- Я согласен,- ответил он.- Но это ты внесла элемент фарса в мое простое предложение поговорить и ударилась в бега…
Она представила, сколь притягательна и интимна комната позади нее.
- Хорошо, - согласилась она. - Поговорим, но только не здесь.
Он улыбнулся, но его глаза отливали холодным блеском.
- Не здесь? Но почему же? Кажется, я догадываюсь. Наличие постели беспокоит тебя, не так ли, Пози? Ты боишься остаться со мной в спальне?
Она колебалась. Сколько бессонных ночей она провела, думая об этой возможной встрече… Как она поведет себя, если это случится? О, она, конечно, проигнорирует его без лишних эмоций. В своих фантазиях она даже готовилась притвориться, что вовсе не узнает его. Но глядя на словно выточенные великим мастером Возрождения черты, она поняла, что требовала от себя слишком многого. Конечно, в ее намерения не входило позволить ему узнать, что своим присутствием он все еще нарушает ее душевный покой, хотя именно это происходило сейчас.
Глубоко вздохнув, она непринужденно улыбнулась ему так, как обычно делала перед камерой, и приветливым жестом радушной хозяйки пригласила его войти.
- Прости меня, - сказала она, неторопливо растягивая слова и отметив про себя по тому, как дернулись его губы, что ее неискренность была замечена. - Я была в большом напряжении последнее время, работала ужасно много, ты знаешь, как это бывает.- Она взглянула на часы и одарила его сдержанной улыбкой.- Я могу дать тебе десять минут. Достаточно?
- Вполне, - сказал он и последовал за ней в комнату.
В комнате было тихо и прохладно. Светло-коричневые шторы смягчали солнечные лучи, придавая белым стенам нежный бежевый оттенок. Шум и суета остались там, за порогом. Зеркало в старинной раме, литография известной картины Делакруа, изображающей молодого Императора. И кровать, огромная, пот крытая кружевным покрывалом ручной работы. Он подошел к окну и отодвинул штору.
Там, снаружи, царило оживление. Около бирюзового зеркала бассейна стояло несколько столиков под большими яркими зонтами. Официант на огромном блюде вынес блестящего красного омара, и шумная компания молодых людей принялась за него: кто-то орудовал специальными маленькими вилочками и щипцами, вытаскивая белое мясо, а кто-то просто с хрустом разламывал клешни руками, впиваясь в них губами. Причем женщины смешно оттопыривали их, боясь стереть губную помаду.
Пози чувствовала озноб, волнами пробегающий по телу.
- Как Бьянка? - вдруг спросила она.
- Тебя это интересует? - Он одарил ее насмешливым взглядом.
- О, конечно! Ведь она была моей лучшей подругой, пока ты не забрал ее из школы, запретив встречаться со мной!
- Это было решение, о котором я никогда не сожалел. Я не одобрял ее компании.
Пози вскинула подбородок.
- Ты имеешь в виду меня?
- Да, Пози, именно тебя.
- "Дурное воздействие", - заключила она ледяным тоном.
- Совершенно верно.- Он громко рассмеялся.- У меня не было ни малейшего желания позволять сестре копировать твое поведение. Подростки очень легко попадают под влияние своих сверстников. Для тебя было совершенно нормальным спать с кем попало, а я не мог допустить, чтобы Бьянка вела себя так же.
Невыносимая тоска заставила Пози отвернуться от этих холодных глаз. Он все еще думал о ней как о маленькой соблазнительнице. Поэтому стоит ли оправдываться? Как она может защитить себя, если он так глубоко уверен в своей правоте?
- И для этого ты приехал сюда?- с горечью спросила она.- Чтобы упрекать в прошлых заблуждениях? Ты еще тогда сказал, что думаешь обо мне, и я вижу, что ты не изменил своего мнения. Но теперь меня оно совершенно не интересует…
- И не интересовало никогда, - резко перебил он.- Тебе просто нужен был зрелый сильный мужчина, который бы раздвинул твои прекрасные ноги…
Пози мучительно колебалась. Что она могла ответить ему! Его жестокие оскорбительные слова и ранили ее, и вместе с тем будили эротическое воображение.
- Ты был старшим братом моей любимой подруги, и ты выкинул меня, выбросил прочь, как последнюю шлюху! Мои каникулы прервались, мне предстояло объяснение с матерью…
- Что ты сказала своей матери?
Ее глаза стали похожи на янтарные льдинки.
- О, не беспокойся,- презрительно ответила она,- твой телефонный звонок все уладил. Я не знаю, как тебе это удалось, но твое сладкоречие убедило ее, что все в порядке. Я, конечно, не собиралась доказывать ей, что ты вытолкнул меня из своей постели, а затем и из своего дома всего за считанные минуты. И в последний раз говорю тебе, что мне совершенно не интересно это бесполезное занятие - ворошить прошлое! И если ты пришел для этого…
- Я пришел не для этого,- перебил он.
- Тогда зачем? - насторожилась она.
- Я пришел, чтобы попросить тебя сделать мне одно одолжение,- сказал он просто.
Но когда она уловила направление его взгляда, смысл его слов стал столь очевиден, что не оставлял никаких сомнений. Страстный обжигающий пожар его глаз в одно мгновение заставил забыть все обиды и вернуться назад. к тому времени, когда она впервые увидела Рикардо Росси.
Самолет начал снижаться. Золотой капелькой в ясном небе сверкнула статуя Мадонны на знаменитом миланском соборе. Мадонетта, как любовно зовут ее итальянцы.
- Ты уверена, что они не будут возражать?- Росчерком карандаша Патриция завершила маленький портрет Бьянки.
- Кто?
Бьянка была слишком занята, чтобы обращать внимание на школьную подругу. Она отчаянно строила глазки стюарду.
- Твоя семья, разумеется.- Патриция отбросила назад тугую косу, похожую на созревший колос пшеницы. С твоей стороны было очень мило пригласить меня, но, может, у твоих родителей другие планы?
Бьянка пожала плечами.
- Да перестань же, Пат! Их почти никогда не бывает дома. Отец работает весь день. Мачеха, по всей вероятности, в Париже. Наверное, гуляет по улицам в поисках жиголо.
- Бьянка! - с укоризной воскликнула Патриция. - Ты серьезно?
- А почему бы и нет? - отозвалась Бьянка несколько раздраженно.- Она на двадцать лет моложе отца. Любит и имеет деньги. И она готова флиртовать с любым, кто в брюках.
- Тогда почему он не расстанется с ней?
- Потому что она красавица… Что еще надо? - Бьянка на мгновение умолкла, затем снова заговорила, но уже с привычной живостью и иронией: с мачехой нет проблем, а вот мой старший брат хуже любого тюремщика. Но теперь, когда ты со мной, у меня всегда будет алиби.
- Алиби? - с сомнением переспросила Патриция.
- Вот именно! - Темные глаза Бьянки вспыхнули.- Он запрещает мне встречаться с молодыми людьми, поэтому я ему ничего не рассказываю. И если он будет расспрашивать тебя обо мне, ты скажешь, что только что видела меня в церкви.
- Бьянка! - с беспокойством сказала Патриция. Пальцы ее нервно теребили край белого платья. Временами она совершенно не могла понять, шутит ли подруга или говорит серьезно. - Я знаю, что ты достаточно благоразумна!
- И я знаю. Но эти домашние каникулы мне осточертели,- проворчала Бьянка.- Вечеринки, на которых я бывала во время учебного года,- это просто фантастика. Жаль, что ты не ходила на них вместе со мной.
Патриция покачала головой.
- Это не для меня.
На танцах она чувствовала себя слишком неуклюжей и долговязой. Когда в тебе метр восемьдесят и ты на голову выше многих, всегда ощущаешь себя неловко.
- А все потому, что ты слишком закомплексована!- Внимание Бьянки переключилось на крошечный набросок в руке подруги.- Здорово! Это я?
- Тебе нравится? - улыбнулась Патриция.
- Да. Можно, я возьму его себе?
- Конечно.
Самолет приземлился. В аэропорте ди Линате их ждал шикарный лимузин с шофером. Они отправились к особняку семейства Росси. Бьянка всю дорогу болтала о том, какую роскошную прическу она придумала Патриции, распустив ее строгие косы и превратив их в сверкающие огненные волны, Патриция была так поглощена великолепным пейзажем, что обо всем забыла. Неясное предчувствие теснило ей грудь. В голове вертелась цитата из какой-то шекспировской пьесы: "Да будешь, милый, счастлив ты в Милане!"
Патриция и Бьянка заканчивали школу в Швейцарии.
- Это не я закончу школу, а школа рано или поздно прикончит меня! - вечно шутила Бьянка. Школа была дорогая, из тех, что призваны выпускать настоящих юных леди. Здесь учились дочери очень богатых людей, а также девочки с родословной, родители которых утратили былое состояние.
Отец Патриции умер, оставив жене и детям завод по производству автомобилей. Об образовании Пози позаботились еще при ее рождении, поэтому дорогое обучение было обеспечено. Однако последнее время ее брат не очень заботился о семейном бизнесе, дела пошли плохо.
У Бьянки несколько лет тому назад умерла мать. Отец ее довольно скоро женился, совершив, по мнению дочери, большую ошибку. Между ней и мачехой не было особой любви.
- Мой брат терпеть ее не может,- часто говорила она.- У него на нее что-то вроде аллергии.
Да, этот дом не назовешь счастливым, внезапно подумала Патриция. Голос Бьянки прервал ее мысли.
- Приехали! - воскликнула она, когда автомобиль, промчавшись по гравиевой дорожке, остановился у внушительного белого здания, и перешла на драматический шепот: - Сюда идет Рикардо, мой брат. Так что не забудь: если он спросит, не бегала ли я на свидания, отвечай, что я к парням совершенно равнодушна.
В окно лимузина Патриция увидела, что к ним направляется мужчина, красивее которого она еще не встречала. Сердце болезненно дрогнуло в груди. Она несколько раз моргнула, словно пытаясь отогнать видение. Совершенно невероятно, но она не грезила.
Высокого роста, слишком высокого для итальянца, широкоплечий, мускулистый, узкобедрый, с гордым римским профилем и блестящими темными глазами; для наивной девушки он был сродни героям романов, которыми она зачитывалась с отрочества, образцом мужской красоты.
Потом она говорила себе, что, наверное, просто пришла пора любви и душа и тело ждали своего избранника. К несчастью, это оказался Рикардо…
Он поздоровался с сестрой, расцеловав ее в обе щеки, затем протянул руку Патриции.
С первого взгляда на нее сердце его странно и непривычно сильно забилось. Ее короткое платье лишь намекало на очертания скрывавшегося под ним юного прелестного тела. Какая-то непонятная нежность и беспокойство охватили Рикардо Росси. Он сжал ее руку теплым и сильным мужским рукопожатием. И когда она взглянула на него с беспомощным очарованием, глаза его прищурились, а губы твердо сжались.
- Думаю, ты понравилась моему брату,- сказала Бьянка, когда подруги собирались ложиться спать.- Он смотрел на тебя по-настоящему голодным, жаждущим взглядом.
- Что ты болтаешь! - Патриция отчаянно вспыхнула.
Конечно, чепуха, убеждала она себя несколько дней спустя, ныряя утром в бассейне. Мужчина, которому ты симпатична, не будет игнорировать тебя с равнодушием, граничащим с грубостью, и уж, конечно, не станет разговаривать так бесцеремонно. Однажды он имел наглость посоветовать ей не сутулиться, а гордиться своим ростом!
Иногда, плескаясь в бассейне и стараясь избавиться от непроходящего пожара в крови, она думала, что Рикардо испытывает к ней настоящую неприязнь,- столь резким было его поведение.
И все же…
Временами, обернувшись, она замечала, что он провожает ее глазами с такой мрачной задумчивостью, которая пугала ее до оцепенения и в то же время заставляла дрожать от напряжения. Случалось, что иногда он был прост и мил, как тогда, когда она сидела в саду за эскизами. Неслышно подойдя сзади и следя за ее длинными пальцами, ловко воссоздающими на бумаге увитую виноградом беседку, он похвалил набросок.
- Это хорошо,- заметил он.- Достаточно хорошо, чтобы стать профессией. Во всяком случае мне так кажется.
Патриция зарделась от неожиданного комплимента…
Она перевернулась на спину, лениво шевеля ногами в прохладной воде. Действительно, это странное семейство, размышляла она. Бьянка изощрялась как могла, чтобы вырваться на вечеринку. Но не преуспела в этом, поскольку Рикардо пресекал все попытки к бегству.
- Ты еще слишком молода,- заявил он, затем, прищурившись, посмотрел на Патрицию:- Что, девушки, вы частенько ходите на танцы в школе? - В его темных глазах блеснуло подозрение.
- Никогда! - хором отозвались Патриция и Бьянка.
Но в отличие от легко солгавшей подруги Патриция залилась краской. Она была уверена, что Рикардо заметил это, поскольку неодобрительно нахмурился.
Отца Бьянки и Рикардо Патриция почти не видела. Все еще красивый, седой шестидесятилетний мужчина, как и рассказывала Бьянка, посвящал все свое время работе, появляясь дома только к вечеру. Ужинали они обычно втроем. Рикардо вечно торопился на свидание с одной из многочисленных и, судя по голосам, очень уверенных в себе дам. Мачеха все еще была в Париже.
Однажды Патриция оказалась дома одна. Рикардо отправился на работу, синьор Росси еще не вернулся из Неаполя, а Бьянка поехала навестить крестную мать, жившую на другом конце города. Она звала с собой Патрицию, но та знала, что пожилая синьора плохо говорит по-английски, и решила, что лучше Бьянке пойти одной. Кроме того, ей хотелось на несколько часов ощутить себя хозяйкой этого роскошного дома.
Бассейн был чист и восхитительно прохладен. Патриция нырнула в бирюзовую воду. Она была уже почти на дне его, когда острая боль судороги вдруг пронзила икру. Если бы в легких было немного воздуха, то она, наверное, не испугалась бы. Но сейчас, поддавшись панике, она сделала худшее, что только могла,-наглоталась воды, беспорядочно двигая руками и ногами и чувствуя, что голова и грудь готовы вот-вот разорваться. Вдруг чьи-то сильные руки обхватили ее за талию. Инстинктивно она пыталась вырваться, но кто-то держал ее с неукротимой силой. Ее вытолкнуло на поверхность, она жадно вдохнула воздух и с силой обхватила шею своего спасителя. Даже не взглянув, Патриция знала, что это Рикардо. Его руки все еще обвивали ее талию.
- Ненормальная! - воскликнул он в ярости и поплыл к ступенькам. Выбравшись из бассейна, он легко подхватил ее и положил на мягкую, нагретую солнцем траву.
Оказалось, что он прыгнул в воду одетым, даже не сняв роскошные туфли, которые теперь совершенно промокли. Его шелковая рубашка прилипла к телу, словно вторая кожа, а мокрые брюки обрисовали каждый мускул сильных бедер. Глаза его метали молнии.
- Сумасшедшая маленькая идиотка! - ругался Рикардо.
- Я… Извините.- Она вздрогнула от его неожиданно теплого, уверенного прикосновения.
- Да уж есть за что извиняться! Ты соображаешь, что могла утонуть? У тебя что-нибудь болит?
Но у нее так стучали зубы, что она не могла говорить.
- Болит? - повторил он все тем же мрачным тоном.-Где-нибудь болит? Ну скажи хоть что-нибудь!
Его грубость совсем обезоружила ее, никогда она не чувствовала себя столь уязвимой. И с ней произошло то, чего она не позволяла себе с прошлого года, со смерти отца. Она залилась слезами.
Мгновенно переменившись, словно ужаснувшись самому себе, Рикардо поднял ее, заботливо подложив свою большую, сильную ладонь под голову.
- Не плачь, дорогая,- прошептал он, - не надо слез. Теперь все в порядке.
Но мысль о том, что могло бы произойти, не окажись он рядом, лишь усилила рыдания. Какой-то звук, похожий на стон, вырвался у него, когда он понес ее к дому. Она была слишком слаба и прижалась головой к его груди. Мало-помалу слезы утихли. Это такое блаженство, вдруг заключила она, оказаться в его объятиях, ощущая его близкое влажное тело. Она бы с удовольствием провела так хоть целый день.
- Куда… куда вы меня несете? - тихо спросила она, когда Рикардо поднимался по ступенькам.
- В сушилку! - пошутил он.
Всю его нежность как рукой сняло. Тон его стал, как обычно, резким. Неужели он все еще сердится, недоумевала Патриция.
Он отнес ее к ней в комнату и, усадив на толстый пушистый ковер, покрывавший диван, быстро огляделся. Глаза его сощурились, задержавшись на лежавших в выдвинутом ящике крошечных трусиках и таком же лифчике. Патриция покраснела.
- Надеюсь, у тебя есть махровый халат?
Махровый халат не та вещь, которую обязательно берут с собой в Италию в середине лета. У нее был только шелковый пеньюар. И она отрицательно качнула головой.
- Подожди здесь! - сказал он и вышел из комнаты.
Несколько минут спустя он вернулся с халатом, явно своим собственным, роскошным, бархатистым, такого глубокого синего цвета, каким бывает только южная ночь, и бросил его на кровать.
- Раздевайся! - сказал он.- Совсем. Надевай халат, а я пока приготовлю тебе ванну.
Если бы любой другой мужчина отдал столь грубый и столь интимный приказ, она бы неправильно поняла его, но поскольку это был Рикардо, только послушно кивнула.
- Я добавлю в воду хвойного экстракта, тебя это успокоит.
Патриция начала делать то, что он ей приказал. Легко сказать. Ей и в голову не могло прийти, что так трудно стащить с себя два крошечных лоскутка ткани, составлявших ее бикини. Но мокрая ткань липла к ее влажной коже, а пальцы дрожали от холода. Поэтому, когда дверь ванной комнаты распахнулась и в клубах душистого пара появился Рикардо, он застал ее чуть ли не плачущей от бессилья-застежка на спине никак не поддавалась.
На какое-то мгновение он замер, словно никогда раньше не видел полуобнаженной женщины. Но это было неправдой. Бьянка успела поведать ей, как брат тайком провожал девушек из своей комнаты еще в те времена, когда учился в школе. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что этот мужчина пользуется бешеным успехом у женщин.
Странно было видеть, что он чуть смущен. Но было в нем еще что-то такое, что даже неискушенная Патриция осознала как желание… Затем он произнес какое-то восклицание по-итальянски.
- Я… извините, - пробормотала она.- Не могу… пальцы совсем…
Он покачал головой и, не говоря ни слова, ловко расстегнул застежку. Это простое движение пронзило ее стрелой ревности. Она вдруг представила себе, как эти сильные бронзовые от загара руки раздевают других женщин. Ее освободившаяся от мокрой ткани грудь обнажилась, и Патриция услышала, как он едва сдерживает судорожное дыхание.
С силой натянув на нее халат и завязав пояс на ее очень тонкой талии, Рикардо опустился на колени у ее ног. Его руки проникли под халат, поднимаясь к ее обнаженным бедрам. У нее перехватило дыхание от прикосновения его горячих пальцев к ее прохладному телу. Он отвел глаза, стаскивая влажные трусики с длинных стройных ног. Она почувствовала короткое скольжение по своим бедрам.
Что-то жаркое, сильное, мощное забилось в ее жилах. Быстрая как огонь дрожь пробежала по телу.
Едва ли он смог заметить ее возбуждение. Может, поэтому губы его изогнулись в резкую, почти пугающую линию и тяжелый блеск темных глаз сделал его немного чужим?
- Теперь давай быстро в ванную,-сказал он, небрежно отбросив купальник. Он поднялся и направился к двери, но без свойственной ему элегантности и плавности движений.- И не меньше, чем на двадцать минут! - приказал он, но сдержанные веселые нотки в его голосе развеяли нависшую было напряженность.- Смотри не усни. Поняла?
- Да, Рикардо,- смиренно ответила Пози.
- Вот и отлично. Я буду внизу и приготовлю тебе кофе.