незадолго до их свадьбы. Эта перспектива ужасно пугала ее. Встреча бывшей и будущей жен обычно кончается катастрофой. Однако когда прошла первая взаимная неловкость, Клеменси с облегчением обнаружила, что эта женщина ей нравится. У той было много общего с Анной, и она не высказывала ни малейшего недовольства тем, что у ее сыновей будет мачеха.
- Видно, я не была рождена для материнства, - простодушно призналась она, а потом слегка дрогнувшим голосом добавила: - Приглядывайте за ними и любите так, как не сумела я. Только не давайте им забыть меня.
При воспоминании о печальных глазах Лоры сердце Клеменси сжалось от сочувствия.
- Ты устала, милая? - Джошуа внимательно всмотрелся в ее лицо.
Она покачала головой.
- Нет. Просто подумала о том, какая я счастливая. - Клеменси подняла на него глаза, полные любви. - Нам нужно решить, как ее назвать.
- Рут. - Томми вскарабкался на кровать и обвил рукой ее шею.
- Мэри. - Джейми забрался с другой стороны и вложил пальцы в ее ладонь.
- Элинор. - Рука Джошуа крепко обняла ее за плечи.
- Серендипити Сапфир, - мечтательно пробормотала Клеменси.
У троих самых дорогих ей мужчин на свете дружно отвисли челюсти.