Эта тирада несколько поразила Итана, но Хью продолжил:
- Черт возьми, если твое поведение вызвано именно тем, что я предполагаю, и нет других причин, то тебе следовало бы переключиться с преследования этой девчонки на выслеживание Грея. Мне очень хотелось бы, чтобы ты обезвредил Грея, пока я охраняю Джейн.
- Ты что, забыл, с кем разговариваешь? - Итан рассвирепел и, сорвав маску, злобно уставился на брата. - Сколько лет я собирался всадить Грею пулю между глаз? Он был у меня на мушке не менее дюжины раз, когда мой палец был на курке, но ты постоянно удерживал меня, убеждая, что он не так плох и исправится.
Итан постоянно держал Грея в поле своего внимания, не спускал с него глаз. Он, по сути, был единственным человеком во всей проклятой Сети, кто заподозрил и выявил, что Грей убивал людей, согласуясь исключительно с собственным мнением о необходимости убрать того или иного человека.
- Когда дело коснулось Джейн, ты вдруг прозрел. Неужели ты думаешь, что сейчас я упущу возможность убить того, кого задумал устранить еще много лет назад? - Похоже, это заявление не убедило Хью.
- Я вернусь к работе не раньше, чем устраню тот зуд, что беспокоит меня, - скучным тоном добавил Итан.
Он повернулся к залу, но девушку там не нашел. Ее не было среди подруг, и Итан встревожился. Место было достаточно опасным, а девушка оказалась одна, без подруг.
Одна ли?
А вдруг у нее встреча с кем-то? Она могла быть замужем и иметь любовника. Итан вдруг понял, что спускается по лестнице в зал, и, снова спрятав лицо под маской, влился в толпу.
Хотелось, во что бы то ни стало найти ее, и это его нервировало. Ему нравились горячие, похотливые брюнетки, страстные в постели. И Хью, собственно, был прав - Итан не волочился за женщинами.
Но коль скоро эта блондинка ангельского типа пробудила в нем долго молчавшее желание, будь он проклят, если не сделает все от него зависящее, чтобы найти соблазнительницу.
Итан вознамерился обладать желанной красавицей этой же ночью.
Глава 2
Если бы Мэдлин Ван Роуэн намеревалась лишиться девственности до официального вступления в брак, то выбрала бы в партнеры высокого мужчину в черном домино. Она наблюдала за ним с момента его появления в переполненном танцевальном зале "Улья", в котором ненароком очутилась сегодня вечером.
Мэдди следила за его продвижением в толпе поверх голов с помоста, на котором стояла, допивая второй бокал пунша. Она немного захмелела и заподозрила, что напиток был заправлен не только ромом, но и спиртом, хотя ее это мало беспокоило. После наполненного переживаниями дня она даже рада была напиться.
Сегодня Мэдди узнала, что мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и отправилась для этого из Парижа в Лондон, не собирается связывать себя узами брака.
- Мэдлин, я не создан для женитьбы, - заявил он. - Извини.
Погруженная в свои печали, Мэдди отошла от тройки представительниц семейства Уэйленд: подруги ее детства Клодии, ее сестры Белинды и их кузины Джейн. Эти три лондонские шалуньи Уэйленд раз за разом стремились к новым недозволенным развлечениям, а "Улей" сулил… необыкновенное приключение.
Джейн Уэйленд, априори лидер группы, сказала более юной Мэдди, чтобы та больше не отходила, потому что приличные девушки должны, во что бы то ни стало держаться вместе в ночном Лондоне. Мэдди в изумлении вытаращила глаза.
Ей хотелось ответить: ради Бога, мол, тоже мне, невинные девочки. Этот маскарад до самых стропил был забит не только проститутками и их развратными покровителями, но также ворами и мошенниками всех мастей. Однако все это выглядело бледным в сравнении с ее повседневной жизнью.
Ее тайной жизнью.
Мэдди говорила всем, что живет в богатом парижском районе Сен-Рок с матерью и отчимом, хотя на самом деле жила одна в районе трущоб под названием Марэ, что в переводе означает "болото", и каждую ночь засыпала под звуки громкой брани, драк и пистолетных выстрелов.
Она была умелой воровкой и могла выкрасть бриллиант с той же легкостью, что и яблоко, но не брезговала и случайными кражами. Если бы Мэдди не считала Уэйлендов своими подругами, им следовало бы относиться к ней с большей осторожностью.
Скинув с головы синий капюшон и сняв голубую блестящую маску, Мэдди устроилась на платформе, усевшись на скамейке и наблюдая за высоким мужчиной в черном домино. Широкоплечий и мускулистый, он возвышался почти над всеми присутствующими.
Закрывавшее его лицо черное домино спереди имело странное углубление, и хотя она могла видеть его брови, губы и крепкий подбородок, остальная часть лица была скрыта маской. У него были прямые густые блестящие черные волосы и, Мэдди могла бы поспорить, темные пытливые глаза.
Он определенно искал кого-то, решительно проталкиваясь сквозь толпу и поглядывая то в одну, то в другую сторону. Когда стайка обнаженных по пояс девиц преградила ему путь, явно чтобы привлечь его внимание, у него сдвинулись брови - то ли в испуге, то ли в раздражении, Мэдди не поняла.
Она все могла бы отдать, чтобы такой потрясающий мужчина лишил ее девственности. В конце концов, она была истинной поклонницей мужской красоты. Ее подруга Клодия хихикала каждый раз, когда Мэдди, склонив набок голову, пристально рассматривала проходившего мимо по улице мужчину. Мэдди улыбалась ему вслед. Вгонять мужчин в краску, откровенно рассматривая их, было одним из ее любимых занятий.
Однако единственное, что ей светило на сегодняшний день, это вероятность того, что супругом и первым ее мужчиной станет граф Ледо - богатый до неприличия волокита, втрое превосходивший ее по возрасту. Он был настолько старомоден, что, о Боже, до сих пор носил парик. Но граф все-таки хотел жениться на ней, и Мэдди пыталась найти хоть что-то позитивное в этом, несмотря на то, что он успешно пережил трех своих предшествующих молоденьких жен.
Противясь браку со старым графом, Мэдди решилась на путешествие в Лондон, чтобы навестить подругу детства Клодию, но, прежде всего, завлечь в свои сети ее брата Клинтона Уэйленда. К сожалению, Куин, с его вьющимися волосами, искрящимися весельем зелеными глазами и приличным состоянием, отказался жениться.
Что ж, придется воспользоваться тремя оставшимися у нее вариантами.
Во-первых, Мэдди могла вернуться в Марэ и по-прежнему жить там одна; во-вторых, могла отказаться от дальнейшего нагромождения лжи, признаться Уэйлендам, в каком незавидном положении оказалась, и просить принять их под опеку; в-третьих, могла выйти замуж за Ледо.
Одна мысль о признании Куину и Клодии в том, что все ее рассказы о своей жизни - неправда, заставляла Мэдди краснеть от стыда. Ей представилось, как Куин засмеется и брезгливо посмотрит на нее. Мэдди резко тряхнула головой, решив, что никогда не признается им.
Что касается Марэ, то ее ждет там куча долгов и неприветливая, полная неопределенности голодная зима. А Мэдди не хотела голодать.
Значит, остается Ледо и удручающая перспектива.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Мэдди снова сосредоточила внимание на высоком мужчине, продолжавшем кружить по помещению.
Его методичные, настойчивые поиски и даже манера двигаться завораживали ее. Вот он остановился, провел растопыренными пальцами по волосам и огляделся вокруг. Досадно было, что он никак не мог найти свою пассию, и Мэдди выпила за него, пожелав ему удачи.
Он повернул голову в ту сторону, где сидела Мэдди, задержал на ней взгляд и тут же возобновил свое решительное проталкивание к декорированной лебедями и сатирами платформе.
"Странно - ведь здесь сижу только я. - Недоуменно нахмурившись, Мэдди поставила стакан с пуншем. - Наверное, спутал меня с кем-то. Может быть, стоило воспользоваться этой ошибкой и обменяться с ним парой поцелуев? Как приятно было бы стискивать эти мускулистые плечи, тогда как его губы прижимались бы к моим…"
Они не отрывали глаз друг от друга, пока он приближался к ней. Мэдди перестала замечать суетившихся внизу пьяных мужчин, слышать фальшивый, визгливый смех куртизанок.
Он поднимался, перешагивая через две ступеньки. Когда он встал перед ней, она ахнула. Ее глаза находились вровень с его пахом, и Мэдди отчетливо видела, что он… возбужден. Она медленно подняла лицо вверх.
Он смотрел сверху вниз, молча, протянув ей свою большую руку. У него были черные глаза. Мэдди никогда не встречала людей с таким пристальным взглядом. Она прерывисто вздохнула.
Удар молнии, любовь с первого взгляда. "Нет-нет. Не нужно мне никаких молний!" - подумала Мэдди. У нее не было никакой мечтательности, и она всегда отличалась достаточной практичностью. А сейчас она не имела понятия, откуда возникла такая мысль, хотя выражение "удар молнии" имело и другое, более проникновенное значение.
Ей жутко хотелось опереться на предложенную руку. Одной рукой она стиснула свой стакан, другой вцепилась в оборки платья.
- Извините, сэр. Я не та, кого вы ищете, к тому же не из тех женщин, что… э-э… собираются здесь.
- Я знаю это. - Бережно, но крепко он взял ее за локоть и поставил на ноги. - Если бы вы были одной из тех женщин, я не стал бы искать вас. - У него был выраженный шотландский акцент, а голос такой завораживающий и хриплый, что ее пробирала дрожь.
- Но я не знаю вас, - выпалила, задохнувшись, Мэдди.
- Скоро узнаешь, девочка, - ответил он, и Мэдди поморщилась. Но прежде чем она успела ответить, он взял у нее стакан и отставил в сторону, потом, подхватив ее под руку, повел с платформы.
За право стать подтверждением ее окончательного падения внутри Мэдди боролись два порока: чрезмерное любопытство и обостренное чувство гордости. Ей представилось, что эти две черты ее характера устроили бег наперегонки, словно лошади на бегах, на которых она время от времени играла. В данный момент в лидеры вырвалось любопытство, настойчиво требовавшее послушать, что скажет Шотландец, хотя Мэдди догадалась, что он ведет ее к расположенным в ряд вдоль дальней стены склада комнатам. Она усмехнулась. Это были комнаты, в которых проститутки обслуживали своих клиентов.
Он открыл первую попавшуюся дверь. Внутри, в тускло освещенной комнате, на коленях перед молодым мужчиной стояла женщина и добросовестно работала ртом, в то время как молодой человек, склонившись, щипал ее набухшие розовые соски.
- Вон отсюда, - спокойно, но с явной угрозой скомандовал Шотландец. - Сейчас же.
Женщина, очевидно, осознала опасность раньше своего пьяного клиента. Она оттолкнула его, подтянула корсаж и вскочила на ноги.
Парочка, качаясь, направилась к выходу, и Шотландец бросил взгляд на Мэдди, явно для оценки ее реакции на только что увиденное. Мэдди пожала плечами. Одна из ее лучших подруг, жившая в квартире, напротив, на одной с ней лестничной площадке, пользовалась большой популярностью у противоположного пола, так что подобные сцены она наблюдала постоянно. И вообще, в Марэ достаточно было повернуть за угол, чтобы увидеть разные проявления порока.
Мэдди был двадцать один год, а она уже успела насмотреться всего.
Как только они остались одни, Шотландец закрыл дверь и подпер ее стулом. Почему она не встревожилась? Почему в подобном месте у нее не проявляется естественное чувство самосохранения? Большую часть комнаты занимала широкая кровать, задрапированная красными атласными занавесками. Никто не услышал бы доносившиеся отсюда крики, а если бы и услышал, подумал бы, что проститутка дает шумное представление.
Да отчего-то Мэдди чувствовала, что этот человек не причинит ей вреда, а у нее был развит безошибочный и проверенный инстинкт в отношении мужчин - бесценный дар в Марэ.
На тот же случай если дело обернется не лучшим для нее образом, она продемонстрирует свое умение бить коленом в пах и кулаком в адамово яблоко. Он был бы поражен тем, какой нечестный и яростный бой могла бы провести эта изящная мадемуазель.
Заперев дверь, он подошел к Мэдди настолько близко, что это вряд ли можно было назвать приличным. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
- Как я уже говорила вам, сэр, я не из этих женщин. Я не имею ничего общего с такими комнатами, и не следовало… затаскивать меня сюда.
- А как я уже говорил, будь вы куртизанкой, я вообще не приблизился бы к вам. Я знаю, что вы леди. Чего никак не пойму, так это зачем вы явились на этот маскарад.
"Я стараюсь забыть, что вскоре придется возвращаться в ад".
Мэдди встрепенулась. - Я пришла с подругами. Мы здесь в поисках приключений. - По крайней мере, подруги. Она же планировала пощипать карманы, коль скоро здесь рекой льется пунш.
- И вы, конечно, имеете в виду любовные приключения. - Похоже, что в его голосе появилось раздражение. - Скучающая молодая жена в поисках партнера по постели?
- Совсем нет. Мы здесь просто для того, чтобы ощутить подобие шока, о котором можно будет написать в наших дневниках. - Будто у нее был дневник или время для ведения записей.
- Поэтому вы и позволили мне завести вас сюда? Потому что решили, что из меня получился бы хороший материал для вашего дневника?
- Я позволила вам, поскольку сопротивляться было бы бесполезно, - ответила Мэдди. - Мне уже встречались такие решительные, как вы. Разве что-то могло заставить вас отказаться от намерения затащить меня в одну из этих комнат?
- Думаю, ничто на свете.
- Вот именно. Поэтому, чтобы не оказаться взваленной на плечи, я и решила, что будет лучше, если вы отведете меня в тихое место, где я смогла бы объяснить, что меня это не интересует.
Он придвинулся ближе, заставив ее отступить к придвинутому к стене низкому столику.
- Мое намерение не ограничивалось только тем, чтобы остаться с тобой наедине, девочка. И оно не ослабло.
Глава 3
Было удивительно, насколько уверенно она держалась. Ее ярко-синие глаза невозмутимо взирали из-под маски, будто затемненная комната, в которой к ней приставал высоченный шотландский горец, была обычным местом.
Приглядевшись, Итан решил, что ей, должно быть, не более двадцати лет, но она была сдержанной и даже более привлекательной, чем ему показалось тогда, когда он впервые увидел ее на улице.
- И каково же ваше намерение? - спросила она. Из-за его откровенного разглядывания, особенно когда он опускал глаза на ее груди, она старалась сдерживать дыхание. Она была стройной, намного стройнее тех, кому он обычно отдавал предпочтение, но маленькие груди были умело, втиснуты в узкий лиф таким образом, что ложбинка выпирала наружу. Итану хотелось сорвать маску и уткнуться лицом в это мягкое тело.
- Мое намерение… - "Впервые за три года подмять под себя женщину", - целовать вас.
- За поцелуями… - она подчеркнула это слово, будто сомневалась в том, что это все, чего он хотел, - вам придется обратиться к одной из сотен здешних куртизанок.
- Их не хочу. - Когда Итан встретился с ней взглядом там, в толпе, и она приоткрыла розовые губки, он был поражен, вдруг ощутив, насколько возбужден. Сейчас же, склонив лицо к убранным с грациозной шеи густым золотистым локонам, он ощутил легкий цветочный аромат и почувствовал еще больший прилив крови к низу; его горячему стволу было тесно в штанах. Он наслаждался редким для него ощущением - хотелось стонать от неожиданного наслаждения. - Я следовал за вами с улицы.
- Почему? - спросила она прямо, и Итан молча поблагодарил ее за то, что вопрос был задан без кокетства.
- Я увидел вас на улице в свете фонаря. Мне понравилось, как вы улыбались.
- И у вас с собой совершенно случайно оказалось это? - Протянув вверх руку, она скользнула кончиками пальцев по нижнему краю его маски, но он перехватил ее запястье и отвел руку вниз.
- Я позаимствовал ее у прохожего, когда увидел, что вы вошли сюда. - Над верхней губой, где заканчивался шрам, ткань маски затрепетала, и Итану вдруг пришло в голову, что заигрывавшие с ним в толпе куртизанки не заметили его уродства. Когда они преградили ему путь, у него возник порыв приоткрыть лицо, чтобы отпугнуть их.
- Правда? - Ее губы изогнулись в загадочной полуулыбке, и у него возникло жгучее желание увидеть все ее лицо. - Стало быть, все то время, пока вы рыскали в толпе, вы искали меня? - У нее был необычный акцент: смесь изысканного английского с налетом французского.
- Да, вас. Вы наблюдали за мной с вашей возвышающейся платформы?
- Увлеченно, - с прежней прямотой ответила она, снова удивив его.
Мысль о том, что она обратила на него внимание, вызвала у Итана странное чувство удовлетворения.
- Вы ведь не из Лондона? - Она кивнула. - Зачем вы здесь?
- Хотите знать правду или приличествующий маскараду ответ?
- Правду.
- Я приехала в Англию в поисках богатого мужа.
- В порядке вещей. По крайней мере, у вас хватает мужества признаться в этом.
- Дома меня ждет предложение, которое мне совсем не хочется принимать, - хмуро сообщила она.
- И как проходит ваша охота, успешно?
- Не настолько, как мне хотелось бы. Несколько не заслуживающих внимания предложений.
- Не заслуживающих внимания? Почему?
- Едва прошу их заявить свои права, они отступают.
- Неужели? - Она кивнула в ответ, и у него возникло незнакомое ощущение подергивания в губах. - А как следовало бы мужчине заявить права на вас?
- Подарить мне нечто такое, что было бы по-настоящему дорого для него. Например, дорогое кольцо, или гарнитур, или что-то в этом роде.
- Вы много размышляли об этом.
- Я только об этом и думаю, - сказала она так тихо, что Итан с трудом расслышал ее слова. - Я почти заполучила одного. Достойный человек. - Наморщив лоб, она задумалась на мгновение. - В отношении его, возможно, еще есть какая-то, хотя и очень слабая, надежда.
В свои тридцать три года Итан впервые в жизни безошибочно ощутил жгучую зависть.
"Что это, черт возьми, со мной происходит?"
- В таком случае разве вам не следует сегодня поработать над тем, чтобы завлечь его? - спросил он несколько холодно.
- Ну, тот мужчина, о котором я говорила, сегодня отсутствует. Я гощу у его сестры и сопровождаю ее сегодня.
Единственным представителем мужского пола в этом поколении Уэйлендов был Куин. Итан скрипнул зубами. Куин всегда пользовался, расположением дам.
Она вздохнула.
- Не имеет значения. - Ее речь стала немного невнятной.
- Нет, не имеет. - Черта с два ей удастся завлечь Куина. Итану придется все время встречать ее, когда их пути будут пересекаться в Лондоне, и если сегодняшняя встреча что-то значит, то ему придется все время наставлять рога Куину. - Забудьте его. Его здесь нет, а я есть.
Она подняла на него глаза и склонила голову к плечу.
- Снимите свою маску.
- Это нарушает условия маскарада, не так ли? - Стоит ему снять маску, и она уже не будет смотреть на него с возрастающим любопытством - напротив, уставится с ужасом. - Я могу обладать вами и так, если мы останемся в масках.
- А что заставляет вас думать, что я могла бы позволить вам "обладать" мной? - В ее голосе проскользнули кокетливые нотки, впрочем, настолько утонченно, Что он едва уловил их. Хотя их нельзя было назвать кокетливыми, скорее изумленными, заинтригованными.