Чувствуя на себе пристальный взгляд, Храбрый Орел взял трубку и сделал небольшую затяжку. Табак оказался крепким и ароматным. Вождю хватило одного глотка дыма, затем он передал чубук шаману. Тот, прежде чем затянуться, направил трубку в небо и взмахнул ею в четырех направлениях, отмечая четыре стороны света.
- Дым тебе, небо. Тебе, земля. Тебе, север, юг, запад и восток.
Это священнодействие предназначалось для духов, располагавшихся везде в живом подлунном мире.
Неизвестный мастер изготовил трубку из кости оленя, отполировал мундштук, украсил загадочным орнаментом. Выкурив табак, шаман очень бережно уложил сей драгоценный предмет в красный матерчатый мешочек.
- А теперь, мой наха, скажи мне, что у тебя на сердце, - положил руку на плечо Храброму Орлу старик. - Сегодня твой лоб прорезали морщины, в твоих глазах мечутся думы, которые я не в силах прочесть. Не хочешь ли поделиться ими со мною?
Вождь кивнул.
- Я шел к тебе с одной целью, но меня посетило видение, которое потрясло меня, - заявил он. - Ты мудр, как сова… Я хотел просить совета по поводу женщины. Но, приблизившись к твоему жилищу, понял - мне необходимо узнать еще кое о чем.
- Гм… Женщина? - Изучающий взгляд шамана скользнул по лицу молодого мужчины. - Уж не о белой ли пленнице пойдет речь?
Храбрый Орел широко открыл глаза от удивления.
- Откуда ты знаешь?! Неужели ты так легко читаешь мои мысли?
- Да, - кивнул Молодой Медведь, - я умею наблюдать и делать выводы при помощи своих умозаключений, потому что способен видеть то, чего другие просто не замечают. Мне пришлось видеть тебя с бледнолицей достаточно много раз, чтобы заметить, как ты смотрел на нее и как вел себя с нею. Заметил я и то, как она смотрела на тебя. Могу сказать одно - это взгляд влюбленной женщины. - Он пожал плечами. - Ты любишь ее, она любит тебя… Вот каков мой вывод.
- И это не радует тебя? - осмелился спросить Храбрый Орел. Ты можешь спокойно воспринять, что вождь шайенов с медной кожей и черными волосами любит женщину, чья кожа бела, как снег, а волосы напоминают золото? Что кровь, текущая по нашим жилам, заметно отличается?
- Мой сын, я наблюдал за тобою с раннего детства, видел, как из маленького мальчика ты превратился во взрослого мужчину, как ум и отвага сделали тебя вождем… Люди прислушиваются к твоим суждениям, которые всегда справедливы. Если твой жизненный путь пересекается с дорогой белой женщины, значит, так предназначено Великим Духом. Следуй голосу своего сердца, женись на ней и, если у твоих детей будет светлая кожа, - не переживай. Так надо! Это веление свыше. Ребенок - дитя любви, и он войдет в этот мир по праву. Я уважаю твои желания, мой сын, и все жители деревни - тоже.
- Я благодарю тебя за эти слова, - застенчиво пробормотал Храбрый Орел и, помолчав, отвел глаза в сторону. - Но я еще не все рассказал.
- Теперь ты хочешь поговорить о том, что мучает тебя помимо сердечных дел? - Шаман сложил руки на груди.
- Нет, я все еще желаю порассуждать о бледнолицей.
- Ну, начинай, - подбодрил его старик. - Расскажи мне, чтобы завтра заниматься делами с легким сердцем.
- Эта женщина каким-то образом связана с золотоволосым изгоем, - начал вождь и напрягся, увидев тревогу в глазах шамана и услышав его сдавленный вздох.
- Каким образом? - выдавил из себя старик.
- Не знаю, - признался Храбрый Орел, выдохнув и покачав головой. Затем, стиснув зубы, взглянул в глаза шамана. - Он или ее брат, или любовник, или муж…
- Если она замужем, ты должен найти другую женщину, - твердо произнес Молодой Медведь. - Если же этот человек - ее брат или любовник, ты должен спасти бледнолицую от него. - Шаман задумчиво потер подбородок. - Я видел в глазах белой женщины любовь к тебе. И все же есть мужчина, который может быть ее мужем, - осторожно пробормотал он, тщательно подбирая слова. - Возможно ли, чтобы бледнолицая имела двух мужей?
- Что-то я не слышал ничего подобного, - отрезал вождь. - Но если она замужем за этим человеком - уйду и оставлю ее в покое. Ты по-прежнему благословляешь меня на брак с бледнолицей?
- Я доверяю твоим суждениям, - произнес Молодой Медведь, положив руку на колено друга. - Будь осторожен, сын мой. Изгой с золотыми волосами хуже многих других бандитов.
- Я знаю об этом.
- А теперь расскажи мне о других своих заботах, - вновь попросил старик, скрестив руки на груди.
- Меня иногда посещают отрывочные воспоминания о прошлом. Раньше такого не случалось, - ответил Храбрый Орел.
- Это же хорошо, - улыбнулся шаман. - Теперь пускай они навечно останутся в твоем сердце.
- Все не так просто, как кажется, - устало сказал шайен. - Я помню только отдельные детали и не могу воспроизвести картину полностью. Эти воспоминания - сущая пытка, Молодой Медведь, они рвут на части мое сердце, напоминая вновь и вновь о том ужасном дне детства. Тогда меня лишили всего.
- Пусть они приходят… В конце концов тебе посчастливится восстановить картину прошлого. Тогда ты похоронишь память об этом на дне своего сердца. Это гораздо лучше, чем носить зло, которое подобно долго не заживающей ране, в душе. Такое вылечить не под силу ни одному шаману, - тихо произнес старик, настороженно посматривая на занавешенный куском шкуры вход - ему послышался стук копыт.
Храбрый Орел тоже услышал этот звук, и сердце бешено застучало в груди: вдруг это Бекки вернулась в деревню, чтобы объяснить возникшую ситуацию насчет того изгоя на фотографии? Может, она сама скажет, что любит предводителя шайенов?..
Молодой Медведь и вождь одновременно поднялись. Храбрый Орел приподнял кожу, прикрывающую вход и выглянул. К сожалению, это оказалась не Ребекка.
Но печалиться причин не возникало, так как прискакавший человек - судья Рой Ньюмен - считался другом главы племени. Вождь всегда восхищался честностью этого белого, твердо отстаивавшего принципы человеческой морали. Судья частенько назначал смертные приговоры преступникам, желая избавить землю от зла, и судил объективно, оправдывая невиновных.
Храбрый Орел стоял у входа в типи шамана, хозяин жилища - рядом с ним. Они наблюдали, как их гостя окружили ребятишки, радостно приветствуя его. Они называли приехавшего "Человеком, Раздающим Сладости", потому что судья постоянно привозил конфеты и угощал ими ребятню.
Вот и сейчас он полез в карман за сладостями и принялся раздавать их, как всегда, пригоршнями.
- Хороший человек, - заметил Молодой Медведь. - У него доброе и большое сердце.
- Да, согласен с тобой, - произнес вождь, - он настоящий друг.
Храбрый Орел взглянул на судью Ньюмена, высокого, широкоплечего мужчину с проницательными голубыми глазами, усами и небольшой бородкой, прикрывавшей квадратный волевой подбородок. Он всегда одевался в черный сюртук из грубой шерсти с непременным узким темным галстуком. Два года Рой провел в Конгрессе, где прославился в качестве защитника интересов индейцев.
В Вайоминг судья приехал, преследуя благороднейшую цель - отстаивать букву закона и блюсти порядок. Первый свой смертный приговор он вынес за исключительные злодеяния; в заключительной речи Ньюмен твердо потребовал и постановил - смерть через повешение.
Мужчина судил строго, в соответствии со своими понятиями справедливости, совершенно не колеблясь. Он часто говорил Храброму Орлу, что преступники, которых приходится приговаривать к казни, послали сотни неподготовленных к жизни на небесах душ к Создателю, тем самым нарушив законы Божьи. Они вполне заслужили веревку вокруг шеи.
Когда запас сладостей иссяк, Ньюмен обратил смеющиеся глаза, к вождю и, подойдя, пожал протянутую руку, затем ответил на рукопожатие Молодого Медведя.
- Что привело тебя в мою деревню? - обняв гостя за плечи, поинтересовался индеец, направляясь вместе с судьей к своему жилищу.
- Мой друг, сегодня у меня и плохие новости, и хорошие, - произнес Рой. - Итак, начнем с плохих… Целый фургон переселенцев, зверски убитых… Их нашли совсем недавно. Сейчас у меня нет времени выкурить с тобой трубку, Храбрый Орел. У меня очень много дел в форте Ларами. Я приехал только за тем, чтобы сообщить тебе эту весть.
- Что еще, кроме убийства переселенцев, ты хочешь сказать мне? - сложив руки на груди, спросил вождь.
- Преступление обставлено так, будто его совершили индейцы, - мрачно произнес судья. - Тем более, это злодеяние совершено неподалеку от земель шайенов. Уже пошли слухи о причастности этого племени к убийству.
- Наш род Лисицы ведет мирный образ жизни и не отрывает томагавк войны, закопанный много лет назад нашими предками, - сухо сказал Храбрый Орел. - Если нас обвиняют в преступлении, некоторые менее терпеливые племена будут вынуждены выйти на тропу войны. Я не желаю этого, однако если им ничего больше не остается делать…
- Я не хочу выражать свое неуважение, но позволь мне перебить тебя и сказать, что под давлением некоторых обстоятельств сюда может явиться майор Кент и арестовать вождя, чтобы успокоить встревоженных горожан и поселенцев. Если такое произойдет - не переживай. В моей власти добиться твоего освобождения.
- Даже день или ночь, проведенные в тюрьме, могут вызвать возмущение моего народа, - пробормотал индеец. - Мои воины придут за мною. Мы ведь никого не убивали…
- Убедительно прошу не беспокоиться об аресте, - повторил судья. - Я не позволю тебе пробыть за решеткой и часа. Все знают о моей справедливости, знают, что я вешаю только виновных, чье преступление раскрыто и доказано. Мне ясно одно - ты хочешь мира, я не войны.
Хихикая, к ним приблизились дети.
- Ну, с делами покончено. По-моему, у меня в сумке осталось еще немного конфет, - хитро подмигнул другу Ньюмен.
Довольные ребятишки, смеясь, тут же убежали.
Храбрый Орел повернулся к бледнолицему товарищу.
- Ты что-нибудь знаешь о золотоволосом преступнике? Откуда он? Где его родные? Есть ли у него жена?
Судья горько рассмеялся.
- Все, что я знаю о нем - совсем немного… Просто сей головорез - сын самого дьявола, - заявил Ньюмен, садясь в седло.
Вождь напрягся. Ему ничего не оставалось делать, как протянуть руку Рою для прощального рукопожатия.
- Да пребудет с тобой мир.
- И с тобою, - отозвался судья, уезжая.
Все еще размышляя над тем, как может красивая, нежная белая женщина иметь что-то общее с преступником, Храбрый Орел направился к гнедому. Ему так необходимо сейчас проехаться верхом, успокоить расшалившиеся нервы!
Взяв поводья, мужчина пустил лошадь галопом. Неужели белая женщина настолько слепа, что не видит сущности этого проклятого бандита? Или, может, она не знает о его преступной деятельности? Хотя вряд ли такой человек мог когда-нибудь быть хорошим.
Над головой вождя кружил сокол, где-то рядом щебетали птицы; с сосны, словно призрак, сорвался коршун и, пролетев над индейцем, унесся на запад.
Храбрый Орел проследил за ним взглядом и неожиданно заметил двух золотых от солнечных лучей орлов, паривших один над другим.
- Великий Дух! Пошли мне видение, что сняло бы напряжение и боль с моей души! - закричал шайен, поднимая к небу растерянное лицо.
ГЛАВА 15
Храбрый Орел, вернувшись в реальную жизнь, понял, что направляется в сторону хижины Бекки. Что ж, он хорошенько расспросит ее об отношениях с изгоем. Нужно раз и навсегда решить, достойна ли она любви могущественного шайенского вождя.
Он не хотел верить, что напрасно увлекся этой женщиной. Человеку отпущена очень короткая жизнь, и нельзя терять ни одного мгновения. Важно, чтобы все его решения оказались правильными независимо от того, пытается ли он решить судьбу племени или выясняет отношения с бледнолицей.
Лошадь под индейцем встрепенулась, когда порыв ветра пригнул траву по обе стороны тропинки. Закачались белые, голубые и розовые головки цветов, похожие на разноцветные озерца; со стебелька на стебелек перелетали бабочки; из густых зеленых зарослей выпархивали небольшие птички.
Мужчина продвигался вперед, не отрывая глаз от виднеющейся вдалеке хижины. Красногрудая птаха издала носовой звук "тинь-тинь", пролетая над головой, другая, спрятавшись в тени сосновых деревьев, запела. Храбрый Орел увидел, как вышедшая из домишка Бекки положила щенка в корзинку и вскочила в седло. Индеец немедленно свернул в густой кустарник и переждал, пока она проедет мимо.
Он любовался золотыми волосами, в которых запуталось солнце, ее стройной фигурой, а когда набежавший ветерок приподнял подол юбки, шайен внутренне сжался при виде стройного женского бедра.
Храбрый Орел терзался сомнениями. С одной стороны, ему хотелось выяснить все от начала до конца, выслушать ее объяснения насчет золотоволосого бандита; хотелось, чтобы девушка, не таясь, рассказала всю эту запутанную историю.
С другой стороны, внутренний голос подсказывал совсем иной путь: проследить за ней. Похоже, Ребекка что-то замышляла - подбородок высоко поднят, в глазах - упрямый огонек.
- Она куда-то направляется… Причем, точно знает, куда, - прошептал индеец, сжимая поводья. Он надеялся, что Бекки свернет в сторону его деревни. Вдруг она и вправду надумала объяснить ему свое поведение?
Сердце мужчины болезненно сжалось, из груди вырвался горестный стон, когда предмет его мечтаний неожиданно повернул налево и поехал через луг, заросший густой травой, по направлению к невысокой горной гряде.
Шайен изумленно поднял брови - мисс Вич, прибывшая совсем недавно и не успевшая как следует освоиться, прекрасно ориентировалась на местности и в данный момент ясно представляла, куда направляется. Неужели она в курсе перемещений преступника? Может, у нее имеется карта, где точками отмечены все убежища бандита? Скорее всего, именно изгой является причиной, побудившей ее прибыть в Вайоминг.
Злясь на себя за такие мысли, Храбрый Орел направился следом за "златовлаской", терзаемый желанием или навсегда порвать с ней, или же заключить в объятия и никогда не выпускать.
Мужчина старался держаться как можно дальше, но не выпускал одинокую стройную фигурку из поля зрения. Дистанция была необходима, чтобы девушка, повернувшись, могла видеть игру теней под яркими лучами полуденного солнца.
В это время Бекки держала совет сама с собой. Куда же ей ехать? В деревню Храброго Орла, чтобы извиниться за свое поведение и объяснить, кем приходится Эдвард, ибо она не хотела терять красавца-шайена, которого полюбила всем сердцем? Или же отправиться на поиски брата? Каждый прошедший день мог принести новые беды, отдаляя их друг от друга и откладывая на неопределенный срок час их встречи. Ребекка испытывала непреодолимое желание встретиться с Эдвардом лицом к лицу, дабы убедиться, что брат не мог стать преступником, человеком без чести и совести, именем которого пугают детей.
Раньше, до встречи с ним в городе, Бекки все же не оставляла надежда, что это кто-то другой, а не брат, что произошла чудовищная ошибка. Уж лучше бы Эдвард лежал в могиле, умерев на поле брани, защищая свои убеждения, чем превратился в отвратительного бандита! Она хотела думать о нем, как о герое, а не о маньяке, убивающем ради удовольствия.
- Эдвард! Эдвард! - прошептала девушка. - Почему все так получилось? Почему?!
Твердо решив во что бы то ни стало отыскать убежище брата и помня направление, в котором уехали преступники, мисс Вич, ударив пятками в бока мустанга, направилась вперед через высокую, по пояс, траву.
Пеблз облаял орла, посмевшего пролететь над самой головой хозяйки. Размах крыльев птицы оказался настолько большим, что тень накрыла девушку вместе с ее скакуном.
- Не бойся, - спокойно сказала Ребекка, поглаживая щенка. - Орел не собирается завтракать нами. Скорее всего, он охотится за полевой мышью, выбежавшей из-под копыт моей лошади.
Она рассмеялась, убедившись в правильности своего предположения: орел грациозно опустился к земле и через мгновение взмыл с маленьким грызуном, беспомощно свисавшим из мощного клюва.
Вздохнув при мысли, как быстро божье создание могло лишиться жизни, мисс Вич еще больше уверовалась, что Эдварда нужно отыскать как можно быстрее. Каждый новый день, проведенный с дружками-бандитами, увеличивает шанс попасть в число мертвецов. Всего лишь один меткий выстрел - и Эдвард может уйти в мир иной.
Всадница подняла голову к небу:
- Боже всемогущий, дай мне возможность поговорить с братом, - дрожащим голосом взмолилась она. - Я должна знать, что заставило его так круто изменить свою жизнь и пойти ужасной дорогой. Пожалуйста, дай мне шанс. Я всю оставшуюся жизнь буду тебе благодарна. Аминь.
Она упорно продолжала продвигаться вперед, огибая сосны и кедры, встречавшиеся на пути, и с интересом посматривала на мелькавших среди зарослей оленей и росомах. Девушка слушала песню жаворонка, отмечала свист дрозда в ивняке, глухой клекот ястреба.
Но вот в гармонию звуков влились какие-то новые шумы, заставившие Бекки напрячься. Ей послышался стук копыт. Неужели кто-то едет за ней?
Не останавливаясь, блондинка быстро обернулась и внимательно осмотрела окрестности, но ничего, кроме пышущей жаром прерии, не увидела. Пожав плечами и сославшись на воспаленное воображение, Ребекка вновь устремилась вперед. Она неторопливо ехала среди кустарников и очень обрадовалась, отыскав дорогу, петлявшую среди высоких тенистых деревьев. Вздохнув с облегчением, мисс Вич вытерла выступившие на лбу капельки пота рукой, затянутой в перчатку.
Неожиданно раздалось рычание пумы, и Бекки застыла от ужаса, крепко сжимая поводья. Пеблз испуганно тявкнул и попытался выбраться из корзины.
Она постаралась успокоить щенка:
- Да, дорогой, у тебя есть причина для тревоги, - торопливо прошептала Ребекка, бросая взгляды по сторонам. - Радость моя, у меня самой душа ушла в пятки.
Девушка медленно убрала ладонь со спины собачонки и потянулась за ружьем, висевшим с правой стороны седла. Дрожащими пальцами она схватилась за приклад и осторожно вытащила оружие.
Деревья, окружавшие ее, стояли сплошной стеной и не давали возможности рассмотреть как следует животное, которое, вероятно, скрывалось за ними. "Господи, пума может прыгнуть на меня в любой момент!" - мелькнуло в голове Бекки. Она знала, что не сможет ускакать от хищника, поэтому решила ждать нападения, взяв ружье наизготовку.
Ее сердце бешено стучало, словно тысячи барабанщиков играли боевой марш. Мисс Вич медленно повела стволом оружия слева направо.
Когда пума зарычала вновь, на этот раз еще отчетливее и яростнее, Пеблзу удалось выпрыгнуть из корзинки. Тявкая, он побежал назад.
- Пеблз! - закричала девушка. - О, нет, Пеблз! Она непременно поймает тебя!
Ребекка свистнула, подзывая собаку, но не двинулась с места, зная, что выбрала правильную позицию, готовясь к возможному нападению.
- Пеблз, - шептала блондинка, заливаясь слезами, - мой дорогой Пеблз…
Сердце девушки, немного притихшее, вновь затрепетало, когда до ее слуха донесся стук копыт приближающейся лошади. Теперь она знала наверняка, что и раньше инстинкт не обманывал. Это не было игрой воспаленного воображения.
"Но кто это может быть?" - размышляла мисс Вич, еще больше напуганная таким оборотом событий. Сначала крик голодной, разъяренной пумы, теперь - незнакомец за спиной с бог знает какими намерениями.
Бекки почувствовала себя пойманной в ловушку.