Большая спальня, которую занимал Эрнест, располагалась как раз напротив комнаты, предназначенной для малышки. Мейбл и Эрнест решили, что родственники Эвы все равно не оставят попыток отобрать девочку, поэтому лучше было представить все в должном свете: супружеская спальня, все как у людей… Эрнест пообещал отдать в полное распоряжение Мейбл огромную двуспальную кровать, а сам намеревался спать в смежной комнате, где стоял небольшой диван.
Через полчаса Мейбл встала, села перед зеркалом и внимательно вгляделась в свое отражение. Лицо было бледным, словно покрытое густым слоем мела, под глазами чернели тени. Теперь понятно, почему Эрика так странно смотрела на нее. Мейбл мало походила на светящуюся от счастья новобрачную, скорее напомнила женщину, борющуюся с тяжелым недугом.
Ощущения счастья и вправду не было. Она чувствовала себя выжатой как лимон, в душе царила пустота. Но как бы то ни было, теперь она жена, мать семейства и ей следует прилично выглядеть. Что же, она еще подремлет минут двадцать, вряд ли ее хватятся, а потом…
Разбудил ее скрип кровати. Затем голос Эрнеста настойчиво позвал:
- Миссис Финлей!
Сонно моргая, Мейбл приподнялась на локте.
- Привет, мистер Финлей.
Он выглядел настоящим красавцем в шикарном темном костюме и ослепительно белой рубашке. Мейбл смутилась, осознав, что ее платье помялось, а подол задрался.
- Почему ты ушла?
- Я немного устала, решила передохнуть и не заметила, как уснула.
Мейбл села и попыталась расправить и застегнуть платье, но пальцы не слушались ее.
- Сколько времени? - спросила она Эрнеста. - Надо идти к гостям?
- Они уже разошлись.
- А Эва?
- Она с миссис Рен купает Кисика в ванной.
- Спасибо, что на свете есть миссис Рен. Что-то сегодня мамочка из меня не получилась, - виновато улыбнулась Мейбл.
- Не все сразу, дорогая. Знаешь, Джоан решила остаться у нас на ночь. Похоже, девочки подружились.
Слова Эрнеста не предвещали ничего дурного, но что-то в голосе мужа заставило Мейбл насторожиться. Она заглянула ему в глаза и заметила их странный холодный блеск. Внутренне содрогнувшись, она опустила взгляд. У подножия кровати стоял поднос: бутылка шампанского, два бокала, ваза с клубникой, крохотные бутерброды с икрой. Как это мило с его стороны! - подумала Мейбл. Но почему Эрнест так отчужден?
- Прости. Я понимаю, нельзя было уходить с приема, но я так устала, думала, передохну пять минут, и… Нет, не это. У меня такое ощущение, будто я играю чужую роль…
- В каком смысле?
- Ты прекрасно все понимаешь. - Мейбл провела рукой по спутавшимся волосам. - Мы же ломаем перед всеми комедию, делаем вид, что поженились по любви…
- Ах, это. Ну, ломать комедию ты, как оказалось, великая мастерица.
- Что ты имеешь в виду? - недоуменно спросила Мейбл.
- Не притворяйся, будто не знаешь, о чем я говорю.
Мейбл стало нехорошо.
- Прости, но это действительно так.
- Послушай, мы с тобой заключили брачный контракт, позволяющий нам быть свободными в личной жизни. Но я не ожидал, что ты отправишься в постель с другим мужчиной прямо во время свадебного приема.
Кровь отлила от лица несчастной новобрачной. Она встала, Эрнест тоже поднялся. Он возвышался над ней, загораживая собой дверь, и Мейбл явственно ощутила исходящую от него угрозу.
- Да с чего ты это взял?!
Ее душил гнев. Господи, как она могла выйти замуж за абсолютно чужого ей человека! Где был ее разум? Где были ее глаза? Связать свою жизнь с мужчиной, способным подумать о ней только самое плохое!
- А ты собираешься все отрицать? - горько усмехнулся Эрнест. - Я повстречал Берта пару минут назад. Я нес тебе шампанское, а он спускался по лестнице. Я видел, как вы целовались, видел, как вместе поднялись на второй этаж. Каким же я был идиотом!
- Боже великий, о чем ты, Эрнест?
- И этот мерзавец имел наглость сообщить мне, что вы с ним чрезвычайно близкие друзья! - уже почти кричал Эрнест. - Господи, Мейбл, пусть я тебе нисколько не симпатичен, но все же нельзя так пренебрегать чувствами другого человека, нельзя выставлять его на посмешище. Мне надо было раньше сообразить…
- Что ты вбил себе в голову? - Мейбл похолодела от подобной несправедливости.
- Я должен был догадаться, что ты ничем не лучше остальных!
Мейбл попыталась оттолкнуть его и уйти, но он стоял непоколебимо, как скала.
- Не могу поверить, - процедила она сквозь зубы. - Да я просто сошла с ума, раз вышла за тебя замуж! Думала, мне удастся справиться с твоим цинизмом, искренне считала, что сумею переменить твое мнение о женщинах…
- Ну и что теперь? - усмехнулся Эрнест, хватая ее за руки и не давая сделать ни шагу. - Все кончено? Разбежимся в разные стороны всего через несколько часов после того, как сказали друг другу "да"?
- Нет… Я не знаю, что делать… - Слезы заструились по щекам Мейбл. - Выслушай меня, пожалуйста. Я никогда не спала с Бертом, да и с Леопольдом тоже! Делать такие выводы только из-за того, что мы вместе поднимались по лестнице? Это, знаешь ли, выходит уже за всякие рамки! В день нашей свадьбы устраивать сцену, как в пошлейшем водевиле! А я еще на что-то надеялась… Не знаю, может ли у нас теперь быть хоть какое-то совместное будущее.
8
Наступило тягостное молчание. Его первой нарушила Мейбл:
- Ну подумай сам, Эрнест! В чем ты меня обвиняешь? Неужели именно такую женщину, которую обрисовал мне сейчас, ты выбрал в матери Эвы? Неужели не понимаешь, что вовсе не все женщины только и ждут момента, чтобы тебя предать? Пример с твоей матерью скорее исключение…
Эрнест опустил взгляд.
- Оставим в покое мою мать. Говоришь, я чего-то не понимаю? Так объясни мне, что ты за человек на самом деле.
- Я самая обыкновенная женщина, - вздохнула Мейбл, глотая слезы. - Не совершенство, но и не развратная двуличная шлюха. Если бы ты не был столь подозрителен, если бы доверял мне, то увидел бы это сам. Да что с тобой творится на самом деле?
- Что со мной? Я с ума схожу, - простонал он. - Знаю, мы договорились обо всем. Но я не могу даже представить, что каждый встречный…
- Почему же? Ведь это была твоя идея, - горько усмехнулась Мейбл. - Во главу угла ты поставил интересы Эвы, а потом уже нас - с нашими сексуальными желаниями, которые вольны удовлетворять где угодно и с кем угодно.
Ей стало не по себе от собственных слов, Страшно было представить, что Эрнест будет заниматься любовью с другой женщиной. В горле пересохло, сердце будто остановилось.
Он глубоко вздохнул.
- Ты чертовски сексуальна, но мне кажется, что я - единственный мужчина, которому не достанется твоя благосклонность.
Кровь отхлынула от лица Мейбл.
- Безнадежно… Ты меня даже не слушаешь. Повторяю еще раз: я не спала с Бертом, я не спала с Леопольдом. Ты веришь лишь в то, что сам напридумывал, Эрнест.
Он как-то странно посмотрел на нее.
- Ладно, вот тебе чистая правда: я не напридумывал - я ревную… - Голос его дрогнул. - Видно, ты меня крепко зацепила. В то лето на острове, когда я увидел, что какой-то тип лезет к тебе в окно, у меня возникло ощущение, будто меня ударили ногой в солнечное сплетение.
Внезапно Мейбл стало зябко, и она передернула плечами. Господи, как это все мучительно!
- А ведь мне тогда казалось, что между нами возникло какое-то особенное, глубокое… - продолжил он и, не договорив, умолк.
- Мне тоже. Но ведь это ты все разрушил, Эрнест. И сейчас пытаешься делать то же самое.
- Что я разрушаю сейчас, Мейбл? Счастливый брак, заключенный на небесах?
- Ты хочешь уничтожить единственный шанс, слабую надежду на то, что мы сможем доверять друг другу! - выпалила Мейбл и вытерла мокрые от слез щеки. - Неужели сам не понимаешь, что творишь? Я у тебя во всем виновата. А ты что, ангел?
Мейбл снова попыталась выбежать из комнаты, но он заключил ее в объятия и привлек к себе.
- Вот дурочка! Господи… - Его голос прервался. - Это какое-то безумие. Никогда я еще никого не ревновал так, как тебя сейчас. Знаю, я веду себя, как пещерный человек, но ничего не могу поделать. Ты сводишь меня с ума, я так хочу тебя…
- Хочешь? - Слезы снова потекли ручьем, и перед глазами Мейбл все расплылось.
Он протянул ей носовой платок, который она взяла, поблагодарив кивком головы.
- А ты не видишь? - Его голос доносился словно издалека. Еще секунда - и Эрнест крепко прижал Мейбл к своей груди.
- Теперь я твоя жена, так возьми же меня, - прошептала Мейбл, слыша, как бешено бьется его сердце.
Неловкими пальцами она сдернула платье, и оно, мягко шурша, соскользнуло вниз. Переступив через ворох шелка, Мейбл шагнула вперед, оставшись лишь в белоснежном кружевном белье и белых чулках с подвязками.
В немом восхищении Эрнест уставился на нее.
- Ну что же ты? - робко прошептала она. - Я твоя, возьми меня. Чего же ты ждешь? Или уже передумал? - В глазах ее снова блеснули слезы.
Ни слова не говоря, Эрнест притянул ее к себе. Он тяжело дышал.
Страстный поцелуй опалил ее уста, казалось, еще миг - и она растает в его руках подобно воску в пламени свечи. Огонь желания охватил обоих, и прошлое перестало существовать, ушло в небытие. Мейбл и сама не поняла, как очутилась в постели. Разум отказывался повиноваться ей. Она задыхалась, чувствуя на себе тяжелое тело Эрнеста и отвечая на жадные поцелуи. Водоворот страсти закружил Мейбл, и последние сомнения оставили ее.
Эрнест сорвал с себя одежду и нетерпеливо приспустил бретельки ее бюстгальтера, словно спрашивая разрешения на дальнейшее. Глаза Мейбл молили его о любви…
И их тела сплелись, дыхание смешалось. Эрнест становился все смелее и смелее в своих ласках. Приподнявшись над Мейбл, он окинул взглядом нежные округлости ее грудей, плоский живот, бедра совершенных очертаний и светлый пушок между ними…
- Как ты прекрасна, дорогая, - выдохнул Эрнест, не скрывая восхищения.
Он гладил и ласкал ее, возбуждая все сильнее и сильнее. От прикосновений его сильных, но бесконечно нежных рук тело Мейбл трепетало. Он покрывал поцелуями ее шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже… И вот перед глазами Мейбл все поплыло, и она, сладострастно изогнувшись, застонала.
- Мейбл, милая, - выдохнул он. - Ну, скажи, что хочешь меня!
На мгновение приоткрыв глаза, она увидела изменившееся от страсти лицо Эрнеста с упавшими на лоб спутанными волосами. Широкие плечи возлюбленного заслонили от нее окружающий мир.
- Да, хочу, - прошептала Мейбл и в подтверждение своих слов прижалась к нему всем телом.
Он прильнул к ее губам, как человек, умирающий от жажды, к источнику. Затем чуть-чуть приподнялся и одним мощным толчком вошел в нее.
Мейбл задохнулась. Конечно, она читала соответствующую литературу и знала, как все происходит, но книжные знания не смогли подготовить ее к внезапному переходу от неземного наслаждения к резкой боли…
Эрнест замер и уставился в ее напряженное, побледневшее лицо.
- Господи, не верю, - пробормотал он. - О Боже, этого не может быть…
В голосе Эрнеста ей почудились с трудом скрываемые гнев и раздражение. Но на кого он рассердился - на нее или на себя?
- Так ты девственница! Мейбл, дорогая, почему ты мне не сказала?
Она ничего не ответила, тогда он нежно обнял ее, шепча успокаивающие слова. Ей стало легче, хотя сердце по-прежнему билось в груди с ужасающей силой. Она невольно шевельнулась, вызывая в нем новый порыв желания.
- Теперь можно? - осторожно спросил Эрнест.
И когда Мейбл робко кивнула, он начал двигаться - осторожно и нежно, вызывая в ней доселе незнакомые чувственные ощущения. Волна наслаждения поднимала Мейбл все выше и выше, пока она не воспарила к сияющим вершинам безграничного блаженства…
- О! - Сладострастный стон шел из самых глубин ее существа.
Она заплакала от счастья, сжигаемая любовным огнем, не находя слов и лишь бесконечное число раз повторяя одно и то же имя…
Мейбл почувствовала, что руки любимого уже не обнимают ее, как минуту - час, сутки, вечность? - назад. Он лежал на спине, и лицо его казалось задумчивым, даже мрачным. Реальность происшедшего начала доходить до сознания Мейбл. Конечно, мне следовало сказать ему, с отчаянием подумала она, Предупредить, что я девственница, а не таить это до последнего мгновения.
Она попыталась сесть, но Эрнест удержал ее на месте.
- С тобой все в порядке? - спросил он.
- Кажется, да.
- Какого черта ты молчала? - взорвался он. - Я же причинил тебе боль! Меньше всего на свете я желал бы это сделать! Если бы ты доверилась мне…
- Послушай, доверие - это что, главное условие нашего брака? - Мейбл почувствовала, как в ней стало нарастать раздражение. - Что бы ни произошло, во всем по-прежнему буду виновата только я, да?
- Дорогая…
- Ну что толку было говорить тебе правду? - перебила его Мейбл. - Ты бы мне поверил? Нет, не поверил! Ты оскорбляешь меня, заставляешь поступиться чувством собственного достоинства, а потом обвиняешь в том… в том, что я была невинной.
- Но откуда я мог знать? - огорченно произнес Эрнест.
- Спросил бы! - Мейбл просто-таки задыхалась от негодования. - Почему бы тебе не подумать, что я девственна, прежде чем укладывать в постель? А, понимаю, ты же был убежден, что я спала с кем ни попадя! Подумай, каково мне было это слышать!
Эрнест попытался погладить ее по волосам. Но она мотнула головой, уклоняясь от его ладони.
- Похоже, я всю жизнь должен буду вымаливать у тебя прощение, - вздохнул он, убирая руку.
- Извинения не изменят того, что случилось!
Выпалив эти слова, Мейбл тут же пожалела о них. Ей вовсе не хотелось ничего менять. Хотя бы эти несколько восхитительных мгновений Эрнест вел себя с нею так, будто любит ее. Его исступленные ласки и страстные поцелуи доставили Мейбл такое наслаждение, о котором она не могла и мечтать - просто потому, что не подозревала, что подобное возможно.
В своих тайных фантазиях она всегда рисовала одну и ту же картину: тот, кому суждено стать ее первым мужчиной, сначала признается ей в любви, а потом добивается от нее взаимности, покоряя своей нежностью и страстью. А Эрнест… Эрнест воспользовался ее слабостью и сердечной склонностью, и больше ничего.
- Неужели тебе было со мной так плохо? Ты жалеешь о том, что произошло? - В его сумрачном взгляде сквозила обида.
- А ты как думаешь?
Мейбл закусила губу, проклиная свою беззащитность перед этим первым в ее жизни мужчиной. Всего лишь полчаса назад ей казалось, что слияние тел приведет и к сближению душ. Но сейчас Эрнест казался ей еще более чужим, чем до свадьбы. Мейбл вдруг почувствовала себя такой слабой, такой ранимой, что достаточно, казалось, одного неловкого слова, чтобы сделать ее навек несчастной.
- Я очень сожалею о случившемся, но ни в чем не виню тебя. - Встав, Эрнест исчез в ванной, а когда вышел, на нем был синий халат, второй он держал в руках. - Надень, ты вся дрожишь. Не хватало еще простудиться в первую брачную ночь… Может, выпьешь немного шампанского? Хочешь клубники? Или икры?
Мейбл покачала головой, видя в каждом его слове издевку. Она молча накинула халат, сунула ноги в туфли и в таком виде застыла у кровати, не зная, что делать дальше, страдая от нелепой ситуации, в которой оказалась. А то, что стояло на серебряном подносе, лишь увеличивало ее раздражение - как роскошная декорация для наигранных чувств и пустых мечтаний.
- Скажи мне, почему ты так упорно добивался моего признания в том, что я переспала с Бертом? Как ты мог предположить - пусть на мгновение - что я самая обыкновенная… потаскуха?
- Ну, наверное, я и сам в этом отношении не подарок. - Эрнест пожал плечами и налил себе в бокал шампанского. - Но теперь я вижу, что был не прав. Но стоило ли платить за это такую цену, Мейбл?
- О чем ты? - в недоумении уставилась она на мужа.
- Ты ведь пожертвовала своей невинностью, добиваясь, чтобы справедливость восторжествовала, так? - Губы Эрнеста коснулись края бокала. - Мне только что пришло в голову: ты позволила мне то, чего не позволяла еще ни одному мужчине, с одной-единственной целью - отомстить!
- Отомстить? - эхом повторила Мейбл, побледнев как полотно.
- Отомстить за то, что я несправедливо судил о тебе. За боль, которую тебе доставил, душевную боль… Будешь отрицать?
Поскольку Мейбл потерянно молчала, он счел это подтверждением своей догадки и продолжил:
- Да, я заслужил это. Ты предпочитала отмалчиваться, хотя одного твоего слова было бы достаточно, чтобы убедить меня в твоей добропорядочности. Однако ты этого не сделала, продолжая притягивать меня к себе, как запретный плод. Ну что ж, поделом мне. Заслуженное, хотя и жесткое наказание!
- Господи, Эрнест, и ты считаешь это наказанием? - Мейбл в отчаянии принялась мерить шагами комнату, обхватив себя руками за плечи с такой силой, что почувствовала боль. - Но ведь предполагается, что наказание должно предостеречь человека от повторного совершения той же ошибки, разве не так? А ты… ты снова отказываешь мне в простом доверии. Вместо того чтобы как-то наладить наши сложные отношения, первое, что ты делаешь после того, как… как лишаешь меня девственности, - это обвиняешь в мести!.. Нет, Эрни, я не вижу выхода. Наши отношения очень скоро зайдут в тупик.
- Ну и что же я, по-твоему, должен делать? - Эрнест залпом допил шампанское и поставил бокал на столик.
Мейбл остановилась перед ним и посмотрела ему в глаза.
- Опять ты о себе! Ты хоть представляешь, каково мне после всего, что произошло?
- Мне тоже не по себе. Что-то между нами не так, Мейбл.
В комнате повисла напряженная тишина, которая, казалось, будет длиться вечно.
- Мне, наверное, понадобится собственная спальня, - деревянным голосом выдавила она, и ей почудилось, что эти слова были произнесены кем-то другим, чужим человеком, подчинившим себе ее сердце и разум и полностью изгнавшим из ее души теплоту и веру в любовь.
- Нет, - упрямо мотнул головой Эрнест. - Придется подождать, пока суд не вынесет решение в мою пользу. Я же обещал, что буду спать в соседней комнате. Если ты хоть чуточку переживаешь за Эву, пожалуйста, не раскачивай лодку именно сейчас.
Мейбл обреченно вздохнула. Ей казалось, что она разбилась на тысячи мельчайших кусочков и предстоит собрать их воедино, чтобы избежать полного и окончательного разрушения собственной личности.
- Но послушай… откуда они узнают?
- А если спросят Эву? И она по детской наивности расскажет, что ее папочка с мамочкой спят каждый в своей спальне? Легко можно представить, как эта информация подействует на судей… Нет-нет, этот пункт нашего контракта останется в неприкосновенности!
- Да-да, конечно. Эва - вот о чем нам следует думать прежде всего. Я не забыла. - На глаза Мейбл опять навернулись слезы. - Бедная крошка не должна больше страдать, потому что двое взрослых запутались в своих взаимоотношениях.