ГЛАВА 28
Света быстро собирала чемоданы и рассматривала Ивана, который вальяжно курил трубку и пускал дым кольцами. Они тоже собирались ехать на рыбалку в Астрахань. Каждую весну они туда ездили. Сначала с родителями Кристины, затем сами. Иван выкупил там очень красивый уголок земли в низовьях Волги, о котором ничего не знал Игорь Сергеевич. Иван построил на берегу реки целый городок для богатых отдыхающих. С номерами люкс, и бассейнами на берегу реки. В контрасте с проселочной дорогой и мутной рекой, голубые прозрачные бассейны, казались совершенством цивилизации в диком месте. Сутки такого дикого отдыха с егерем и моторной лодкой стоили огромных денег. Но в выигрыше оставались все и мамочки и дети, которые купались в чистом бассейне, наблюдая, как папа ловит рыбу. По первой их прихоти повара готовили изысканные блюда из свежих овощей, сорванных здесь же на приусадебном участке. Вечером пахло на всю округу жареными шашлыками, звучала музыка и были танцы. Иногда, Иван брал с собой на рыбалку нужных людей. У него были постоянные клиенты, которые снимали апартаменты с входящими в эту опцию – девушками легкого поведения, о которых не знали жены. И богатенькие дельцы, уложив жен спать, весело проводили время через стенку с проститутками. Жену и сына Иван оставлял у своих знакомых в деревне, у Лены и Николая, чтобы они не мешали ему веселиться в апартаментах тоже. Никому не было отказано в гостеприимстве этих добрых людей. Они были с Никитой лучшими друзьями детства. Всем людям всегда были рады. Они не разделяли людей на плохих и хороших. Всех принимали, какими они есть.
– Слушай, а ты нас поселишь на Турбазе или опять у Лены? – спросила Света, складывая вещи в чемодан.
– Рожа не треснет, на Турбазу они захотели, – заорал на Свету Иван. – У тебя деньги есть, чтоб я вас там селил. Вот заработаешь, тогда и заселю.
Света вздохнула, посмотрела на Сергея, который молча собирал игрушки в коробку, боясь сделать лишнее движение и как всегда испуганно косился в сторону отца.
В маленькой деревне Астраханской губернии, где не было даже дорог, кривенько расположились несколько улиц, состоящей из нескольких улиц, покосившиеся дома цеплялись подоконниками за землю. Но село имело звучное название: "Царское". В деревне с таким названием гордо паслись овцы, коровы и, конечно, козы. Скудная растительность, состоявшая из верблюжьих колючек и жухлой травы было единственным их деликатесом. Коровы в основном находили мусорки и с удовольствием ели из них бумажные пакеты от молочных продуктов. Даже не подозревая, что эти изделия сделаны из их собственного молока. Только в Астраханской области можно было увидеть таких несчастных облезлых коров, на коротеньких кривых ножках. Они не жили, а выживали в этой скудной местности с жестким климатом, где жужжали, угрожающе, комары и суховеем наносило барханы, как в пустыне Сахара.
Мимо этих барханов мчался Джип Максима со всем его семейством в составе красавицы жены Дарьи, и мальчугана лет пяти – Данила. А так же с ними в машине находились их любимые бабушка Катя и дедушка Никита. Их внучок очень громко пел песню: "Мы едем, едем, едем в далекие края, хорошие соседи, веселые друзья". Сразу видно, что он был солистом в их хоре. На подпевках у него был папа Максим и вся дружная компания. Каждый подхватывал припев песни, стараясь выбиться в солисты, и орал на всю машину: "Трам там, там, Трам, там, там, мы везем с собой кота, чижика собаку, кошку забияку, обезьяну, попугая. Вот! Компания какая!".
Неожиданно Данил увидел верблюдов на дальнем фоне пустыни и закричал: "Папа, давай сфоткай меня, смотри, какой кадр получится!".
Максим резко остановил Джип, свернул на обочину и предупредил сына, что верблюды не очень гостеприимные. Он объяснил, что к ним лучше не подходить, потому что не знаешь, что у них на уме. Катя вышла из машины, сорвала полевую ромашку и протянула ее своей любимой невестке – белокурой розовощекой блондинке Дашеньке, которая улыбнулась, кивнула головой в знак благодарности и стала отрывать лепестки приговаривая "Любит, не любит".
– Ты еще сомневаешься, – удивленно спросила Катя. – Мой сын тебя столько лет добивался и до сих пор пылинки с тебя сдувает.
– Знаю, я просто детство вспомнила, как мы в Черной Балке рвали эти ромашки и гадали на них с подружками.
Катя посмотрела на невестку, улыбнулась, и вспомнила, как она с Ларисой Вышаковой, одноклассницей, царство ей небесное, собирала в поле ромашки и так же гадала. Она поделилась этой историей с Дашей.
– Мне мама говорила, что она от передозировки наркотиков умерла. Вы знаете, я не думала, что уже тогда была эта гадость.
Катя вздохнула, посмотрела на Дашу и вспомнила, сколько жизней забрали наркотики в ее селе. Но в СССР об этом говорить было нельзя. В стране советов не могло быть ничего западного, растлевающего нашу молодежь. В новостях не освящалась криминальная жизнь страны, людей щадили и не выливали столько проблем на их хрупкие мозги. Наоборот, трубили всегда о дружбе, о счастье, о доброте и любви. Может быть, люди от этого были намного добрее. А сейчас стрелялки в компьютерах, чтоб крови побольше, новости ужасов, чтоб грязи погуще, и передачи, где пороки поразвращенней. Вот и сидят перед телевизорами и компьютерами будущие убийцы, тунеядцы и проститутки. Они узнают из телевизионных сериалов, как можно отбить богатого мужа у лохушки-провинциалки, как совершить ограбление и смотрят показательные выступления, как жить так, что попасть в ад. "Рогатые" захватили рынок всех средств массовой информации, выпуская книги о приворотах и колдунах, забыв предупредить читателей, что это входной билет в один конец. Туда, где света белого невидно. И успокаивают по радио, убеждая всех, что террористы виноваты в том, что у людей из карманов исчезли деньги, поэтому им нечего есть, а экономика просто переживает очередной кризис, который ведет всех опять же туда– "Где света белого не видно!".
– А что, хорошее название нового романа "Света белого не видно", – произнесла Катя вслух, и подмигнула Даше.
– Вы пишете новый роман? – спросила невестка.
– Да, и теперь знаю, как он будет называться, – уверенно ответила Катя.
Максим фотографировал Данила, который лежал на песке, и веточкой тянулся в сторону верблюдов. Животные вставали в позу ожидающего нападения и, вытянув вперед шеи, неподвижно стояли на месте, рассматривая диких и невоспитанных субъектов, которые не стоят спокойно на месте, а каждую минуту, то ложатся, то встают, то подпрыгивают, задрав ноги.
– Поехали уже, хватит вам испытывать терпение верблюдов, – запротестовала Даша. – Нам нужно доехать к Лене засветло.
Мимо них промчался Лексис с московскими номерами, но Катя и Никита не обратили внимания на машину никакого внимания. А в машине сидел, вобрав голову в футболку, маленький Сережа, который боялся смотреть на дорогу и внимательно рассматривал модель машины в миниатюре, которую ему подарила мама.
Света сидела и смотрела в окно, она завидовала веселым людям, которые фотографировались рядом с верблюдами и смеялись.
"Ведь есть же счастливые семьи, в которых замечательные папы фотографируют своих сыновей", – думала Света, успев краем глаза заметить веселого мальчика, бегающего по полю.
Иван громче включил радио и слушал свои любимые ужасы новостей.
– Вот, гады, смотри, номера правительственные, – произнес он, глядя на машину Максима, мимо которой они проскочили, – знаешь, политикой занимаются одни сволочи, которые воруют, больше чем я. – Ты представляешь, они решили внести поправку в Закон. Что там править? Его нужно полностью менять. Дать людям больше свободы, чтоб воровали спокойно. А то давят и давят. Шагу ступить не дают.
– У тебя ее мало? – спросила осторожно Света.
– Чего мало? – зло глянул на Свету Иван.
– Свободы, – вздохнула Света.
Иван замахнулся на нее по привычке.
– Ты мне под руку не гавкай, – сказал он. – А то я вам устрою отдых.
Света повернулась, посмотрела на сына, погладила его по голове, успокаивая, потому что он еще больше сжался, думая, что отец снова начнет бить маму.
В деревню они въехали, как всегда со шлейфом пыли и скрежетом тормозов, разгоняя сельских общипанных кур. "Лексус" остановился рядом с домом Лены. Красивые резные обналичники только что покрашенные смотрелись очень ярко на деревянной избе. Николай стоял с маленькой кисточкой и выводил свои художества, макая кисть в красивую голубую краску. Увидев гостей, он радостно раскрыл объятия и громко воскликнул: "Какая радость, я уж думал и не порыбачу на этих выходных". Иван вышел из машины, улыбнулся Николаю.
– Ну что, дед, в художники подался на старости лет?
– Видишь, решил подправить свой теремок, а то перед московскими гостями неудобно. Ты Серегу со Светой привез?
– Приехал шорох навести управляющим, а Светка заодно ревизию проведет. Я ей за это отдых у тебя организую.
– Хорошо, будет кому Лене помочь пироги печь. Они со Светой опять что-нибудь придумают.
Сергей радостно выскочил из машины и подбежал к дедушке Коле.
– Дедушка Коля, дедушка Коля, смотри, какую мне мама машину купила! – закричал он делясь лучшим что у него есть.
– Ух ты! Вот это машина? А как же она зовется?
– Астон Мартин, – гордо произнес Сергей.
Навстречу гостям, выскочила из дома худенькая симпатичная женщина. Она улыбалась Свете и бежала с распростертыми объятиями к ней.
– Светочка, как я рада, что вы приехали, у меня как раз пирог ржаной рыбный поспел. Ты, помнишь, я тебе рецепт его давала.
– Да, помню, я пробовала печь дома, но у меня ничего не получилось. – поделилась Света.
Иван зло посмотрел на Свету и произнес: "А что у курицы может получиться, только муку раскидала по всей кухни, вообще не из того места руки растут".
Лена стала заступаться за Свету, напоминая ему, какая Света бухгалтер и что у людей разные бывают таланты, но не успела она договорить, как к дому подъехал Джип Максима.
ГЛАВА 29
Из машины вышла Катя, огляделась, и с удивлением заметила, что сегодня не только они гости у Лены. Она подошла ближе и потеряла дар речи. Перед нею стояла лучшая подруга ее покойной дочери с ее бывшим мужем. Рядом с ними бегал ребенок. Именно столько лет должно было быть не родившемуся ребенку Кристины" – подумала Катя, глядя на Сережу.
– Здравствуйте, – медленно произнесла Катя. – Какая встреча?!
Катя наклонилась к мальчику и спросила: "А как же тебя зовут, богатырь?"
– Сережа Севрюк.
На минуту Катя отшатнулась от мальчика, затем посмотрела на Светлану немым укором, который возник из глубины прошлого. Света отвела глаза, покраснела и съежилась, будто ее поймали на месте преступления.
– Очень красивое имя, – произнесла Катя, ласково гладя мальчика по голове. То что Сергей был сыном Ивана не было никакого сомнения. Этот малец был очень похож на отца. Такой же чернявый, круглолицый, и напоминающий Кате жестокое прошлое. Он напомнил Кате ее двоюродную сестру – Анну. Катя поняла, что правда вырвалась наружу только сейчас. "Как я сразу не догадалась", – подумала Катя удивленно.
Она не знала, что Анна была донором у Игоря Сергеевича и что Иван получается ее племянник. Она думала, что Игорь Сергеевич и Таня усыновили этого ребенка. Только поэтому она не была против свадьбы Кристины и Ивана. Она надеялась, что гены ее врага не оказались в ее зяте. Хотя она всячески пыталась намекнуть дочери, что не хочет этого брака. Катя понимала, что лезть в судьбу дочери нельзя. В общем, как и в любую другую, даже в свою судьбу лезть не стоит. Но когда с Кристиной произошло несчастье, Катя винила себя, что она не влезла в этот скоротечный судьбоносный союз Ивана и Кристины, что не объяснила дочери, из какой семьи появился этот Иван. Прошлое неотступно преследовало Катю на протяжение всей жизни и не хотело отпускать, но Катя не предполагала, что Кристину предал не только ее муж, но и ее лучшая подруга.
– А сколько же тебе лет, Сереженька? – спросила Катя, глядя на мальчугана.
– Мне уже четыре, – гордо ответил Сергей.
– Столько должно было быть моему внуку, – грустно произнесла Катя.
Света грубо толкнула Сергея, заставив его вытаскивать сумку из машины и быстро зашагала в дом. Она ничего не объяснила Кате. Она прекрасно понимала, что Катя обо всем догадалась.
Иван подошел к Никите, протянул ему руку, поздоровался. Никита обнял Николая по-дружески. И тот его как всегда поднял, оторвав на десять сантиметров от земли.
– Ну что, дружище, порыбачим? – спросил он у своего лучшего друга, – я очень рад, что ты приехал. Помнишь, как мы на пароходе ловили треску. Вот это была рыбалка: полный трал рыбы. А мойва, как свежими огурцами пахла, помнишь? Да, Ваня, столько рыбы сейчас нет. Вот в наше время, когда мы ходили от Тралфлота в море на допотопных кораблях, рыба была крупнее и вкуснее, скажи, Никита!. Друзья засмеялись. Никита подмигнул Николаю и продолжил свою мысль о том, что они стареют. Иван с ним согласился и сказал: "Да, правильно, а моему Сереге будет казаться, что сейчас все намного вкуснее и лучше".
Никита странно посмотрел на Ивана и спросил:
– Как твоему, разве это не сын Антона?
Иван понял, что сболтнул лишнего, пожал плечами, как будто сомневался, что это его сын.
– Да нет, ты что, – перебил его Николай, – он вылитый Иван. И что ты парня на сомнения толкаешь.
Никита ничего не ответил, только изменился в лице. Он ничего не стал объяснять Николаю, что бывший зять, похоже, спал с двумя женщинами одновременно. Он вздохнул и отвернулся от Ивана. Николай, заметив настроение друга, решил сменить тему и быстро позвал всех к столу, который его жена с любовью накрыла.
Чтобы не расстраивать гостеприимную хозяйку, Катя сделала вид, что очень рада видеть бывшего зятя с его новой семьей. Иван постоянно опускал глаза, когда видел, что Катя едва сдерживает истинное отношение к его персоне. Он понял, что Катя никогда не простит его. И в день памяти Кристины, на пасхальные праздники, больше не будет приглашать бывшего зятя к себе в гости.
Лена старалась, как всегда угодить всем гостям. Она подкладывала самые вкусные кусочки пирога Сергею и Данилке, которые успели подружиться. Максим, как ни в чем не бывало, общался с Иваном. Он даже не обратил внимания на то, что сын Светы и Антона похож на него. Их жены мило беседовали и смеялись. Лена, как всегда сидела рядом с Катей, и делилась с нею своею огромной любовью к мужу. Катя расспрашивала у нее все до мелочей, потому что писала про них очередной свой роман.
На следующий день Иван с женой уехали делать ревизию на своих, как они говорили, денежных плантациях. А Николай, взяв две деревянные узкие байдарки, посадил Никиту с его большим семейством на эти лодки, и отправился в низовья Волги на настоящую дикую рыбалку. Вокруг красиво расцветали белые лилии, и розовые восковые лотосы кружились на огромных круглых листах, важно плавающих по воде. Лодки неслись, разрезая белыми брызгами масленичную гладь темной реки. Воздух искрился чистотой, и ласковое утреннее солнце окутывало гостей из Санкт-Петербурга. Максим опустил в воду руку и наслаждался таинством природы. Никита подшучивал над своим лучшим другом Николаем и рассказывал всем, что он, как Апостол бегает по воде, высоко поднимая ноги, и хватает руками огромных сазанов, пряча их под мышки.
Катя смеялась, когда видела, этих немного постаревших рыбаков на ходу придумывающих свои рыбацкие байки. Они в этот момент на глазах превращались в озорных подростков. Камыши по обе стороны реки шумели, зазывая на кормежку крупную рыбу. Огромные рыбины выпрыгивали из воды, с шумом плюхались обратно в воду, создавая невероятно ажурные кольца на воде, догоняющие друг друга до самого берега.
Максим смеялся и уговаривал свою ревнивую жену не плыть с ним к камышам. Но Даша противилась этому и не могла позволить мужу отплыть даже на метр от своего красивого загара. Она настояла на том, чтобы они поплыли вместе. Они перебрались в другую лодку и отплыли от всех в сторону камышей. Избалованная Дашенька, нежное создание, никогда не видевшая дикой природы, очень была рада такому отдыху, рада потому что он не похож на заграничный отдых в отелях. Когда они отплыли к камышам, рыбаки проплывающие мимо них, с круглыми глазами уставились на Максима и выключили мотор лодки, испугавшись своего видения. Они только что видели Максима в утренних новостях, на теледебатах по поводу президентских выборов, а здесь воочию столкнулись с ним лоб в лоб. От удивления один другого толкнул в бок, испуганно спросил: "Слушай, у меня не белая горячка, это Воронцов?"
Другой рыбак испуганно рассматривал Максима и заикаясь спросил:
– Это Вы?
– Я, – ответил Максим, – а что не похож?
– Нет, что Вы мы сразу Вас узнали, вот расскажем своим, они не поверят.
– Давайте сфотографируемся, чтоб поверили, перелазьте к нам, – засмеялся Максим.
Рыбаки с радостью, из резиновых комбинезонов, стали доставать свои потертые мобильные телефоны, весело перелезая в лодку к Максиму. Они поочереди сфотографировались с кандидатом в президенты и уверили Максима, что будут голосовать только за него, раз он рыбак. Максим заулыбался, распрощался со своими избирателями и поплыл с красавицей женой поближе к камышам.
Даша гордилась своим знаменитым мужем. Она мечтательно подняла глаза к ласковому солнцу и не заметила, как муж лодкой заехал в камыши. Что-то черным облаком поднялось над ними, и в мгновенье ока Даша увидела, что Максима плотным слоем облепили черные жирные мошки. Будущего президента было не узнать. Он стал похож на Барака Обаму. Вылитый негр! В это же мгновение она поняла, что выглядит точно так же. Она в ужасе увидела, что облеплена этими противными букашками. Даша закричала так громко, что сорвала себе голос. Она попробовала согнать этих тварей со своей красивой фигуры, но они преспокойно сидели и даже не шевелились. Они не кусались, просто прилипли к ней, поняв что здесь сидеть лучше и теплее. Даша только била своими нежными ручками по этим безобразным тварям и никак не могла их согнать с себя. Она размазывала их по своему загару и сверкала белками глаз. Этого она пережить не могла. Она в полуобморочном состоянии продолжала громко орать и ругать мужа, что он любит такой жесткий вид отдыха.
Максим смеялся и назидательно советовал жене, всегда доверять мужу и не ревновать его. Он напомнил ей, что рыбалка это сугубо мужское дело. Даша в шоке пребывала еще несколько минут, затем бросилась в воду и спаслась от этих навязчивых поклонниц мужа. С этого момента, она точно знала, что больше на рыбалку не поедет никогда.