От произошедшей с ней перемены кровь быстрее побежала по его жилам. Глаза Джулии больше не метали молнии, они светились мягко и спокойно. Уже не разгневанная королева была перед Дэннисом, а воплощенная женственность, слабая и податливая. Уступчивость и красота – неотразимое сочетание для мужского сердца, а Дэнниса Ридмана нельзя было назвать женоненавистником.
– Я говорю не о любви, – произнес он как будто с сожалением. – Мне просто не верится, что ваш Алекс испытывает к Холли… гм… искреннее чувство.
– Не вам об этом судить! – На щеках Джулии заалел румянец.
Дэннис ненавидел себя за восхищение, которое в нем вызывала эта женщина. Он видел ее насквозь – заурядная стяжательница, преследующая корыстные цели. Сколько раз она сама действовала по этому сценарию? Найти подходящего богача, вскружить ему голову своей роковой красотой, обчистить до нитки, а потом бросить беднягу. Неужели Холли уготована та же участь? Что будет с ней, когда она достаточно обогатит это семейство?
– В любом случае я вас предупредил, – сухо сказал Дэннис и слегка поклонился, показывая, что разговор окончен.
Он не знал, откуда у него взялись силы отойти от Джулии. Как бы он ни убеждал себя в том, что эта женщина преступна, он не мог оторвать от нее глаз. Хотелось все время любоваться ее лебединой шеей, хрупкими плечами, блеском ее удивительных глаз. Дэннис чувствовал, что если пробудет в галерее еще хотя бы десять минут, он не выдержит и вновь станет искать ее общества. Зачем? Джулия – серьезная противница, враг номер один. Очевидно, что Алекс – всего лишь послушное орудие в ее руках. Он поступит так, как скажет ему мать. Значит, следует найти способ воздействовать на нее… Но пока Дэннису ничего не приходило в голову. Более того, он сознавал, что это скорее она воздействует на него. Причем в такой степени, что он места себе не находит…
Попрощавшись с Питером, Дэннис уехал домой. Он сослался на головную боль, когда друг стал уговаривать его задержаться немного.
– Потом мы могли бы съездить в клуб, – соблазнял он Дэнниса. – И пригласить с собой очаровательную Джулию…
Этого-то Дэннис и боялся больше всего.
– Прелестная женщина, что и говорить. – Питер поцеловал кончики пальцев. – Этот Алекс выглядит как ее любовник, а не сын… К счастью, он нам не соперник.
Питер залихватски подмигнул Дэннису.
– Ты не против, если я немного приударю за Джулией?
– Мне-то какое до этого дело? – возмущенно воскликнул Дэннис. – Приударяй за кем хочешь.
– Только не надо притворяться, – засмеялся Питер и шутливо двинул Дэнниса локтем в бок. – Я же видел, как ты на нее смотрел. Даже ты перед ней не устоял, первосортная женщина…
Дэннис презрительно фыркнул и поспешил попрощаться. Откровения наблюдательного Питера были ему сейчас очень некстати. Питер просто не в курсе, что связывает его и Джулию Бредшоу…
По дороге домой Дэннис позвонил сестре и все рассказал. Линда только вздыхала.
– Неужели нет никакой надежды, Дэнни? – спросила она под конец. – Миллион, конечно, это чересчур, но, может быть, тысяч сто его устроят…
– Я попробую поговорить с ним еще раз, – согласился Дэннис. – Но боюсь, что ничего не выйдет. Лучше воздействовать на Холли. Если она поймет, что он собой представляет, то сама откажется от замужества.
– Ты же знаешь Холли. Упряма как баран! – По голосу Линды было ясно, что она снова на грани истерики.
Дэннис, как мог, успокоил сестру. Однако он сам не ощущал никакой уверенности в том, что им удастся спасти Холли из цепких лап Алекса и его мамочки. Жаль, что Холли нельзя просто запереть дома и никуда не выпускать, размечтался Дэннис. А еще лучше было бы выдать ее замуж за достойного мужчину и отправить в свадебное путешествие годика так на два, чтобы вся романтическая дурь из головы выветрилась…
В наше время все беды оттого, что слишком много у женщин самостоятельности, размышлял Дэннис, поднимаясь в лифте. Еще сто лет назад Холли и заикнуться бы не посмела о том, чтобы выйти замуж без согласия родителей. Зато теперь она считает себя умной и самостоятельной и уверена, что все может решать за себя.
Приехав домой, Дэннис сразу прошел в кабинет, чтобы немного поработать. Его обязанности директора "Ридман констракшн воркс" еще никто не отменял. Скоро Генри Басквел должен дать окончательный ответ по поводу его последнего проекта, и если он будет положительным (а Дэннис был почти на сто процентов в этом уверен), работы будет невпроворот. Строительство нового торгового центра в самом сердце Ньюайленда многим придется не по нраву. Особенно тем, кто владеет аналогичными магазинами неподалеку. Придется сражаться за свое детище не на жизнь, а на смерть, отстаивать каждый дюйм спроектированного здания…
Но и вознаграждение за усилия будет немаленькое. Деньги сами по себе мало интересовали Дэнниса Ридмана. Но деньги, полученные после выполнения какого-нибудь сложного задания, – совсем другое дело. Дэннис специально не пошел по проторенной дорожке отцовского бизнеса, чтобы попробовать свои силы. Он был смел, напорист, не боялся рисковать и всегда очень точно просчитывал свои ходы и ходы противника. К своим сотрудникам он был требователен и строг, не терпел непрофессионализма, так что все, кто работал в его компании, трудились не на страх, а на совесть. В свои тридцать восемь лет Дэннис Ридман достиг многого, и только злопыхатели приписывали его успех протекции Алана Ридмана…
Дэннис прошел в свой кабинет, но свет включать не стал. Подошел к окну и отодвинул тяжелую темную штору. Внизу раскинулся Ньюайленд, шумный, необузданный, с его стеклянными небоскребами и океаном слепящих рекламных огней. Окна почти не пропускали звуков, и в квартире царила тишина, однако жизнь вокруг бурлила, кипела и закручивала воронки водоворотов, словно горная река. Кто-то смело бросался в ее бурное течение, не заботясь о последствиях. Но Дэннис никогда не полагался на "авось". Он оставался на берегу и вступал в воду лишь тогда, когда был полностью уверен в том, что неистовый поток не захлестнет его с головой…
Но, стоя сейчас у окна своей престижной двухэтажной квартиры, Дэннис отнюдь не чувствовал себя повелителем города. Наоборот, он был его жалким рабом, белкой в великом денежном колесе. Маленький зверек, который должен бежать все быстрее и проворнее, чтобы движение не останавливалось ни на минуту и заветные доллары копились на счету, как физическое выражение фантомного успеха. Как же все это скучно…
Дэннис опустил штору. Работать ему расхотелось. Он все равно еще не знает ответа Басквела. Может быть, ему придется забросить все и отказаться от проекта?
Уеду тогда в отпуск, решил Дэннис. Брошу все и уеду. Лет десять уже нигде не был. В Париж или на Гавайи, без разницы. Встречу там красивую женщину, заведу кратковременный романчик, буду беспечным и глупым…
Перед его внутренним взором вдруг возникло соблазнительное видение – узкая полоска золотистого песчаного пляжа, набегающая лазурная волна шепчет о вечности, изумрудная зелень радует глаз. Удобный шезлонг под цветным зонтиком, освежающий напиток с кусочками льда и неповторимый запах океана…
Дэннис зажмурился от удовольствия, таким ярким и отчетливым было видение. Рядом непременно женщина, красивая и молчаливая. Наверное, местная жительница с нежными полными губами и кожей, опаленной солнцем… Или скучающая европейка. Да, пожалуй, так лучше… Пусть у нее будут пышные пепельные волосы, выгоревшие до жемчужного оттенка, и глаза, в которых попеременно отражается то синева неба, то зелень моря… И обязательно веселый задорный смех, в котором то и дело слышатся дразнящие нотки. Однако на него она смотрит с любовью…
Дэннис очнулся. Да он же грезит наяву, и женщина из его грез – Джулия Бредшоу!
5
Ночью ему снилась Джулия в обстановке не менее романтической, чем гавайский пляж. Деталей Дэннис не запомнил, но лицо Джулии, озаренное мерцающим светом красных свечей, еще стояло у него перед глазами, когда резкий телефонный звонок вывел его из забытья. Дэннис мельком взглянул на часы и ужаснулся. Половина девятого. Он никогда не позволял себе спать так долго, даже в выходные. И вот результат – его уже разыскивают. Не исключено, что сам Генри Басквел…
Дэннис прокашлялся и поднял трубку.
– Дэннис Ридман слушает, – официально объявил он.
Но звонил не Басквел, а его сестра, Линда. Неприятное предчувствие охватило Дэнниса, когда он услышал ее дрожащий голос.
– Холли сегодня не ночевала дома! – сообщила Линда, рыдая.
С Дэнниса моментально слетели остатки сна. Холли была домашней девочкой и никогда не ночевала вне дома без разрешения матери.
– Ты уверена? – уточнил Дэннис. – Может быть, она просто рано встала и куда-нибудь уехала. К подруге, например.
– Нет, ее с вечера дома не было! – Линда задыхалась от слез. – Я не сомневаюсь, что она с этим Алексом. Дэнни, ты должен что-то сделать!
Дэннис почесал затылок. Чума на голову этой безмозглой влюбленной девчонки! Неужели она совсем ничего не соображает? От Алекса Бредшоу за милю несет аферистом, а она липнет к нему как муха к меду!
– Обзвони всех ее подруг, – предложил Дэннис. – И не паникуй. Выясни, может, она осталась у кого-нибудь и забыла тебя предупредить.
Линда согласилась и повесила трубку, а Дэннис принялся одеваться. Видимо, и этот день будет посвящен спасению заблудшей племянницы. Неужели у Бредшоу хватило наглости привести Холли в ту убогую квартирку? Или они сняли роскошный номер в "Ритце" на ее карманные деньги? В любом случае на Парк-Лейн, десять стоило наведаться…
Когда Линда позвонила во второй раз, Дэннис стоял перед открытым платяным шкафом и выбирал одежду. Деловой костюм отпадает, слишком много чести для Парк-Лейн. Джинсы и рубашка – в самый раз, но на каком цвете остановиться? Белый не годится, черный мрачноват, темно-зеленый – дурацкий… Может быть, голубой, под цвет глаз или, еще лучше, нейтральный серый?
Звонок Линды привел Дэнниса в чувство. Он словно только что увидел распахнутый шкаф и ворох рубашек на кровати. Я как девица перед первым балом, ужаснулся он. Думаю, в чем пойти, а все из-за этой ведьмы с разноцветными глазами!
Дэннис ответил на звонок сестры. Линда была в отчаянии – дочери не оказалось ни у одной из подруг. Конечно, оставалась еще маленькая надежда на то, что Холли объявится сама, но Дэннис предпочел не ждать. Он покажет Алексу, что Холли находится под надежной защитой!
Дэннис стрелой помчался на Парк-Лейн. Дорога показалась ему гораздо короче, чем вчера, однако сам район, увы, был таким же грязным и заброшенным. Дэннис подошел к знакомой двери, волнуясь, словно неопытный мальчишка. Воспоминание о Джулии в пеньюаре не давало ему сосредоточиться на беде Холли. Что, если она дома… и одна? Дэннис на секунду прикрыл глаза. Красота Джулии не должна на него влиять. Что с ним творится? Она обычная женщина, вдобавок не очень молодая. У нее взрослый сын и наверняка сварливый характер. Встречались ему в жизни и более впечатляющие женщины…
Дэннис открыл глаза и решительно постучал в дверь. Она распахнулась тут же. Скорее всего, за ним наблюдали с того самого момента, как он вышел из лифта.
– Привет, дядя Дэн! – весело сказала Холли.
Только увидев тонкую фигуру племянницы, Дэннис осознал, насколько он хотел увидеть Джулию. Разочарование было так велико, что он не сумел его скрыть.
– Добрый день, – недовольно пробормотал он.
Улыбка моментально сползла с хорошенького личика девушки.
– Зачем ты пришел? – с вызовом спросила она.
Дэннис мысленно чертыхнулся. Ни к чему сразу настраивать Холли против себя.
– Хотел узнать, где ты, и убедиться, что с тобой все в порядке, – произнес он мягче.
Холли тут же растаяла. Она не умела долго сердиться, а уж на обожаемого дядю тем более.
– У меня все отлично! – выпалила она и, схватив Дэнниса за руку, затащила его в квартиру.
Дверь в спальню на этот раз была надежно закрыта, и если там и был кто-нибудь, он не подавал признаков жизни. Дэннис огляделся по сторонам, рассчитывая увидеть хоть что-нибудь, принадлежащее Джулии, но вокруг валялись лишь вещи Холли. Он слишком хорошо знал ее манеру все раскидывать, чтобы удивляться этому…
– Я вот прибираюсь, – жизнерадостно заявила Холли, махая рукой на беспорядок.
– Получается? – иронично спросил Дэннис.
Невозможно было представить себе Холли хлопочущей по хозяйству.
– Пока не очень. – Девушка состроила забавную гримаску. – Но я научусь.
Дэннис рассматривал племянницу, и сердце его сжималось от жалости. Они сдували пылинки с этой девочки не для того, чтобы ее с размаху окунули в житейскую грязь… Правда, по цветущему виду Холли нельзя было сказать, что она переживает из-за окружающей обстановки. Наоборот, она была бодра как никогда, и ее живые светло-карие глаза излучали особенную энергию.
– Тебе не следовало так убегать из дома, – покачал головой Дэннис. – Ты могла бы предупредить маму, поговорить со мной…
– После того, как ты предложил Алексу деньги за меня? – нахмурилась девушка и сразу стала удивительно похожа на Линду.
Дэннису все стало ясно. Какой изящный ход – обо всем рассказать Холли. Естественно, девочка возмутилась до глубины души. Ее любовь жестокие родичи меряют деньгами! Но Бредшоу совершил ужасную ошибку, отказавшись принять условия Дэнниса… Ужасную. Война объявлена, и пощады врагу не будет!
– Нам надо серьезно поговорить, – вздохнул Дэннис и сел в то самое кресло, в котором вчера сидела Джулия. Оно было мягким и теплым и как будто до сих пор хранило очертания ее тела. Или это воображение Дэнниса сыграло с ним дурную шутку?
Холли с размаху плюхнулась на диван. Она явно чувствовала себя в квартирке Алекса как дома.
– Что это за история с замужеством? – строго спросил Дэннис.
– Тебе же мама все рассказала, – надулась Холли.
– Я хотел бы услышать ее от тебя.
– Все очень просто, – пожала плечами девушка. – Я люблю Алекса и выхожу за него замуж.
– А ты знаешь, что у него нет ни цента за душой?
– Ну и что? – искренне удивилась Холли. – У меня денег много, так что все в порядке.
Ее наивность умиляла. Дэннису впервые пришло в голову, что они сами виноваты в том, что Холли выросла такой доверчивой. Ее слишком оберегали от жизни, чтобы она смогла чему-нибудь научиться!
– А ты не думаешь, что Алекс обманывает тебя? – осторожно спросил Дэннис.
– Ох, дядя Дэн, и ты туда же, – скривилась Холли. – Он меня любит.
– Тебя или твое состояние?
Холли раздраженно всплеснула руками.
– Не все меряется деньгами! Неужели это так трудно понять?
Дэннису пришлось сменить тактику.
– Мы очень волнуемся за тебя, – мягко сказал он. – И хотим, чтобы ты была счастлива.
– Я буду очень счастлива с Алексом.
Ну что тут поделаешь?
– Мы не против того, чтобы ты встречалась с этим молодым человеком, – немного покривил душой Дэннис. – Но зачем выходить замуж или переезжать к нему?
Он обвел выразительным взглядом скудную меблировку комнаты. Холли покраснела.
– Алекс и Джулия переживают не лучшие времена, – буркнула Холли. – Им просто не везло в последнее время, но скоро все будет хорошо!
Еще бы, с горечью подумал Дэннис. Ведь они познакомились с тобой, моя золоторунная овечка, и собираются хорошенько остричь тебя.
– Правда, что он работает официантом?
Холли покраснела еще сильнее. Дэннис понял, что нащупал больное место.
– Барменом! – выпалила девушка.
– Он где-нибудь учится?
– Я же нигде не учусь!
– Тебе не нужно зарабатывать себе на жизнь, – справедливо возразил Дэннис.
Холли поникла. Дэннис молчал. Конечно, это жестоко. Всегда больно, когда расстаешься с детскими иллюзиями. Но Холли должна через это пройти, чтобы закалиться и стать сильной.
– Я ужасно его люблю, дядя Дэн, – тоскливо произнесла девушка. – Я без него не могу.
Дэннису словно нож в сердце вонзили. Ну что за любовь такая, что заставляет людей страдать? Любовь – флирт, легкое увлечение, удовлетворение физического желания, наконец… Все просто и естественно, и справиться с этим может любой здравомыслящий человек. Но вот всепоглощающая любовь, полное растворение в любимом… Об этом только в книгах пишут. Откуда у восемнадцатилетней малышки такая глубина чувств? Она убедила сама себя, что жить не может без своего черноокого красавца, а он ей в этом помог.
– Он тебя не достоин, – вздохнул Дэннис.
– Ты ничего не знаешь! – В глазах Холли стояли слезы. – Почему вы не можете оставить меня в покое? Это моя жизнь, и я сама решаю, с кем мне быть! Ты сам ни разу не влюблялся по-настоящему, а смеешь меня учить!
– Почему не влюблялся? – оскорбился Дэннис. – Много раз.
– Если бы ты любил когда-нибудь, ты бы меня понял! – всхлипнула Холли.
Еще одна истерика, обреченно подумал Дэннис. Они с Линдой словно сговорились…
Ни он, ни она не слышали, как входная дверь тихо открылась и в квартиру вошел Алекс Бредшоу. При дневном свете он был не менее хорош, чем в искусственных огнях вечеринки. Белая тенниска, светлые джинсы, легкая спортивная куртка делали его похожим на мальчишку-старшеклассника. На очень красивого мальчишку.
– Вот уж не знал, что у нас гости, – громко произнес Алекс. – Купил бы больше булочек.
Дэннис виновато обернулся. Алекс держал в руках объемный пакет, из которого просачивался умопомрачительный запах сдобы.
– О, Алекс! – захлопала в ладоши Холли и бросилась к молодому человеку.
Совершенно не стесняясь, она повисла на шее у Алекса и принялась жадно его целовать. Дэннис был вынужден отвернуться.
– Погоди, – остановил ее Алекс. – Вначале надо разобраться с нашим посетителем.
– Дядя Дэн пришел проведать меня, – сообщила Холли и зашуршала пакетом.
– Он убедился, что мы отлично устроились? – Голос Алекса буквально сочился сарказмом.
– Угу, – невнятно пробормотала Холли.
Она достала из пакета одну булочку, обсыпанную сахарной пудрой, и стоя поедала ее. Дэннис невольно поморщился. Хорошие манеры всегда были слабым местом Холли Кармайкл.
– Я хотел бы знать, когда Холли вернется домой, – холодно проговорил Дэннис. – Ее мать очень переживает.
– Холли не собирается возвращаться домой, – так же холодно сказал Алекс. – Ей здесь нравится.
Девушка энергично закивала, от чего пудра просыпалась на пол.
– А что говорит миссис Бредшоу? – Дэннис не без трепета произнес имя Джулии. – Вам не будет здесь тесно втроем?
Дэннис позволил себе снисходительно улыбнуться. Насмешка попала в цель – смуглое лицо Алекса потемнело еще сильнее.
– Мама не собирается мешать нам с Холли, – процедил он. – Она оставила эту квартиру нам.
А где же будет жить она?! – чуть было не воскликнул Дэннис, но вовремя сдержался. Это его не касается. Джулия Бредшоу вольна выбирать себе жилье по собственному усмотрению. Дэннис некстати вспомнил вчерашние слова Питера Гринуэя. Вполне возможно, что его попытка поухаживать за Джулией быстро увенчалась успехом. Ведь ей надо было где-то переночевать…
Дэннис в который раз сказал себе, что это не должно его волновать.