Превозмогая усталость, Элизабет стала подниматься вверх по холму. Подъем оказался более крутым, чем казалось. К тому же припекало солнце. Хорошо, что не потерялись туфли. Иди она тут босиком, каменистая почва и колючки поранили бы ей ноги.
Но мучительнее всего была жажда. Во рту пересохло, губы распухли. Она пыталась не думать о воде, но не получалось. Вера в то, что рано или поздно ею будет найден источник, не покидала ее. А может быть, удастся набрести на селение или хотя бы на одинокую хижину, думала девушка. Ведь кто-нибудь должен жить здесь. Необитаемой земли давно уже нет. Но тут ей вспомнилось, что с высоты полета монгольфьера она не видела ни одного дома. Вокруг были пустынные места! Да и сам полет совершался, чтобы определить участки земли для продажи и застройки. Только после этого тут могли бы появиться люди…
– Так, где же я? – пробормотала Элизабет и почувствовала, что рада услышать хотя бы собственный голос. – Куда же занесло тебя, мисс Форрест? – спросила она громко у самой себя.
Сердце ее забилось быстрее.
Судя по тому, что ей известно было об оборудовании монгольфьера, на его борту находились какие-то приборы, – наверное, и радиомаяк тоже. Следовательно, имелся шанс на то, что поиски не вернувшихся из полета воздухоплавателей уже начались.
Значит, ее найдут, это дело времени, надо только суметь продержаться! Подобное предположение придало Элизабет немного бодрости.
Однако другие мысли привели в уныние. А что, если корзина с радиомаяком сгорела или упала в океан? В этом случае никто и никогда сюда может не заглянуть. И придется ей провести здесь остаток жизни, да к тому же в одиночестве, если не удастся отыскать Фредерика Джоэла!
Элизабет приказала себе не думать о самом страшном варианте. Зачем пугать себя прежде времени?
Наконец она достигла вершины холма, который порос лесом, тяжело дыша прислонилась к стволу дерева и на мгновение закрыла глаза. Если б хоть немного попить, то можно было бы уснуть. Какое это блаженство – лечь и уснуть. Но только сначала напиться воды…
– Стоп, ты почти бредишь, – сказала она себе. – Надо найти воду. Иначе не стоило тратить силы на то, чтобы подниматься на вершину холма.
Вдали Элизабет заметила ущелье и обрадовалась: наверняка на дне его протекает хотя бы ручей, ведь вода обычно собирается в низинах!
Сомнения мучили ее, и было обидно сознавать, как мало ей известно об окружающем мире. Она родилась и выросла в городе, привыкла к удобствам городской жизни и не могла себе представить другого существования. Повернуть водопроводный кран, включить электричество, зажечь газ – вот все, что она умела. В Техасе каждый дом, даже бедный, был оснащен всем самым необходимым. Здесь же, куда ни посмотри, везде дикая природа, незнакомая среда…
Элизабет заплакала от осознания собственной беспомощности, и у нее не было сил остановить слезы. Но, взглянув сквозь них на склон оврага, вдруг увидела нечто бело-красно-синее, похожее… Она вытерла глаза ладонью, посмотрела внимательно еще раз и убедилась, что на песке лежит недогоревшая оболочка монгольфьера и рядом с ней – Фредерик Джоэл.
Сердце ее учащенно забилось. Да, это был он, безумец, которому пришло в голову именно на воздушном шаре совершать обследование выставляемых на продажу земельных участков. Ведь, казалось бы, как нельзя лучше для этой цели мог подойти вертолет. Взять его напрокат, арендовать или даже купить не стесненному в средствах Фредерику Джоэлу было по карману. Но он предпочел свободное парение над землей в ивовой корзине, испытывая при этом ни с чем не сравнимые, захватывающие дух ощущения… И Элизабет, тоже дважды испытавшая их, вполне понимала его. Однако вчерашний полет закончился катастрофой. Неужели он был последним?
Она стала поспешно спускаться с холма, но делала это осторожно, чтобы не оступиться и не упасть. И чем ближе подходила к неподвижно лежавшему Фредерику, тем страшнее ей становилось. Кажется, он был босой. Нет, одна нога оказалась босая, другая – обута. Брюки порвались, на рубашке вокруг ворота виднелись следы крови.
Элизабет почувствовала тошноту. Господи, только бы он был жив! Надо будет проверить пульс. Сейчас не время падать в обморок, упрекнула она себя.
Со страхом Элизабет приблизилась к нему. Сердце колотилось в пересохшем горле, на висках выступила испарина, ладони стали влажными. Она безуспешно пыталась облизнуть пересохшие губы. Нервы ее были напряжены до предела. Девушка опустилась на колени перед Фредериком и увидела, что его волосы в крови. Но когда тронула дрожащей рукой его плечо, он застонал.
– Мистер Джоэл… – Элизабет осторожно сжала его руку. – Фредерик! Вы меня слышите?
– О-ох, – коротко застонал он, закашлялся, пошевелил руками и ногами, словно плыл, и снова застонал.
Может, у него переломы и сильная боль? – подумала Элизабет, прикусив губу. Затем осторожно ощупала его руки и ноги. Они, слава Богу, были целы.
Фредерик открыл глаза и повернул к ней лицо, долго смотрел, а затем пробормотал:
– Где я?
Она вздохнула с облегчением:
– Если бы знать! У вас что-нибудь болит?
– Болит? – Он с большим трудом повернулся, видимо, сильно ослаб.
Элизабет и сама чувствовала слабость, хотя не была ранена. Прошлая ночь оказалась тяжелым испытанием.
– Я искала пресную воду и случайно заметила вас, – произнесла она со слезами на глазах. – Но больше пока что ничего не видела.
Казалось, он не понимал ее слов, будто все это было произнесено на каком-то неизвестном языке, и лишь смущенно смотрел на нее.
Вероятно, он еще в шоке после удара о землю, заключила Элизабет.
– Вы помните, как загорелась оболочка?
Фредерик продолжал неподвижно лежать на спине, он был бледен, и выражение его лица было растерянным.
– Что вы сказали?
Бетти нахмурилась.
– Наш шар вспыхнул, – повторила, она и, опасаясь, что волнение может ухудшить и без того плохое самочувствие босса, добавила: – Только не волнуйтесь. Что случилось, то случилось.
Теперь ей казалось, что, внешне оставаясь прежним, он все же в чем-то сильно изменился, и перед ней находился как бы совершенно другой человек.
Фредерик снова посмотрел на нее, и Элизабет постаралась отважно встретить его взгляд.
– Где мы находимся?
– Не имею ни малейшего представления, – покачала головой она. – Вообще-то мы с вами на побережье, там, куда летели…
– А мы с вами знакомы? Кто вы, откуда? Работаете медицинской сестрой?
Неужели он ничего не помнит?! – с ужасом подумала Бетти.
– Мы познакомились недавно, я работаю у вас по рекомендации принцессы Хасан. Меня зовут Элизабет Форрест.
Однако Фредерик недоуменно посмотрел на нее, а когда она замолчала, пробормотал:
– Какая принцесса? Что вы имеете в виду? Где я? Боже мой!
Наверное, он вспомнил о случившемся и, конечно, потрясен этим, подумала Элизабет. Огонь, пожиравший оболочку шара, и само страшное падение никогда не изгладится из его памяти.
Фредерик продолжал лежать на спине, дышал неровно, его грудь и широкие плечи вздымались и опускались. И вдруг он спросил такое, от чего у нее внутри все похолодело:
– Как меня зовут?
– Простите, я не поняла.
– Кто я такой? – Глаза, обращенные к ней, выражали страдание. – Я ничего не помню, даже своего имени.
Элизабет не могла произнести ни слова. Амнезия? То есть потеря памяти? Она читала о подобных вещах и даже видела фильмы, но никогда не сталкивалась с этим в реальной жизни.
– Вы ничего не помните? Совсем ничего? Боже мой, неужели это возможно?
Фредерик кивнул, потрясенный не меньше Элизабет. Он действительно не помнил ни того, что с ними случилось, ни кто он такой, ни кто она такая… Сознание его помутилось, и бедняга был напуган до смерти. Еще бы, любой на его месте испугался бы! – подумалось ей.
Она стала припоминать все, что знала об амнезии: память может вернуться, но когда это произойдет, никому не известно. К тому же часто бывает так, что к человеку больше и не возвращается его прошлое. Он начинает жить как бы заново, довольствуется вновь обретаемым опытом. Это тяжелая болезнь, и медицина пока не может давать положительного прогноза в большинстве случаев заболеваний.
Бедный Фредерик, он ведь так молод! Впрочем, если она расскажет то немногое, что знает о нем, наверняка это ему поможет…
– Вас зовут Фредерик Джоэл, – начала Элизабет спокойным тоном, хотя впору было разрыдаться. Ей хотелось поскорее найти пресную воду и людей. И вернуться в цивилизованный мир, увидеть отца и услышать от него, что все будет хорошо. – Я немногое знаю о вас. Не могу ничего рассказать, например, о вашей семье.
– А где находится побережье, к которому мы направлялись? – спросил Фредерик безразличным тоном. – Это далеко?
– Думаю, около ста миль от Эль-Зафиртауна.
– Ах да, Эль-Зафиртаун…
Сердце ее забилось сильнее. Неужели помнит?
– Как? Вы знаете, что это такое?
Фредерик нахмурился.
– Да, знаю. Это название я сам придумал.
– Значит, вы не все забыли!
Глаза его посветлели.
– Кажется, не все.
– А вы можете припомнить особенности ваших владений?
Он отрицательно покачал головой, но тут же дотронулся до нее и поморщился от боли.
– Наверное, это кровь, – заметил он, взглянув на свои пальцы.
– Можно я посмотрю?
– Да, пожалуйста.
Придвинувшись ближе, Элизабет ощутила неловкость оттого, что должна прикоснуться к этому человеку. Если бы вчера ей велели дотронуться до Фредерика Джоэла, она предпочла бы убежать. Он напоминал великолепное ледяное изваяние, на которое приятно смотреть, но к которому страшно прикоснуться. Неужели это было только вчера?
Впрочем, и тогда чувствовалось, что все же огонь теплился где-то в глубине его души. Огонь и лед, вот прошлая суть этого мужчины.
Сегодня он выглядел иначе. Изможденный, в разорванной одежде, но, впрочем, все такой же красивый и смуглый, Фредерик смотрелся как-то естественнее, больше походил на обычного человека.
Элизабет осторожно разделила волосы на пряди вокруг раны.
– У нас тут огромная шишка, – пробормотала она. – Кровотечение не сильное, но хорошо бы наложить повязку.
– И зашивать придется?
– Надеюсь, что нет, – сказала она со вздохом и села на песок. Прикоснувшись к волосам, подумала, что выглядит безобразно. Оглядела себя – одежда грязная, но, к счастью, не рваная. А главное – обувь цела.
– Вы потеряли одну туфлю, – заметила она с грустью.
– Боже мой, что же мы теперь будем делать? – Фредерик беспомощно и смущенно потер лицо рукой.
– Не знаю, – прошептала Элизабет. – Нас, наверное, будут искать. В корзине был радиомаяк?
– В какой корзине?
– Ну… вашего монгольфьера.
На его поясе все еще болтался карабин страховочного конца. Но Фредерик просто не понимал, о чем идет речь. Стало окончательно ясно, что о полете на монгольфьере он ничего не помнил, Возможно, раньше ему и было известно, как выжить в экстремальной ситуации, однако теперь… А Элизабет была истинной горожанкой, и приключения подобного рода отнюдь не являлись ее хобби. Иными словами, оба были мало пригодны к существованию в естественных природных условиях.
Слезы вновь появились на глазах, и она, отвернувшись, чтобы он не видел, смахнула их. Если судить по положению солнца, было около восьми часов утра. Хотя время для них не имело большого значения. Главное, это найти пресную воду и людей. Больше всего ее пугало, что в округе отсутствовали какие-либо признаки человеческого жилья. Хотя паниковать не стоило, ведь ею обследована лишь небольшая часть местности.
Элизабет посмотрела на Фредерика. Выражение его лица оставалось напряженным. Наверно, у него болела голова и от полученной травмы, и от попыток хоть что-нибудь вспомнить. Он находился в таком состоянии, что их выживание зависело только от нее.
Она на миг поставила себя на его место, и ее сердце защемило от сострадания.
– Надо срочно найти пресную воду, – сказала она осторожно. – Вы можете подняться?
– У меня нет выбора, – ответил он безжизненным тоном.
3
Фредерик поднялся, но ноги его дрожали.
– Обопритесь на меня, – предложила Элизабет, подойдя ближе.
– Спасибо. – Его рука тяжело легла на ее плечи.
Она могла поклясться, что в этом была необходимость: иначе мужчина просто упал бы. Ему нужна помощь, а все остальное не имеет значения! – убеждала она себя, взволнованная его близостью. И спросила, обнимая Фредерика за талию:
– Как вы себя чувствуете?
– Голова кружится.
– А все остальное в порядке?
– Думаю, что да.
Элизабет молча поблагодарила Бога. Каково бы им пришлось, если бы у кого-нибудь из них были сломаны кости? Можно сказать, что обоим удалось еще легко отделаться. Хотя ее босс, наверное, так не думал…
Она огляделась. Куда идти? Ведь он не сможет взобраться на вершину гряды. К тому же в том месте она уже поднималась и ни ручья, ни жилья человеческого не увидела.
– Давайте попробуем сделать несколько шагов, – предложила она.
Фредерик согласился и медленно переставил ногу. Элизабет уловила, как по его телу пробегает дрожь. Он очень ослаб и прилагал невероятные усилия, чтобы двигаться. И снова чувство сострадания охватило ее: она помнила, каким сильным был этот человек. Чтобы он не испытывал неловкости, она начала разговор:
– Здесь так много зелени, значит, где-то поблизости должна быть пресная вода.
– Да, – согласился он и сделал следующий шаг. Бедняга очень старался, но пока что его движения были судорожными, а шаги неуверенными.
– Скажите, если устали, – произнесла Элизабет мягко, однако он ничего не ответил.
– А вы сами не пострадали? – спросил Фредерик через несколько минут.
– К счастью, нет.
Усилием воли девушка сдержала себя: легче всего впасть в отчаяние, броситься на песок и зарыдать! Конечно, она вовсе не тот человек, который, допустим, может возглавить фирму, но мистер Джоэл оказался в таком состоянии, что ей больше ничего не оставалось, как взять инициативу на себя. Ведь помочь ему кроме нее было некому.
Хотя Элизабет и решила не воспринимать своего босса как сексуальный объект, она не могла не ощущать тепла и странно приятной тяжести мужского тела. И, стараясь облегчить положение этого человека, оставалась с ним нежна и заботлива. Подобные чувства были бы невозможны еще вчера. Но потеря памяти изменила его личность, лишив хотя бы отчасти прошлого. А вместе с этим исчезли свойственные его характеру холодность, высокомерие и замкнутость.
– Постойте… – произнес он хриплым голосом.
Элизабет заглянула ему в лицо. Оно было бледным, и капли пота выступили на висках и верхней губе.
– Может, немного отдохнете, посидите?
– Только в тени, если можно.
Элизабет огляделась и спросила:
– Дойдете вон до того дерева?
– Попробую.
Когда они добрели до заветного места, последние силы тот час покинули Фредерика. Он опустился на землю и прикрыл рукой глаза. Грудь его вздымалась от тяжелого дыхания.
Элизабет тоже села, чтобы перевести дух. И ее возможности были на пределе: слабость, жажда и голод брали свое.
Но ведь я не ранена, как Фредерик! – подумала она. И это заставило ее решительно подняться.
– Пойду поищу воду.
– Подождите несколько минут, – попросил он. – Я передохну и отправлюсь с вами.
Она покачала головой.
– Нет, оставайтесь здесь. Вам нужен покой.
– Не ходите одна! Мало ли…
– Об этом я меньше всего беспокоюсь, – усмехнулась Элизабет. – Ведь мы могли оказаться далеко друг от друга. Да и здесь я была одна, пока не увидела вас. Если б не вы, я и сейчас пребывала бы в одиночестве.
Хотя Фредерика в данной ситуации и нельзя было считать помощником, все-таки рядом находился мужчина, и это помогало ей держаться.
Взглянув ему в глаза, она поняла, что подняться он не сможет.
– Поспите немного, – предложила Элизабет. – А я пойду разведаю, что там за поворотом овражка. Возможно, обнаружу ручей или пресное озеро.
Фредерик закрыл глаза и больше не возражал. Не потому, что она так посоветовала, вероятно, это все, что в его силах было сейчас сделать. Не прошло и минуты, как он уснул.
Элизабет присела рядом, любуясь им. Он даже в столь беспомощном своем положении привлекал ее внимание. До встречи с ним она не заглядывалась на мужчин. В юности у нее было несколько увлечений, потом ей нравился ее приятель по колледжу и они какое-то время встречались… Но ничего сколько-нибудь путного из этого не вышло. В общем, она старалась держаться подальше от мужчин, осторожничала даже чересчур.
И только лишь Фредерик Джоэл, сам того не желая, пробил ее защитную броню. Даже в тех сложных обстоятельствах, в которых они оказались, Элизабет чувствовала магнетизм, исходивший от этого человека.
Да, он был потрясающе привлекателен. Но красота эта, напрочь лишенная какой бы то ни было мягкости и слащавости, делала неприменимым по отношению к нему слово "красавчик". Она была по-мужски суровой и прекрасной. Чуть деформированная линия носа, волевой подбородок, серые глаза, черные густые волосы… – все это делало его лицо необычайно привлекательным.
Элизабет смотрела на него, спящего. Сквозь порванную одежду виднелась его широкая загорелая грудь, поросшая волосами, плоский, мускулистый живот… Она облизнула пересохшие губы, но ей не стало легче. Надо найти пресную воду, а сидеть тут рядом с ним и восхищаться просто глупо, это пустая трата времени, одернула себя Элизабет.
Девушка решительно поднялась и сразу же почувствовала головокружение. Но, постояв немного и оправившись, пошла на разведку.
Когда Элизабет вернулась, солнце уже добралось до зенита. Фредерик все еще спал, повернувшись на бок. Ей показалось, что ему стало лучше: цвет лица принял более естественный оттенок, и кожа больше не была покрыта испариной.
– Фредерик, – позвала она тихо. Он не ответил, и ей пришлось позвать громче: – Фредерик! – Он на этот раз вздрогнул, но глаза не открыл. – Пожалуйста, проснитесь! – Его веки поднялись и снова опустились. Элизабет дотронулась до его руки. – Просыпайтесь, я нашла источник. Ручей прекрасной пресной воды, замечательной на вкус. Это не очень далеко, но вам придется идти туда самому, потому что мне не в чем ее нести.
Он открыл глаза и долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Наконец сел и пробормотал:
– Извините, я, должно быть, уснул.
– Не извиняйтесь. Вы еле держались на ногах.
Фредерик прикоснулся к подсыхающей ране на голове.
– Мне показалось, что все это мне приснилось: и вы, и этот берег… Я ничего не помню.
У Элизабет заныло сердце. Она-то надеялась, что после сна память к нему вернется. Но пришлось сделать вид, что ничего особенного не произошло.
– Похоже, отдых пошел вам на пользу, вы в первую минуту напугали меня, но сейчас выглядите уже значительно лучше.
– И вы тоже смотритесь не так уж плохо. Ваше лицо ведь было все в копоти и саже. Вот это я хорошо помню…