– Хорошо, хорошо, я больше не буду, если ты ответишь мне, какого черта Уивер делает в доме Роберта?!
– Не знаю. Наверное, Роб пригласил его.
– О, это невозможно. Я уезжаю!
– Если ты уедешь, мы крупно поссоримся.
– Ты пытаешься меня шантажировать?!
– Конечно.
– Ты должна понимать, что из этой затеи ничего не выйдет.
– Но мы можем попробовать.
– Не вижу смысла.
– Тебе придется договариваться по поводу Тая. Может, ты все-таки попытаешься найти компромисс, потому что на приговор суда обычно очень сильно влияет проворный и высокооплачиваемый адвокат, услугами которого наверняка сможет воспользоваться Уивер. Так что, вместо того чтобы воевать, попробуй решить дело мирным путем.
Как ни странно, в этот вечер у нее не получилось ни поговорить с ним, ни разругаться. Роберт всецело завладел вниманием Ника, ведя беседу на одни только им интересные темы, а Лиз с точно такой же одержимостью не выпускала из поля зрения Джой. Это было похоже на некий заговор, но Джой – конечно, только ради Роберта и Лиз! – была готова немного потерпеть.
Вскоре мужчины принялись курить кубинские сигары, запах которых не приветствовали женщины. Поэтому Лиз подхватила бутылку с вином и предложила праздновать отдельно от мужчин.
– Странное получилось торжество, – заметила Джо, отпивая глоток вина.
– Мы просто, поправ традиции, вместо общего торжества устроили девичник и мальчишник.
Джой пришлось довольствоваться этими объяснениями, и некоторое время они разговаривали обо всем на свете, старательно не касаясь только темы отношений Ника Уивера и Джой. А потом Лиз не выдержала.
– Я никогда не спрашивала тебя об этом. Может, тебе лучше все мне рассказать?
– Не слишком хорошая идея.
– И все же… Я до сих пор задаю себе вопрос: как ты жила раньше, до нашей встречи? Что с тобой произошло и откуда ты вообще появилась? Ты была совсем не приспособлена к жизни.
Джой грустно усмехнулась, вспомнив то веселое времечко, больше похожее на воплощение ада, как он представлялся ей. Она знала, что все, что Лиз услышит, останется только между ними. Другой вопрос был в том, готова ли она сама к откровениям. Это был ящик Пандоры. Джой так долго хоронила в себе свои переживания, что, вскрыв этот нарыв, она могла просто потерять контроль над своими эмоциями, чувствами, над своей жизнью.
– Мне не нужно было приспосабливаться, Лиз. У меня было достаточно денег, чтобы просто наслаждаться жизнью. А потом… Потом в один момент я всего этого лишилась.
– Как это ужасно, Джой! И ты чувствуешь себя несчастной из-за этого?
– Сначала. Теперь, как ни странно, все наоборот. Я чувствую себя свободной и очень счастливой. Потому что у меня есть все, что я хочу. Ты, Стефани, работа и мой маленький принц. Я просто счастлива, Лиз.
– А твои родители? Как они пережили это?
– Я не знаю.
– Ты не виделась с родителями два года?!
– Только написала прощальное письмо отцу. Как я теперь понимаю, жестокое письмо, а год назад еще одно, в котором черкнула пару строк, что у меня все в порядке. Я не хочу. То есть еще не готова встретиться с ними. Кроме того, они даже не подозревают о существовании Тая. Я так и не решилась сообщить им, что родила ребенка вне брака…
– Они не знают о внуке? – поперхнулась Лиз.
– Нет. Когда-нибудь я сумею им сказать… И, возможно, даже попытаюсь объяснить.
– И Уиверу ты тоже не сказала. Я помню твои слова, что мужчина, который является отцом твоего ребенка, будет последним на земле, у кого ты попросишь помощи.
– Так и есть.
– Разве он заслужил такое обращение? Я видела его лицо, когда он смотрел на Тая и прижимал его к своей груди. – Лиз до поры до времени решила придержать информацию о том, как Уивер смотрел на саму Джой! Для начала ей нужно прозондировать почву, а потом она будет действовать по обстоятельствам.
– Лиз, ты не понимаешь!
– Так расскажи. Я же вижу, как это мучает тебя.
– Не могу.
– Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня.
– Ну хорошо, – вздохнула Джой и безрадостно пошутила: – Это все вино, оно развязывает язык. Видишь ли, Ник Уивер и есть тот человек, что лишил меня моей прежней жизни. Он разорил моего отца.
– Что?!
– Он устроил вендетту – око за око, а я была орудием его мести. Вот и все.
– Я и не подозревала. Господи, но это же ужасно! Но сейчас… Может, он раскаивается и хочет все исправить?
Джо горько рассмеялась.
– Ты сама-то в это веришь? Не глупи, Лиз.
– Что бы ты ни говорила и ни думала, теперь я абсолютно уверена, что его не интересовала наша компания. Он затеял это все из-за тебя. Бизнесмен такого уровня не нуждается в том, чтобы самому вести переговоры с такой мелкой сошкой, как мы.
– Мне все равно. – Джой налила себе еще вина и сделала большой глоток.
– Но он же хочет все обсудить, он пытается что-то сделать!
– Сделать? – горько воскликнула Джо. – Конечно, пытается: он до сих пор никак не успокоится. Ему мало того, что он сделал. Он просто садист.
– Ты не права, Джо. Почему ты так ненавидишь себя, Джо?
Это было последнее, что Джой помнила из их разговора с Лиз.
23
Джой открыла глаза, когда за окнами стал едва заниматься рассвет. Она открыла глаза и тотчас же зажмурилась, потому что даже этот неяркий свет резал глаза. Во рту было так сухо, что она поняла, что без немедленного глотка воды она просто погибнет. Но задача ей предстояла прямо-таки невыполнимая – встать, найти живительный источник и вернуться в постель живой и невредимой.
Она стала снова приоткрывать глаза, на этот раз пытаясь действовать с максимальной осторожностью. Распахнув ресницы, она вдруг с замиранием сердца поняла, что упустила из виду нечто очень и очень важное: а именно спящего на краю кровати прямо в одежде Ника Уивера. Джой велела себе немедленно закрыть глаза, но они почему-то не желали закрываться. Джой жадно разглядывала его, и в душе ее рос какой-то горячий комок. Это был не тот человек, которого она ненавидела и боялась, это был ее Ник. Ник, который околдовал ее и сделал своей, который был бесконечно нежен и бесконечно терпелив и который смеялся вместе с ней завораживающим смехом. Она все еще любит его! Она всегда любила его, черт его подери!
Нет, это совершенно невозможно! Она не собирается снова наступать на те же грабли. Она взрослая, самостоятельная женщина, она мать, удачливая бизнес-леди… Она возьмет все свои дурацкие чувства, уже однажды сыгравшие с ней злую шутку, сожмет их в маленький комочек и загонит так далеко, что они никогда снова не просочатся в ее душу и никогда больше не причинят ей боли. Только так. Джой не осознавала, что она плачет, пока Ник не открыл глаза и тихо не прошептал:
– Пожалуйста, Джой, не плачь.
Он был так мил со своими взъерошенными волосами, сонным выражением глаз и смягченными дремой чертами лица, что Джой, едва осознавая собственный порыв, протянула руку и погладила его колючую щеку.
– Джой, – прошептал он, и их губы слились в теплом и сонном поцелуе, в котором не было страсти, а только бесконечная нежность.
Джой резко отпрянула и села.
– Что ты здесь делаешь?
– Ночью тебе было плохо, и мне пришлось заночевать здесь. Точно так же, как Роберту в комнате Лиз.
– Господи, ну и набрались мы вчера! Мне нужно в душ! – выдавила она, скатываясь с постели и со всей возможной скоростью скрываясь в ванной.
Только закрыв за собой дверь, она поняла, что в отличие от Ника на ней не было ее одежды. Только белая шелковая пижама. В отчаянии Джо бросилась под душ и включила такую горячую воду, что едва не ошпарилась. После этого она так же резко включила холодную и ее дыхание прервалось: ей даже показалось, что о распаренную кожу застучали ледышки. Она выползла из-под душа только тогда, когда ее кожа приобрела леопардовую окраску: пятно синее, пятно красное – красота!
Ее спальня была пуста, но Джой, опасаясь всяких неожиданностей, предпочла для одевания снова уединиться в ванной. Потом она отправилась на поиски Лиз, но обнаружила только Роберта и Ника.
– Где Лиз?
– Боюсь, она не в состоянии появиться перед уважаемой публикой. Джо, если не секрет, сколько вы вчера выпили?
– Роберт, я бы ответила на этот вопрос, если бы сама помнила, – пробормотала Джой, чувствуя, что Ник пытается открыть в себе способности телепата. – Мне пора. Торжество вчера было замечательное, спасибо, Роб. Только надеюсь, что на свадьбу вы пригласите побольше людей.
– Я подумаю над твоим предложением. Ник отвезет тебя.
– Нет, не надо, я уже вызвала такси. Всего доброго. Пока Роб, пока… Ник.
Через час Джой уже входила в свой маленький уютный домик, который по неизвестной причине стал казаться еще меньше и почему-то не вызывал уже ассоциаций с неприступной крепостью. Наверное, потому, что Ник Уивер уже успел сюда вторгнуться.
Джой позвонила миссис Роузи, которая ответила, что Тай все еще спит и она, миссис Роузи, ни за что не решится будить "этого ангела", но, как только он проснется, она тут же сама его привезет. Так что Джо не стоит беспокоиться.
Джой направилась на кухню, надеясь, что у нее прорежется аппетит, но после вчерашнего любой кусочек вызывал лишь тошноту. Она выпила стакан холодной воды и прилегла прямо на столе на сложенных руках. Когда кухня буквально взорвалась переливчатыми трелями дверного звонка, Джой уже с абсолютной точностью знала, кто к ней пожаловал.
Не буду открывать, решила она, но измученный звонок начал похрипывать, а Ник Уивер, как видно, не собирался отступать.
– Все равно не буду, – сказала Джой вслух, и звонок забился в истерическом припадке. Она подскочила и помчалась открывать, не уверенная в том, что удержится от акта насилия.
– Неужели ты не можешь оставить меня в покое?! – завопила она, едва открыв дверь.
– Не могу, – покачал он головой.
– Послушай, ты, конечно, можешь пройти все на свете суды и получить право на свидания с Таем, но ты не можешь заставить меня изменить мои чувства к тебе!
– А что ты чувствуешь, Джой? – спросил он, делая шаг вперед и заставляя ее попятиться.
– Ты и сам знаешь – отвращение!
– Как это печально, – покачал он головой. – Но мне хотелось бы в этом убедиться. Окончательно ли это?
– Что?
– Не иначе как сегодня утром мне кое-что померещилось…
– Не вспоминай! В моей крови гуляли токсины после чрезмерного приема алкоголя!
Она решила, что больше не будет отступать, и Ник, приблизившись вплотную, навис над ней. Его губы были в нескольких дюймах от ее собственных губ, и Джой, тяжело сглотнув, с трудом отвела от них взгляд. Он все понял.
– Все, что ты мне тут наговорила, совсем не кажется мне правдоподобным. Огонь между нами еще не погас.
– Ты заблуждаешься, это всего лишь приступ вожделения! – Она все-таки отступила на шаг и постаралась ухмыльнуться криво и цинично.
– Правда? У тебя такой богатый опыт?
– Гораздо богаче, чем ты думаешь, – вызывающе ответила она.
– Ты стала так неразборчива?
– Кто бы говорил!
– Зачем ты мне лжешь, Джой?
– Зачем ты мучаешь меня, зачем ты снова появился в моей жизни?! – не выдержала Джой.
– Не кричи, подумай лучше о нашем сыне.
– Нашем сыне?! – задохнулась Джой. – Вот как ты заговорил! Ты мог бы появиться в моей жизни раньше! – с прорвавшимся отчаянием закричала она, прежде чем поняла, что значат ее слова. – Ты мог бы думать не о мести, а о том, что могло быть между нами. А не портить все с самого начала! Или появиться в тот момент, когда я больше всего в тебе нуждалась! Но ты не появился! Так что не смей говорить мне подобные слова! Ты опоздал, Ник!
– И кто твой избранник, Джой? Неужели этот слабак Крис?
Она заметила, что его дыхание стало тяжелым, а глаза опасно засверкали.
О! Под этой маской скрывается настоящий бушующий вулкан! И, кажется, он готов взорваться. Джой следовало немедленно остановиться в тот момент, когда она это осознала, но инстинкт самосохранения был заглушен злостью и обидой.
– Крис вовсе не слабак. Он очень милый и заботливый. И любит Тая! Но он не единственный, у меня несколько кандидатов, и я пока не остановилась на ком-то определенном, – вызывающе ответила она.
Ник как-то глухо рыкнул и шагнул вперед.
– Нет, дорогая, с этой минуты в твоем списке остался только один кандидат – это я!
С этими словами он впился поцелуем в ее рот. Губы Джой от подобного напора моментально занемели, и в ее голове тотчас всплыла какая-то глупая ассоциация с истомившимся жаждой путником.
– Два года, – хрипло проговорил он, отрываясь от ее губ и впиваясь неистовым взглядом в ее глаза, – два долгих года я искал тебя, Джой. И теперь, когда наконец нашел, ни за что не отпущу!
– Два года! Что за наглая ложь!
– Именно так, дорогая. Два года я искал Джой Картер, даже не предполагая, что ты теперь Джо Алексио. От твоего полного имени Джой Миранда Алексио Картер осталась только половина! И тебе лучше не знать, в каком я был состоянии, когда решил поначалу, что ты успела выскочить замуж за некоего мистера Алексио…
– Наверное, следовало сделать именно так, тогда бы ты точно не надоедал мне. Впрочем, еще не поздно исправить. О-о, оставь меня!
– Поздно! – Подхватив Джой на руки, он понес ее в спальню.
Она пыталась бороться, но он был очень силен… и нежен.
Она отталкивала его, но он был слишком уверен… и настойчив.
Она не хотела снова гореть в этом огне, но с еще большей силой Ник хотел утонуть в этой лаве вместе с ней.
И она покорилась его силе, нежности, настойчивости и позволила огненному потоку захлестнуть себя с головой, задыхаясь от наслаждения и шепча его имя…
24
Когда все кончилось, она села, подтянув колени к груди и закутавшись в простыню. Она не могла смотреть на его широкую смуглую грудь и на его лицо, на котором сейчас по всем неписаным законам извечного противостояния мужчин и женщин должна играть самодовольная ухмылочка.
– Джой…
– Тебе пора. Скоро миссис Роузи привезет Тая.
Она попыталась встать, потянув за собой простыню, но Ник ловко ухватил ее и вернул назад. Чтобы не остаться в наряде Евы, Джой пришлось вернуться на исходную позицию, оказавшись с ним бок о бок. Ник обхватил ее плечи и мягко, но непреклонно опрокинул и тут же оказался сверху, обхватив ее лицо ладонями.
– Ты что, не понимаешь, что мы сейчас сделали?
Джой обжег его взгляд, и она прикрыла ресницы.
– Мы просто снова переспали. Отпусти меня!
– Мы не переспали! Мы занимались любовью. И я уже не могу отпустить тебя… после того как ты снова была моей!
– Раньше это не было для тебя проблемой.
– Но сейчас это стало проблемой.
– Попробуй с этим справиться! – резко сказала она, вырываясь из его рук, откатываясь и садясь на противоположный край кровати.
Она даже не могла понять, что испытывает после этого безумства: радость, удивление, разочарование или боль. Все эти чувства так перемешались в ней, что она едва не задыхалась от неистового биения горячего клубка, в который превратилось ее сердце.
– Значит, все остается по-прежнему? – тихо спросил он.
– А ты как думал? Ты решил, что, раз смог… сделать это, я снова стану послушной дрессированной собачкой? Больше это не повторится, я изменилась, Ник. И с этим ничего нельзя поделать. Надеюсь, когда я выйду из душа, тебя уже здесь не будет.
Ник не ответил, но, когда она вышла из ванной, в спальне его уже не было. Джой обессиленно упала на смятые простыни, которые пахли Ником, и уткнулась лицом в подушку, где еще сохранился отпечаток его головы. Она любит его, но не может позволить, чтобы он был с ней только из-за Тая. Или того хуже – из-за вожделения!
"За что ты так ненавидишь себя?!" – неожиданно гулко прозвучали в голове слова Лиз, и она наконец поняла, что подруга была права. Она просто возненавидела себя, не давая себе шанса все исправить, вернуть, попросить прощения и простить самой. Едва понимая, что делает, Джой набрала номер телефона, который знала наизусть. Ей ответили после второго гудка, словно только и ждали ее звонка эти два года.
– Мама, это я, Джо… Джой.
– Доченька моя, как я рада, что ты позвонила! Мы так ждали этого. Так надеялись…
– Как папа? – Джой яростно вытерла пелену с глаз.
– С ним все в порядке. Он… слышит тебя, но не может говорить. Он плачет, Джой.
– Не нужно плакать. Больше не нужно плакать. Мама, папа, простите меня…
– Боже мой, доченька, это ты прости нас…
Джой долго не находила в себе сил, чтобы пройти на кухню. Она знала, что ей предстоит сделать еще один звонок, но так и не смогла решиться на него. Внезапно Джой услышала какой-то звук. Она замерла, прислушавшись, и тут же отчетливо услышала голос Тая. Он кричал: "ма-ма-ма-ма!" и стучал ложкой по столу. Боже, как же это она пропустила приезд миссис Роузи?! Джой влетела на кухню и… увидела Ника. Ее сердце едва не оборвалось, а он просто сидел и смотрел на нее.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, вдруг осознав, что у нее красные глаза и распухший нос.
– Мы ждем тебя обедать. Маленький принц очень голоден, и я едва сдерживаю его напор!
Тай на мгновение замер, поняв, что говорят о нем, а потом замолотил ложкой с новой силой, выводя уже "па-па-па-па!".
– Он явно делает успехи.
– Да, – тихо согласилась Джой.
– Почему ты плакала?
– Я хотела сказать, что не нужно никакого суда. И даже специально обговаривать дни свиданий с Таем тоже не нужно. Ты можешь видеться с ним в любой день, только предупреди заранее.
– Что-то еще? – сухо поинтересовался он.
– Я позвонила родителям. Мама сказала, что папа больше не владелец компании, но это вовсе не потому, что ты разорил его. Она сказала, что он уже не тот человек, каким был раньше, что он организовал Фонд имени Джорджа Уильямса, средства из которого идут на помощь бедным, что это его искупление. Мама сказала, что ты отказался от мести в тот самый день, когда я исчезла… Почему?
– Ты действительно хочешь услышать ответ на этот вопрос?
– Да, очень.
– Я слишком поздно понял, что моя месть потеряла свой смысл в тот момент, когда я встретил тебя. Нельзя было жить только прошлым. Я осознал, что ты для меня гораздо дороже и важнее. Ты и наше будущее. И наши дети. А мои выводы укрепились в тот момент, когда я узнал, что твой отец действительно пытался все исправить. – Он бросил взгляд на примолкшего Тая. – Кстати, как полное имя нашего принца?
– Тайлер Джордж Уильямс.
– Хорошее имя, – задумчиво сказал Ник. – Мне нравится. Ты сказала мне обо всем, Джой, кроме одного. Что будет с нами?
– Я просто не имею права ненавидеть. Не хочу и не могу. Потому что я люблю тебя, Ник.
Ник схватил ее за руку, потянул и усадил к себе на колени, сжав так крепко, что Джой едва могла дышать. Но она и не подумала сопротивляться.
– Джой! Теперь не думай о пощаде, я ни за что не отпущу тебя.
– Собираешься сделать своей наложницей?
Он коротко и как-то нервно рассмеялся, а потом внезапно оборвал смех.
– Думаю, ты будешь той, кем я захочу… после того как мы завтра поженимся.
– Завтра? Но мои родители…
– Послезавтра. Это крайний срок, больше я не выдержу!
– Ну если ты уверен… – голос предательски задрожал, а сердце бухало в груди как огромный кузнечный молот, – что не выдержишь…
– Лучше не искушай меня!
Джой почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы радости, но Тайлер Джордж Уильямс решил, что о нем совсем забыли, и поспешил напомнить забывчивым родителям о своем существовании. Джой засмеялась, чувствуя огромную горячую волну, поднимающуюся изнутри, которая зовется счастьем…