– Зачем тебе это?
– Просто интересно, потому что ты мне очень нравишься. Если ты мне скажешь правду, я тебя прощу и, может быть, на тебе женюсь.
Это было серьезно.
И поэтому я его также серьезно спросила:
– Это честно?
– Честно, – заявил он и почему-то перекрестился.
– Знаешь, – сказала я ему, – ты слишком любопытен для будущего мужа. А жена для мужа должна быть всегда загадкой, иначе быстро наскучит. Не надо было тебе ничего проверять.
– Почему?
– Почитай Мопассана – узнаешь, – посоветовала я ему.
Вот так я рассталась со своим вторым мужчиной.
16 мая 1982 года
Я влюбилась и, наверное, выйду замуж.
При знакомстве он представился:
– Гений.
А мне надо уезжать.
Меня избрали делегаткой на XIX съезд комсомола, и я сегодня еду в Москву, но мне теперь на съезд хочется не так, как раньше, как до встречи с ним.
23 мая 1982 года
Я вернулась из Москвы со съезда. Там все же было интересно. Но я спешила назад в Ленинград.
Сразу после приезда мы с ним встретились и тут же всем объявили, что мы муж и жена.
Так я стала женой Гения.
И теперь при знакомстве представляюсь: "Жена Гения".
12 ноября 1982 года
По всей стране траур. Умер Брежнев.
И у меня траур. Я ушла от так называемого мужа.
Почему?
Надоело.
Конечно, он был человеком неординарным. С ним было страшно интересно. Его энергия била через край. Его гениальность заключалась в том, что Он знал все о Вселенной, когда и откуда она возникла. Только он один и больше никто.
Из всего, что он объяснял, я поняла одно – человек и есть Вселенная. Нет человека – нет Вселенной. Значит, Вселенная находится внутри самого человека. А вот где именно, я так и не поняла.
Мы любили друг друга безумно. Таскались всюду вместе.
Квартиры у нас не было, и жили мы у друга-скульптора в его мастерской.
Но мы редко там ночевали.
Все время мотались по друзьям и знакомым моего гения, которых у него было великое множество.
С ним я научилась пить водку.
А он сам был пьян постоянно. Не то что бы пьян, а как бы под "шофе", и все время весел и легок на подъем.
Так мы с ним проболтались почти полгода.
Я стала уставать от такой муторно-суетливой жизни.
От водки у меня стал болеть желудок.
А тут еще он стал уползать по ночам к другим женщинам. И когда я пыталась устроить скандал, он говорил, что я дура, ничего непонимающая в "Гениях".
Гению нужно постоянно совершенствовать свою гениальность, и он таким образом ищет подтверждение своей гениальной теории, ищет Вселенную в людях.
"В бабах?" – уточняла я.
"Да, и в женщинах".
И постепенно мой гений стал все больше и больше открываться мне не с гениальной, а с похотливо-блудливо-эгоистично-алкоголичной стороны.
И хоть внешне он мне нравился, внутренний мир этого "гения" меня перестал устраивать, да к тому же он подарил мне одну древнюю болезнь, возникающую от любви. Этого я уже перенести не смогла и расторгла наш брак. Благо, он не был нигде закреплен официально.
Так что очевидно, институт я буду заканчивать не женой Гения.
Но и, слава Богу, без серьезных последствий от вина, марихуаны и болезней.
Все, пора спать. Завтра на курсе опять собрание. Будут метелить Израиль за агрессию в Ливане.
Ливан. Где это?
26 июля 1984 года
Уже прошло больше года, как я закончила институт. По распределению меня направили во Владимир.
Работа скучная.
Живу в общежитии.
Одна радость – Светлана Савицкая вышла в открытый космос. Молодец! Так им, мужикам.
21 сентября 1984 года
Подруги познакомили меня с холостым тренером по настольному теннису.
С виду приличный, трезвый, с квартирой, мамой, машиной и поездками за границу.
Ему тридцать два года. Вроде не совсем старый. Как сказала при знакомстве его мама – ветхая старушка – "мальчик на выданье".
31 октября 1984 года
Сегодня мы с тренером ходили в театр.
Тренер был при портфеле и галстуке. Причем в портфеле, как обнаружилось потом, лежала бутылка шампанского и шоколадка.
После спектакля в закусочной у театра он достал шампанское с шоколадом из своего портфеля, открыл их и, со словами "надо экономить", угостил меня этими припасами. Сам не пил. А я одна бутылку не допила. Он закрыл ее пробкой, завернул остатки шоколада, убрал все это обратно в портфель и – по домам. Он – к маме, я – в общежитие.
Пришла к себе, а здесь плачут девчонки. Убили Индиру Ганди.
2 ноября 1984 года
Всё ходим по закусочным и театрам и по-прежнему допиваем шампанское и доедаем шоколадки.
Скукота.
Хотела завербоваться на БАМ. Спросила совета у девчонок, а они сказали, что БАМ уже построили.
Поэтому ради замужества терплю всё: и портфель, и скучные театры. Надоело мотаться по общежитиям и частным квартирам, захотелось пожить нормальной жизнью. Он вроде бы намекал на это, но говорит, что прежде чем связать узы брака, надо глубоко узнать человека.
Вот он и узнает, таская меня голодную по галеркам театров и дешевым закусочным, чужим квартирам, чужим постелям. А хочется своего, не чужого.
2 ноября 1984 года
Все удивляюсь на себя, насколько я терпелива. Постоянно уговариваю себя, что основное достоинство замужней женщины – это терпение. Терпение, терпение и еще раз терпение. И я терплю. Готовлюсь к замужеству.
Насколько меня хватит? Не знаю.
4 ноября 1984 года
Наконец, мое терпение лопнуло, и я вчера после ноябрьской демонстрации объявила ему, что хочу нормальной жизни: мужа и квартиру.
И с утра сегодня собрала чемодан и поехала выходить замуж к нему домой.
Он живет на втором этаже десятиэтажного дома в самом центре города.
Приехала. Позвонила в дверь.
Из-за двери хитрая мама сказала, что моего тренера нет дома – уехал на соревнования.
И это в праздник. Я стала задавать вопросы через дверь. Мама, услышав мои вопросы, сразу как бы оглохла.
Я поняла, что мои попытки выйти замуж в этой квартире бесполезны, поэтому, подхватив чемодан, пошла назад к себе в общежитие. А когда вышла из подъезда на улицу, увидела у дома машину моего несостоявшегося мужа.
Я посмотрела на окна его квартиры. За занавесками мелькала мама, только теперь она еще и ослепла – не узнавала меня.
Машина у дома и внезапно ослепшая и оглохшая мама – все это взбесило меня. Я подняла какую-то железку с тротуара и стала методично крушить машину моего любителя дешёвых закусочных. Мама тут же прозрела и, выскочив на балкон, заорала диким голосом: "Караул!" Следом на балкон вскочил и сынок, каким-то "чудом" тут же вернувшийся из командировки. И хотя мама чуть не спихивала его с балкона, чтобы он остановил меня, он не спихивался, а только кричал, что вызовет милицию и все с меня получит.
Трус.
Я спокойно добила машину.
А теперь вот сижу дома в общежитии и дрожу. А вдруг заявит в милицию, и меня заберут.
P.S.
Время час ночи. Никто за мной не приехал. Никому я не нужна. Ни милиции, ни тренеру.
24 июля 1985 года Ура! Меня в составе делегации нашего энерготреста направляют в Москву в помощь московским коллегам. Там открывается XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Ожидается огромный наплыв иностранцев со всего Мира.
28 июля 1985 года
Москва.
Фестиваль.
Все так интересно. Празднично.
Много молодежи и иностранцев.
Я тоже познакомилась с одним немцем, довольно сносно говорящим по-русски.
Девчонки сказали, что он "запал" на меня. Наверное, "запал", раз купил помаду, духи, тушь для ресниц и все иностранного производства.
Нас с девчонками он водил в валютный ресторан. Было очень вкусно и интересно.
Жил он в шикарной гостинице "Варшава", недалеко от парка Горького, где я работала.
И сегодня пригласил меня к себе в номер.
Я, наверное, пойду.
Где наша не пропадала.
29 июля 1985 года
Была в гостях у моего Ганса.
Все было красиво и приятно. Только непонятно.
Встретил, ручку поцеловал.
Столик со свечами и шампанским. Дорогие шоколадные конфеты. Подарил подарок – заграничные колготки.
Тихая музыка.
Выпили. Потанцевали.
Я приняла душ.
Легла в его постель.
Он тоже лег ко мне, почему-то в плавках. Обнял меня. Поцеловал в ухо. Сказал: "О, ай эм каминг". Два раза дернулся и все, затих.
Я ничего не поняла.
Но так как он после этих действий встал, сходил в душ и стал одеваться, я поняла, что это все.
Я тоже встала и оделась.
Выпили шампанского, и он, поцеловав мне ручку, проводил меня из номера.
Когда я пришла к себе, девчонки спросили:
– Ну и как?
– Не поняла, – ответила я.
Я и в самом деле ничего не поняла. Как-то у этих немцев все не по-нашему, не по-русски.
9 ноября 1985 года
Сегодня лег снег. Очевидно, уже на всю зиму.
Лето пролетело быстро.
От фестиваля остались одни воспоминания, новые подруги и фотографии.
Мой странный немец уехал.
Я снова в древнем и скучном городе Владимире.
С немцем на фестивале хоть какое-то было разнообразие.
А сейчас опять одна скукота.
По вечерам с девчонками стали распивать бутылочку-другую сладкого портвейна "777".
Вот и сегодня выпили. Благо, повод есть: объявили нового чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова.
Симпатичный чемпион.
С Кавказа.
7 января 1989 года
Приехала с родины.
У меня умерла мама. От рака груди.
Оказывается, она уже давно болела и ничего мне не писала.
На похоронах видела Виктора.
Все такой же высокий, поджарый, только волосы немного поседели.
Поговорили с ним.
Оказывается, он бывал у мамы после моего отъезда в Ленинград.
О том, что было у нас с ним, ни намека, ни словечка, как не бывало.
После мамы остались деньги. Причем немалые.
Оказывается, она хорошо зарабатывала на вредном производстве. От этого производства, наверное, и рак заработала.
И вот я сижу здесь в общежитии в славном городе Владимире и думаю, что же я здесь делаю. Зачем и кому я здесь нужна.
Никому.
А раз никому, то решила я уволиться и уехать хоть куда.
Хоть на край света.
16 марта 1990 года
Я опять в Ленинграде и опять в общежитии, только уже не в студенческом, а в трестовском.
Пыталась найти моего студента-второпроходца через наших общих знакомых. Найти-то нашла, но не увидела. Он и вправду, как и мечтал, попал в Афганистан и там погиб.
Жалко. Хоть он и нудный был, но все же жалко. Война в Афганистане закончилась, а человека нет. Ради чего там воевали? Непонятно.
20 ноября 1990 года
Мне повезло. Вчера я заплатила за отдельную однокомнатную квартиру.
Здесь, в Ленинграде, это почти невозможно.
Правда, пришлось прожить почти год с одним почтенным гражданином.
Почтенным и в прямом, и в переносном смысле.
Старше меня он был почти вдвое.
К тому же был женат. Двое детей. Сын мне ровесник.
Я еще тогда подумала: "Ну что, девочка, вот ты и открыла счет романам с женатиками".
Он занимал высокую должность в коммунальном управлении Петроградского района и решил взять надо мной шефство по приобретению отдельной квартиры для меня за мои деньги.
Начали мы с ним с маленькой комнатки в тридцатидвухкомнатной коммуналке.
Через полгода я перебралась в отдельную комнату двенадцати метров в трехкомнатной квартире у метро Автово.
И вот теперь своя отдельная квартира. С огромной кухней, черным ходом.
Правда, к этому времени мамины деньги у меня почти кончились.
Но мой почитатель, взяв мои остатки, добавил к ним свои и оформил квартиру на меня. Все как положено. Я ему очень благодарна.
С ним хорошо, надежно, но как-то не свободно. Все украдкой и наспех.
28 ноября 1990 года
Он помогает мне купить мебель.
Меня это уже пугает.
Если он надумал уйти от жены и перебраться ко мне, меня это не устраивает. Ему же через два года на пенсию.
Ночные горшки за ним таскать я не собираюсь.
2 декабря 1990 года
Сегодня он купил мне чехословацкую стенку.
После ее установки мы посидели с ним, выпили. Я спросила его насчет его будущих планов относительно меня.
Он сказал, что хочет поменять эту квартиру на трехкомнатную и переехать ко мне жить навсегда. Дети выросли. Жена постоянно болеет. А ему и самому нужен уход. А я еще молода, и он со мной чувствует себя тоже молодым. Со мной ему будет хорошо и удобно.
В ответ я ему рассказала о том, что я думаю о его ночном горшке.
Он оделся и ушел.
Жаль, но это лучше, чем нарисованное им мое будущее. К тому же я его никогда не любила.
7 декабря 1990 года
Он приходил уже дважды, но я его не пустила.
Наврала, что мне звонила его жена.
Он испугался.
Мой обман он, конечно, обнаружит. И деньги я ему должна. Если придет еще раз, пущу. Жалко его. Все-таки он много для меня сделал.
Как быстро темнеет зимой.
На работе сказали, что сегодня будем засыпать под музыку нового гимна.
30 декабря 1990 года Он так и не пришел.
12 июня 1991 года
Сегодня я голосовала за Ельцина и Руцкого.
На избирательном участке познакомилась с одним весьма симпатичным человеком. Он даже подвез меня на машине до дома.
Работает администратором в филармонии. Пригласил меня завтра в ресторан "Метрополь". Я там ни разу не была, только в кино видела огромные зеркала и широкие залы.
21 июня 1991 года
Сегодня последний день больничного.
Думала, не отойду.
Бог что ли наказал за то, что голосовала за Ельцина, познакомив меня в этот день с садистом-филармонистом.
Сходили с ним в ресторан.
Он был сама утонченность и само остроумие. Рассказывал много смешных историй из жизни филармонии. Байки про звезд эстрады и кино.
Пригласил домой.
Но я отказалась и пригласила его к себе. Хотелось показать, что тоже чего-то стою.
Он набрал продуктов, вина, конфет, и мы поехали.
Он сам сервировал стол.
Мы выпили и потом стали танцевать.
Такого красивого и сильного мужчины я никогда в своей жизни не видела. Он просто полыхал желанием. И я упала в его объятия.
Дура.
Лучше бы я упала в обморок.
Хотя это мое желание вскоре исполнилось.
Мой геркулес поднял меня на руки, отчего я блаженно заулыбалась, закрыв от счастья глаза.
Он осторожно положил меня на постель и почему-то отошел.
Я открыла глаза.
Он стоял надо мной с ремнем в руках.
Милый, – спросила я его, – для чего тебе ремень?
Лицо моего "милого" в этот момент перекосилось, и он с размаха обрушил этот ремень на мое размякшее тело.
Меня будто обожгли кипятком. Я закричала.
Он откинул ремень в сторону и набросился на меня. Я замолчала.
Он тут же вскочил и, схватив ремень, огрел меня еще раз. Я уже взвыла.
Он опять, накинулся на меня.
Я, поняв, что в крике мое спасение, орала, как оглашенная.
Он остервенело использовал меня, как орущую надувную куклу и, наконец, откинулся, завыв по-волчьи.
Я залезла под одеяло и забилась в угол постели.
Он встал, оделся и не попрощавшись ушел.
После того, как хлопнула дверь, встала и я. Подошла к зеркалу.
Через живот, правую грудь и шею пролегли две вздувшиеся красные борозды.
Утром позвонила на работу, сказала, что заболела.
Там ни о чем не спросили.
Заболела, так заболела. Что, человек и заболеть не может?
Может.
На следующий день позвонил он.
Я сказала, что заявила в милицию и сей час еду на судебно-медицинскую экспертизу.
Он тут же повесил трубку.
Господи, сколько же я должна встретить негодяев, чтобы по-нормальному выйти замуж.
19 августа 1991 года
В нашей стране опять переворот. По телевизору показывают балет и какой-то гэкачепэ.
У главного гэкачеписта почему-то тряслись руки.
А я в это время загораю в Сочи. Мы с подругой Иркой урвали последние профсоюзные путевки и, приехав в санаторий, познакомились с двумя веселыми хохлами с Украины. Мне достался Вася, а ей – Валентин. Веселые до неприличия. Конечно, они оба холостые, и оба сразу в нас влюбились.
20 августа 1991 года
Сегодня после пляжа играли у нас в номере в бутылочку. Я целовалась не только с Василием, но и с Валентином.
Заметила одну деталь – у них обоих губы какие-то масляные. Меня это удивило. Ладно бы глаза масляные, а то губы.
Я поделилась своим открытием с Иркой. Она, оказывается, это тоже заметила и тут же предположила, что они втихаря от нас в своих номерах сало едят.
Брр, сало. Как это противно. А я еще целовала этого рыжего хохла.
24 августа 1991 года
Вообще-то зря я иронизировала над Василием. Вчера я осталась у него в номере, а Валентин ушел к Ирине.
Василий оказался очень нежным и ласковым.
Сало оказалось тоже очень вкусным.
Мы с ним потом, часа в три ночи, пили шампанское и закусывали его салом с родины толщиной в десять пальцев.
Господи, наконец-то мне хоть раз в жизни повезло с мужчиной. Впервые с ним я ощутила себя женщиной. Впервые почувствовала, что такое момент истинного счастья в объятиях настоящего мужчины.
Боже, как мне хорошо.
25 августа 1991 года
Я ничего не понимаю. Я, наверное, ослепну от слез.
Они оба уехали. Уехали к себе на родину, на Украину.
Оказывается, она, Украина, со вчерашнего дня стала другим государством, и мой Василий стал гражданином другой страны. Чужой страны.
И мы вдруг стали все друг другу чужие.
Ирка напилась, закрылась в туалете и тоже ревет.
Ну что же это творится на белом свете. Только, кажется, полюбила, только встретила хорошего человека, а тут кто-то раз, и все обрубил.
Уеду.
Завтра уеду назад к себе домой в Ленинград. Да, говорят, и Ленинграда-то скоро не будет.
А что же будет?
Я не знаю. Ничего не знаю.
8 сентября 1991 года
И точно, Ленинграда не стало. Теперь это город Санкт-Петербург.
Но сегодня на улице так же, как и при старом названии, очень холодно.
И я опять одна.
14 апреля 1992 года
Вчера вечером произошло невероятное событие. Фантастическое событие. Мне домой позвонил Виктор.
Да, да, Виктор. Мамин любовник и мой первый мужчина.
И я вчера так разволновалась, что не спала почти всю ночь. Воспоминания нахлынули, как рой.
Мама.
Я ее по-хорошему так и не узнала. Я даже не знаю, кто был моим отцом. Она не говорила, а я не спрашивала.