Некоторое время Алпин рассматривал Софи, а потом схватил ее в объятия и сердечно поцеловал, прежде чем выбежать из спальни. Софи схватила его рубашку, набросила ее поверх ночной сорочки и выбежала вслед за мужем.
Когда Софи и Эрик с Неллой догнали Алпина, он стоял перед дверью во двор, сжав кулаки, уставясь в пространство невидящим взглядом. Подойдя к нему, Софи взяла его руку.
- Последний раз, когда я выходил на солнце, оно меня чуть не убило, - тихо сказал Алпин.
- На этот раз все будет хорошо, любимый, - ответила Софи, а затем добавила: - Если ты начнешь дымиться, мы тут же втащим тебя под крышу.
- Негодяйка, - прошептал он, а затем, набрав полную грудь воздуха, вышел во двор, увлекая за собой Софи.
Она шла бок о бок с мужем, когда он спускался вниз по ступенькам. Потом молча встала рядом во дворе, чувствуя, как исчезает страх, сменяясь восторгом. Он до боли сжал ее ладонь, и она взглянула на него. Его лицо было обращено к солнцу, глаза закрыты, и слезы текли из-под ресниц.
Софи обняла Алпина, прижимаясь к нему, и он обхватил ее руками, касаясь подбородком ее макушки.
- Боюсь поверить, - признался он, стараясь обрести самообладание, потому что вокруг собрались почти все обитатели Нохдаэда.
Они стояли молча, не сводя глаз с хозяина.
- И как ты себя чувствуешь?
- Я чувствую то, чего в Нохдаэде не видели давным-давно, - надежду.
- Беда, милорд, - рядом с Алпином возник Эрик.
В ворота замка вливалась толпа жителей деревни. Люди были вооружены самодельным оружием, несли факелы.
- Может быть, я рано радовался, - медленно сказал Алпин.
Обняв Софи за плечи, он повернулся к толпе лицом.
Софи была смущена, потому что предстала перед людьми в рубашке мужа, накинутой поверх ночной сорочки. Но ее замешательство быстро сменилось тревогой, когда она поняла, что привело их в Нохдаэд. Впрочем, некоторые женщины улыбались и махали ей руками. Значит, Софи может обрести союзников, если найдет правильные слова. Кроме того, люди были сбиты с толку, когда поняли, что замок больше не тонет во мраке, а их лэрд стоит перед ними, ничем не напоминая демона. Это также было ей на руку.
- Это я виновата, - сказала она Алпину. - Забыла разобраться, кто убил бедного Дональда. Придется заняться этим сейчас.
- И ты сумеешь?
Ему пришлось спрятать усмешку, когда Софи расправила плечи и сурово посмотрела на деревенских. На ней красовалась его рубаха, ноги были босы, а волосы нечесаной гривой спадали на спину. Она, казалось, позаимствовала боевой духу толпы, уже сбитой с толку сиянием солнца во дворе замка, так что Алпин решил пока не вмешиваться. Она лучше его была осведомлена о том, что произошло, а его люди уже незаметно занимали боевые посты, окружая толпу. Они незамедлительно начнут действовать, если возникнет хоть малейшая опасность.
- Подозреваю, вы явились не для того, чтобы поздравить меня с бракосочетанием, - сказала она, складывая руки на груди.
- Миледи, мы хотим справедливости, - сказал мясник Йен, выходя из толпы. - Убийца моего сына должен понести кару.
- Неужели я бросаю слова на ветер? Кажется, я уже говорила вам, что лэрд не убивал.
- Простите, что так говорю, но вы под влиянием этого человека. Кто еще мог убить моего парня? У него не было врагов. Мы не могли найти ни одного мужчины во всей деревне, кто не любил бы его.
- Значит, его будут поминать добром, и это будет вам утешением. Но как насчет женщины?
- Мой сын был верен жене. А до того, как женился, был честным и порядочным парнем. И он был крепким, здоровым мужчиной. Какой женщине было под силу его убить?
Софи покачала головой:
- Той, которая перерезала ему горло, пока он спал, как я вам уже говорила. А что до ран на его голове, так она могла его сначала ударить, чтобы не успел проснуться, пока она будет его убивать.
- Но он не заигрывал с девицами, - возразил мастер Йен.
Хотя Джемма не чувствовала себя виновной, Софи видела, что она нервничает и злится. Ей было мало того, что она пролила кровь бедняги Дональда. В этом ее уязвимое место, решила Софи, готовясь нанести удар.
- Значит, была женщина, которая сама хотела с ним поиграть. - Вздохнув, она покачала головой. - Тщеславная женщина, которую он отверг. Кто знает? Очевидно, она не хотела примириться с тем, что Дональд или любой другой мужчина может устоять против ее чар. Или что Дональд не считает ее привлекательной и остается верен своей милой, любящей красавице жене…
- …которая вообще не умеет ублажать мужчин! - закричала Джемма и смертельно побледнела, сообразив, что выдала себя.
Софи даже удивилась, что преступница сломалась так легко. Только благодаря быстрому, иногда грубому вмешательству людей Алпина Джемма спаслась от скорой на расправу толпы. Когда ее вели в темницу замка, где ей предстояло ждать суда, Джемма продолжала кричать и наговорила достаточно, чтобы кончить дни на виселице. Софи подошла к убитому горем Йену, уголком глаза отметив, что в стороне стоит пухленькая вдовушка зрелых лет, готовая подойти к нему с утешением. Судя по всему, Йену не придется долго оставаться вдовцом.
- Мне очень жаль, мастер Йен, - сказала Софи, гладя его по руке. - Не думайте об этом. Ни вы, ни ваш сын не сделали ничего дурного. Виновата только она.
Софи вскрикнула, когда Алпин внезапно схватил ее за руку.
- Я только хотела утешить беднягу.
К воротам подъезжал отряд всадников.
Софи увидела, что деревенские быстро попрятались за спины стражей Нохдаэда, потом взглянула на всадников и тихо застонала. У них с Алпином была долгая, страстная ночь, но она так и не нашла времени, чтобы посвятить мужа в некоторые подробности своей жизни. Наблюдая, как четверо молодых всадников, а затем дюжина других въезжают в ворота, она думала, что таких подробностей наберется немало.
- Ты знаешь, кто эти люди? - спросил Алпин, чувствуя, как насторожилась Софи.
Четверо красивых молодых людей спешились в ярде от них, глядя на его жену со смесью удивления, раздражения и радости.
- Мои братья, - ответила она и представила каждого: - Сэр Адриан, сэр Роберт, сэр Гилберт и сэр Нейл. - Она взяла руку Алпина и сделала глубокий вдох, прежде чем представить им мужа. - А это мой муж, сэр Алпин Маккорди, лэрд Нохдаэда.
Она поморщилась, когда они изумленно уставились на нее, а потом дружно выругались.
- Ты вышла за этого человека? - спросил брат Адриан. - Неужели не слышала, что о нем рассказывают?
- Да, - ответила Софи. - Говорят, что он живет в тени, пьет кровь. Что он демон, умеет превращаться в зверя и всякое такое.
- Ты уехала, не сказав ни слова.
- Я оставила записку.
Не слушая ее, Адриан продолжал:
- А старый Стивен был уверен, что тебя похитили. Он отправил людей из Уэрстейна на твои поиски и послал нам записку. Мы провели в седле неделю, съездили в Добарах и даже в Герби, потом обратно в Уэретейн. Потом услышали жуткую легенду и подумали, что ты имела глупость поехать сюда.
Уперев руки в бока, он сурово взглянул на сестру:
- И были правы!
- У меня был план, - сказала Софи, не обращая внимания на ворчание Неллы и братьев, - насчет того, как справиться с нашей бедой. То есть с моей бедой, с которой, возможно, мне предстояло встретиться в будущем. Это не легенда, Адриан. Видишь ли, одна наша родственница в далеком прошлом…
Алпин внезапно закрыл ей рот ладонью.
Он был поражен, что у его жены было столько секретов, но хладнокровно прервал ее, чтобы не дать ей говорить лишнее при людях. Во дворе толпились любопытные, жадно навострившие уши жители деревни. Ни к чему было рассуждать здесь о магии, ведьмах и проклятиях. Чего доброго, деревенские начнут думать, что Софи тоже ведьма.
- Думаю, нам лучше войти, - предложил он. - Эрик, найдутся для гостей комнаты?
- Конечно, - ответил Эрик. - Маклейны вчера уехали.
Схватив за руку Неллу, Софи поспешила к себе, чтобы одеться. Когда она присоединилась к мужчинам в главном зале, тотчас же догадалась по лицу Алпина, что опоздала. Некоторые тайны были раскрыты без ее участия, и она опоздала смягчить суровую правду. Скорчив гримасу, она села рядом с мужем.
- Кажется, женушка, ты забыла мне кое-что рассказать, - с расстановкой произнес он.
- Ну, пустяк-другой, - промурлыкала она.
- Пустяк вроде Добараха, Уэрстейна и Герби - ваших имений? Или что у тебя хватит денег, чтобы выстроить позолоченный собор? Достаточно людей, чтобы собрать небольшую армию? Да, не забудем еще о восьмерых братьях.
- Такая жена щедрый подарок, вот мы и решили, что ее похитили, - пояснил Адриан. - Наша сестра - богатый трофей. Разумеется, к вам это не относится, поскольку она вас обманывала.
- Я никого не обманывала, - возмутилась Софи. - Просто не рассказала Алпину всего.
Она ждала, пока мужчины закончат судачить о женском коварстве, а затем продолжила рассказывать о проклятии Роны и о том, как и почему решила во что бы то ни стало найти путь спасения.
- Итак, - она положила руку на плечо Алпина, и, к ее облегчению, он сжал ее в ответ рукой, - я не могла сказать правду из опасения, что он так и не сделает свой выбор или сделает его, руководствуясь совсем не теми соображениями. Если ему предстояло сделать выбор между любовью и богатством, он не должен был знать, что я богата.
Софи вздохнула с облегчением, когда Алпин поднес к губам ее руку и поцеловал костяшки пальцев.
Адриан покачал головой:
- В это очень трудно поверить, но и бессмысленно оспаривать. Слишком многие события из истории обоих семейств вершились так, как будто над ними в самом деле тяготело проклятие. - Он взглянул на Алпина: - Вы думаете, проклятия и вправду больше нет?
- Похоже на то. Однако прежде чем окончательно в это поверить, мне бы хотелось пережить хотя бы еще один солнечный день.
Эти слова тревожили Софи весь остаток дня, хотя она от души наслаждалась обществом братьев. Даже удовольствие видеть, как Алпин ест нормальную пищу, наслаждаясь каждым кусочком, как ребенок, получивший сладкое, не помогло справиться с растущим беспокойством. Но только тогда, когда она легла в постель к мужу, Софи поняла, что он заметил ее тревогу. Он не спешил ее обнять. Лежа на боку, он внимательно смотрел на жену.
- Почему-то мне кажется, что у тебя есть еще одна тайна, - сказал он. - Больше земель? Больше денег? Больше братьев?
- Нет. Полагаю, достаточно и тех, что уже есть, не так ли? - спросила она, несмело улыбаясь Алпину.
- Да, больше чем достаточно. Тогда что ты скрываешь?
Вздохнув, Софи уставилась на маленький холмик, где под одеялом топорщились пальцы ее ног.
- Я жду ребенка. - Она поморщилась, когда Алпин вздрогнул всем телом. - Да, я уверена, хотя прошло совсем мало времени.
Перевернувшись на спину, Алпин слепо уставился в потолок.
- Ты сказала, что сможешь выпить особые отвары.
Софи проворно улеглась на него сверху и обняла его лицо ладонями.
- Ты действительно хочешь, чтобы я избавилась от нашего ребенка?
- Нет, - быстро ответил он, вложив всю душу в это короткое слово. Потом поморщился. - Но проклятие…
- Его больше нет. Подумай, Алпин. Я зачала еще до того, как ты отдал мне предпочтение. - Софи видела, как свет надежды возвращается в его глаза. - К. тому же, кажется, тебе известно, что я умею… чувствовать всякое. Я не чувствую порчи в ребенке, которого ношу. Верь и надейся, Алпин.
Он обвил ее руками и прижал к себе.
- Я верю в тебя. Но тебе нужно быть терпеливой, если я случайно дрогну. В конце концов, не так-то легко забыть четыреста тридцать пять лет тьмы.
- Тьма рассеялась. Ты выбрал любовь, Алпин, и разогнал тучи.
- Да, я выбрал любовь. - Он приподнял ее подбородок. - И я научу наших детей, как важно то, что я понял.
Софи коснулась губами его губ.
- И какой же урок ты усвоил?
- Что истинное богатство человека не измеряется площадью земли, числом воинов или количеством звонкой монеты. Главная мера - его умение дарить и принимать истинную любовь.
Джеки Кесслер
Вечные любовники
Глава 1
- Вы этого не сделаете, - сказала я женщине у себя за спиной, ощущая, что острое лезвие ее складного ножа своим зазубренным краем впивается мне в горло.
- Заткнись, - прошипела она, дергая меня сзади за волосы, чтобы убрать их от шеи. - Ты сама виновата.
- Я?
- Ты забрала его у меня. Увела прямо из-под носа.
- Не делала ничего подобного, - возразила я, стараясь вразумить сумасшедшую, которая собиралась перерезать мне глотку. И вдобавок в такую рань - еще нет и семи! - Я стояла в очереди впереди вас.
- Он был мой! Я мечтала о нем. Дожидалась всю неделю, копила деньги. А ты все погубила!
Она накручивала мои волосы на кулак, мне стало нестерпимо больно. Я сжала зубы, с трудом сдерживая поток ругательств. А всего только и хотела, что сделать сюрприз Полу - угостить любимым лакомством, и вот расплата. Подвергнуться нападению тетки, которой не хватило утренней дозы здравомыслия!
Прижатая к ее толстому телу, с ножом у горла, я сказала:
- Леди, это всего-навсего пончик.
- Ванильно-шоколадный пончик, - протянул голос. - В обсыпке. Мм.
Вот черт!
Моя напускная храбрость таяла, как шоколад на солнце, и сердце ушло в пятки. Рядом со мной был демон обжорства! Этого пакостника я могла узнать и без запаха серы. Только у таких, как он, бывает голос, который жужжит, как туча мух, справляющая оргию в горшке с медом. Но сейчас, когда в моем мозгу звенело "демон! демон! демон!", мои чувства фокусировались на этом исчадии чревоугодничества. Помимо приторной сладости сахарной пудры и густого аромата кофе, мой нос чуял запах гнили, как от тухлых яиц. От страха во рту появился кислый привкус, язык покрылся налетом. Тем не менее я начала исходить слюной. Желудок сжался в тугой комок, и единственное, чего мне сейчас хотелось, так это сбежать. Без оглядки бежать от беды подальше.
И возможно, хуже всего то, что мне нельзя было реагировать на демона-чревоугодника. Мне не полагалось чувствовать его присутствие. Даже женщина, которой он сейчас пытался овладеть, не понимала, кто тут находится. Знала о нем только я - благодаря моему демоническому прошлому.
Иногда здорово, мать вашу, иметь за плечами опыт демона.
- Ванильно-шоколадный пончик! - завопила женщина прямо мне в ухо. Я дернулась и хрипло застонала, когда нож больно впился мне в шею. - В обсыпке!
- А она забрала его у тебя. - Я услышала, как демон скорбно вздохнул. - Тебе никогда не почувствовать его сладость на языке. Не узнать, как нежное масло струится в горле. Какого удовольствия ты лишилась! И все из-за нее.
Полный кошмар. Подзадориваемая злым духом тетка вполне могла располосовать мне горло прямо над подносом с завтраком, который она, по всей вероятности, даже не успела толком попробовать.
- Ты забрала его у меня!
Ее нож вонзился в кожу под челюстью. Че-ерт, острый! Стоит мне сглотнуть, и у меня появится второй рот. Ладно, попробую не глотать.
Женщина прошипела мне в ухо:
- Все пропало! Из-за тебя.
Девушка-служащая за прилавком подняла руки в успокоительном - "все хорошо, не надо крови!" - жесте:
- Мэм, я с радостью предложу вам другой пончик.
- Эй, берите мой, - подала голос я. - Только он чуток запачкался, когда свалился на пол.
Женщина зарычала:
- Хочешь, чтобы я ела микробы? Отлично.
Чревоугодник изображает брезгливость. Хотя кто знает?
- Уверена, что в определенных ситуациях отступление от правила "пяти секунд" вполне оправданно.
Нож надавил сильнее, и я тут же заткнулась.
- Лучше отпустите леди, - предложила служащая, - и покажите, какой пончик вам нравится. У нас богатый выбор.
- Я хочу ванильно-шоколадный. В обсыпке.
- Мэм, в сегодняшней поставке пончиков именно этого сорта было мало. Но у нас есть пончики с шоколадным мороженым, в шоколадной глазури, с шоколадным кремом.
Женщина взвыла:
- Разве я сказала "шоколад"? Нет! Я хочу ванильно-шоколадный в обсыпке. Я набирала очки, ждала целую неделю и не собираюсь упускать то, что мне причитается, только потому, что эта костлявая шлюха приперлась сюда раньше!
Я вытаращила глаза. Костлявая? Вот сука.
- Следует убить шлюху, - предложил демон. - Покажи торговке пончиками, что тебе не до шуток.
Ублюдок!
Чокнутая Леди обливалась потом, а я была в неприятной близости от ее подмышки. Может быть, не накати в декабре такая теплынь, она надела бы поверх рубашки куртку, и мои глаза не слезились бы от ее вонючего пота. Впрочем, будь у нас в Нью-Йорке настоящая зима, я ни за что не вылезла бы из-под одеяла, чтобы сбегать за пончиками, и не оказалась бы в подобной ситуации.
- Мне следует тебя прирезать, - сообщила она мне, и ее слюна забила мне ухо густой пеной. - Чтобы ты поняла, что я не шучу.
- Не сомневаюсь, что ты настроена серьезно.
"О'кей, Джесс. Думай. Как забрать у нее нож?"
Черт, ни малейшего представления. Четыре тысячи лет в образе суккуба приучили меня пользоваться магическими средствами самозащиты. Но какой от них прок сейчас, когда я стала человеком и все мои магические навыки сводятся к замечательному и полезному умению время от времени видеть ауру. Человеком, который очень скоро умрет, если Чокнутая Леди проткнет мне глотку. Зарубка на память: изучи карате.
- Мэм, - сказала служащая, - прошу вас, положите нож.
- Только после того, как получу мой пончик.
- Что тут за шум… О-о… Ни фига себе.
Это из подсобки выскочил подросток, весь в прыщах, и застыл на месте при виде Чокнутой Леди с ножом. Я почувствовала, что женщина за моей спиной беспокойно задвигалась, вероятно, повернула голову, чтобы посмотреть, кто там пришел. Рука, которая тянула меня за волосы, слегка ослабила хватку, совсем немного.
Долгожданная возможность, лишь бы не ошибиться.
Я схватила запястье руки, держащей нож, и рванула в противоположном от себя направлении. По крайней мере попыталась: нелегко стряхнуть с себя массивного агрессора, если в тебе росту пять футов четыре дюйма. Лезвие больше не напирало на мою шею, но жирная рука по-прежнему держала крепко, теперь на уровне рта.
Демон проревел:
- Убей суку!
Чокнутая Леди хотела было снова ткнуть в меня ножом, но я сделала то, что на моем месте сделала бы каждая уважающая себя сука. Я впилась зубами в теткино предплечье. Клацнули зубы.
Издав запредельный вопль, она отпустила мои волосы. По-прежнему в ее объятиях, я с размаху наступила ей на ногу. Сто десять фунтов веса слегка напуганной особы женского пола впечатались в нее посредством трехдюймового каблука. Хрясь!
Вопль перешел в ультразвуковую область, и тетка уронила нож.