- Приношу тебе мои самые искренние извинения за все это - особенно за то, что я напился до беспамятства.
Свободной рукой он ухватил Эвелин за волосы, поднял голову и попытался ее поцеловать, но она тихо засмеялась и отстранилась - ровно настолько, чтобы он не мог до нее дотянуться.
- А теперь проси прощения за то, что оставил меня наедине с моими демонами.
- Я не знал, что ты спустишься к ужину, - пробормотал Натан и вновь попытался завладеть ее губами, но она опять слегка отвела голову, задев волосами его губы. Он ощутил запах лаванды и распалился еще больше. - Я не знал, милая, даю тебе слово. Поцелуй меня, Эви! - прорычал он. - Развяжи меня и поцелуй.
- Ты не понял. Я говорила не о том, что ты перестал со мной ужинать. Все гораздо хуже. Ты бросил меня, и мне пришлось в одиночку переживать свое горе.
Черт возьми, она говорит совершенно серьезно!
- Я не бросал тебя, Эви. Ты бы сама не приняла моей помощи… И потом, я не знал, как тебе помочь. Но я не бросал тебя, клянусь.
Она медленно откинулась назад и внимательно посмотрела ему в глаза, слегка приподнимаясь и опускаясь.
- Тогда объясни, пожалуйста, почему мы разбежались в разные стороны как раз в тот момент, когда нам необходимо было держаться вместе?
Она не только говорит серьезно, но и хочет, чтобы он, находясь в таком неловком положении, объяснил причину разрыва их семейных отношений. Натан покачал головой:
- Не знаю. Я и сам часто задавал себе этот вопрос. Она посмотрела на его губы, потом на плечи, потом опять в глаза.
- Ты должен извиниться еще кое за что.
- Даже не представляю за что еще…
- За то, что твои дружки сбивают тебя с толку, - сказала она, угрожающе прищурившись, - и постоянно путаются под ногами.
Он криво усмехнулся и погладил ее по плечу и руке.
- Ты права, они мне ужасно надоели. Прошу прощения, милая. Мне действительно очень жаль.
- Ох, Натан! - Она вздохнула, нагнулась вперед и мимолетно коснулась губами его губ. Он напрягся всем телом, пытаясь приподняться и поцеловать ее, но Эвелин держала дистанцию. Потом, повторив свою сладкую пытку, она спустилась вниз и принялась осыпать его грудь и живот легкими короткими поцелуями. Его тело мгновенно отреагировало на ласки, кровь заиграла в жилах. - Ох, Натан… бедный Натан… - шептала она.
Она сводила его с ума. Он извивался, обхватив ее одной рукой за голову и пытаясь высвободить другую руку.
- Бедный, милый Натан, - сказала она, добравшись до пояса на брюках, прикусила зубами пуговицы, а потом вдруг поднялась и сползла с кровати. - Но ты плохо извинился за своих друзей, - проговорила она с напускной печалью, развернулась и пошла прочь.
- Эвелин…
- Я иду завтракать, милорд, - небрежно бросила она и, встав перед зеркалом, оглядела себя.
- Эвелин! - хрипло позвал Натан. - Не уходи! Развяжи меня!
Она засмеялась и спокойно вышла из комнаты, оставив его привязанным к ее кровати шелковыми чулками.
- Эвелин! - закричал Натан, но ответом ему был звук закрывающейся двери. - Проклятие! - простонал он, уронив голову на подушку. - Проклятие, проклятие!
К тому времени, когда Кэтлин - круглолицая и розовощекая, как спелое яблочко, - развязала Натана, он успел многое обдумать и пришел к одному безусловному выводу. Встав и поблагодарив горничную, он направился к себе. Несмотря на шум в ушах, его мысли были ясными и сосредоточенными. Он устал играть со своей женой в кошки-мышки, устал извиняться и ходить вокруг да около. Однако он начал понимать, чего она хочет, и принял решение: надо ее соблазнить! Да-да, он будет всячески за ней ухаживать, добиваться ее расположения. И он вернется в ее постель, чего бы ему это ни стоило!
Глава 15
Эвелин нужно было где-то уединиться и подумать. То, что произошло ночью, не укладывалось у нее в голове. Как только он до нее дотронулся, она утратила способность сопротивляться. Ей хотелось, чтобы он обнимал ее, целовал, чтобы он вошел в нее, ласкал, сводил с ума.
Она еще никогда не испытывала такого острого желания.
Во всем доме не было места, где бы она могла спокойно посидеть и привести свои мысли в порядок: каждая комната будила в ней тяжелые воспоминания, которые лишь усиливали ее смятение. Поэтому Эвелин ходила, опустив голову и уставившись на ковер. Она и сама не знала, сколько времени это продолжалось.
Вспоминая о том, как благоговейно и вместе с тем страстно он ласкал ее тело, она прижимала холодные руки к пылающему лицу. Внутри ее опять просыпалось желание. Подумать только - она зажигалась от одного его прикосновения!
Однако когда взошло солнце, она все еще злилась на него за то, что он завалился в ее постель, до беспамятства пьяный. Ее возмущала такая жизнь - он со своими дружками, она одна у себя в покоях. Сколько раз его приятели приезжали в Истчерч и сбивали его с толку, заставляя уходить из дома в поисках сомнительных развлечений!
Она злилась на него за то, что он заставил ее уехать из Лондона. У нее было такое чувство, как будто она оттуда сбежала.
Она злилась на весь мир за то, что у них все получилось не так - что они родили больного ребенка, а после смерти Робби не смогли совладать с нахлынувшими на них чувствами.
Эвелин только сейчас начала понимать, что эта злость копится в ней уже очень давно.
Она заметила пятно на ковре и вздрогнула от неожиданности. Это пятно было ей знакомо - его сделала маленькая ручка, то и дело лазавшая в чернильницу.
Она сразу сообразила, где находится, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она стремилась этого избежать, но, задумавшись, внезапно очутилась там, куда дала себе слово больше никогда не заглядывать. Надо же, какая неосторожность!
Эвелин с замиранием сердца смотрела на зеленую дверь с кремовой отделкой. Казалось, эта дверь вот-вот откроется и из детской, неуклюже перебирая ножками, выйдет Робби - поднимет голову и взглянет на нее своими радостно-удивленными глазами. Она отчетливо помнила, как он сидел в этой комнате за маленьким столиком, едва доставая ногами до пола, как он сладко спал в своей крошечной постельке, как стоял на табуретке перед раковиной и весело шлепал ручкой по ледяной воде. Она не забыла и его игрушки - деревянные кубики, аккуратно сложенные в углу рядом с деревянными зверушками - коровой, собакой и лошадкой.
Эвелин стало трудно дышать. Она прижала руку к груди, повернулась спиной к двери и быстро пошла в противоположную сторону - подальше от комнаты, хранившей так много ярких воспоминаний.
Она замедлила шаг только в холле. Бентон раскладывал шляпы и перчатки гостей-джентльменов.
- Доброе утро, леди Линдсей, - приветливо сказал он. - Если вы еще не завтракали, можете пройти в семейную столовую. Леди Харриет откушала вместе с Кэтлин.
- Спасибо, - отозвалась Эвелин.
В столовой, кроме лакея, находился лорд Доннелли. Он сидел, свесив голову над чашкой чая. Когда Эвелин хлопнула дверью, он страдальчески поморщился и с явным трудом поднялся из-за стола.
- Доброе утро.
- Здравствуйте, сэр!
Эвелин ослепительно улыбнулась. Лакей поставил прибор для нее прямо напротив Доннелли. Тот сосредоточенно потирал лоб, как будто его мучила головная боль.
- Прошу прощения, сэр, - сладко пропела она, - но у вас нездоровый вид. Не выспались?
- Да, конечно, вы имеете полное право сердиться, - сказал он, избавив их обоих от необходимости притворяться. - Но что еще нам с ним было делать?
- Не берите в голову, милорд. - Эвелин небрежно махнула рукой. - Я к этому давно привыкла. Его уже не в первый раз относят в кровать.
- Но я делал это впервые, мэм. - Доннелли покачал головой. - Не понимаю, что на него нашло. Обычно Линдсей знает меру.
- Да нет, меры-то он как раз не знает, - возразила Эвелин, пока лакей наливал ей чай.
Едва ли надо было рассказывать Доннелли про пьяные загулы Натана, про те многочисленные ночи, что он просиживал за картами, про его охотничьи вылазки, которые заканчивались бог знает где.
- Уверяю вас, вы ошибаетесь, - заспорил Доннелли. - Согласен, было время… но сейчас он уже не так увлекается алкоголем, как раньше.
Эвелин вскинула бровь. Доннелли нахмурился:
- Да, в последнее время он немного расслабился, но поверьте…
Дверь вдруг отворилась, и в столовую - легок на помине! - размашисто вошел Натан. Эвелин показалось, что он выглядит довольно бодрым - даже слишком бодрым, если учесть его вчерашнее состояние. Она опустила глаза в чашку и невольно улыбнулась, вспомнив, как его "сгрузили" на ее кровать.
- Надеюсь, я вам не помешал? - спросил он, заметив ее улыбку.
- Нисколько, - отозвалась Эвелин, безуспешно пытаясь казаться серьезной.
Он подошел к буфету, взмахом руки отогнал лакея и налил себе чашку чая.
- Я должен поблагодарить тебя, дружище, - сказал он. - Ты оказал мне большую услугу.
- С тебя двести фунтов стерлингов, - откликнулся Доннелли. - На этой неделе ты проиграл мне дважды.
Эвелин закатила глаза и отхлебнула из чашки.
- Вы будете завтракать, милорд? - спросил лакей.
- Нет, спасибо. Я уже поел у себя.
Эвелин поперхнулась чаем. Она представляла себе эту сценку: "Спасибо, Кэтлин, за то, что развязала меня. А теперь, будь любезна, принеси мне завтрак".
- Ради леди Линдсей мне надо было последовать вашему примеру, сэр, - заявил Доннелли и оттолкнулся от стола. - Простите, мэм, но я пойду. Приятного аппетита.
- Куда же вы, милорд? Вы почти не притронулись к каше! - кокетливо возмутилась Эвелин, когда он направился к двери.
- До свидания, - бросил Доннелли и вышел из столовой.
Натан уселся на стул рядом с тем, где только что сидел Доннелли, и посмотрел на Эвелин. Она невольно съежилась под его откровенно чувственным взглядом.
- Радуешься жизни? - протянул он.
- Не понимаю, о чем ты, - сухо отозвалась она. - Ох, Натан, дорогой, у тебя такой усталый вид! Ты плохо спал?
Он оставил без внимания нахальную улыбку жены и посмотрел на нее в упор:
- Напротив, милая. Я уже много лет так хорошо не спал. Мне снился очень яркий и о-очень сладкий сон.
Она почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем.
- Вот как? Странно, что в таком состоянии ты еще умудрялся видеть сны!
Взгляд Натана стал еще более страстным и заскользил по ее телу. Эвелин вспомнила, как вчера ночью его руки и губы ласкали ее обнаженную кожу…
- Мой сон был необычайно впечатляющим. У меня осталось такое чувство, будто все это происходило со мной наяву.
Эвелин отвела глаза.
- Замечательно! А вот я в отличие от тебя почти не спала. - Она резко встала. Ей было жарко; огонь в камине ярко полыхал - слишком сильный для такой маленькой комнаты. - Прошу прощения, но мне надо идти, - сказала она, не глядя на него. - Сегодня я начинаю переустройство твоего охотничьего домика.
Глава 16
Вчерашний пронизывающий ветер прекратился почти так же быстро, как и начался. День радовал приятной прохладой. Эвелин и Харриет побывали у местных торговцев и заказали ткани для новых штор и ковров.
В деревне двое музыкантов играли на лютне и скрипке, а перед ними прыгала маленькая зеленая обезьянка в красной курточке. Харриет пришла в восторг. Эвелин дала ей несколько шиллингов и со смехом смотрела, как девочка встала нос к носу с обезьянкой. Проворная зверушка попыталась стянуть с волос Харриет зеленую ленточку, подаренную Эвелин. Харриет взвизгнула от неожиданности, а потом весело расхохоталась.
Вокруг собралась небольшая толпа. Эвелин отступила назад, давая дорогу зевакам, и вдруг услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Она обернулась и увидела спешившую к ней Александру Дюполь.
Эвелин инстинктивно огляделась по сторонам, ища пути к вежливому отступлению, но, разумеется, деваться было некуда. Она нехотя повернулась к Александре, чтобы поздороваться.
По растерянному лицу соседки она поняла, что та заметила ее порыв сбежать.
- Добрый день, Александра, - учтиво поздоровалась Эвелин.
- Я так рада видеть тебя в деревне, Эвелин! Надеюсь, ты останешься в аббатстве надолго.
"Как легко она притворяется подругой!"
- Для меня будет большой честью, если ты заглянешь к нам на чай, - добавила Александра - слишком радушно, как показалось Эвелин. - Мне очень хочется послушать о твоей жизни в Лондоне.
Ну, уж нет, она не будет сидеть за одним столом с Александрой и делать вид, что все хорошо! Эвелин взглянула на Харриет, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку. Теперь обезьянка сидела у девочки на плече. Малышка обернулась посмотреть, видит ли ее Эвелин. Та помахала ей рукой.
- Это… очень любезно с твоей стороны, - пробормотала она, запинаясь, - но я… затеяла ремонт и сейчас ужасно занята.
Улыбка Александры померкла.
- Понимаю, - кивнула она. - Тогда, может быть, зайдешь, когда будешь посвободнее?
Эвелин дала согласие.
Это, похоже, успокоило Александру.
- Кстати, я взяла на себя смелость пригласить твоих родителей - и, конечно, маркиза с маркизой - на небольшую вечеринку. Надеюсь, ты не будешь возражать? Когда я говорила об этом с Натаном, он сказал, что это отличная идея.
Эвелин округлила глаза.
- Я часто принимала их у себя, покаты была в отъезде. Знаешь, твоя мама очень хорошо общалась с моей, пока та была жива. Я подумала, что тебе будет приятно встретиться со своими родителями. Но ты только недавно вернулась домой и наверняка еще не готова принимать у себя гостей, поэтому я с радостью возьму на себя роль хозяйки. Я сказала Натану, что сообщу подробности через Бентона. Ты согласна?
- Пожалуй, - неуверенно проговорила Эвелин. Она была поражена услышанным. Подумать только:
Александра пригласила в гости ее родителей и родителей Натана! Ее мама никогда не говорила, что бывала в гостях у Дюполей.
Эвелин вдруг ощутила острую потребность выяснить правду и выпалила:
- Знаешь, я не хочу тебе лгать. Откровенно говоря, встреча с тобой мучительна для меня.
Александра открыла рот от удивления.
- Послушай, Александра… - Как озвучить те мысли, которые годами не давали ей покоя? - Когда умер Робби, я… я очень нуждалась в поддержке мужа, а он… утешался в твоих объятиях, - проговорила она дрожащим голосом.
- О чем ты, Эвелин? - воскликнула Александра. - Ты ошибаешься! Ты все не так поняла.
- Неужели? - искренне спросила она. - Мне бы очень хотелось ошибаться, но я видела, как вы гуляли, держась за руки, как сидели рядышком на садовой скамейке и о чем-то перешептывались. Я видела вас в церкви со склоненными головами - вы были там одни на… годовщине смерти моего сына, - выдавила она.
- Но я…
- Не волнуйся. - Эвелин вскинула руку. - Я ни в чем тебя не обвиняю, но я видела, как Натан смотрел на тебя, когда я была рядом. У меня создавалось такое впечатление, что я вам мешаю.
- Ох, Эвелин, Эвелин, ты сильно ошибаешься! - печально произнесла Александра и тронула ее за руку. - Да, это правда: после смерти твоего сына я проводила с Натаном довольно много времени. Он мой друг, и ему было очень плохо. Когда мы были с ним вдвоем, он говорил только о тебе. Он волновался за тебя, хотел тебе помочь, но не знал, как к тебе подступиться.
Эвелин была потрясена до глубины души. Признайся Александра в страстном романе с Натаном, это было бы для нее не так удивительно. Она не верила собственным ушам. Но Александра не отпускала ее руку.
- У него на устах всегда была только ты, Эвелин, - продолжила она. - Я всего лишь слушала и сочувствовала. Я сделала бы то же самое и для тебя, но ты… ты замкнулась в себе.
Эвелин не могла говорить. Это было правдой! когда умер Робби, Господь забрал у нее все, кроме неописуемой боли. Она посмотрела вверх, пытаясь скрыть слезы.
- Александра, если ты мне лжешь…
- Я говорю правду, - горячо возразила она. - Твой муж любит тебя, Эвелин!
- Замолчи, - прошептала Эвелин, увидев, что Харриет отдала обезьянку мальчику и пошла к ним.
Александра тоже заметила идущую к ним девочку, отпустила руку Эвелин, и та быстро вытерла глаза.
- До свидания, - тихо проговорила Александра и пошла своей дорогой, не дожидаясь Харриет.
Девочка посмотрела вслед Александре, потом подняла глаза на Эвелин.
- Это моя подруга, - объяснила Эвелин, слабо улыбнувшись. Ей очень хотелось верить в собственные слова. - Не отведать ли нам пудинг? - весело спросила она. - Я знаю один чудесный маленький трактир, где готовят самый вкусный пудинг во всей Англии, - объявила она и дрожащей рукой смахнула слезы.
Когда Френсис сказал, что Эвелин была в коттедже с какой-то девочкой, Натан подумал, что речь идет о горничной, но сейчас, увидев, как Эвелин выходит из трактира "Айви-инн" с незнакомой малышкой, он растерялся. Интересно, кто это?
Он направился, было к ним, но вдруг остановился. Если бы он не знал Эвелин, то принял бы их за маму с дочкой. Похоже, они очень близки друг с другом: шагают, о чем-то, увлеченно беседуя и смеясь.
Натан взглянул на руку девочки, которая лежала в руке Эвелин, и у него екнуло сердце. Он и забыл, какой прекрасной мамой была его жена, как замечательно она управлялась с ребенком.
- Это она, - сказал Френсис.
- О ком ты говоришь?
- Она ничего не смыслит в растениях, милорд, - с презрением добавил мальчик, - но напускает на себя вид знатока.
Натан засмеялся:
- Смотри, не задирай нос, парень! Нас - людей, понимающих в растениях, - в мире раз-два и обчелся. - Он игриво потрепал Френсиса за ухо. - Ну что, пойдем, поздороваемся с дамами?
Френсис вздохнул, но пошел впереди Натана.
Эвелин заметила мужа только тогда, когда столкнулась к ним нос к носу. Она подняла глаза, и Натан уловил в них что-то теплое, но быстро ускользнувшее.
- Добрый день, милорд, - поздоровалась она. - Здравствуйте, мистер Брейди!
- Добрый день, миледи, - отозвался Натан с вежливым поклоном и взглянул на девочку.
- Леди Харриет, позвольте представить вам моего мужа, лорда Линдсея, - произнесла Эвелин и обратилась к Натану: - Это леди Харриет Френч, дочь лорда и леди Бальфур.
- Очень приятно познакомиться, леди Харриет. Девочка присела в безупречном реверансе.
- Она приехала вместе с Кэтлин к нам в гости, - объяснила Эвелин.
- Добро пожаловать!
- А мы как раз собираемся возвращаться в аббатство, - продолжила Эвелин. - Нам не терпится поскорее приступить к переустройству гостиных.
Она сделала торопливое движение, собираясь обойти их и продолжить путь.
- Мы составим вам компанию, - быстро сказал Натан, не дав ей уйти.
Эвелин улыбнулась и положила руки на плечи Харриет.
- Мы приехали в двуколке. Боюсь, для всех там не хватит места.
- По счастью, мы приехали верхом и могли бы пристроиться рядом с вашей коляской.
Эвелин, по-прежнему улыбаясь, прищурила глаза.
- Вы устанете. Двуколка едет довольно медленно.
- Ничего страшного, прогуляемся, - отозвался Натан. - Такой замечательный, осенний денек! - Он хлопнул Френсиса по плечу, не дав ему возразить. - Ну что, пошли? - Он указал на конюшни.