- Хочешь сказать, что такой опытный человек, как ты, не видит, когда женщине больно и она готова разрыдаться?
Ей показалось или он действительно содрогнулся?
- На тебе была маска. Я не мог видеть твои слезы. Я прекратил, как только понял…
- Верно. А потом закончил то, с чего начал: добавил унижения.
- Я не хотел унизить тебя. Это произошло… непроизвольно.
Мэдди нахмурилась.
- Непроизвольно?.. - Она замолчала, почувствовав, что краснеет, представив себе его, охваченного страстью. - О, что ж, остается тот факт, что ты не сразу остановился даже тогда, когда все осознал.
- Но я остановился. И ты когда-нибудь поймешь, как это было нелегко, черт возьми. - Он отвел рассеянный взгляд в сторону. - Тебе это трудно представить, потому что ты ощущала боль, но мне больно не было. - Шотландец насупил брови, будто восстанавливая в памяти их занятие любовью в экипаже. - Такого удовольствия, как с тобой, я не испытывал несколько лет.
- Тогда почему ты остановился?
- Я не хотел причинять тебе боль. - Он повернул голову и снова посмотрел ей в глаза. - Полагаю, это должно означать, что я еще могу рассчитывать на искупление.
- Искупление? Надеюсь, ты приехал сюда не затем, чтобы искать у меня спасения, потому что если это так, то ты выбрал не ту девушку.
- Нет, я приехал сюда в надежде, что ты выйдешь за меня замуж. - Он пожирал ее горящими глазами. - И думаю, поступил правильно.
Глава 19
Итана сбивало с толку поведение Мэдлин. Почему она не хватается за такую отличную возможность вырваться из цепких лап нищеты?
- Ну и как велико твое богатство? Такое же, как у Куина?
- Нет. Немного больше.
На ее лице вместо радостного возникло отстраненное выражение.
- Ты обладаешь титулом, богат и не так уж стар. Ты мог заполучить кого угодно. Но выбрал бесприданницу, которую даже совсем не знаешь.
"Не так уж стар".
- Я уже объяснил почему.
- А я не верю тебе. Что-то здесь не так. Ты выбрал меня, иностранку, по той причине, что до меня не могли дойти слухи о твоих сомнительных пристрастиях, рассказы о пьянстве или шатком финансовом положении…
- Я не употребляю спиртное, и мои финансы в порядке. - Итан спрашивал себя, чего он так кипятится, если все равно не собирается жениться на ней. - А мое единственное, сомнительное пристрастие заключается в том, что я собираюсь каждую ночь доводить и тебя, и себя до полного изнеможения.
Мэдлин неприязненно поморщилась:
- Неужели ты захочешь меня, даже зная, что я могла бы принять предложение такого мужчины, как ты, только под страхом мучений от голода и бандитских надругательств?
- Мне все равно почему. Только прими.
- Я не нахожу это правильным. Я знаю лордов-аристократов. С ними всегда что-то не так, всегда присутствуют какие-то тайны.
Итан понял, хотя это и казалось ему невероятным, что она циничнее его.
- Разве не очевидны причины, по которым я не женился?
- Из-за твоего тридцатисантиметрового шрама? - Мэдлин закатила глаза.
- Черт возьми, он не такой длинный, - процедил он сквозь зубы.
- Может, и нет, если мерить расстояние между концами, но если промерить все изгибы, то получится именно такая длина.
Итану очень хотелось, чтобы какая-нибудь женщина смирилась с наличием шрама и неловкость не стала помехой в их общении. А эта девчонка открыто смотрит ему в глаза, обсуждает шрам, но далеко не в той манере, в какой ему хотелось бы.
- Ты дура.
Обиженно хмыкнув, Мэдлин подошла к кровати, на которой он сидел. Закинув колено на край, она принялась внимательно разглядывать его лицо. От нее пахло клубникой и чем-то сладким, и у него заныло в паху. Он едва сдерживался, чтобы не схватить ее за талию и не завалить на кровать.
Она… коснулась его шрама.
Мэдлин, покусывая губы, сосредоточенно повела пальцем по неровной линии.
Красивая женщина касалась его лица, изучала его. Отметина была безобразной, почему же это не отталкивало ее?
Осознав, что предположенная ею длина явно не получается, она от досады ущипнула его за щеку. Итан едва сдержался, чтобы не шлепнуть ее по руке, поскольку ему очень хотелось посмотреть, что будет дальше. "Что она скажет? Как обзовет меня?"
В конце концов, ей, похоже, просто это надоело.
- Что ж, наверное, я ошиблась, - заключила она. - Но шрам большой, очень большой. Как ты заполучил его? Больно было?
- Конечно, было очень больно, - ответил он, не ко времени вспомнив, что она дочь того, кто "наградил" его этим шрамом.
Мэдлин отстранилась от него, и ощущение близости пропало. Затем с надменным выражением лица ехидно поинтересовалась:
- Что, Шотландец, кто-то поработал ножницами?
- Когда-нибудь я тебе все расскажу, - соврал Итан. Она хмыкнула и снова заняла свое место на полу. Перед тем как положить в рот сочную клубнику, она напомнила ему, что шрам все же большой.
- Что ж, спасибо за ужин и за кольцо, - сказала через полчаса Мэдди, поднимаясь с пола и собираясь уходить. - И то и другое было приятно.
- Мэдлин, часы, которые ты положила себе в карман, принадлежали моему отцу. Я не могу позволить тебе взять их, но буду рад подарить другие.
Задрав подбородок, она выудила из кармана часы и бросила на кровать.
- А как тебе удалось засунуть в карман и тот подсвечник, которым ты любовалась?
Черт, как он заметил это?
- Достойно восхищения, sionnah.
- Что означает это слово?
- Оно означает "лисичка". Ты напоминаешь мне лису.
- А знаешь, кого мне напоминаешь ты? Волка в овечьей шкуре. Сегодня ты вел себя приличнее, но ведь очевидно, что тебе приходится делать над собой усилие. Такое поведение не в твоем характере.
- Да, наверное, так оно и есть, - сказал Шотландец, удивив ее этим признанием. - Я не отличаюсь вежливостью, не умею ухаживать и говорить комплименты. Я говорю то, что думаю, независимо от того, находится в комнате леди или нет, но…
- Но если заглянуть внутрь, - слащавым голосом перебила она его и приложила руки к груди, - то под грубой оболочкой обнаружится хороший человек, ждущий ту женщину, которая изменит его к лучшему? Расскажи это Синеглазой Беа. Она каждый раз верит таким сказкам, а я не верю. - Мэдди взялась за ручку двери.
- Нет, я не собирался говорить, что я хороший человек. Я не могу претендовать на это. И не верю, что человек может изменить свой характер. Но хотелось бы обратить твое внимание на то, что я, похоже, лучший из тех, кого ты могла бы заполучить. Я никогда не ударю тебя, у тебя будет все, что захочешь, и тебе никогда не придется снова ложиться в чью-то постель. Ты не стала просить Уэйлендов о помощи из гордости. Почему бы не вернуться в Англию равной им по положению?
- На первый взгляд это кажется логичным. - Тогда откуда у нее такое ощущение, будто она собирается похитить шарф, а за каждым ее движением наблюдает затаившийся жандарм? Мэдди прищурилась, в глазах сверкнула подозрительность. - Ты так и не поинтересовался насчет того предложения, о котором я говорила тебе.
- Для меня было очевидным, что в своей бедности ты не стала бы принимать то предложение, к тому же мне совсем не хотелось напоминать о другом кандидате.
- Нет, я была готова принять то предложение, но он отказался от меня. После столь долгого ожидания вдруг усомнился в моей невинности.
Маккаррик насупился:
- Неужели ты думаешь, что я мог иметь к этому какое-то отношение? Конечно, я написал ему об одержанной победе.
Заметив, что не убедил ее, он добавил:
- Напрашивается один вопрос: почему ты заставила его так долго ждать?
- У меня было плохое предчувствие. Он не стал издеваться, только кивнул:
- А сейчас у тебя тоже плохое предчувствие?
- Не знаю. - Мэдди ничего не могла сказать. Она была измождена, сбита с толку и, наверное, пьяна. Она не думала, что ему следует доверять, но если верить инстинктам… - Мне нужно некоторое время, чтобы все обдумать. - "Разве я делаю что-то, чтобы остаться уязвимой?" - Это ведь важный шаг.
Шотландец провел рукой по лицу.
- Тогда хотя бы останься здесь. Что, если ты попадешь в руки тех бандитов? Они ведь сразу поволокут тебя к своему боссу.
- Я никогда не попадаюсь. - Это было не совсем так. Она попадалась несколько раз, но ее ни разу не отводили в полицейский участок.
Когда Мэдди открыла дверь, он быстро встал и придержал ее за локоть.
- Снова на улицу, ночью. Ни в коем случае. - Похоже, его тревожило опасение, что она сбежит от него. - Черт возьми, Мэдлин, неужели так ужасно иметь мужчину, который заботился бы о тебе? Защищал бы тебя?
"Защищал бы?" Она сглотнула, в памяти всплыли образы, тех дам в булочной. Была ли она когда-либо так близко от своей мечты?
- Девочка, без тебя я не уеду из Парижа, - смягчив тон, сказал он. - Ты будешь моей. Не знаю, что нужно сделать для этого, но так должно быть.
Мэдди знала мужчин. Они могли притворяться влюбленными, но ревность, если ее нет, симулировать трудно. Она помнила искаженное яростью лицо Маккаррика, когда мужчина на улице спросил, закончил ли он с ней. Заметила, как быстро выхватил он пистолет.
Он уже ревновал. "Тогда почему же я так боюсь этого?" Она могла установить какие-то нормы, чтобы оградить себя, свою уязвимость.
От плохого - к худшему. Боялась ли она воспользоваться этим шансом из-за того, что не доверяла ему, или из-за того, что Марэ уже сломил ее волю?
Нет уж. Смелость города берет.
Тут-то она и поняла, что, наверное, согласится с ним.
- Я подумаю над твоим предложением.
Он вздохнул, сдерживая довольную улыбку, но она видела, что он почувствовал облегчение, огромное облегчение.
- Но у меня есть некоторые условия…
Глава 20
- Как бы не так! Что значит, мы не будем заниматься сексом, пока не поженимся?
- Я говорю серьезно, Шотландец. Я не стану делать дважды одну и ту же ошибку.
Он боролся с всепоглощающим чувством облегчения оттого, что она остается, когда она выдвинула эти нелепые условия.
- Я не буду задавать тебе вопросы о твоем прошлом, и да, я буду, верен тебе. Прекрасно, я согласен на эти условия. Что касается твоего желания поскорее начать семейную жизнь, то да, если будет на то воля Божья, - бессовестно солгал он. - Я, со своей стороны, сделаю все для этого. Но четвертое твое условие неприемлемо. У меня есть мужские потребности, и они не исчезнут в течение нашего обручения…
Мэдди направилась к двери. Откуда он взял, что это будет легко?
- Таковы мои условия, - не оборачиваясь, сказала она. - Думаю, что проявляю неслыханную щедрость.
- Я тоже. Кольцо, с которым ты уходишь, позволит тебе есть яблоки на протяжении не одного года.
Мэдди повернулась к нему.
- Ты мне даже не нравишься.
- Однако по моим данным из достоверного источника, однажды я тебе понравился.
Она поджала губы, и он готов был биться об заклад, что она про себя поклялась убить подруг.
- Еще хуже то, что ты даже не расположен ко мне.
Он не потрудился отрицать это. Он испытывал к ней различные чувства, но расположение к ней не входило в их число.
- Ты говоришь со мной так, будто у тебя есть какие-то козыри. Откуда у такой девушки, как ты, берется храбрость рискнуть потерей обладающего деньгами и властью мужчины, который хочет жениться на ней? Ты обесчещена, забыла? Самые богатые мужчины берут только девственниц. После того как я лишил тебя невинности, для тебя должно быть просто счастьем, что я до сих пор не утратил интерес к тебе.
- Знаю, что не могу говорить с позиции силы, но не доверяю тебе. Я нисколько не доверяю тебе.
- Ты ставишь это условие, чтобы использовать его как средство воздействия, или потому что боишься, что я пресыщусь тобой до женитьбы?
- И то и другое, - с готовностью признала она. Видя, что она не собирается уступать, он сказал:
- Хорошо. Я согласен, чтобы мы подождали, если ты поклянешься, что будешь удовлетворять меня другими способами, когда бы мне ни захотелось этого. - Мэдди нахмурилась. - Мне все равно, как ты это будешь делать, лишь бы я был удовлетворен, - тут же добавил он.
- Ты говоришь так только потому, что думаешь, будто сможешь соблазнить меня на большее. - Именно это и входило в его планы. Ему не нравилось, что она предугадывала его замыслы. - Но этому не бывать, поскольку ты не интересуешь меня в этом плане, - добавила она.
- Ты снова познаешь влечение ко мне.
- Ты просто уникум! Если твое поведение не погасило любую искру желания к тебе, то это сделала твоя подлинная внешность.
Маккаррик прищурился и двинулся к ней. Когда она уперлась спиной в стену, он положил ладонь на ее затылок.
- Ты не можешь отрицать, что тебе нравилось, как я целовал тебя, сказал он, медленно притягивая ее к своей груди.
У нее участилось дыхание.
- П-потому что я тогда думала, что ты не такой.
- Ты когда-нибудь думала о том, что произошло в экипаже до того, как я взял тебя?
У нее заалели щеки, и он счел это ответом.
- Я думаю об этом постоянно, - признался он. Маккаррик знал, что для того, чтобы добиться желаемого, ему нужно найти взвешенный подход к ее обольщению. Пришлось пересилить себя, чтобы убрать руку с шеи и взять в ладони ее лицо. - Помню, как тебе нравились мои поцелуи и ласки.
Она безотрывно смотрела на его губы, будто думала именно об этом.
Он наклонился и шепнул ей в ухо:
- Ты была так близка к оргазму со мной.
Мэдди ахнула, и он ощутил, как дрожь прокатилась по ее телу.
Шотландец провел тыльной стороной пальцев по ее горлу.
- Почему ты думаешь, что тебе опять это не понравится? - Некоторое время было слышно лишь их неровное дыхание. - Я собираюсь сейчас поцеловать тебя, и если ты не ответишь, я отстану и больше никогда не приближусь к тебе. Если же ответишь… тогда ты моя.
- Я не собираюсь соглашаться на это… - Мэдди сглотнула комок. - Соглашаться с твоим возмутительным… - он придвинулся к ней, - испытанием. - Она уперлась кулачками в его грудь. - Совершенно глупо…
Он медленно прильнул ртом к ее губам, но она была напряжена и пыталась оттолкнуть его. Он не отпустил ее, продолжая дразнить языком ее губы. Прошло немало секунд, прежде чем ее кулаки разжались, и расслабленные ладони легли ему на грудь.
Наконец губы Мэдди раскрылись, и он смог ощутить ее вкус, чего желал уже несколько недель. Ее ладони поползли вверх по груди к его шее, и она сладко прижалась к нему всем телом.
Он проник языком глубже, и она застонала, потом начала отвечать на его поцелуй, отчего он возликовал. Может быть, она не находила его отталкивающим? С чего бы ей притворяться? Ее шершавый язык заставлял его кровь быстрее струиться по жилам, возбуждал в нем желание обхватить ее ягодицы, прижать к себе и потереться об нее. Он был готов обольщать, льстить и доставлять ей удовольствие… Но не был готов снова потерять голову от единственного поцелуя.
Мэдди повисла на его шее, всем телом прижимаясь к нему, при этом откровенно терлась о его пах, что заставило его застонать. Как ей удалось так быстро свести его с ума? Он уже был близок к полной потере контроля над собой, поскольку над ним довлело единственное желание: опрокинуть ее на постель и просто навалиться сверху.
Проявив невиданную силу воли, он заставил себя оторваться от нее. С трудом, собравшись с мыслями и немного отдышавшись, он сумел выдавить пару осмысленных фраз:
- Это будет не так уж плохо, Мэдлин. Я постараюсь сделать все, чтобы ты опять поверила в меня, и мы смогли доставлять удовольствие друг другу.
Похоже, это заявление несколько ошеломило и насторожило ее, поэтому он попытался сменить тон на более непринужденный:
- Хотя, думаю, через пару дней тебе будет легче лечь на спину и допустить меня к своему телу.
- Отчего так долго? Неужели так трудно удовлетворить тебя? Мне совсем так не показалось тогда, в экипаже.
Он стиснул челюсти и сдержался от грубости. - Дело не в этом. Просто тебе придется заниматься этим три-четыре раза в день.
- С таким пожилым человеком, как ты? "Пожилым человеком? Клянусь Богом, я готов придушить ее".
- Скажем так: мне нужно многое исправить. И я приступлю к этому сегодня же.
- Послушай, Маккаррик, я не давала своего согласия.
- Ты согласишься. Но пока этого не произошло, я оставляю за собой право на попытку соблазнить тебя.
Какое-то время Мэдди пребывала в нерешительности.
- Я соглашусь остаться сегодня, если ты снимешь мне отдельный номер. Ничего другого не гарантирую.
- Зачем мне снимать тебе номер? С этой минуты мы обручены. - Черт, это прозвучало неестественно.
- Я хочу залезть в горячую ванну и все обдумать. У меня кружится голова. - Она покачнулась. - Если бы ты знал, какой у меня был день…
- Откуда мне знать, что ты не сбежишь в ночь? Ты уже делала это.
- А если я пообещаю не делать?
- Я предоставлю тебе время принять ванну, но отныне мы будем жить вместе.
Она устало вздохнула и неохотно кивнула.
- Я вернусь через полчаса, - заявил он, прежде чем покинуть комнату. Спустившись по лестнице, он вышел на улицу и с удовольствием вдохнул прохладный воздух, стараясь сбросить то наваждение, которое испытывал при общении с этой девушкой.
Проклятие, он может пожертвовать одной ночью и не прикасаться к ней в надежде на ее будущее расположение.
Как они будут спать сегодня ночью? Он сознавал, что поступил правильно, когда настоял на том, чтобы они остались в одном номере, хотя это и было странно для него, поскольку до этого он никогда не проводил всю ночь с женщиной. Его бросало в дрожь от мысли о том, что ему придется проснуться с ней в одной постели, от ее возможного вторжения в его жизнь.
Он всегда раньше вскакивал с постели, когда после занятия сексом женщины начинали обнимать его, и, натянув одежду, убегал в дождь, снег, в любое ненастье, лишь бы не оставаться с ними наедине. Все они просто вешались на шею.
Все женщины отличались прискорбной и нелепой склонностью соединять занятие любовью с увлеченностью, не понимая, что в этом не может быть ничего общего и что он заинтересован только в первом. Итан считал, что они вообще должны были делать это молча…
Мимо него с веселым смехом прошла в отель пожилая супружеская пара. Он заинтересованно посмотрел на супругов, размышляя, можно ли найти счастье в супружестве. Его собственные родители были очень влюблены друг в друга, однако их союз закончился трагически. Ждет ли лучшая участь его братьев?
"Действительно ли Мэдлин согласилась выйти за меня замуж?"
Она приняла его предложение, после того как увидела его лицо.
Итан не обрадовался. Единственная причина, по которой такая красавица могла согласиться на предложение человека с его внешностью, было то, что, голодая и находясь в опасности, она верила, что обретет защиту. А единственной причиной, отталкивавшей его, было то, что сделали с ним ее родители.
Итан считал ее своей по праву. Мэдлин должна была принадлежать ему. Он должен был пользоваться ее нежным телом. По сути, он был обязан обладать ею, когда бы ему ни захотелось. Разве он не сказал, что она должна ублажать его по первому его желанию?