Брокер даже обрадовался предстоящему путешествию. Большой ярко-красный попугай с "фингалом" – так Диана называла фиолетовое пятно на оперении птицы, шутливой природой расположенное прямо под глазом, – сам залез в клетку, выкрикивая при этом приветственные возгласы, адресованные Диане.
– Здр-р-равствуй! Здр-р-равствуй, дор-р-рогая! – хрипло прокартавил Брокер.
– Здравствуй, дорогой, – ответила Диана, захлопывая клетку. – Сейчас мы с тобой прокатимся…
– Пр-р-рокатимся? – обрадованно спросил попугай.
– Еще как прокатимся. Целых шесть часов будем кататься, – улыбнулась она. – Пора выдвигаться, иначе не успеем на автобус. – Она посмотрела на маленькие серебряные часы-кулончик, висящие на шее. – Надо торопиться. Хотя в Гринвуд до темноты уже не успеем…
– Гр-р-ринвуд! Гр-р-ринвуд! – радостно повторил Брокер. – Пр-р-рокатимся! Гр-р-ринвуд!
Ди накрыла клетку бледно-желтым платком, подхватила чемоданы и выскочила из дома. Хорошо, что она не сказала тетушке Герти, каким рейсом выезжает… Иначе волнений не оберешься… Как же – молоденькая девушка будет идти одна по темному городку! И это о Гринвуде, в котором никогда не было ни преступников, ни маньяков. Правда, у тети Герти свои соображения на этот счет – ее голова забита историями о привидениях, страшных оборотнях, блуждающих огнях и, конечно, о девушке в алом шарфе – самой известной гринвудской истории, случившейся около тридцати лет назад…
На автобусной станции водитель предложил Диане поместить клетку в багажное отделение. Мол, она слишком большая для того, чтобы везти ее с собой. Да и попугай, дескать, растревожит пассажиров…
– Да вы с ума сошли! – Диана прижала клетку с Брокером к груди, и водителю стало понятно, что отобрать попугая он сможет только у хладного трупа девушки. – Я поставлю клетку к себе на колени… И вообще, он не шумный… Вы же не предлагаете родителям класть своих детей в багажник?!
– Ну… это другое, – замялся коренастый мужчина с лицом, по форме напоминающим грушу. – Ладно! Только уж постарайтесь, чтобы он не очень буянил…
Ди кивнула и забралась в автобус. Опустившись на мягкое кресло, она почувствовала некоторое облегчение. Вроде бы все позади. Позади работа, хоть и любимая, но изматывающая. Позади Стив, мысли о котором холодили душу тоской… Позади ошибки, оплошности, случайности или закономерности – как считает Гилберт… А впереди отпуск – маленький зеленый городок с подходящим названием Гринвуд. Его тишина, спокойствие, уют… И люди – добрые, открытые и думающие друг о друге, не то что здесь, в большом Верроу…
Из клетки раздавалось тихое бормотание – наверное, Брокер пел себе колыбельную. Диана приоткрыла голубую шторку и уткнулась в стекло, немного грязное от дорожной пыли. За окном мелькали дома, яркие газоны, сухие от жары и пыли кроны деревьев… Скоро очертания Верроу пропадут из поля ее зрения…
Ди зевнула. В Гринвуде она наконец-то сможет отоспаться. Никакой работы, никаких дел. Можно хоть целые сутки валяться в постели – никто тебе и слова не скажет. А если бы эта постель еще была не одинокой… Диана горько вздохнула. Как ни крути, а Стив не выходит у нее из головы. Даже если это не любовь, то очень сильная привычка… С которой теперь придется бороться…
2
Через закрытую дверь доносился запах пирожков, который Ди почувствовала сразу, едва лишь сонные глаза открылись навстречу солнечным лучам. Пирожки тетушки Герти – совсем не плохое начало дня. Особенно после тех сандвичей, к которым Ди успела привыкнуть в городе. Привычка есть быструю и холодную пищу появилась у нее благодаря работе. Вечная спешка, нехватка времени обрекли ее несчастный желудок на питание в разнообразных фастфудах, которые ему уже порядком надоели. Но тетя Герти, кажется, собиралась изменить это положение вещей. Хотя бы на то время, которое Ди проведет в Гринвуде.
Интересно, как началось утро у Стивена? Наверное, он поднялся куда раньше Дианы и, позавтракав омлетом с помидорами и базиликом, отправился в университет – читать лекции влюбленным в него студенткам. И зачем только она об этом думает? Только еще больше растравляет свою и без того больную душу… Забыть о Стивене оказалось не так просто, как уехать в Гринвуд. Но Диана всегда считала себя сильной девушкой…
Она стряхнула с себя паутину грустных мыслей, натянула бледно-голубой халатик, предусмотрительно оставленный ей тетей Герти, и, позевывая, спустилась в гостиную. Большие часы, сделанные в виде чайника, показывали, что время перевалило за полдень. Ди так и застыла перед часами – ничего себе, поспала… Здесь, конечно, не Верроу и спешить некуда, но спать так долго Диана не привыкла.
Тетю Герти и Брокера она нашла на кухне, где эти двое мирно занимались каждый своим делом. Тетя пекла пирожки – судя по перепачканной чем-то фиолетовым кастрюльке, с ежевикой. А попугай, меряя степенным шагом стол, склевывал с него крошки. Настоящая идиллия, вздохнула Диана, тетя готовит, а попугай прибирается… Мысль о пирожках с ежевикой – фирменных пирожках тети Герти – привела желудок Ди в неописуемый восторг. Он так бурно начал предвкушать это лакомство, что Ди, неслышно прокравшаяся на кухню, была тут же разоблачена.
– Наконец-то! – повернулась к ней тетя. – Я уж думала, придется самой тебя будить… Пирожки уже на подходе…
– С ежевикой? – улыбнувшись, спросила Ди.
Тетя Герти важно кивнула, а Брокер перепрыгнул со стола на руку Дианы.
– Пир-р-рожки! – провозгласил он. – Гер-р-рти! Здр-р-равствуй, дор-р-рогая!
Диана рассмеялась.
– Значит, вы уже познакомились?
– Милейшее существо, – пробормотала тетушка, спрятавшись за дверцей духовки. – Где тебе удалось его достать?
– Купила у одного пьяницы… Он обещал пустить попугая в суп, если я не оплачу ему выпивку… – Тетя приподняла голову над дверцей и внимательно посмотрела на Ди. Юмор племянницы всегда был для нее загадкой – отличить шутки Ди от правды было почти невозможно. – Кстати, тетя Герти, – невозмутимо продолжила Диана, – твой кот еще жив?
– Джойли? – уточнила тетушка, как будто в ее доме был не один-единственный кот, а целый кошачий питомник. – Жив, и даже очень бодро себя чувствовал до приезда твоего попугая.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Диана.
– Он попытался поймать Брокера, а тот хорошенько клюнул его в нос…
И правильно сделал, подумала Ди, но озвучивать свои соображения не стала – слишком уж трепетно тетя Герти относилась к "малышу Джойли", своему ненаглядному серо-голубому персу.
– И как теперь Джойли? – изобразила беспокойство Ди.
– Получил урок, – назидательно произнесла тетя Герти. – Обошлось, слава богу, без увечий. Но в следующий раз Джойли точно не полезет…
Проглотив несколько пирожков, которые тетя убедительно просила пережевывать, выпив кружку чая с кленовым листом и земляникой, Ди решила совершить небольшую прогулку по Гринвуду. Вчера, в темноте, она не очень-то хорошо рассмотрела этот зеленый городок, и теперь ей не терпелось прогуляться по его солнечным уютным улочкам.
Тетя с некоторым беспокойством отнеслась к сообщению племянницы и попросила удивленную Диану появиться дома не позднее пяти часов вечера.
– Неужели после пяти на улицы Гринвуда выходят маньяки? – улыбнулась Ди.
– Ты когда-нибудь бываешь серьезной? – насупилась тетя Герти. – Просто в это время я кое-кого пригласила на чай, – загадочно произнесла она.
– И кого же это?
– Сюрприз… Но, думаю, тебе он будет приятен. Ты так давно не виделась с этими людьми…
Ди оставалось только пожать плечами и пообещать тетушке, что ее просьба будет выполнена. В конце концов, надо доставить тете Герти хоть какое-то удовольствие. Пусть покажет Ди своим друзьям и успокоится… Они ведь не разорвут ее на части. Правда, Диана не слишком любила такого рода посиделки. Сплетни, разговоры о темных силах и политике президента еще в детстве доводили ее до исступления. Но ничего не поделаешь – надо отблагодарить тетю Герти за ее доброту.
Диана наскоро надела свободную оранжевую футболку с огромным красным сердцем, вышитым на груди, светло-голубые джинсы, кроссовки и вышла на залитое солнцем крыльцо.
Боже, как хорошо! В такие моменты можно забыть о любых житейских невзгодах… Свежий воздух, не замутненный выдохом миллионов машин. Яркая, бьющая в глаза зелень, которая кажется ненатуральной после городских газонов, потемневших от пыли. Желто-оранжевый шарик солнца – кажется, протянешь руку, и он у тебя в ладони. Можешь делать с ним все, что хочешь: лизать как леденец или играть в футбол с местной ребятней.
На какое-то время она даже забыла о том, что где-то в Верроу Стив читает лекции голубо-серо-зелено-кареглазым студенткам. И о том, что он, возможно, даже не вспоминает о девушке с золотисто-рыжими глазами…
Минуя изгороди, усеянные цветами шиповника, листьями плюща или шишечками хмеля, Диана шла в сторону озера. Она собиралась зайти к Конни Айзерлинк – приятельнице, с которой они когда-то совершали совершенно бессмысленные набеги на местные огороды и сбегали из дома, чтобы ночью искупаться в озере или прогуляться по кладбищу – получить порцию страха, о котором можно было потом рассказывать знакомым. Повидав Конни, она собиралась добраться до озера, чтобы успеть полюбоваться местными красотами, а может, даже искупаться.
Жаль, что в один день нельзя сделать сразу все, что хочется… Поблуждать по лесу, поплескаться в озере, полежать в траве, задрав голову к безмятежно-голубому небу, нарвать букет полевых цветов и гордо поставить его на кухне тети Герти…
Что за "сюрприз" ожидает ее вечером? Кого тетя Герти задумала пригласить? Этот вопрос волновал Диану не меньше, чем встреча с подругой детства. Почему-то ее одолевали странные предчувствия – тревога, смешанная с каким-то почти боевым задором… Впрочем, не стоит ломать себе голову над тем, о чем она узнает только вечером. Сюрприз так сюрприз… Вряд ли тетя Герти отличится оригинальностью и позовет кого-нибудь, кроме своих болтливых подружек.
Первым человеком, которого Ди встретила после долгого отсутствия, оказался мужчина лет пятидесяти, одетый, несмотря на жару, в изящный костюм из какого-то плотного материала. Ди напряженно пыталась вспомнить, кто же он, но так и не смогла. Он шел, опираясь на маленькую элегантную трость, и казалось, что эта трость скорее попытка подчеркнуть лоск всего облика этого мужчины, нежели предмет необходимости. Но очень скоро Диана смогла убедиться в том, что это не так.
Улицы Гринвуда, несмотря на уют и какое-то почти деревенское очарование, уже много лет не приводились в порядок: то тут, то там на асфальте виднелись трещины, бордюр на тротуаре местами был и вовсе сколот. На беду, в одной из таких трещин застряла трость, с которой шел мужчина. Он сделал шаг, но трость не дала ему уйти вперед… Через несколько секунд Диана уже поднимала пожилого человека с асфальта.
– Большое спасибо, мисс…
– Шерил. Диана Шерил.
– Огромное спасибо, мисс Шерил. – Он облокотился на ее руку, и Ди увидела, что его лицо исказилось от боли. Но, несмотря на боль, он продолжал держаться непринужденно и разговаривать с Ди так, будто ничего и не произошло. – Подозреваю, вы и есть та самая племянница Гертруды Рочилд, которая вчера приехала в наш очаровательный городок? – В его голосе звучало столько иронии, касающейся Гринвуда, что Ди немного смутилась. Хотя у него, наверное, есть причина иронизировать – он живет здесь гораздо дольше, чем Ди. А слухи расходятся с потрясающей быстротой. Она действительно приехала в Гринвуд только вчера… Неужели об этом знает уже весь город? – Да, слухи в маленьком городке несутся быстрее света, – усмехнулся он, прочитав мысли Ди.
– Вы правы, – спокойно ответила Ди. – У маленьких городков есть свои недостатки, но есть и достоинства…
– Не хочется вас разочаровывать, мисс Шерил, но недостатков гораздо больше. Стоит прожить здесь хотя бы пару лет, чтобы это понять… – В его карих, серьезных и одновременно лукавых глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство. – Надеюсь, вы приехали сюда не для того, чтобы поселиться здесь навеки?
Ди покачала головой. Конечно же нет. Ей бы никогда не пришла в голову такая безумная мысль. Гринвуд – прекрасный город, но прожить в нем жизнь… Правда, если она останется совсем одна, как тетя Герти, может быть, в этом и будет смысл. Но пока Диана об этом не думала.
– Я приехала повидаться с тетушкой и отдохнуть от Верроу, – объяснила она мужчине. – И пока – я в восторге от Гринвуда.
– Что ж, желаю вам не разочароваться в нем, – улыбнулся мужчина. – Еще раз спасибо за помощь…
– Может, я помогу вам дойти до дома? – участливо спросила Диана, видевшая, что ему тяжело наступать на больную ногу.
– О, спасибо, мисс Шерил… Я еще крепко держусь на ногах. Просто… Всему виной чертовы дороги Гринвуда. – Он хмуро поглядел на черную трещину и выдернул из нее трость.
– Мне кажется, вам все-таки нужна помощь, – продолжала настаивать Диана. – Меня это совершенно не обременит, поверьте…
– Не стоит. – В его серьезных карих глазах светилась такая уверенность в собственных силах и жажда жизни, что Ди на секунду задумалась: у кого ее больше? У нее, молодой и сильной, или у этого пожилого мужчины, опирающегося на трость? – Кстати, я не представился. Меня зовут Джейкоб Кинсби. Если вам понадобится какая-то помощь – всегда буду рад оказать услугу… – Он слегка наклонил голову – в знак того, что пора прощаться, – и такой же плавной походкой продолжил свой путь.
Ди удивленно смотрела ему вслед. Напрасно она пыталась вспомнить этого человека – это ей никогда бы не удалось. Джейкоба Кинсби Ди не видела ни разу в своей жизни, хотя и приезжала в Гринвуд. Зато слышала о нем более чем достаточно. Ни одни посиделки у ее тетушки не обходились без того, чтобы кто-то из гринвудских сплетниц не начал обсуждать ту самую историю, из-за которой Джейкоб не возвращался в Гринвуд. Значит, он все-таки вернулся…
Ди посмотрела ему вслед и подумала о том, что, несмотря на все гадости, которые ей рассказывали об этом человеке, он вызвал у нее симпатию. Которая не угасла даже после того, как она услышала это страшное имя – Джейкоб Кинсби…
На озеро Грин-лэйк Ди, конечно же, не успела, но зато встреча с Конни Айзерлинк состоялась наилучшим образом. Конни, в отличие от Ди, успела и замуж выйти, и даже обзавестись двумя румяными отпрысками – близнецами Ники и Энджи. Диана порадовалась за подругу, которая была вполне счастлива в своем уютном домике небесного цвета. С мужем Конни она тоже была знакома – когда-то неказистый паренек Барри Капер превратился в очень даже привлекательного мужчину. И, как утверждала сама Конни, – золотого мужа.
Вспоминания о детских проделках изрядно затянулись, поэтому, вместо обещанных тетушке пяти часов, Ди успевала только к шести. Впрочем, зная о пунктуальности племянницы, тетя Герти могла предположить нечто подобное. Поэтому Ди не испытывала серьезных угрызений совести по этому поводу, когда отпирала калитку, увитую благоухающим на всю округу хмелем.
В гостиной ее действительно ожидал сюрприз. Такой сюрприз, от которого у Ди заалели уши, а в душе все заклокотало от негодования. Если бы она знала об этом сюрпризе раньше, то задержалась бы у Конни Айзерлинк-Капер еще на несколько часов. А может быть, на целую ночь…
На стуле, в окружении двух сияющих тетушек – тетушки Герти и миссис Остин – сидел улыбающийся во все свои тридцать два белоснежных зуба Грэй Годри… События восьмилетней давности, которые Ди старательно прятала в кладовой памяти, моментально пронеслись перед ее глазами.
Грэй Годри – красавец и гроза местных девчонок – всегда вызывал у Дианы Шерил глухую неприязнь. Несмотря на то, что виделись они лишь время от времени – Грэй, так же как и Ди, не жил в Гринвуде, а иногда приезжал в городок на лето, – этого парня она запомнила хорошо и надолго.
Причин, вызывавших раздражение Ди, было несколько. Во-первых, Грэй вел себя со всеми довольно высокомерно. Еще бы! Таким бешеным успехом, как этот роскошный приезжий паренек, не пользовался никто из местных ребят. Самые красивые девчонки Гринвуда буквально вешались ему на шею. Но он – гордый и неприступный красавец – мог только флиртовать с этими порхающими вокруг него бабочками и разбивать их хрупкие сердца… Ди выводил из себя его напыщенный вид, всегда аккуратная прическа, из которой не выбивалось ни единого волоска, чистенькие светлые брючки, не оскверненные ни единым пятнышком, выглаженная рубашка, на которой, разумеется, не было ни единой складки…
Во-вторых, Грэй Годри всегда отличался довольно плоским юмором, который, бог знает по какой причине, в Гринвуде считался верхом остроумия. Шуточки, рассыпаемые Грэем направо и налево, моментально подхватывались кем-нибудь и тут же разносились дальше. Ди частенько страдала от его шуточек и никогда не могла понять, то ли он всерьез издевается над ней, то ли пытается таким идиотским образом за ней ухаживать. И, естественно, склонялась к первому варианту, потому что, как ей казалось, Грэй никогда не видел в ней – худенькой и гордой девушке – женщины. Впрочем, Ди и сама в ту пору частенько сомневалась в том, кто она – девушка или нескладный мальчишка-подросток.
Однажды на вечеринке, куда Диану притащила Конни, Грэй Годри показал себя во всей красе. Ди не обращала на него никакого внимания – она весь вечер проболтала с Барри Капером и Хэнком Говардсом, однако он все равно умудрился испортить ей настроение.
Сначала этот расфранченный петух пригласил ее на танец, причем, по всей видимости, был на сто процентов уверен, что она согласиться танцевать с ним. Потом он долго пытался выяснить причину отказа, и Ди сформулировала ее четко и лаконично: "не хочу". После этого Грэй Годри весь вечер досаждал ей идиотскими шуточками и насмешками – над ее угловатой фигурой, "вытаращенными" глазами и прочими "недостатками". Но на этом он не остановился. Финал вечеринки запомнился всем на ней собравшимся: уже порядком выпивший Грэй Годри заключил вырывающуюся Ди в объятия и запечатлел на ее устах незабываемый поцелуй. Первый в ее жизни поцелуй, после которого она отвесила Грэю две звонких пощечины.
Барри и Хэнк, весь вечер увивавшиеся вокруг Ди, тут же полезли в драку, в которой Грэю, по слухам, порядком досталось. Девушки обступили Диану со всех сторон и, задыхаясь от зависти, смешанной с любопытством, засыпали вопросами о том, как это было и почему Ди не оценила столь щедрого дара судьбы. Она с трудом прорвалась сквозь эту живую стену и выбежала на улицу – прочь из того места, где ее так унизили…
От его поцелуя и внутри, и снаружи все полыхало. В ее чувствах все смешалось: ненависть и любопытство, досада и задор, оскорбленная гордость и странный горячечный интерес – что двигало этим парнем? Влечение или задетое самолюбие? На ее губах рдело прикосновение его губ – от него невозможно было избавиться. Даже если бы Ди стерла этот поцелуй, его след все равно жег бы ее губы. Горький привкус спиртного смешался со странным, немного терпким вкусом самого Грэя. Это ощущение щекотало нервы, плавило тело, заставляло болезненно и громко биться сердце. Она и рада была забыть, вырвать этот клочок жизни из своей памяти, но так и не смогла – воспоминание о проклятом поцелуе надежно осело на дне ее души. Где и покоилось восемь долгих лет…