- Я уже говорила, в столовку для студентов.
- О, кайф!
- Не знаю, смогут ли там подать обед, как ты его себе представляешь, но обслуживают быстро.
Они вошли в зал и тут же оглохли от громкой музыки, льющейся из динамиков. С потолка свисали серебряные и золотые гирлянды, с колонн глядели Деды Морозы и снеговики. Увидев шумное море молодежи, Джесси подумала, что только сумасшедшая могла привести его сюда, и торопливо направилась к раздаточному прилавку.
- Сегодня, похоже, потчуют чипсами на сале и пережаренным кофе, - выдохнул Эдди ей в макушку, и от его теплого дыхания у нее побежали мурашки.
Получив блюда, они едва нашли места за столом, за которым уже сидели четверо явных баскетболистов. В такой обстановке не до бесед о личном, довольно подумала про себя Джесси. Однако сразу поняла - Эдди это не помеха.
- Расскажи мне о своем Ге-нии, - попросил он, близко наклонившись к ней. - Как давно вы встречаетесь? - Эдди настойчиво пытался вызвать ее на откровенность.
- Полгода. Прошу, перестань называть его так.
Ухмылка Эдди красноречиво говорила - вряд ли ей стоит рассчитывать, что тот послушается.
- Он удивил меня. Я думал, твой избранник окажется более сдержанным и воспитанным.
- Евгений именно такой и есть.
- К тому же, если не ошибаюсь, он довольно ревнивый тип.
Джесси сжала губы.
- Не смеши меня! Пусть гак - ревность мне даже льстит.
- Да это отвратительно! Верный признак ненадежности.
- Ненадежности? Да он самый сильный из всех, кого я знаю.
- Я говорю не о бицепсах.
Что будет, подумала девушка, если я запущу жареной картошкой ему в лицо.
- Евгений - солидный, зрелый, серьезный человек…
- Ах, он серьезный? - Эдди закатил глаза под лоб.
- Именно. Мне нравится в мужчине такое качество. Он хочет иметь дом, семью. До сих пор я знала только парней, не желающих связывать себя обязательствами.
Эдди отодвинул тарелку.
- Ты уже закончила?
Она не поняла, о чем он спрашивает - о еде или о ее тираде об эгоистах вроде него самого.
- Ты будешь есть еще?
- Нет-нет, я сыта.
- Тогда пойдем отсюда. - Эдди встал.
Да, они оба разительно отличались от ребят и девушек, сидевших за столиками - по-юному беззаботных и счастливых. Это невольно напоминало ей о студенческих годах.
Прошлое было наполнено для Джесси болью, и она не собиралась забывать, кто в этом виноват… Ей уже за глаза хватило общения с Эдди за последние часы, которые они провели вместе. Пусть думает что хочет, но она не позволит ему снова навязаться к ней с визитом или выкинуть еще какой-нибудь очередной фокус.
На тротуаре Джесси поставила портфель и натянула перчатки.
- Ну, Эдди, по-моему, у нас получился прекрасный вечер. Спасибо, - произнесла она намеренно фальшивым, чуть снисходительным тоном, желая, чтобы он это почувствовал, и протянула руку на прощание.
Но он не прореагировал.
- Позволь мне проводить тебя.
- В этом нет необходимости.
- Знаю, но провожу тебя все равно.
Расстроенная, девушка направилась к зданию факультета. Ей нечего было там делать, но она придумает какое-нибудь оправдание. Они шли молча. В ночной тишине лишь снег скрипел под ногами.
- Джесс, по правде говоря… - вдруг задумчиво произнес он. Она напряглась, услышав знакомые интонации, предвещающие нечто потаенное. - Истинная причина, почему я приехал к тебе сегодня… Я просто почувствовал, что должен это сделать. Обязан извиниться и попытаться объяснить.
- Не соображу, о чем ты толкуешь.
- Понимаешь… Напряженность между нами… Я надеялся, что время хороший лекарь и мы сможем забыть обо всем, но дело оказалось гораздо сложнее, чем я думал.
- О, ты наконец-то сообразил? Какая проницательность! Как умно! - Джесси тут же пожалела о сказанном, ибо оно делало ее уязвимой. - Чего ты, наконец, хочешь от меня?
- Я прошу у тебя прощения и хочу, чтобы мы снова стали друзьями, хотя вижу - этого не произойдет, пока мы не преодолеем отголоски того… нашего похода в горы…
- Не нужно о нем.
- Джесс, я понял, хотя и прошло девять лет, это все еще не дает тебе… поверь, и мне… покоя. Нам ничего не остается, кроме как поговорить.
Джесси с сожалением посмотрела на двери факультета, ей уже не укрыться от надвигающегося кошмара.
- Может, ты излишне драматизируешь ситуацию?
Эдди повернул ее к себе лицом.
- Посмотри мне в глаза, Джесс, если ты даже повторишь то, что сказала, я все равно не поверю тебе.
Его скулы напряглись, в темных зрачках просвечивал жар того злосчастного июльского дня, та чувственная страсть, которую она тогда познала в его объятиях. Сейчас, несмотря на зимний холод, Джесси ощутила пламя внизу живота.
Он печально улыбнулся.
- Ох, Джесси, пойми же, как сильно я жалею о том, что случилось.
У нее закапали слезы.
- Знаешь, что оказалось хуже, вернее, больнее всего? Мы ни разу не поговорили потом… Все те дни и недели ты избегал меня…
- А ты не понимаешь, как я был напуган?
- Хм…
- Да. Я беспрерывно мучительно думал: что же я наделал с нашей дружбой? Зачем все испортил, поддавшись чисто физическому влечению? Мой грех терзал меня. И избегал я малышку Джесс не потому, что желал причинить ей боль. Я просто не знал, что делать…
Она никогда не сомневалась - он не хотел, чтобы это случилось, но и сейчас не понимал какую муку доставляет ей опять.
- Твоя растерянность была единственной причиной?
- Клянусь. - Он поднял правую руку. - Говорю как на духу… А ты? Что ты ощущала тогда?
Джесси отвернулась.
- Ничего. Почти ничего… Пустоту.
Она молча двинулись дальше. Наконец Эдди пробормотал:
- Я до сих пор не знаю, почему все произошло. Или мы рехнулись оба?
- Тут нет никакой загадки. Слишком многое менялось в нашей жизни в то время. Кончилась школа и все прочное, привычное нам, поэтому мы искали не то спасение, не то утешение друг в друге, словно это могло от чего-то уберечь…
- Пожалуй, ты права. Ты всегда можешь четко проанализировать и сформулировать. Мне же помнится, случившееся с нами явилось прямым производным от нашего разговора о сексе. Ты призналась, что отправляешься в колледж, не имея в этом плане ни малейшего опыта.
- Эдди, пожалуйста! - Джесси запаниковала. - Лучше оставим тему.
- Если мы не поговорим, то не сможем снова стать друзьями.
- Ты уверен, что это нужно? Ведь мы оба - ты и я - стали иными, взрослыми людьми. А женщине, почти помолвленной с мужчиной, трудно дружить с другим. И в общем - нечестно. Двусмысленное поведение только компрометирует ее.
Эдди нахмурил брови.
- О таком повороте я как-то не подумал.
- Так подумай! - отрезала Джесси.
- А ты действительно помолвлена?
- Ну… практически. И хватит ворошить прошлое. Было - и быльем поросло.
- Но мы же ничего не решили, черт побери!
- Ну и что! - Джесси яростно пристукнула каблучком.
- Новое па в твоем репертуаре? - усмехнулся он.
- Хочешь увидеть еще одно? - Ей не терпелось врезать ему как следует. - Послушай, Эдди, я ценю твои благие намерения, и мне приятно было отобедать с тобой, но ничего не выйдет. Заруби себе на носу - никто ни в чем не виноват. Я не желаю как раз сейчас усложнять себе жизнь, а ты только тем и занимаешься!
- Приятно! - горько скривился Эдди.
- Неужели?
- Конечно. Ты в шоке из-за того, что я появился как гром среди ясного неба, и все такое… Я дам тебе несколько дней. Успокоишься, потом поговорим опять.
- Ты снова за свое? - Своим упрямством он заставил девушку улыбнуться. А в следующее мгновение они уже оба смеялись, не сразу заметив появившегося в дверях Евгения.
- Привет, - смущенно произнесла Джесси. Он медленно спустился по ступенькам, переводя взгляд с нее на Эдди и обратно.
- Я думал, ты задерживаешься на кафедре, раз тебя еще нет дома…
- Каюсь, это моя вина. Я подбил Джесси перекусить со мной, Евгений. - На этот раз Эдди правильно произнес его имя. - Вы уж простите.
Ну почему Евгений не скажет хоть что-нибудь, чтобы смягчить напряжение? Не настолько же он расстроен, если уж на то пошло, внезапно рассердилась Джесси. Надулся как индюк!
- Я рад, коли мы снова встретились, - тем временем продолжил Эдди. - Я говорил мисс Уолш, что играю в детройтском джаз-банде по вечерам в воскресенье, но она не согласилась приехать, не посоветовавшись с вами.
Вот хитрец, мелькнуло в голове Джесси. Я же сказала определенно - никуда не поеду. Но больше ее занимало то, что он назвал ее официально - мисс Уолш, словно хотел защитить от возможных упреков.
- В воскресенье вечером нам не совсем удобно, - проворчал Евгений. - В понедельник с утра мы оба работаем.
- Понимаю, но я играю только по воскресеньям. Впрочем, мы начинаем довольно рано, и при желании вы можете послушать хотя бы начало программы…
- Далековато ехать.
- Верно. Часа полтора, может, чуть больше, но это удобный случай познакомиться поближе. Вы будете с Джесси, я с Рут. - Эдди замолк, давая им обоим осмыслить сочетание имен.
Евгений заметно расслабился.
- Вы женаты, мистер Палмер?
- Нет пока… Так вы решайте насчет воскресенья. Я надеюсь, что приедете. Вместе пообедаем - я угощаю, разумеется. Посидим, поболтаем, повеселимся…
Джесси наконец сообразила, что он задумал. Раз им лично невозможно стать вновь друзьями, он подбивает на дружбу парами.
Евгений чуть задумался.
- Что скажешь, Джесси?
Ее это не удивило. Ее избранник несколько прижимист с деньгами, а тут такой случай - вот и стал покладистым.
- Резон, пожалуй, есть, хотя… - Она старалась говорить вежливо, но уклончиво.
- В какое время назначается наше свидание? - уточнил Евгений.
- В пять в самый раз. Приезжайте прямо в клуб. - Эдди назвал адрес и протянул руку. - Я с радостью жду встречи.
Поколебавшись, Евгений ответил на рукопожатие.
Джесси отвернулась. Чем решительнее она пытается освободиться от Эдди, тем настойчивее тот старается приблизиться к ней. Вчера напросился в гости, сегодня явился в колледж, согласился на обед в столовке, вздумал провожать…
Девушка свирепо смотрела ему вслед, пока он шел к месту парковки. Итак, Эдди хочет, чтобы они подружились парами? Ну что ж! Назло ему продемонстрирует, сколь неразлучна она с Евгением, как они привязаны друг к другу. Тогда он поймет - дружбе Эдди с ней лично нет места, и оставит свою безумную затею.
Глава 4
Бретелька комбинации скользнула по плечу Джесси, но она даже не обратила внимания. Сидя у туалетного столика, девушка в который раз прорепетировала то, что скажет Евгению, когда он сегодня заедет за ней.
Во-первых, поблагодарит за терпение и понимание. Во-вторых, признается, как он ей дорог и какое удовольствие общаться с ним…
Джесси застонала. Она терпеть не могла ходить вокруг да около. Ну почему бы не выложить прямо: "Я не хочу, чтобы ты сейчас переезжал ко мне. Может быть, потом, но не сейчас". Впрочем, подобной уловкой Джесси пользовалась уже незнамо сколько раз! Он же хочет определенного "да" или "нет". И если Джесси теперь не найдет несколько чудодейственных фраз, их отношениям вообще может прийти конец.
Девушка закончила с косметикой и критически осмотрела себя в зеркале. Сейчас она с особым вниманием тщательно подобрала тени - в тон своим сапфировым глазам и даже чуть подвила концы волос. Джесси решила надеть платье, которое больше всего нравилось Евгению, - перламутрово-серое, вязаное, с широкими в пройме рукавами, простенькое, но чувственно облегавшее ее стройное тело. Надеялась, хоть это ей поможет уломать его.
Однако, скорее всего, чуда не произойдет. "Нет" не станет "да" только потому, что вырядишься в чудный наряд. Евгений несомненно опять заведет свою волынку насчет "дисфункции".
Дрожащими пальцами она провела по волосам, взбивая волны. Если бы только у него хватило терпения подождать. Через несколько недель, без сомнения, все бы изменилось. Закончатся каникулы, будет решен вопрос о дирижере их оркестра, и она наконец успокоится.
И все же ее глаза выражали явное смятение. Знай Евгений, какой отзывчивой и страстной натурой она проявила себя когда-то на горе Барс, он бы и заикнуться не смог ни о какой ее дисфункции.
Неожиданно, от одних только воспоминаний, девушку охватил жар. Как все было просто с Эдди - естественно и прекрасно!
Начало того жаркого июльского дня они провели, карабкаясь по крутым тропинкам, потом разбили стоянку, приготовили и съели ужин, помыли посуду. Джесси устала и все же испытывала радостное ощущение. Из лагеря открывался прекрасный вид. Солнце на безоблачном небе склонилось к горизонту, они с Эдди лежали на траве, наслаждаясь великолепием небесного спектакля.
В том благодушном состоянии, в котором они оба находились, ленивая беседа то угасала, то вяло возобновлялась. Перед ними развертывалась величественная панорама горных хребтов и ущелий. Напоенный ароматами хвои воздух был совершенно неподвижен и тих. Такой же покой царил в душе Джесси.
Разговор с неизбежностью перескочил на постоянно занимавшую их в те дни тему - скорый отъезд из дома, колледж, все то новое, что ждало обоих впереди. Эдди, с присущей его характеру импульсивностью, буквально жаждал предстоящих перемен, Джесси же казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она не желала ничего менять, хотела, чтобы это золотое мгновение, переживаемое вместе с другом, длилось вечно. Не нужна ей новизна, все, в чем она нуждалась, было здесь…
За прошедшие с тех пор годы девушка так и не вспомнила, из-за чего их разговор перешел на секс. А тогда в горах эта тема, казалось, возникла самым естественным образом. В свои восемнадцать лет Джесси не только сгорала от любопытства, но и мучалась от собственного невежества в области интимных отношений.
Она не набралась ни разу храбрости задать матери те щекотливые вопросы, которые в тот день осмелилась произнести Эдди. Ее правильная пятидесятисемилетняя мать просто упала бы в обморок. Не настолько близка была Джесси и со своей старшей сестрой.
Эдди же вел себя поразительно - объяснил все терпеливо, отзывчиво, почти по-братски заботливо. Она и не обратила сначала внимания, как вдруг сел его голос, не уловила возникшую в нем взволнованную хрипотцу. Подсознательно девушка воспринимала сексуальность как таинство, как нечто невероятное, необъяснимое. Когда глаза Эдди вспыхнули огнем, который она не сразу заметила, и он прошептал: "Иди сюда, Джесс", ее уже неодолимо влекло к нему.
В тот день высоко над землей Эдди ввел ее в рай. В их фантастическом Эдеме все оказалось захватывающим - словно прыжок с вершины горы или парение на расправленных крыльях.
Они провели ночь в палатке Эдди в восхитительном чередовании любовных утех, моментального погружения в сон со скорым пробуждением, когда огонь их страсти разгорался вновь. Джесси совершенно не была готова к буре желаний, которую пробудил в ней юноша, и той эйфории, что она испытала потом, лежа в его объятиях. Потом, задним числом, Джесси призналась себе - это было самое замечательное в ее жизни. И даже сейчас, девять долгих лет спустя, память сохранила столь острое ощущение, что стоит закрыть глаза, как она снова чувствует мягкую фланель спальника Эдди, их переплетенные под ним тела - грудь к груди, бедро к бедру, ощущает соленость кожи юношеских плеч, кудри его волос у себя на лице, его шепот, поцелуи, вихрь натиска, с каким он, застонав, взял ее, и… вспоминает, как сильно была влюблена…
Джесси резко отвернулась от зеркала, словно пытаясь прогнать непрошеное видение. Да, приходится признать, она любила Эдди. Это чувство росло и зрело в ней всю ее жизнь, а случившееся той ночью было лишь его естественным, логическим проявлением. Она надеялась, что Эдди испытывает то же самое, что они на пороге романа, который продлится всю жизнь. Из того, как он сжимал ее в объятиях, как страстно шептал ее имя, - разве Джесси могла сделать какой-нибудь иной вывод?
Однако, похоже, она ошиблась. На следующее утро Эдди был необычно сдержан, а после завтрака сразу же предложил вернуться домой, хотя раньше они планировали пробыть в горах еще пару дней. У Джесси оборвалось сердце. После того угара счастья, которое они вместе испытали, ей казалось, что ему захочется остаться здесь навсегда. Но Эдди не пожелал задержаться и на день. Машину он вел молча, его лицо было непроницаемым.
Когда они выгружали у дома снаряжение, он неожиданно заговорил.
- Мы немало попутешествовали, подруга. - Эдди нервно рассмеялся. - Но последняя наша экскурсия оказалась самой впечатляющей. - Он старался не смотреть на нее. - Ты как?
Джесси не позволила себе разрыдаться.
- Я о'кей.
- Отлично. Надеюсь, тебя ничего не расстроило? - спросил он уже влезая в машину.
- Нет, не расстроило.
- О'кей, я позвоню, ладно? Может, выберемся куда-нибудь?
- Обязательно. - Но девушка уже сознавала - он не выполнит своего обещания. Едва войдя в дом, она почувствовала, что ее мутит, бросилась в ванную комнату наверху, где ее вывернуло наизнанку.
- Джесси, дорогуша, с тобой все в порядке? - с тревогой позвала мать.
- Конечно, у меня только немного расстроился желудок.
- Господи! Поэтому вы и вернулись раньше?
- Да. - Джесси с готовностью ухватилась за чисто бытовое объяснение. И ее бледность, синева под глазами, затворничество на протяжении следующих двух дней в своей комнате не вызвали ни малейшего подозрения.
Когда же она наконец выбралась на люди, ее самые худшие опасения подтвердились: их долгой дружбе пришел конец. И пусть Эдди что угодно говорит сегодня - он тогда предал ее!..
Примеряя перед зеркалом платье, в котором ей предстояло отправиться по приглашению Эдди Палмера на концерт джаз-банда, Джесси невольно перебирала в уме их теперешнюю, спустя столько лет, встречу в Вустере, а главное - те разговоры, которые он упрямо затевал относительно их прошлого. Похоже, оно в самом деле чем-то его гложет, во всяком случае, Эдди как бы пытается оправдаться. Зачем?.. Какая нелепость объяснять предательство тем, будто, осознав, что они тогда совершили, он просто, в силу своего юношеского возраста, растерялся… Нет, дело не в том. Эдди был не против дружить с нею, но быть любовником?! Ни в коем случае! Джесси Уолш недостаточно эффектная, недостаточно одаренная, недостаточно глубокая личность. А ему подавай совершенство, на меньшее не согласен. Впрочем, максималистом он был во всем - в учебе; музыке, карьере.
Всю жизнь его отношение к Джесси было совсем не таким, как к другим девушками, за которыми он приударял. С ней Эдди вел себя по-товарищески просто, по-свойски, и вроде, как по праву старшего - хотя они одногодки, - опекал. Но после той ночи, которую они провели вместе, похоже, она утратила особое место в его жизни и стала очередной вызывающей скуку победой. А еще он опасался потенциального якоря, грозящего привязать к Вустеру и тем самым испортить ему карьеру. Их любовная ночь ничего не значила… Сексуальный урок, не более того…
Прошел год прежде, чем Джесси едва опомнилась. Глупая, некрасивая, ненужная - вот какой она ощущала себя. Эдди отверг ее - музыка явилась спасением…