– Зачем им это нужно? Мы ничего не сделали, – возразил Триг. Он заставил Лену встать и, положив ей руку на плечо, повел в сторону дневных прогулочных яхт, тех, которые отплывали в десять утра и возвращались ближе к вечеру. – Мы и не собираемся ничего делать.
Через десять минут они дошли до конца пристани, но никаких признаков Джареда по-прежнему не обнаружили. Остановившись, они стали смотреть на море.
– Как твоя нога? – спросил Триг.
– Болит, сволочь.
– А в остальном ты как? – Триг потирал рукой свой загривок и старался не смотреть Лене в глаза. – Еще что-нибудь болит?
– Ты имеешь в виду из-за секса?
Триг кашлянул, и его шея начала постепенно краснеть.
– Да.
– Эти боли и недомогания достались мне тяжким трудом, и я ценю каждую из них, – тихо сказала Лена. – Не могу поверить, что я могла забыть, какой ты талантливый в этом деле. И какой чуткий.
Триг выглядел так, словно ему хотелось провалиться сквозь землю.
– Эй, – нежно успокоила она, – мне действительно жаль, что я не могу ничего такого вспомнить. Хотя должна была бы, потому что это нечто умопомрачительное. Я говорю это на случай, если у тебя все еще осталось сценическое волнение, и на случай, если оно связано с тем, что я не помню, как мы занимались любовью. Можешь мне поверить, ты делаешь это так, что ни одна женщина не захочет такое забыть.
Триг засмеялся резким смущенным смехом, который внезапно прервался, когда он что-то заметил в бухте.
– Это они? Это Джаред? – Триг сказал, что прошло уже девятнадцать месяцев с тех пор, как они видели Джареда в последний раз. В одно мгновение Лена вдруг ощутила острейшую необходимость увидеть брата. Узнать, что он жив.
– На триста метров левее того высокого судна, – пробормотал Триг. – Мощный шестиместный катер оранжевого цвета. Огромный.
Лена принялась внимательно осматривать акваторию в поисках катера, который описывал Триг, и вскоре заметила его.
– Ого! Он даже не пытается скрывать свое великолепие, верно?
– Только не говори, что ты хочешь такой же.
– Не могу себе такой позволить, – просто ответила она. И правда, перед ними, без сомнения, была игрушка миллиардера. – Там на одном сиденье ребенок.
Триг кивнул.
– Я не могу разглядеть лица.
– Да, – согласился он. И Лене вдруг так сильно захотелось, чтобы одно из них оказалось лицом Джареда, что сила этого желания поразила ее саму.
– Такое впечатление, что они направляются к дальним причалам. – Лена уже собралась бежать, но Триг, похоже, совсем не торопился. Взяв ее за руку, он повернул Лену лицом к себе и дождался, когда она полностью сосредоточилась на нем.
– Лена, ты дала мне слово, что хочешь только увидеть Джареда и дать ему возможность увидеть тебя. Ты обещала, что ни под каким видом не станешь ни во что ввязываться.
– Я не помню, что вообще что-то тебе обещала, – фыркнула она.
– Но, к счастью, я все помню.
– Мы можем хотя бы подойти чуть-чуть поближе?
– Да, но ты должна не подавать виду.
– Ясно! Пошли. Не заставляй меня наставить тебе синяков.
Она потащила Трига вперед, и он нехотя пошел. Катер приближался. Четверо мужчин, женщина и ребенок.
– Рулевой, – сказал Триг.
За рулем стоял Джаред, такой поджарый и загорелый, каким Лена никогда его не видела. Она споткнулась, и Тригу пришлось поддержать ее.
– Все нормально, – неуверенно произнесла она, потому что чувствовала себя совсем не нормально.
Судя по всему, Джаред вел катер к причалу, расположенному в самом дальнем конце пристани, где располагался пирс, отделенный от причала стальными воротами. Триг заставил Лену остановиться неподалеку, но так, чтобы они не высовывались из толпы туристов. Когда Джаред приблизился к берегу, она отвернулась в сторону крепости, и ее глаза внезапно наполнились слезами. Она не могла снова взглянуть на него.
Ей хотелось закричать на него, тряхнуть его хорошенько за то, что заставил их так волноваться. За то, что он так безвозвратно исчез. За то, что винил себя в том, что ее ранили.
Проклятье. У нее вдруг резко заболела голова.
– Лена? – хмуро спросил Триг.
– Все в порядке. Голова болит.
Каждой частичкой своего тела ей хотелось обернуться, чтобы впитать в себя образ Джареда. Да и катер стоил того, чтобы на него посмотреть. Большинство туристов с интересом разглядывали эту красивую быстроходную посудину. Она обернулась и тоже посмотрела. Мельком. Так, чтобы слезы не успели выкатиться. Не хватало еще, чтобы Джаред увидел, как она плачет.
– Что они делают?
– Причаливают.
– Кто сходит на берег?
– Женщина с ребенком. И два охранника.
– А Джаред?
– Нет.
– Он тебя видел? – Триг был наиболее вероятным объектом, который мог заметить Джаред. Рост невольно заставлял его выделяться из толпы.
– Да.
Лена повернулась, не обращая внимания на острую боль, пронзившую голову. Она разглядывала катер, старательно делая вид, что она под впечатлением. Впрочем, это не составляло труда. Под конец она бросила голодный взгляд на Джареда. Он снял солнечные очки и стал протирать их низом своей футболки. Он смотрел прямо на нее.
– Иди брось бутылку из-под воды вон в ту урну, – мрачно приказал Триг. – Ты хотела, чтобы Джаред видел, что ты ходишь. Вот и иди. Пусть он увидит тебя наверняка.
Верно. Очень верно. Лена выпрямилась и пошла по направлению к урне, стараясь идти как можно ровней, стараясь показать, что ей это не трудно. Ей хотелось крикнуть брату: "Я стою на ногах. Я хожу… болван". Она бросила в урну пустую бутылку и повернулась так, чтобы катер оказался в поле зрения. Джаред следил за ней, и его губы изогнулись в легкой улыбке: "Видишь? Я выполнила свою часть, – хотелось ей сказать. – Смотри, не убей себя, выполняя свою. Самое главное, чтобы ты вернулся домой. Бросай это дело… бросай эту…"
Месть.
Память дернула ее резким пронизывающим рывком. Какое отношение к мести имеет то, что здесь происходит?
Пассажиры Джареда как раз проходили мимо. Охранники с каменными лицами вяло посматривали вокруг. Женщина на ходу рылась в своей сумке. Маленький мальчик посмотрел на нее, улыбнулся и наклонился, чтобы завязать шнурок. Он не выглядел больным. Женщина остановилась и оглянулась назад, как будто почувствовала, что он отстал.
– Целик! – резко сказала она, одновременно подзывая и упрекая его.
Целик встал и торопливо пошел вперед, догоняя женщину. Он не оглядывался.
Никто из них не оглядывался назад.
Лена посмотрела на Джареда и второго мужчину, оставшегося в катере. Они отходили от причала, уплывали, и она почувствовала мгновенный укол сожаления. Ей хотелось, чтобы ее брат вернулся. Конечно, найти того, кто был виноват в том, что ее подстрелили, – это правильно, это хорошо, но только если это не будет стоить ему жизни и ему не придется скрываться под прикрытием годами.
– Пусть мир спасает кто-нибудь другой, – пробормотала Лена, и в тот момент ей стало ясно, что с разведкой покончено, даже если Джаред не последует ее примеру. Даже если Триг этого не сделает. С нее довольно.
Боль снова резанула ее. Лена остановилась, пошатнулась и приложила пальцы ко лбу. Перед глазами стало темнеть, поле зрения сузилось, как бывает при мигрени. Единственное, чего ей хотелось, – это броситься к Тригу и занять у него немного сил. Триг – ее лучший друг, человек, который любит ее.
Муж.
– Проклятый сукин сын, – выпалила Лена, когда правда вдруг сразила ее как гром средь ясного неба.
Эдриан Синклер был многим в жизни Лены, но только не ее мужем.
Предложение руки и сердца, которое она никак не могла вспомнить.
Отсутствие свадебных фотографий, которые могли бы ей напомнить о том важном дне.
Секс…
Секс.
Ей едва хватило времени, чтобы взглянуть на него, а он едва успел сделать несколько шагов в ее сторону, когда мир вокруг нее погрузился в черноту.
Лена очнулась на руках у Трига. Он сидел на одной из тех скамеек, которые стояли вдоль всей пристани. Вокруг них не толпились сочувствующие, чему она была несказанно рада.
Она с трудом выпрямилась и вырвалась из его объятий. Триг выпустил ее, но не далее чем на соседнее с ним место. Лена поправила волосы и попыталась разобраться в путанице обрушившихся на нее воспоминаний.
– Я просто…
– Потеряла сознание, – сказал Триг, протягивая свою полупустую бутылку с водой.
– Надолго?
– На пару минут.
– Джаред видел?
– Не знаю, он уплыл. Я тебя поймал. Ничего особенного. Хотя тебе надо сходить в больницу.
– Ты снова собираешься сказать им, что ты мой муж?
– Ты вспомнила, – прямо сказал он.
Лена медленно кивнула.
– Только сейчас. Забавная штука – потеря памяти. Ко мне все время возвращались какие-то куски и обрывки, но не все. Пока я не увидела Джареда. Потом все хлынуло, как цунами. Я вспомнила, как меня ранили. Вспомнила, как ты говорил мне, что надо держаться. Вспомнила, как очнулась в госпитале в Дарвине, и все, что было потом… Все недостающие фрагменты сложились, как будто никогда не исчезали.
– Это хорошо, – сказал он.
– Но я так и не вспомнила, как выходила за тебя замуж.
Триг молчал.
– Мы не женаты, верно?
– Нет.
Лена кивнула и повернула неловкими пальцами свои кольца. Она опустила голову, потому что не хотела, чтобы он видел, как она плачет.
– Зачем ты дал мне в это поверить?
– Твой бумажник украли, документов у тебя не было. В больнице я назвался твоим мужем, чтобы тебе побыстрей оказали помощь. Пока мы не приехали в отель, я не думал, что ты и в самом деле веришь, что мы женаты.
– Почему ты не сказал мне тогда?
– Я не хотел тебя волновать. Мне хотелось защитить тебя. К тому же я думал, что, скорее всего, ты проснешься на следующее утро и все вспомнишь.
– Ты врал мне.
Триг кивнул.
– Я тебе доверяла.
– И сейчас можешь.
– Как? По твоей милости я вела себя как последняя дура! Ты потворствовал этому.
– Ты действительно так думаешь?
– А что еще я должна думать? – Лена сдернула с пальца кольца, и они, глупо поблескивая, упали ей на ладонь. – Ты позволил мне поверить в них.
– Ты говорила, что хочешь, чтобы я их купил.
– Ты ввел меня в заблуждение. Как ты мог допустить, чтобы я поверила в то, чего на самом деле не было?
– Все было не так.
– Кому ты это говоришь? Все было именно так.
Кольца, лежавшие у нее на ладони, мягко поблескивали. Стоило лишь ей опустить руку, и они упали бы на землю, но Триг обхватил ладонь Лены своей большой рукой и нежно сомкнул ее пальцы поверх колец.
– Мне очень жаль.
– Еще бы ты не жалел. – Она вырвала руку. – Я тебе верила. Я переспала с тобой. И ты мне позволил!
– Ты сделала так, что мне трудно было отказаться.
– О, так значит, это я виновата.
– Нет, во всем виноват я. – Триг провел рукой по лицу. – Я знаю, что в ту самую минуту, когда доктор сказал, что ты можешь лететь, мне надо было посадить тебя в самолет и отправить назад в Австралию. Я этого не сделал. Вместо этого я привез тебя сюда в надежде, что ты сможешь на секунду увидеть своего брата и понять, что с ним все в порядке. Ведь именно за этим ты прилетела в Турцию. Это единственная причина твоего приезда сюда. Я понимаю, что некоторые решения, которые я принимал в последние дни, оказались не очень удачными, но я делал это ради тебя. Я понимал, что наш приезд в Бодрум означает еще одну ночь с тобой, но я искренне надеялся, что смогу выдержать.
– Выдержать меня.
– Я должен был догадаться. – Глаза Трига умоляли выслушать его. – Не все, что я говорил, ложь, Лена. Я хотел этих отношений с тобой. На твоем пальце мое кольцо. Ты хозяйка своей жизни, ты можешь гонять на катере, если захочешь, потому что это тебя возбуждает и потому что тебе это по силам. Можешь завести дом на берегу тихой речки. Можешь осуществить любую фантазию.
– Возможно, ты не врешь. – Глаза Лены начали наполняться слезами. – Но это не дает тебе право просто протянуть руку и взять.
– Но мы могли бы отмотать эту пленку назад, и дальше ты могла бы пойти со мной.
Лена только посмеялась его смелости.
– Я тебе доверяла.
– Ты и теперь можешь.
– Нет. – Взяв его руку, она стряхнула кольца ему на ладонь. Потом аккуратно согнула его пальцы вокруг колец и отодвинулась от него. Подтянув колени к груди, Лена положила голову на колени, как будто хотела отгородиться от мира. Но боль предательства осталась внутри. – Я не могу.
Триг со всей решимостью настоял на том, что Лена должна отправиться в больницу. Услышав, что недавно она перенесла сотрясение мозга, врачи приняли решение оставить ее под наблюдением на всю ночь. Триг принес ей одежду и туалетные принадлежности. Позвонив ее родным, он сообщил о последних событиях. Он поменял билеты на самолет и добился, чтобы врач из Стамбула отправил свое заключение в больницу Бодрума. Он занимался всем. Спокойно. Продуктивно. Но уже не пытался представиться ее мужем.
– Я чувствую себя нормально, – говорила ему Лена, когда вошедшая медсестра сообщила, что время для посещений закончилось и Лене нужно отдыхать. – По правде сказать, я уже чувствую себя хорошо. А он уже уходит. Я не вру. Я хорошо себя чувствую, – повторила ему Лена, когда сестра вышла из палаты.
Между ними повисло напряжение. Напряжение, вызванное всем тем, чего они не сказали друг другу за эти несколько часов. Он помог ей разыскать Джареда, и это кое-чего стоило. Но вместе с тем он обманул ее доверие, и это было больно. Господи, как больно. Безымянный незнакомец всадил ей в живот россыпь пуль и чуть не убил ее. Этот человек всадил ей пулю в самое сердце.
– Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты сделал сегодня, – начала Лена. – Джаред жив. Теперь я это знаю. Я его видела, а он видел меня. То, что он делает… Я не могу остановить его. Он хочет спасти мир, уничтожая плохих парней по одному. Это благородная цель. Просто это больше не моя цель. Моя теперь куда скромнее. На данный момент я хочу просто прожить свой день и не сойти с ума. Я всегда чувствовала некоторую слабину по эмоциональной части.
– У тебя все идет хорошо, – просто сказал Триг.
– Нет. Не все. Я не могу выбраться отсюда без тебя. Ты нужен мне, чтобы слушать то, что я говорю. А ты должен вернуться домой.
Когда на следующий день настали приемные часы, за ней приехала Поппи.
Триг не приехал.
Глава 11
Пять дней спустя Лена вернулась в дом Деймона на море, и Поппи, которая привезла ее сюда, отбыла назад в Дарвин к прекрасному Себастьяну, покорившему ее сердце. Поппи не стала допытываться, что произошло у Лены с Тригом в Турции. Она испытала облегчение, узнав, что Джаред жив, и еще большее облегчение, когда доктор выписал Лену и дал добро на переезд. По мнению Поппи, Джаред делал то, что делал, и это было его личное идиотское решение.
– Надеюсь, теперь ты поставишь на этом точку и займешься исключительно своей жизнью? – спросила она, когда они уложили свои чемоданы, чтобы ехать домой. – Потому что она в твоих руках и дожидается только этого.
Прошло пять дней с тех пор, как Лена сказала Тригу, чтобы он ушел.
И теперь одиночество и сознание, что это неправильно , грызло ей душу.
Здесь в доме Деймона у нее было все, что нужно. Комфорт, пространство и потрясающий крытый бассейн. В ее жизни было так много бассейнов, и теперь она вспомнила почему. Бессчетные часы реабилитационных водных процедур. Мучительные растяжки, чтобы восстановить работоспособность левой ноги. Каждый раз она растягивала ее еще на один миллиметр, отказываясь признать поражение. Деймон практически забросил этот дом, и неудивительно, что Лена думала о нем как о своем. Своем и Трига, потому что последние девятнадцать месяцев он провел здесь почти столько же времени, сколько она. Нянчился с ней, как она всегда считала. Когда все говорили, что она должна бросить свои старания, он поддерживал ее своим молчанием, словно делился с ней своей силой и волей. Иногда ему даже приходилось уезжать, когда она бросалась на него, требуя, чтобы он оставил ее в покое. Но он никогда не оставлял ее надолго. Он так не делал. Хотя на этот раз…
Все изменилось.
Услышав звонок мобильника, Лена отыскала его на маленьком столике у входной двери. Она взглянула на экран с внезапным трепетом, который быстро сменился болью разочарования. Не Триг. Руби. Лена нажала кнопку, чтобы ответить на звонок, и слегка выпрямилась – такой уж странный эффект производила на людей Руби.
– Я слышала, тебя можно поздравить, – непринужденно произнесла Лена, потому что еще не поздравляла Руби с ее беременностью, и ей хотелось восполнить это упущение. – Поздравляю.
– Спасибо. Я говорила Деймону, что хочу сообщить тебе об этом лично, но ты же знаешь этих парней. Видимо, они с Тригом больше ни о чем не могли говорить, кроме того, что Триг собирался устроить встречу с твоим братом и где-то по ходу дела представился твоим мужем. Собственно, поэтому-то я тебе и звоню. Я слышала, что ты до сих пор в ссоре со вторым из моих самых любимых мужчин на планете.
– Руби, ты хочешь устроить мне перекрестный допрос?
– Позволь, я перефразирую вопрос? Лена, что происходит? Не в твоих правилах так долго злиться.
– Руби, он позволил мне поверить в то, что у нас медовый месяц. Он врал мне. Раз за разом. Кто так делает? По отношению к тому, о ком он якобы заботится?
– Ты должна тщательно обдумать то, что произошло, – отозвалась Руби. – Разве он сам сказал, что у вас медовый месяц? Или это ты так решила? Возможно, это тебе так показалось, а Триг просто не смог тебя разубедить. Доктор прописал тебе отдых, никакого умственного и физического напряжения. Может быть, Триг думал, что ты уснешь с этими мыслями, а наутро проснешься и все вспомнишь.
– Ты нанялась к нему в адвокаты, да?
– Если бы это было так, я бы тебе не звонила. То, что ты потеряла память частично, поставило Трига в исключительно неловкое положение. Он сделал все, что мог. Он всегда делает ради тебя все, что может.
– Руби, он врал мне. Из-за этого я вела себя как дура… – Лена всхлипнула. – …Я чувствовала себя такой счастливой. Я строила всякие идиотские планы.
– Например?
– Купить большой старый дом и жить там с ним. Украшать его на Рождество. И про детей. Я не могу иметь детей. Но я хочу их. Приемных. Суррогатных. Мы даже строили планы, что время от времени будем брать твоих. Мы все продумали. Я считала, что это по-настоящему. Я спала с ним. Я думала, это по-настоящему .
– Триг спал с тобой?
– Да.
– Бедный Триг.
– Бедный Триг? А как же бедная я?