- Все эти элегантные, холеные дамы там, в холле... Они, похоже, не могли понять, зачем вам такая особа, как я!
Дик задумчиво посмотрел на спутницу. Тут, словно из-под земли, появилось такси, и он помог Сью сесть в машину.
- Элегантные? - хмуро переспросил Дик и покачал головой. - Я ни в коей мере не нахожу элегантными скелетоподобные тела в просвечивающих платьях. Зато ваш шелковый костюм... - Его глаза медленно скользнули по шелковому наряду Сью, который скрадывал ее пышные формы. - Это скорее намекает, чем демонстрирует, и больше завораживает, чем ослепляет, - промурлыкал он. - Ваш стиль одежды мне нравится гораздо больше, чем платья, за ношение которых следует штрафовать за оскорбление общественной нравственности!
- О, - негромко отозвалась Сью. Пусть это глупо, но его похвала была ей очень приятна.
Девушка сильно удивилась, когда ее спутник наклонился к водителю и заговорил с ним по-французски.
- Вы свободно говорите по-французски!
Он чуть улыбнулся.
- Что в этом удивительного?
- Удивительно, потому что большинство англичан презирает иностранные языки и...
- Но я - не англичанин. Я из Шотландии.
- Понятно. - Так вот откуда глубина и музыкальность его голоса. И невероятные густые иссиня-черные волосы, укрощенные трудами дорогого парикмахера. Сью доставляло такое удовольствие смотреть на этого человека, что она забыла о приличиях.
- Теперь вы пытаетесь найти типичные признаки моей национальности? - мягко поддразнил Дик. - Раз я из Шотландии, то непременно должен носить клетчатую юбку и играть на волынке! Так?
- Нет! Я не искала никаких признаков! - запротестовала было Сью, но заметила искорку смеха в его глазах и пожала плечами. - Я просто пыталась быть вежливой!
- Вежливость - это хорошо, - не унимался Дик. - Но немного скучно, ведь так, Сью?
- Не понимаю, как мы сможем провести более или менее приятный вечер, если все мои попытки завязать разговор вы обрываете какой-нибудь глубокомысленной сентенцией! - развела руками Сью.
- Вам вовсе не обязательно со мной разговаривать.
- Вот как? - Сью была уязвлена. - А что же тогда мы будем делать? Только воздержитесь от того предложения, что просится вам на язык!
- Да что вы, и в мыслях не имел, - рассмеялся Дик.
- И слава Богу.
Он улыбнулся.
- Мне гораздо больше нравится, Сью, когда вы смотрите на меня, чем когда стараетесь не смотреть. Давайте отложим все разговоры до ужина. А пока можете продолжать с восторгом меня разглядывать.
Сью демонстративно уставилась в окно. Ну и самомнение! Разглядывать его?! Да еще с восторгом?! А что, она разглядывала? О, если бы у нее хватило сил потребовать, чтобы он немедленно отвез ее обратно в гостиницу! Можно провести вечер с Линдой... Но та скорее всего с остальными членами экипажа отправилась бродить по Монмартру. Значит, пришлось бы ужинать в одиночестве. А ей хотелось вовсе не этого. Она хотела быть здесь. С Диком. В том-то все и дело. Сью все яснее понимала, что ей не важно, какие еще заявления сделает Дик. Или как съязвит. Потому что она хотела его со всей страстью женщины, впервые узнавшей, что такое желание. И, поскольку такого с ней еще не случалось, ее страсть разгоралась с невероятной силой.
Девушка отдалась этим новым и пугающим чувствам и удивилась, что ее тянет делать то, что раньше она считала уделом людей эмоционально неустойчивых, - дрожать, плакать, протянуть руку и коснуться предмета своей страсти...
Может, это и есть любовь? Сью чуть качнула головой - нет, ты же никогда не влюблялась в незнакомых мужчин, сказала она убежденно себе.
- Перестаньте дуться, - попросил Дик.
- Я и не дуюсь. Я любуюсь городом.
Ресторан "Максим" был виден издали - на еще не покрывшемся листвой дереве перед входом были закреплены тысячи белых лампочек. У дверей топталась целая очередь желающих получить столик.
- Мы приехали! - с восторгом воскликнула она, машинально схватив Дика за руку. - Только посмотрите на эти огоньки, как красиво!
Ее восторженность произвела на Ричарда двоякое впечатление. Казалось, он был очарован и озадачен одновременно. Может, просто не привык к такой непосредственности. Но он ничего не сказал до тех пор, пока они не сели за самый лучший столик.
- Как вы умудрились? - Сью отломила кусочек булочки и отправила его в рот.
- Что - умудрился? Назначить вам свидание?
- Получить этот столик.
- Это было нетрудно. Намного проще, чем добиться вашего согласия поужинать.
- Вот как? - Сью недоверчиво посмотрела на него. - Почему же тогда все эти люди готовы выломать дверь, чтобы попасть сюда?
Дик пожал плечами.
- У меня здесь деловые связи. Я восхищаюсь этой страной - ее кухней, винами и культурой. Если принять все это во внимание, то мне не слишком сложно получить столик в хорошем ресторане.
Как у него все просто! Сью покончила с первой булочкой и принялась за вторую. Дик смотрел на нее с одобрением. Он, видимо, не лгал, когда говорил, что ему нравятся женщины, умеющие наслаждаться едой, с удивлением подумала девушка. Но все равно это не повод объедаться! Она аккуратно положила булочку на тарелку.
- Может, сделаем заказ? - с улыбкой предложил Дик, внимательно наблюдавший за ее манипуляциями.
Наверное, он подал какой-то знак, так как у их столика тут же вырос официант.
Следующие пару минут они выбирали вино и горячее. Сью старалась выказать интерес к тому, что они выбрали, но с таким же успехом она могла заказать хлеб и воду - еда не доставит обычного удовольствия, поскольку рядом был Ричард.
Глупо, но Сью чувствовала себя неловко, как подросток на первом свидании! Однажды, когда она только поступила на работу в авиакомпанию, у нее чуть не начался серьезный роман с пилотом. Тогда Сью была слишком молода, чтобы раскусить этого парня, который проводил дома меньше времени, чем в разъездах. Вспоминая об этих отношениях, она каждый раз спрашивала себя, как могла быть такой дурой.
Их роман закончился, даже не начавшись. Как-то, собираясь провести с этим человеком уик-энд, Сью случайно узнала, что у того уже есть невеста. Девушка сильно обожглась на предательстве и так и не смогла забыть, как ей тогда было тяжело. Переживала она больше из-за того, что ее хладнокровно обманули, чем из-за разбитых чувств. Позже Сью, наученная горьким опытом, остерегалась серьезных увлечений, что было несложно - ей никто не нравился настолько, чтобы снова завязать серьезный роман.
До сих пор.
- Вы обещали рассказать о себе, - волнуясь, начала она, и тут же, взглянув на Дика, осеклась. Мужчина напрягся, напоминая тигра перед прыжком.
- Разве? - холодно спросил он.
Сью почувствовала, что ему не хочется говорить на эту тему, но не понимала почему.
- Вы же знаете, что обещали!
- А если я отвечу, что не слишком люблю говорить о себе?
- Тогда вы или закомплексованы, или что-то скрываете!
- Сдаюсь! - рассмеялся он. - Что вы хотите знать?
Сью откинулась на спинку стула.
- Не думаю, что такому умному человеку требуются мои скромные подсказки с чего начать, - медовым голосом сказала она.
Серые глаза Ричарда прищурились.
- Вы опять дразнитесь?
- Почему же? - рассмеялась довольная собой Сью. - Так что скажете?
- У меня на все есть ответ. - Дик принял вызов. - Абсолютно на все.
Сью вдруг осознала, что не в силах посмотреть ему в глаза. Она стала бездумно теребить льняную салфетку, которая лежала у нее на коленях, и очень обрадовалась, что Дик начал свою исповедь.
- Боюсь, это будет банальная история о том, как нищий становится богачом, - вы уверены, что вам интересно?
Безразличный тон скрывал трещину в броне его самообладания. Этот неожиданный проблеск чувствительности сильно заинтриговал Сью. Интересно, почему? Может, потому что это не умаляло силы характера этого человека, а, напротив, делало его еще более интересным?
- Совершенно уверена, - искренне сказала она, и что-то в ее тихом, почти уважительном тоне заставило Дика на мгновение замереть.
- Мой отец был шахтером, - начал он, и его глаза потемнели от боли. - Но уже в молодости он потерял здоровье, как и многие люди его профессии. Когда мне исполнилось восемь, его уволили и дали пенсию по инвалидности. - В голосе Дика появилась предательская хрипотца. - Но ее вряд ли хватило бы даже на то, чтобы прокормить семью воробьев, не говоря уже обо мне, маме и моей сестре Джессике.
Дик остановил невидящий взгляд на вазе с мимозами в центре стола. Его лицо исказилось от боли, которую причиняли воспоминания.
- Тогда моя мать начала работать - убирала в домах, шила на заказ, то есть трудилась каждую свободную минуту и при этом растила нас с сестрой. В основном маме доставалась самая черная и малооплачиваемая работа.
Взгляд Дика стал почти горестным, и Сью вдруг показалось, что за обликом взрослого мужчины скрывается маленький мальчик.
Мальчик, которому отчаянно хотелось избавить мать от тяжкого труда и который не мог сделать этого в силу своих лет.
- А дальше? - осторожно спросила она.
- Непосильный труд свел ее в могилу. И отца тоже. Его гордость невыносимо страдала от того, что он находится на содержании женщины. Они оба недоедали, чтобы досыта накормить нас, детей, и поплатились за это. В наших краях началась эпидемия гриппа, которая унесла их обоих. Мне тогда было десять, - поколебавшись, прибавил он, словно последнее особого значения не имело.
Сью по себе знала, что такое детская боль, и всем сердцем понимала отчаяние и муку Дика, ставшего сиротой в десять лет.
- Господи, как вы это выдержали?! - участливо проговорила она и увидела, что на его скулах заиграли желваки и почти сразу же исчезли. Видимо, за долгие годы Дик научился контролировать выражение своего лица, чтобы оно никогда не выдавало его.
- Меня вырастила сестра, - сказал он и улыбнулся, но в улыбке сквозила горечь, которой Сью не могла найти объяснения. - Джессика пожертвовала своей учебой в университете, чтобы годы спустя послать в университет меня. И за это я всегда буду перед ней в долгу. - Очевидно, Дику потребовалась передышка, потому то он повернулся и преувеличенно-внимательно стал искать взглядом официанта.
К тому времени как официант принес заказанную минеральную воду, Дик уже обрел обычную самоуверенность. Холодок в глубине его глаз подсказал Сью, что он не потерпит сочувствия, даже продиктованного самыми добрыми побуждениями.
- Вот вы и узнали все мои тайны, - непринужденно продолжил Дик. - Наверное, теперь ваша очередь?
Сью стало неуютно под его взглядом, в котором сквозили отчуждение и какое-то ледяное любопытство, от чего у девушки спазматически сжалось горло. Понадобилось несколько глотков вина, чтобы вернуть себе самообладание, решимость и способность спокойно смотреть на своего спутника.
- Что вы хотите знать? - тихо спросила она.
- Ну, все, что обычно рассказывают в таких случаях.
Какой у него чужой голос, подумала Сью. Он, видно, решил, что чересчур разоткровенничался и теперь пора сделать шаг назад, снова стать холодным, неприступным и далеким.
- Вам, по-моему, это вряд ли будет интересно, - честно призналась она.
- Почему же?
- Наверное, вам и так надоели женские откровения.
Дик как-то странно улыбнулся.
- У меня нет привычки расспрашивать о чужих сердечных делах, милая, - если вы это имели в виду.
Должна ли она понять это так, что он скрытен?
Интересно, сколько женщин по первой же просьбе делились с Ричардом тайнами своего прошлого? Может статься, кое-кто сгущал краски, чтобы произвести большее впечатление. Они, наверное, многое преувеличивали, где-то переставляли акценты, чтобы не обмануть воображаемых ими ожиданий собеседника.
Нет, это не для Сью! У нее было ничем не примечательное детство. Ребенком она часто чувствовала себя одинокой, но никогда не драматизировала это обстоятельство.
- Мое детство прошло в маленькой деревушке в Суссексе, - коротко сообщила Сью. - Моя мать по-прежнему живет гам.
- А отец?
- Он умер, когда мне было одиннадцать. - Сью быстро пригубила бокал.
- Значит, у нас есть нечто общее. - Голос Дика прозвучал как-то сдавленно, словно мужчина сделал неприятное открытие.
- Да. - Сью подняла глаза, и между сидящей за столом парой возникло такое же не выражаемое словами взаимопонимание, как тогда, в клубе, когда девушка вдруг осознала, что может влюбиться в Дика. Влюбиться по-настоящему.
Ричард задумчиво прищурил глаза. Казалось, что он что-то прикидывает в уме.
- Значит, вы живете одна... уже сколько лет?
- Семь. Мне двадцать пять. - Ей хотелось придать своему голосу жизнерадостность, держаться так, словно этот разговор - не более чем светская болтовня малознакомых людей, а не допрос с пристрастием. Но больше было похоже на последнее!
Дик поставил свой бокал на стол и улыбнулся. Он решил переменить тему, чтобы разрядить обстановку.
- А вы всегда хотели летать? - спросил он, не спуская с девушки глаз.
Сью кивнула. Она действительно всегда мечтала летать, и никогда не жалела о своем выборе.
- Всегда, - ответила она. - Еще ни разу не побывав в небе, я уже знала, что хочу быть только стюардессой. Я пришла в "Бритиш Эйруэйз", когда мне было восемнадцать, и работаю там до сих пор.
Дик откинулся на спинку стула, наблюдая, как официант ставит перед Сью тарелку салата.
- И нравится вам быть стюардессой? Вас привлекла романтика или что-то другое?
Сью тронула вилкой мякоть авокадо и нахмурилась.
- Разве необходимо задавать мне все эти вопросы? - с упреком сказала она. - То есть я хочу сказать... вы наверняка встречались со стюардессами... и все знаете... У меня вовсе нет желания навязывать вам очередное устное сочинение на тему "Почему мне нравится моя работа"!
- Так кто же из нас циник? - холодно осведомился Дик. Его чувственные губы сжались в узкую полоску. - Уверяю вас, мне нельзя ничего навязать.
Конечно, нельзя. Сью даже представить себе не могла, чтобы у кого-нибудь хватило силы принудить Ричарда Макхэтти к тому, чего тот сам не хотел!
Сью вновь пригубила великолепного вина, которое выбрал Дик, и отважилась прямо посмотреть в его серые глаза, обрамленные черными ресницами.
- Работать стюардессой - это просто здорово. Прежде всего по одной простой причине - можно посмотреть весь мир, познакомиться с новыми людьми.
- И в конце концов?..
Сью удивленно заморгала.
- Что в конце концов?
- Когда вам исполнится сорок, вы и тогда будете стюардессой?
Сью непонимающе смотрела на Дика. Затем представила, что еще долгих пятнадцать лет ей предстоит толкать тяжелые тележки по узкому проходу, и содрогнулась.
- Ну... нет. Конечно нет.
- А что вы будете делать в сорок?
Сью почему-то стеснялась сказать, что к сорока годам надеется создать семью с каким-нибудь хорошим человеком и растить целую кучу детей!
- Я... гм... пока не думала об этом, - невнятно пробормотала она.
Дик окинул ее тяжелым, недоверчивым взглядом.
- Вот как? Разве вы не хотели бы к тому времени зажить мирной семейной жизнью? Разве вы не хотите замуж, Сью?
Он словно прочел ее мысли, и девушка растерялась.
- Может, и так, - с независимым видом произнесла она, стараясь не обижаться на снисходительный тон. В устах Дика ее планы завести семью превращались в некое совершенно абсурдное желание, вроде идеи полететь на Луну на воздушном шаре. - Почему бы и нет?
- Действительно, почему бы и нет? - без выражения повторил он. - Но пока что никто не вызвал у вас искушения бросить эту восхитительную, динамичную, но одинокую жизнь?
- Пока что - никто.
- Но, сдается мне, желающие находились, - протянул он.
Это вряд ли можно назвать прямым оскорблением, но, черт побери, уж очень похоже на то, сверкнув глазами, подумала Сью. Она прищурилась, словно предупреждая собеседника - продолжать в том же духе не стоит.
- Желающие - чего? - с расстановкой спросила она.
- Брака. Серьезных отношений. За все эти годы вы встречали немало мужчин. И это - одно из преимуществ вашей работы, не так ли?
Сью со стуком поставила свой бокал.
- Вы пытаетесь оскорбить меня?
- Чем? Тем, что расспрашиваю о ваших друзьях-мужчинах? - Он спокойно смотрел на девушку, и горевшая на столе свеча отбрасывала странные тени на его лицо. - А что в этом оскорбительного?
Сью положила нож и вилку на тарелку с почти не тронутым салатом.
- Имелось в виду, что я сплю со всеми подряд? - Дик окинул ее долгим, пристальным взглядом, и Сью вонзила ногти в ладонь, чтобы не съежиться под этим властным взором. - Так вы именно это имели в виду? - продолжала допытываться она.
- Вы принимаете все слишком близко к сердцу, - примирительно заметил он, наливая минеральную воду в ее стакан.
- Ну и что?
А кто бы на моем месте не принял бы все это близко к сердцу, мрачно подумала Сью. Если учесть, сколько грязных намеков сделано в мой адрес за этот вечер...
- Боюсь, я слишком много болтаю. Лучше расскажите еще что-нибудь о себе.
- Что еще вам угодно знать? - медленно и тягуче произнес он.
- Вы еще не рассказали, чем занимаетесь, - заметила она. - И как вы познакомились с Рупертом Уорденом.
- Я занимаюсь финансами, - коротко ответил Дик, и его серые глаза стали холодными, как Ледовитый океан.
Сью вспомнилось, как в клубе он сделал многозначительную паузу после того, как представился.
- Вы - человек известный?
- Не особенно. - Дик пожал плечами. - Мое имя иногда упоминается в финансовых газетах. Последние десять лет я жил в Южной Африке, так что вряд ли вы могли слышать обо мне. Я приехал в Англию совсем недавно.
- И почему вы решили вернуться?
Снова пауза.
- Семейные дела, - наконец проговорил он, и его лицо окаменело. Сью поняла, что Дик хочет прекратить дальнейшие расспросы, но решила не обращать на это внимания.
- А что именно делают люди, занимающиеся финансами?
Его взгляд стал стальным.
- Я покупаю и продаю, - бросил он. - Вот и все.
Сью заметила, что костюм на Дике самого высокого качества. Видимо, дела идут неплохо!
- Вы говорите так, словно все это очень просто, - медленно проговорила она.
- Я ничего такого не говорил, - недовольно сказал он. - Просто вы, как все женщины, любите задавать много вопросов...
- Господи! - Глаза Сью сверкнули. - Вы же задавали мне любые вопросы! Почему же мне нельзя?
- И вы сразу же стали расспрашивать меня о деньгах, верно, милая? Иногда мне кажется, что я сэкономил бы массу времени, если бы взял в банке отчет о моих финансах и предоставлял его всем желающим дамам!
- Ах, извините, пожалуйста! - Голос Сью зазвенел от обиды. - Я и не знала, что вы так щепетильны!
- Когда видишь столько женщин, у которых в глазах вместо зрачков значок фунта, - невнятно и с отвращением проговорил он, - то невольно станешь щепетильным. - Дик с выражением покорности судьбе пожал плечами, потом спросил: - Ваши родители были, должно быть, очень богаты, Сью?