- По-моему, вы слишком строги к нему, мэм. Мужчинам нужны развлечения. Бедняжка! Он хочет, чтобы вы вернулись домой, а вы живете здесь, со мной.
В сердце Эвелин шевельнулось раскаяние.
- Мы поженились десять лет назад, ваше высочество, и, к сожалению, оказалось, что мало подходим друг другу.
- Мне кажется, мужчины и женщины несовместимы от природы, - сказала Мэри таким авторитетным тоном, как будто была опытной куртизанкой, а не вела печальную жизнь затворницы. - Мы такие разные! Мужчины думают о развлечениях, женщины - о детях…
- Ваше высочество, я не хочу возвращаться в аббатство Истчерч. Там меня ждет слишком много мрачных воспоминаний. Я хочу остаться в Лондоне…
- С Данхиллом? - спросила Мэри, хитро прищурившись.
Эвелин помолчала, обдумывая ответ. Разумеется, Мэри знает про Пирса: Эвелин сама ей о нем рассказала. Однако неизвестно, как она к этому относится - считает романтическим приключением или осуждает увлечение своей фрейлины.
- С вами, - осторожно сказала Эвелин. - Если я уеду, мне будет сильно вас не хватать.
- А мне вас! - улыбнулась Мэри. - Но что я могу сделать?
- Поговорите с королем. Он вам не откажет.
Мэри не слишком вдохновила эта идея, но она нехотя согласилась замолвить словечко отцу.
В тот день Эвелин проводила время с леди Харриет, маленькой дочкой своей подруги, тоже фрейлины Клер Френч, леди Бальфур.
Клер была неважной матерью, если не сказать больше. Она сердилась всякий раз, когда к ней приводили дочку, а в последнее время это случалось все чаще: выезжая в Лондон, лорд Бальфур не желал оставлять бедную Харриет одну в поместье. Девочка хотела побыть с мамой, а та предпочитала взрослое общество, главным образом мужское.
Эвелин пожалела ее и взяла под свое крылышко. Это была чудесная десятилетняя девчушка со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Недавно она призналась Эвелин, что хочет научиться танцевать. Конечно, со временем у Харриет, как и у любой девочки благородного происхождения, появится учитель танцев, а пока Эвелин с удовольствием учила ее сама. Это происходило днем, если Мэри отдыхала, а Клер не было дома.
Они занимались и в тот бесконечный день, когда Эвелин ждала, чем закончится разговор Мэри с королем. Харриет разучивала кадриль. Она повторяла шаги Эвелин, двигаясь в такт с мелодией, звучавшей из музыкальной шкатулки.
- Когда я вырасту и попаду на королевский бал, я буду танцевать, всю ночь и на мне будет платье еще красивее, чем у мамы.
- Ты будешь самой очаровательной девушкой на балу, - сказала Эвелин, и Харриет радостно заулыбалась. - Завтра мы пойдем в бальный зал и там позанимаемся. Для кадрили нужно много места.
Харриет испуганно взглянула на Эвелин:
- Мама не разрешает мне ходить по дворцу. Она говорит, что королеве не нравится, когда я путаюсь у нее под ногами.
- Да, она этого не любит, - уточнила Эвелин. - А еще ей наверняка не понравится, если мы откроем бальный зал. Так что пусть это будет нашим секретом.
- Вы серьезно? - спросила Харриет, при этом глаза ее блестели от волнения.
- Конечно! - ответила Эвелин. - Я никогда не шучу такими вещами. Последи за правой ногой, Харриет.
- Простите, мэм, - произнес за ее спиной низкий, хорошо поставленный голос.
Обрадовавшись приходу лакея, Эвелин быстро захлопнула музыкальную шкатулку, обернулась, часто дыша, и чуть не уткнулась носом в плечо своего мужа.
Она ожидала, что лакей попросит ее зайти к Мэри, а вместо этого он привез ее мужа.
Эвелин потрясенно уставилась на Натана, который великолепно выглядел в сюртуке из дорогого темно-синего сукна и черных брюках. Вышитый золотом жилет плотно облегал стройную талию, галстук был тщательно подобран. Он был одет не хуже любого члена королевской семьи, но не это привлекло внимание Эвелин. Ее поразило выражение его лица - холодное и угрожающе решительное.
- Его сиятельство лорд Линдсей, - объявил лакей откуда-то издалека, хотя в этом уже не было необходимости.
- Я хотел бы с вами поговорить, мэм, - сказал Натан, твердо глядя на нее своими голубыми глазами.
- К сожалению, у меня нет времени, - чопорно ответила Эвелин. - Я с минуты на минуту ожидаю аудиенции у короля…
- Ого, у его величества! - В его тоне сквозило насмешливое почтение. - Разумеется, если вас позовет король, я не стану вас задерживать.
Эвелин внимательно посмотрела на него. Он с молчаливым вызовом выгнул бровь:
- Может, отпустите лакея, мэм?
Она нехотя взглянула на слугу, потом на Харриет:
- Леди Харриет, пожалуйста, ступайте с Томасом. Я скоро приду.
Лакей стоял, ожидая девочку. Она медленно подошла, по пути оглянувшись на Натана.
Тот, казалось, даже не заметил ее: он не отрывал глаз от жены.
Когда они вышли, Эвелин попросила:
- Пожалуйста, говорите, что хотели сообщить, и уходите.
- К чему такая спешка, любимая? Мы одни, а в соседней комнате есть кровать. - Он многозначительно повел глазами и улыбнулся.
От одного только намека по спине Эвелин побежали мурашки. Она быстро обхватила себя руками.
- Нет? - спросил он, продолжая улыбаться. - Я почему-то так и думал.
Он сцепил руки за спиной и оглядел меблировку комнаты. Королева придерживалась принципа экономии - дворец был обставлен скудно, но добротно.
- Так вот, значит, где ты живешь.
- Как видишь, - сказала она.
Здесь она жила, когда приезжала в Лондон, иногда же ей приходилось останавливаться в Виндзоре или Фрогморе. Но она не стала объяснять ему это.
Пропустив мимо ушей ее язвительный тон, он остановился перед музыкальной шкатулкой и открыл крышку. Фигурки из лиможского фарфора, изображавшие танцующую пару, начали кружиться. Эта шкатулка была изготовлена специально для Эвелин: Пирс заказал ее в память об их первом совместном танце.
Натан поднял глаза.
- Твоя?
Эвелин крепко сжала руки. - Да.
- Купила на мои деньги? Или тебе подарили?
О Господи, хоть бы он поскорее убрался из ее комнаты!
- Подарили.
Он криво усмехнулся:
- Судя по тому, как ты смутилась, эту шкатулку ты получила в дар не от принцессы Мэри.
Эвелин внезапно шагнула вперед, прошла мимо Натана и, схватив музыкальную шкатулку, переставила ее на каминную полку - так, чтобы он не мог до нее дотянуться.
- Чего ты хочешь? - спросила она, обернувшись.
- Я многого хочу, любовь моя, - проговорил он, глядя на ее грудь, и покачал головой: - Ты стала еще прекраснее.
Он дотронулся до ее ключицы над краем декольте. Эвелин резко вдохнула.
- Не надо, Натан. Ты не имеешь права.
- Восхищаться своей женой?
- Ты ворвался в мои покои…
- Но ведь я твой муж…
- Возможно, в Истчерче ты имел бы на это право, но не здесь, - сердито отрезала она.
- Дорогая, - протянул Натан и бесцеремонно погладил ее шею, - я могу заходить в твои покои, где и когда захочу до тех пор, пока смерть не настигнет одного из нас или обоих.
- Ах, вот как? Что ты затеял на этот раз, Линдсей? Хочешь взять меня силой?
- Да нет, у меня была другая идея, - пробормотал он. Эвелин резко отвернулась.
Он тихо хмыкнул:
- А впрочем, я бы не отказался тебя изнасиловать, но, по правде говоря, сейчас у меня нет на это времени. Я пришел только узнать, образумилась ли ты, наконец, и поняла ли, в каком серьезном положении мы с тобой оказались.
- О чем ты? Ты хочешь сказать, что мой отказ вернуться в Истчерч означает, что я потеряла разум? - Она горько рассмеялась: - Какой же ты все-таки собственник, Натан!
- Ты подумала над моими словами? - спокойно спросил он.
- Разумеется, - ответила она с напускной бодростью, не скрывавшей ее гнева. - И считаю, что наше нынешнее положение ничем не отличается от того, в котором мы оказались три года назад. Мы по-прежнему чужие люди и всегда будем чужими.
- Что это значит?
- Это значит, что ты предал меня, Натан.
- Ради Бога, - он со вздохом закатил глаза, - не начинай все сначала!
- Нет уж, дай мне сказать. Признайся, что ты бросил меня ради миссис Дюполь.
- Бред! Мне это и в голову не приходило.
- Я все видела, Натан, или ты забыл? Я видела тебя с ней! В самый тяжелый момент моей жизни ты оказался в объятиях другой женщины!
- Ты ничего не видела, Эвелин. В самый тяжелый момент моей жизни ты была холодной и отчужденной.
Услышав это обвинение, Эвелин резко выпрямилась.
- Стоит ли ворошить прошлое? - резко спросил он. - Минуло уже три года. Оказалось, что мы с тобой разные люди. Однако позвольте вам напомнить, миссис Грей, что мы по-прежнему муж и жена!
- Только формально.
Взгляд Натана потемнел. Он вдруг схватил ее за руку и притянул к себе - так близко, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы его увидеть. Он внимательно изучал ее лицо.
- Мы с тобой женаты, и от этого никуда не деться. Ты носишь мое имя, и любой скандал, который касается тебя, затрагивает и меня тоже. Твои поступки неизбежно связывают со мной, и я не смогу спасти нас от позора, если ты будешь якшаться в Лондоне, бог знает с кем! Это понятно?
Вероятно, он рассчитывал, что его властные речи сделают ее покорной. Но Эвелин гордо вскинула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза:
- Я не порочила твоего имени. Меня не пугают пустые обвинения принцессы Уэльской. Ей никто не верит.
- Не верит? Эвелин, ты что, совсем ничего не понимаешь? Принцесса Уэльская имеет широкую общественную поддержку! Простой народ считает виновным не ее, а принца. Многие уже начали сомневаться в необходимости самой монархии!
- Как можно? Ведь это ее, а не его обвинили в рождении внебрачного ребенка! - воскликнула она.
- Не будь такой наивной, - отрезал Натан. - Весь город наводнен его внебрачными детьми. К тому же члены палаты лордов не нашли доказательств того, что ребенок Каролины незаконнорожденный. Зато они установили множество фактов, свидетельствующих о "неправильном" поведении и супружеской неверности принцессы Уэльской, а это по-прежнему считается преступлением, независимо от наличия детей!
Эвелин отвернулась, пытаясь осмыслить услышанное.
Но Натан крепче ухватил ее за руку и повернул к себе лицом.
- Этот скандал уничтожит всех приближенных ко двору, понимаешь? Его отголоски разнесутся по всей стране, и твоя репутация будет погублена навсегда. Есть подозрение, что ты, моя дорогая, была свидетельницей распутства принца или слышала о нем, когда встречалась со своим любовником! Ты думаешь, после этого принцесса Мэри захочет, чтобы ты ей прислуживала?
- Это неправда, - сказала она, пытаясь вырвать руку из его цепких пальцев.
- Судя по всему, Каролина думает, что ты что-то знаешь. Что тебе известно, Эвелин?
- Ничего! Клянусь честью, я ничего не знаю! Он прищурился.
- Даю слово! - повторила она.
Он вдруг отпустил ее, отвернулся и прочесал волосы руками, потом оглянулся через плечо и посмотрел на жену:
- Значит, ничего нельзя сделать.
- То есть?
Натан резко повернулся и обхватил ее лицо своими большими ладонями, касаясь пальцами волос и ушей. Он стоял так близко, что она чувствовала пряный аромат его одеколона и видела в его глазах мелкие серые крапинки. Но ее внимание привлек его рот. Его губы…
- Неприятности семьи Грей не идут ни в какое сравнение с неприятностями членов королевской семьи, однако у нас есть только один выход. Ты должна вернуться домой.
Эвелин с ужасом ощутила, как по щекам ее катятся слезы.
- Нет, - проговорила она и сомкнула пальцы на его запястье. - Я не вынесу такой жизни - охота, азартные игры и бог знает что еще!
- А здесь, в Лондоне, ты, моя пташка, - он обнял ее одной рукой за плечи и притянул к себе, - будешь порхать по модным гостиным, в надежде погубить мою репутацию. - Он нагнул голову. - Похоже, нам с тобой никак нельзя расставаться, - пробормотал он и поцеловал ее.
Эвелин чуть не задохнулась от ярости.
- Убирайся вон, - произнесла она ровным тоном. Натан размашисто пошел к выходу, но остановился на пороге и нацелил на нее палец.
- На этой неделе, мэм. - С этими словами он широко распахнул дверь и вышел из комнаты.
Глава 5
"Я ее не знаю?"
Натан удивленно пожал плечами. Что за чушь в голове у его жены? Или этому она научилась в Лондоне? Разумеется, он знает собственную супругу: она пьет чай со сливками, любит подолгу гулять летними вечерами и старательно разбирает собственную корреспонденцию.
Он резко встал из-за письменного стола в гостиничном номере и подошел к окну.
- Здесь замешана женщина, я угадал? - внезапно спросил Оливер Уилкс, его старый приятель.
- Понятия не имею, о чем ты, - раздраженно бросил Натан.
Он не настроился на праздную болтовню, так как в данный момент перебирал в памяти все, что знал о своей жене.
Например, ее любимый цвет - голубой. Он был почти уверен в этом.
- Я не видел тебя в таком скверном расположении духа с той ночи, когда ты проиграл четыре тысячи фунтов тому господину из Лондона.
- Его звали Рандберг, - пробормотал Натан. - Я до сих пор должен ему две тысячи фунтов.
- Можно было бы предположить, что ты расстроился из-за карточного проигрыша, но я искал тебя в игорных залах "Уайтса" и не нашел. Поэтому сделал вывод, что в твоем плохом настроении виновата женщина.
- Не просто женщина, а моя жена.
- Леди Линдсей? - удивленно спросил Уилкс. Натан сердито стрельнул в него глазами.
Уилкс тут же вскинул руку, пытаясь успокоить Натана:
- Прости меня великодушно, но ты не упоминал ее имени на протяжении многих месяцев.
Возможно, он и не упоминал ее имени, но это еще не значит, что он о ней не думал. Или не знал, что на внутренней стороне ее левого бедра есть маленькая родинка. Он прекрасно знает свою жену, черт побери!
- Мы встретились, - коротко сообщил он. - Я намерен увезти ее обратно в аббатство, но она не желает ехать.
- Ну и что? Если ты этого хочешь, забери ее, - произнес Уилкс так легко, как будто предлагал Натану прогуляться.
Натан удивленно взглянул на него:
- Забрать?
Уилкс кивнул и, подойдя к буфету, налил виски в два стакана. Один он протянул Натану.
- Ты имеешь на это полное право. Ты ее муж, и она должна слушаться тебя… а не какого-то зеленого юнца, только-только выросшего из коротких штанишек.
Значит, Уилкс тоже слышал о ее романе.
- Если надо, поговори с королем или Георгом, - продолжил он, имея в виду принца Уэльского. - Но обязательно забери ее. Надо положить этому конец. Чем дольше это тянется, тем глупее ты выглядишь в глазах света.
Честно говоря, мнение света волновало Натана не так сильно, как решительный отказ Эвелин.
- Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас любой скандал, связанный с очередной супружеской изменой, может стать роковым для всех его участников, - добавил Уилкс. - Чем раньше вы приедете в Истчерч, тем скорее утихнут сплетни вокруг ее имени.
Натан внимательно посмотрел на друга. Уилкс слегка повел плечом, но Натан понял: все лондонское общество уже в курсе, что он рогоносец.
Приятель прав. Если понадобится, он силой увезет жену из Лондона, пока она окончательно не погубила их обоих.
Должно быть, Уилкс догадался, о чем думает Натан. Он поднял свой стакан и провозгласил тост:
- За леди Линдсей!
Натан нехотя чокнулся с другом.
- За мою упрямую жену, - невесело сказал он.
В записке, которая пришла от Пирса в ответ на мольбу Эвелин о встрече, было всего одно слово: "Да".
На следующий день, в половине первого, Эвелин приложила к волосам красную и золотую ленты.
- Что бы ты выбрала? - спросила она у Клер.
- Мужа или любовника? - лениво уточнила Клер. Эвелин покосилась на Харриет, которая копалась в ее шкатулке с ювелирными украшениями.
- Я говорю про ленту, - сказала Эвелин и протянула золотую ленту Кэтлин, своей любимой горничной. Вновь взглянув на Харриет, она улыбнулась. - К тому же он мне не любовник, - добавила она, подмигнув девочке.
Клер лежала на диване и листала модный журнал. Оставив без внимания слова Эвелин, она спросила:
- Интересно, где сегодня принцесса Мэри? Она не любит, когда тебя нет рядом.
"Не любит, когда меня нет рядом, и в то же время отказывается мне помочь", - подумала Эвелин. Мэри попыталась поговорить насчет нее с королем, но тот не стал ее слушать.
- Он озабочен другими делами, к тому же у него болит колено, - объяснила она Эвелин.
Имелось в виду, что принц Уэльский продолжает гнуть свою линию. Вся семья мучилась неизвестностью, гадая, что Каролина расскажет обо всех участниках его похождений.
Эвелин попросила ее обратиться к королеве, но Мэри энергично покачала головой:
- Королева никогда не разрешит тебе остаться. Она считает, что женщина должна находиться рядом со своим мужем.
Эвелин бросила на Клер быстрый взгляд через зеркало. Ей не хотелось обсуждать свою личную жизнь в присутствии Харриет, но Клер никогда не обращала внимания на собственную дочь.
- Жизнь в Лондоне подходит тебе гораздо больше, - добавила она.
Оказавшись здесь, Эвелин долгое время втайне надеялась, что Натан приедет за ней и попросит прощения. Но он не приехал и даже не написал… и тогда она, как в омут с головой, бросилась в суету великосветского лондонского общества, произведя там сенсацию, по крайней мере, в глазах Клер - та постоянно сообщала Эвелин, кто ее заметил, и кто о ней спрашивал.
- А когда вы вернетесь, леди Линдсей? - спросила Харриет.
- А тебе какое дело, Харриет? - рявкнула Клер. - Перестань надоедать леди Линдсей!
- У нее хотя бы есть время для меня, - пробормотала девочка.
- Что?
- Она мне нисколько не надоедает, - быстро сказала Эвелин. - Я с удовольствием с ней общаюсь. У нас даже есть свои маленькие секреты, - добавила она, и Харриет улыбнулась.
Только сегодня утром они тайком пробрались в бальный зал и, сдерживая смех, вальсировали по всей его длине и обратно. Харриет остановилась в центре и принялась медленно кружиться, откинув голову назад и глядя на хрустальную люстру.
- Когда-нибудь я стану важной дамой, и маме придется меня уважать, - мечтательно сказала она. - А еще я буду красивой, и мой муж будет меня любить.
- Конечно, - заверила ее Эвелин, и они убежали, пока лакей или младший дворецкий не обнаружили их и не доложили королеве.
- Я приду через час-два, не позже, Харриет, - ответила Эвелин на вопрос девочки.
- Правда? - засмеялась Клер, - А если твой друг захочет увезти тебя в какое-нибудь экзотическое место, спасая от Линдсея?
- Очень остроумно, леди Бальфур! - укорила ее Эвелин. - Уверяю вас, я вернусь сегодня днем.
Клер пожала плечами, рассматривая свое кольцо.
- Я бы на твоем месте предложила ему это. Может, мне самой с ним поговорить? Пусть увезет тебя, скажем, во Францию.
- Мне нравится моя работа, и я хочу остаться здесь, - сказала Эвелин и увидела в зеркале, как Клер закатила глаза.