Джудит выключила свет и укуталась одеялом, но стало еще холоднее, холод неумолимо завладевал всем ее телом. Она натянула на голову пуховое одеяло, но стучала зубами, а ее тело отказывалось согреваться. Атласная комбинация вдруг показалась ей ледяным футляром. У нее начался сухой кашель. Ей вдруг ужасно захотелось пить, но она так замерзла, что не могла заставить себя подняться с кровати, чтобы набрать воды. Наконец Джудит включила свет, выползла из постели и, дрожа и шатаясь, направилась к ванной. Вдруг Джудит подскочила: дверь распахнулась и ей навстречу кинулся Ник.
- Джудит! Черт! Я так и знал… Ради Бога, залезай обратно в постель.
- Хочу воды, - прохрипела она.
Он уложил ее обратно в постель, подоткнул вокруг одеяло, зашел в ванную. Вернулся он со стаканом и поднес его к ее губам, а Джудит с трудом, между приступами кашля, удалось отпить немного воды, больше разливая ее на атласную комбинацию.
Ник презрительно оглядел эту одежонку, подошел к комоду своего отца и стал рыться в ящиках, пока не нашел теплую полосатую пижаму. Он швырнул пижаму на кровать.
- Ты в ней утонешь, но по крайней мере тебе будет тепло. Пойду разыщу грелку.
Ужасно кашляя, Джудит стащила прилипшую к дрожавшему телу комбинацию и облачилась в пижаму Джорджа Кэмпьена. Мужчина он был крупный, и видом своим она рассмешила бы кого угодно. Но ей было уже все равно. Джудит удалось слегка засучить рукава пижамы, и она зарылась в постель до того, как явился Ник с подносом и грелкой в махровом чехле.
- Тебе лучше? - спросил он, ставя поднос рядом с ней на тумбочку. Он сунул грелку под одеяло - к ее ногам. Джудит силилась сдержать кашель. - Я снова включил отопление, - деловито продолжил он, - и заварил чай. Еще порция виски в чае тебе не помешает. Но постарайся больше не разливать…
Джудит как можно скорее выпила чай. Ник брал из ее рук чашку каждый раз, когда она кашляла, а когда она кончила пить, поставил чашку на поднос и пошел в ванную.
- Нашел! - торжествующим голосом объявил он, возвращаясь с флаконом сиропа от кашля. - Зимой мама кашляет. Вот почему папа настоял на том, чтобы увезти ее в теплые края на Рождество. - Ник налил сиропа в пластиковую мензурку и протянул ее Джудит. Она послушно проглотила лекарство и натянула одеяло повыше.
- Спасибо, - прохрипела она наконец. - Мне становится лучше.
- Но ты еще дрожишь, - угрюмо сказал он.
- Скоро будет все хорошо. Мне стало теплее, правда, - уверяла она, но клацала зубами, и от этого ее слова казались не слишком убедительными.
- Я позвоню доктору, - непререкаемым тоном сказал он и двинулся к телефону.
- Нет! - Джудит яростно затрясла головой. - Все будет хорошо, как только я согреюсь. Наверное, у меня какая-то запоздалая реакция.
Он нахмурился и пощупал ее лоб.
- По крайней мере жара нет.
- Я же сказала, мне просто надо согреться. - Ей удалось изобразить на лице жалкую улыбку. - Возвращайся в постель, Ник. Все будет в порядке через… - Не закончив фразы, она застучала зубами.
Ник чертыхнулся, отдернул одеяло и лег рядом с ней.
- Считай, что это терапия, - грубо произнес он и прижал ее к себе. - Не отбивайся. Я просто хочу согреть тебя.
Джудит не собиралась отбиваться. Она послушно прильнула к нему, с чувством благодарности принимая его тепло. Какое-то время она ничего не чувствовала, кроме тепла, перетекавшего к ней из его горячего, знакомого ей тела. Ее голова уютно лежала в изгибе его плеча, а тело невольно приладилось к его телу, и по мере того, как тепло проникало в нее, Джудит расслаблялась, подчиняясь крепко обнимавшим ее рукам, отдаваясь неге, которая спасла ее от мучительной дрожи. Оба лежали не шелохнувшись, и покой нарушал только один звук, одно движение - их дыхание. Но постепенно неподвижность эта стала иной: Джудит почувствовала, как руки Ника сжимаются, услышала, как ритм его дыхания меняется, ускоряется, и она тоже задышала чаще, поспевая за ним. Тепло перешло в зной, она резко вздохнула и попыталась отстраниться, но Ник крепко держал ее.
- Джудит, Джудит, как ты нужна мне! - простонал он, скользнул горячими губами по ее щеке к губам и приник к ним с такой жаждой, что ей было не устоять. Тихая нега сменилась огнем, необоримым желанием, и ни один из них не мог совладать с собой после долгих месяцев одиночества и воздержания.
Слепой инстинкт вычеркнул из головы Джудит все мысли. Ник целовал ее с жадностью, с упоением, гладил руками по спине и ниже, по ягодицам, настойчиво притягивая к себе, и Джудит уткнулась лицом ему в шею. Губы Ника снова покрыли ее губы, она пылко ответила на вторжение его языка и прижалась бедрами к его бедрам, когда он пальцами ощупал ее груди и нашел неопровержимое доказательство ее желания. Он опустил голову и поймал зубами твердый как алмаз сосок, а пальцами щекотал второй, пока Джудит не стала биться головой о подушку. Тело Джудит будто пронзали раскаленные добела стрелы, мириадами впиваясь ей в груди, а он долго и мучительно прикасался то к одной, то к другой, и ей казалось, что она вся тает изнутри от желания, которое подавляла в течение года. Она издала хриплый вздох, когда наконец он нежно коснулся ее лона и понял, что она желала, страстно желала его.
Николас Кэмпьен склонился над своей женой, на мгновение вгляделся в ее искаженное, раскрасневшееся лицо и скользнул руками под ее бедра, чтобы приподнять ее к себе, согнул спину привычным гибким движением и, не отрывая взгляда от ее глаз, завершил их воссоединение. Джудит с силой втянула воздух, потрясенная жгучим знакомым наслаждением. Ее гипнотизировал исполненный желания взгляд прозрачных глаз ее мужа, и она протянула жадные руки и вонзилась ногтями ему в плечи. Ник хрипло вскрикнул и стал двигаться как в конвульсиях. Джудит повторяла его движения, ее тело, как всегда, в точности подчинялось ритму его тела, и она улыбнулась, глядя в его напряженное лицо. Она знала, что он давно сдерживает потребность разрешиться, владеет своим телом и продлевает торжество их любви, но вот наконец он сдался, и всепоглощающая кульминация охватила обоих одновременно. Обессилев, не разнимая объятий, они мгновенно заснули. Он держал ее так крепко, что казалось, будто ни за что никогда не отпустит.
Когда чуть позже Джудит проснулась, Ник по-прежнему крепко обнимал ее, и ее тело бессознательно уже отвечало его телу - до того, как ее мозг успел охватить происходящее. Она вздрогнула от прикосновения его возбуждающих рук, отдала ему приоткрытые губы, и они вдвоем еще раз окунулись в знакомую волну. Все происходило как во сне, без слов и продолжалось дольше, чем в первый раз, но было так же упоительно. На этот раз, когда все кончилось, Ник перевернулся на спину, притянул ее к себе и ласкал, пока она не уснула.
Когда Джудит снова очнулась, настал уже день, и она была одна. Она вскочила. Лицо ее залилось горячим румянцем, как только она заметила, что она нагая, а постель в беспорядке. Джудит в смятении побежала в ванную, встала под горячий душ, а потом, чувствуя себя виноватой, стала рыться в вещах Лидии в поисках нижнего белья и нашла там же старые трикотажные брюки в полиэтиленовой сумке, набитой одеждой, которую Лидия явно отложила для какой-нибудь из своих благотворительных распродаж. Брюки были Джудит тесноваты в талии, она разглядела на них два-три пятна от краски, ужасно длинные брючины собрались гармошкой, но, подогнув их, натянув носки свекра и его теплый красный свитер, почувствовала себя более подготовленной ко всему, что мог обрушить на нее наступивший день. Она торопливо нанесла на лицо увлажняющий крем и, стараясь не видеть в зеркале своих глаз, расчесала волосы.
Как, в смятении думала она, встречаться с покинутым мужем после ночи, подобной прошлой? Бессмысленно притворяться, будто виноват был Ник. Их ласки были взаимными и горячими, как всегда, и даже в каком-то отношении более страстными после их долгой разлуки. Конечно, это все из-за пережитого приключения. Что-то первобытное, изначальное захлестнуло обоих после того, как они с трудом добрались до укрытия, преодолев ужасное наводнение. Но что менялось? Ничего. Ник был тем же Ником, а ей и этим утром хотелось плясать под его дудку не больше, чем до мгновения, когда их примитивная страсть перечеркнула все, включая возможный развод.
Джудит с неловкостью смотрела на развороченную постель. Поскорее сорвав простыни и одеяла, скомкав все, Джудит вышла из комнаты. У нее отнимались ноги - так ей не хотелось идти вниз, где был Ник. Она услышала, что он в отцовском кабинете говорит по телефону, и прошмыгнула на кухню, а потом дальше, в моечную, радуясь тому, что встреча пока откладывается. Джудит сунула белье в стиральную машину Лидии, включила и вернулась на кухню, где Ник, впервые за их совместную жизнь, уже приготовил завтрак. Стол был накрыт на двоих. На нем стояли масло, джем и мед. Кофе кипел в электрической кофеварке, хлеб был нарезан ломтиками - бери обжаривай в тостере. В общем, на кухне была такая подчеркнуто домашняя обстановка, что Джудит заняла оборонительную позицию прежде, чем вошел Ник, ясноглазый, уверенный в себе, вошел с видом героя-победителя.
- Доброе утро, дорогая, - произнес он с улыбкой, от которой у нее когда-то размякали кости.
- Доброе утро, - с холодком ответила Джудит. - Все это довольно неожиданно. Ты, я вижу, даже кофеварку освоил.
Улыбка исчезла с лица Ника. Он молча осмотрел ее изучающим взглядом, а на его лице сразу же появилось свойственное ему натянутое выражение.
- Так. Отсутствие энтузиазма при свете дня означает, что ты не рада вчерашней ночи. То есть мы вернулись к исходной точке.
- Если ты ведешь речь о том, что из-за вчерашнего между нами ничего не изменилось, то - да, - сказала она, все-таки ощутив боль, когда Ник пожал плечами и отвернулся, чтобы сунуть ломтики хлеба в тостер.
Когда Ник ставил на стол кофейник и сухарницу, его лицо уже сделалось непроницаемым.
- По крайней мере можно позавтракать вместе, прежде чем каждый пойдет своей дорогой, Джудит.
- Конечно. - Она села. Досадно, что из-за него она чувствовала себя виноватой. - Я слышала, что ты говорил по телефону. Ты пытался выяснить, как добраться в Лонгхоуп?
- Да. И еще я разговаривал с Хью. Вернее, с Маргарет. Хью к тому времени успел уйти на ферму. Я сказал, что ты доберешься к ним сегодня… тем или иным способом, но тогда я еще не разобрался в вопросе с транспортом. Можешь позвонить ей после завтрака, если хочешь. Скажи, что приедешь к обеду. - Ник намазал тост маслом, потом медом и таким официальным тоном попросил Джудит налить ему кофе, будто прошедшей ночи не было. - Ты сама ничего не съешь? - спросил Ник.
Скорее чтобы найти себе занятие, чем из желания поесть, Джудит взяла ломтик тоста и намазала маслом.
- Я правильно поняла - ты в самом деле нашел способ отправить меня домой?
- Ты имеешь в виду Лонгхоуп? Да, - ответил он. - Здесь дороги еще затоплены, но у меня есть друг в Пеннингтоне, который согласился прилететь за тобой на вертолете. Он сможет сесть здесь, на газоне, а в Лонгхоуп достаточно места, чтобы спустить тебя.
Джудит в ужасе уставилась на Ника.
- На вертолете! Но такой… транспорт будет стоить целого состояния!
- Считай это рождественским подарком, - пожимая плечами, ответил Ник и протянул чашку - он хотел еще кофе. Пока Джудит наливала, он намазал маслом новый ломтик тоста.
- Ты, наверное, голоден, - виновато сказала Джудит. - Давай я тебе приготовлю омлет…
- К черту! Не нужен мне твой омлет! - неожиданно выпалил он и злобно посмотрел на нее через стол. - После чуда вчерашней ночи - а для меня, пусть не для тебя, это было сказочно - я думал, между нами все уладится. Так нет же! Сегодня с утра опять вижу эту мисс Айсберг! Я хочу всю оставшуюся жизнь прожить вдвоем с тобой. А ты в состоянии предложить мне только какой-то омлет?!
Джудит разозлилась.
- А по-твоему, чтобы все уладилось, достаточно провести ночь вдвоем в постели? Ты каким был, таким и остался, Николас Кэмпьен. Каждый раз, когда у нас возникали разногласия, ты только и делал, что тащил меня в постель, чтобы "все уладить". Но в этот раз ничего не выйдет. Не то чтобы вчерашняя ночь, - добавила она, стараясь быть справедливой, - не была чудесной… секс был самый лучший, какой у нас когда-нибудь получался, но я хочу от жизни большего. Я хочу нормальных супружеских отношений - чтобы каждый уступал… Хочу, чтобы каждый считался с потребностями другого. В течение нашего недолговечного брака, насколько помню, только твои потребности и принимались во внимание.
Глаза Ника превратились в осколки льда.
- Если ты называешь то, что было у нас прошлой ночью, всего лишь "сексом", нет смысла вести с тобой разговор. Джудит, я думал, что мы любили друг друга. Раз уж я явно ошибся, давай прекратим этот разговор.
- Прекрасно, - огрызнулась она. - Когда будет вертолет?
- Часов в одиннадцать. Тебе придется лететь как есть: твоя одежда не высохла.
- Неважно. Уложи ее в пластиковый мешок. Добраться бы в Лонгхоуп. Мне безразлично, как я буду выглядеть. Я верну все, что сейчас на мне, твоей маме, когда она приедет. - Джудит вскочила на ноги и принялась убирать со стола, сердито гремя посудой.
Ник с минуту наблюдал за ней, потом допил залпом кофе, поднялся и зашагал прочь, не оглянувшись.
Джудит разом прервала судорожную деятельность - она боролась с собой, чтобы не разреветься, однако через минуту взяла себя в руки и стала наводить порядок на кухне. Выходит, Ник проведет Рождество в одиночестве. Она знала: достаточно одного ее слова, и они остались бы здесь вместе. Но это было бы все равно что согласиться жить по-старому, когда все делалось, как хотел Ник. Да, она любила его по-прежнему, но ей хотелось чего-то большего. Гораздо большего.
Удостоверившись в том, что кухня сияет чистотой, Джудит запихнула плащ и сапоги в полиэтиленовую сумку и поднялась наверх за своей остальной мокрой одеждой. Потом она прибрала в спальне, спустилась и постучала в дверь кабинета.
- Ну? - раздраженно спросил Ник, когда она вошла.
- Я не могу лететь в туфлях Лидии. Они мне немного велики, - холодно произнесла она. - Можно я возьму ее резиновые сапоги? Мои еще насквозь мокрые.
Ник, смотревший в окно, обернулся.
- Бери все, что хочешь, - угрюмо сказал он. - Ты уже почти готова? Я позвонил Маргарет и сказал, что ты скоро отправляешься. Вертолет должен быть здесь с минуты на минуту.
Джудит проглотила комок в горле. Одна мысль о вертолете приводила ее в ужас.
- Ник… - начала она.
Он посмотрел на нее исподлобья.
- В чем дело?
- Ты забыл, что я боюсь летать?
- Это лишало меня твоего общества во время поездок, так что нет, не забыл. - Его глаза насмешливо засветились. - Кроме того, я же сам глушил тебя коньяком, когда мы летели в Париж провести медовый месяц. Помнишь?
Джудит покраснела.
- На самолете… Извини, что я причиняю тебе столько хлопот, но от одной мысли, что придется лететь даже не самолетом, а вертолетом, у меня поджилки трясутся.
- А я думал, ты на все готова, лишь бы оказаться от меня подальше, - едко произнес он и нетерпеливо вздохнул. - Раньше говорить надо было. Теперь Дан Эббот, наверное, уже в пути.
- Тогда… тогда ты мог бы со мной полететь? - с отчаянием в голосе спросила она.
Он сощурил глаза.
- Мое присутствие что-нибудь изменит?
- Да, - не таясь, сказала она, глядя на него с откровенной мольбой. - Прошу тебя, Ник.
Он пожал плечами.
- Хорошо. Вряд ли я имею право сажать на шею Дану пассажирку-истеричку. Пойду закрою все и возьму пиджак. Потом выйдем на газон. Будем ждать. Остается надеяться, что Дан сможет забросить меня обратно.
- Я частично оплачу расходы, - поспешила сказать Джудит, когда они увидели в небе вертолет.
- Это ни к чему, - сухо ответил он. - Ты не просила устроить тебе путешествие на вертолете, так что ничего не надо оплачивать. Я же сказал: это мой тебе подарок. Ну вот, Дан спускается, а поэтому хватит спорить. Возьми себя в руки: ты оглянуться не успеешь, как окажешься целой и невредимой в Лонгхоуп.
Последние слова Ника заглушил звук рассекавшего воздух винта. Шум становился все громче, и над похожими на леденцы дымовыми трубами Фрайерс-Хейвен возник вертолет. Мгновение - и ревущий круг лопастей уже парил над газоном, трава полегла. Напоминавшая огромную стрекозу машина приземлилась. Ник широко улыбнулся пилоту, пригнул голову и, заставив Джудит сделать то же самое, затолкал ее впереди себя в вертолет. Ник прокричал пилоту об изменившихся планах, одновременно пристегивая к сиденью до столбняка напуганную Джудит, и уселся рядом с ней. Она попыталась улыбнуться Дану Эбботу и окаменела на своем месте, чувствуя, как у нее внутри все переворачивается. Машина Тем временем с грохотом поднималась над кронами залитых зимним солнечным светом деревьев. Пассажирам открылся великолепный вид на леса и затопленные водой равнины. Впрочем, Джудит ничего этого не видела: она боялась смотреть вниз. Она сидела будто скованная и, почти оглохнув от шума, смотрела прямо вперед. Периодически она хваталась за руку Ника, как утопающий за соломинку, и повторяла себе, что через несколько минут они благополучно доберутся в Лонгхоуп, или жестоко ругала себя за малодушие, надеясь, что пилот не принял ее за полную идиотку.
Еще каких-то пять минут - и Дан Эббот приземлился, как было указано, на поблекший луг за фермой Лонгхоуп на глазах у семейства Лонг и двух-трех их работников, с интересом наблюдавших сцену посадки. Пока лопасти винта медленно останавливались, Ник отстегнул ремни и помог посеревшей Джудит выйти из вертолета, а потом повернулся к ринувшимся толпой людям, которым не терпелось встретить гостей и познакомиться с пилотом. Самую восторженную встречу прибывшим оказали племянники Джудит, близнецы Джек и Чарли, совершенно ошеломленные транспортом, на котором явилась к ним тетя.
После первых приветствий Маргарет Лонг, высокая, приятной наружности женщина, одетая в вельветовые брюки, теплый свитер и перепачканные землей резиновые сапоги, окинула взглядом Джудит и крепко обхватила ее за талию, а затем пригласила веселого и приятного мистера Эббота зайти выпить кофе.
Он с явным сожалением отказался, объяснив, что обязан прибыть по графику в Ювилтон.
Это сразило Джудит.
- Ник, значит, ты не сможешь улететь обратно?
Дан ее успокоил:
- Миссис Кэмпьен, я могу быть у вас сегодня после обеда. Я должен вернуться в Глостер к четырем. Забрать тебя отсюда часа в три, Ник?
Джудит заметила, что все семейство хмуро смотрит на нее, и покраснела. Ник между тем заверил друга, что ему так будет удобно.
- Извини, я доставляю тебе столько хлопот, Дан. Если бы не Джудит, я бы сюда не летел. Ты заметил, для нее это путешествие было не слишком приятным. Я предполагал, что ты не обрадуешься ее истерике, поэтому попросил и меня захватить.
- Еще бы ты с ней не прилетел! - с излишней резкостью бросил Хью и мрачно взглянул на сестру. - Маргарет приготовила обед на целую ораву. Вы в самом деле не сможете остаться, Эббот? Мы были бы вам очень рады.
К глубочайшему разочарованию Джека и Чарли, Дан Эббот все-таки отказался от приглашения. Хью оттащил сыновей подальше, и они во все глаза смотрели, как вертолет поднимался в небо, а потом полетел над рекой Северн в южном направлении.