Принц кивнул и расплылся в улыбке. Граф же подумал: "Он будет очень популярен в Юре. Высокий, молодой, красивый… Все будут обожать его".
- Я рад, что вы готовы поддержать меня, граф Гинденберг. Я знаю, вы были добрым другом моего отца. И я уверен, что и мне вы станете хорошим другом.
Гинденберг снова наклонил голову. Тут раздался голос Рупника:
- А как вы поступите со мной, ваше королевское высочество?
- Вы хотите служить мне? - спросил принц.
Рупник энергично закивал:
- Да, разумеется.
Август снова улыбнулся:
- Тогда я буду счастлив оставить вас. Я буду спокоен, зная, что на моей стороне такие опытные и стойкие союзники.
- Конечно, хорошо, что он сохранил за нами наши посты, но сможем ли мы оказывать на него влияние? - проговорил Гинденберг после ухода принца.
По-прежнему сидя в гостиной, главный министр с маршалом потягивали бренди. Рупник, пригубив из своего бокала, проворчал:
- Этот союз с Англией губителен для нас. Август ничего не понимает. К тому же он не знаком с нынешней ситуацией. Он сражался в Вене за то, чтобы добиться независимости Юры, а ему следовало бы рассматривать переговоры как прекрасную возможность войти в состав Австрийской империи. Но при этом он мог бы сохранить часть нашего суверенитета. Именно так ему следовало действовать.
- Мы должны немедленно написать Марко в Вену и сообщить, что задумал Август, - сказал Гинденберг. - Вероятно, он сможет уговорить своего родственника и сделает то, что не удалось нам.
Рупник встал и подошел к столику, на котором стояла бутылка с бренди. Наполнив свой бокал, он вернулся на место.
- Меня удивляет, граф, что Франц не попытался изменить намерения Августа относительно договора с Англией. Я всегда думал, что он разделяет мнение отца о том, что будущее Юры связано с Австрией.
Гинденберг пожал плечами:
- Франц превыше всего ставит свои личные интересы. Он всегда этим отличался.
- Да, верно, - кивнул Рупник. - Вероятно, он думает, что сейчас самое лучшее для него - оставаться другом Августа.
- Возможно, в данный момент для нас для всех лучше оставаться друзьями Августа, - с усмешкой заметил Гинденберг. - Помните: для Юры принц - герой. Он воевал с французами в горах, а затем при Ватерлоо. Он привел остатки нашей армии к великой победе.
Рупник нахмурился и осушил свой бокал.
- Это я должен был вести нашу армию под Ватерлоо, - проворчал маршал.
- Да, вы очень не вовремя свалились в лихорадке, - заметил Гинденберг.
- Проклятому юнцу просто повезло.
- До сих пор он был неуязвим, - продолжал главный министр. - Но помните, даже Наполеон не избежал своего Ватерлоо.
Лучи июльского утра заливали конюшенный двор герцога Бофорта. Принц, пришедший сюда в поисках Чарити, почти сразу же увидел ее - девушка выходила из конюшни в сопровождении кривоногого коротышки, одетого как грум.
При виде принца она улыбнулась:
- Вы вовремя, ваше высочество. Какое замечательное утро…
Август тоже улыбнулся:
- Я никогда не опаздываю, леди Чарити.
- Это Дженкинс, ваше высочество. - Она кивнула на грума. - Сегодня он оседлал для вас Серебряного.
Из конюшни вышел еще один грум; он вел под уздцы высокого чистокровного жеребца - казалось, тот вот-вот встанет на дыбы.
- Леди Чарити сказала, что вы отличный наездник, ваше высочество, - проговорил Дженкинс. - Надеюсь, вы действительно хороший наездник, потому что Серебряный - истинное наказание.
- Да, похоже, - кивнул принц? - Но полагаю, что смогу справиться с ним.
Август подошел к жеребцу сбоку и взял у грума поводья. Вставив ногу в стремя, он мгновенно вскочил в седло. Почувствовав на себе всадника, Серебряный заржал, тряхнул головой и взвился на дыбы. Однако принц тотчас же усмирил его и, похлопав по холке, с улыбкой проговорил:
- Замечательный конь. И очень умный.
- Вот видишь, Дженкинс! - воскликнула Чарити. - Я же говорила, Что принц справится с жеребцом.
Принц с удивлением посмотрел на девушку. Почему эта малышка была столь уверена в нем? Откуда она знала, что он неплохой наездник?
Потом грум вывел из конюшни черную невысокую кобылу, и Чарити с легкостью запрыгнула в седло. Расправив юбки, она взяла в руки уздечку и взглянула на принца:
- Поехали?
- Показывайте дорогу, - ответил Август с улыбкой. Они выехали с конюшенного двора и свернули на Оксфорд-стрит. Затем направились к Гайд-парку.
Лондон только начинал пробуждаться, и по улицам, стуча колесами, катились телеги - торговцы везли на рынок овощи. При виде этих грохочущих телег принц натянул поводья, чтобы придержать коня: он опасался, что Серебряный испугается. Но, к его величайшему изумлению, жеребец не обратил на телеги ни малейшего внимания.
- Серебряный ведет себя все лучше и лучше, - заметила Чарити. - Когда я садилась на него несколько раз, мне казалось, что он вот-вот сбросит меня и растопчет.
Принц с улыбкой взглянул на девушку. Она была в сером жакете и в юбке того же цвета, а ее миниатюрная ножка, покоившаяся в стремени бокового седла, была обтянута высоким черным ботинком для верховой езды. Другую ногу скрывала юбка. Пренебрегая условностями, она не носила шляпку, и принц любовался ее блестящими каштановыми волосами, стянутыми на затылке желтой лентой.
Мысленно улыбнувшись, он подумал: "Очаровательная малышка".
- Благодарю вас, леди Чарити, за то, что пригласили меня сопровождать вас сегодня утром.
Она улыбнулась:
- Я подумала, что вам будет приятно провести немного времени вне дома.
Принц рассмеялся:
- И вы оказались правы.
Они несколько минут ехали молча. Потом Чарити, покосившись на своего спутника, проговорила:
- Знаете, Серебряный действительно ведет себя все лучше. И мне кажется, что в парке он совсем успокоится.
- Чей это жеребец? - поинтересовался принц.
- Моего брата, но по утрам обычно вывожу его я, - ответила Чарити.
Они проехали мимо слуги, выгуливающего двух маленьких собачек, и Серебряный, покосившись на них, громко зафыркал. Чарити нахмурилась и сказала:
- Гарри следовало бы отправить Серебряного в наше поместье. Ему надо находиться весь день на воле, а не в тесной лондонской конюшне.
- А что же с ним делает ваш брат? - спросил принц. Чарити посмотрела на него с удивлением.
- Что делает?.. Выезжает на нем.
Август рассмеялся:
- Вы не поняли меня, леди Чарити. Он его учит чему-нибудь?
Девушка отрицательно покачала головой:
- Гарри купил его, потому что он такой большой и красивый. Брат решил, что будет хорошо смотреться на нем. Но на самом деле Серебряный не годится для прогулок в парке.
- Возможно, он будет хорош на охоте, - предположил принц. - Англичане помешаны на охоте.
Чарити снова покачала головой:
- Он не способен прыгать. Его предыдущий хозяин постоянно падал перед заборами и всевозможными препятствиями.
- Да, это весьма утомительно. - Принц улыбнулся. Когда они въехали в ворота парка, Серебряный снова зафыркал, и принц, почувствовав, что конь беспокоится, немного натянул поводья, чтобы придержать его.
- На этой аллее в утренние часы обычно никого нет, - сообщила Чарити. - Вы можете пустить его галопом.
Принц кивнул и пустил Серебряного по аллее. Теперь он не пытался его сдерживать. Август впервые скакал на чистокровном английском жеребце, и от скорости у него захватывало дух; привстав на стременах, он громко смеялся, наслаждаясь стуком копыт и шумом ветра в ушах.
Август проскакал галопом добрую милю, прежде чем почувствовал, что Серебряный начал сбавлять скорость. Наконец принц перевел коня на рысь и осмотрелся в поисках Чарити. Оказалось, что девушка сильно отстала, но все же было очевидно, что она прекрасная наездница. Приблизившись к принцу, Чарити придержала свою лошадку и с улыбкой спросила:
- Как вам Серебряный?
- Он превосходен, - ответил Август. - Я чувствовал себя так, словно летел над землей.
Девушка снова улыбнулась:
- Я так и думала… Я знала, что вы получите удовольствие от прогулки.
Принц наклонился и потрепал жеребца по шее.
- Неужели вы действительно на нем выезжали?
Она кивнула:
- Конечно. Видите ли, Гарри слишком поздно возвращается домой, поэтому не всегда может подняться в половине шестого утра. Вот я и выезжаю на Серебряном вместо него.
Принц внимательно посмотрел на свою спутницу:
- Мне кажется, он слишком сильный и резвый для вас, леди Чарити. Вы можете разбиться.
Она пожала плечами:
- Он слишком сильный и резвый для любого наездника. Если поразмыслить, любая лошадь сильнее всадника. Но все же они позволяют нам ездить на них, и это настоящее чудо.
Принц взглянул на девушку с некоторым удивлением - подобные мысли никогда не приходили ему в голову. Немного помолчав, он пробормотал:
- Пожалуй, вы правы, леди Чарити. Какое-то время они ехали молча. Утренний туман начал рассеиваться, и проглянуло голубое небо. Яркая листва покрывала деревья по обеим сторонам аллеи, и воздух был наполнен пением птиц и шорохом, производимым белками, перепрыгивающими с ветки на ветку. "Даже не верится, что мы находимся в центре Лондона", - неожиданно подумал принц.
- Как здесь хорошо, - сказал он, покосившись на девушку. - Спасибо, что пригласили меня сопровождать вас. Жаль, что это не случилось раньше.
- Мне тоже жаль, - отозвалась Чарити. - Но раньше не представлялось такой возможности.
- Да, наверное… - кивнул принц.
И действительно, он видел ее лишь за обеденным столом, хотя прожил в Бофорт-Хаусе уже целую неделю. А накануне был первый вечер, когда у леди Бофорт не было светского приема - поэтому Чарити позволили присоединиться к собравшимся в гостиной членам семейства. Она сидела рядом с ним, а Лидия играла на фортепьяно. Именно тогда она и спросила, не хочет ли он сопровождать ее во время утренней прогулки.
Снова взглянув на девушку, принц проговорил:
- Ведь вы еще не выезжаете в свет, не так ли?
Она улыбнулась и пробормотала:
- Слава Богу, не выезжаю. Но мама грозилась обратить на меня внимание, после того как выдаст замуж Лидию.
Принц рассмеялся:
- Неужели вам не хочется появиться на светской сцене?
Чарити нахмурилась:
- Очень не хочется. Мама говорит, что найдет мне мужа, но я не хочу выходить замуж.
- Сейчас вам действительно рановато, - согласился принц. - Но, возможно, через несколько лет вы будете думать иначе.
- Никогда! - заявила Чарити. - Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я не желаю выходить замуж. Муж будет мне только помехой.
Август немного помолчал, потом спросил:
- А чем же вы занимаетесь? Почему вы считаете, что муж будет вам мешать?
- Я катаюсь на лошадях, читаю книги и изучаю разные языки.
- Изучаете языки? - переспросил принц.
- Совершенно верно, - ответила Чарити по-немецки. - Я научилась немецкому от моей бабушки и французскому - от гувернантки. А принцесса Екатерина научила меня говорить по-итальянски.
Принц в изумлении уставился на свою юную спутницу:
- Моя мать научила вас итальянскому?
Чарити кивнула:
- Да, научила. Вы же говорите по-итальянски, не так ли?
- Конечно, говорю, - ответил Август. "Неужели мать взяла на себя труд учить ее? - подумал он. - Зачем ей это понадобилось?" Снова повернувшись к девушке, он спросил: - Вы ведь поедете с нами в Юру?
- Да, мама говорит, что я буду в свите. - Чарити одарила принца ослепительной улыбкой. - Бабушка очень много рассказывала мне о Юре. Ужасно хочется увидеть все собственными глазами.
- А что именно вы хотите увидеть?
- Абсолютно все! - заявила Чарити. - Жаль, что мы отправляемся на корабле. Я бы хотела совершить путешествие по горам.
- В Юре очень красивые горы, - согласился принц.
- И еще я хочу увидеть ваших лошадей.
Август тяжко вздохнул:
- К сожалению, в последние годы не было возможности обучать наших лошадей. Боюсь, вам придется отправиться в испанскую школу верховой езды - только там вы сможете увидеть липиззанеров во всей их красе.
Чарити молча кивнула и о чем-то задумалась. Потом вдруг спросила:
- А как отреагирует австрийский император, когда узнает о вашем договоре с Англией?
Принц с удивлением взглянул на девушку, он никак не ожидал такого вопроса.
- Не думаю, что наш договор ему понравится, но полагаю, император ничего не сможет с этим поделать.
Чарити расплылась в улыбке:
- Именно так я и думала.
Они приближались к воротам парка. Перед тем как выехать на улицы города, принц снова придержал Серебряного.
- Французы нанесли Юре большой урон? - спросила Чарити. - Вам многое придется восстанавливать?
- Кое-что восстановить придется, - пробормотал принц сквозь зубы. Немного помолчав, он добавил: - Они похитили множество произведений искусства из дворца и из домов юрской знати. А один наполеоновский генерал даже снял и отправил во Францию дверь нашего костела. Это было прекрасное творение в романском стиле, украшенное разными животными и голубями.
- Как они посмели?! - в негодовании воскликнула Чарити.
"Как жаль, что у прекрасной Лидии нет такого же интереса к Юре", - думал принц, с улыбкой поглядывая на свою спутницу.
Спешившись у конюшни, они передали лошадей грумам и направились к дому. Принц почувствовал, что проголодался после прогулки, поэтому последовал за девушкой в столовую. Когда они вошли, стол уже был сервирован, а на буфете стояли серебряные блюда, прикрытые крышками. Август поднял одну из крышек, но тут вошел дворецкий и в смущении пробормотал:
- Ваше королевское высочество, я не знал, что вы будете так рано завтракать. Мы приготовили завтрак только для леди Чарити.
Принц взглянул на блюдо и с улыбкой заметил:
- Вашему аппетиту, леди Чарити, можно позавидовать.
Девушка весело рассмеялась:
- Принц, вы не поняли. Здесь хватит на двоих, а Эванс просто огорчен тем, что выбор будет ограниченный.
Август повернулся к дворецкому:
- Уверяю вас, Эванс, что я с удовольствием позавтракаю вместе с леди Чарити. Пожалуйста, не беспокойтесь, не нужно ничего другого.
- Однако думаю, что принц захочет просмотреть газету, Эванс, - сказала Чарити.
Они наполнили свои тарелки и уселись за стол. Вскоре вернулся дворецкий с газетой. Август положил газету рядом с тарелкой, намереваясь продолжить разговор с девушкой. Она сделала глоток шоколада и сказала:
- Вы позволите мне взять часть газеты, принц?
- Конечно. - Он кивнул. - Какую именно часть вы желаете?
Они разделили газету и надолго умолкли. Покончив с завтраком, Чарити поднялась и извинилась, сказав, что ее ждут наверху.
- Вы поедете кататься завтра утром? - спросил принц.
- Да, я всегда выезжаю по утрам.
- Вы не будете возражать, если я снова присоединюсь к вам?
Она улыбнулась:
- Вы хотите снова поехать на Серебряном?
Он тоже улыбнулся:
- Да, разумеется.
- Тогда в пять тридцать в конюшне, - сказала Чарити. Сделав реверанс, она выбежала из комнаты.
Принц снова взялся за газету.
Глава 5
В тот же день, уже после полудня, Лидия вошла в верхнюю гостиную. Она собралась нанести визит леди Нортфилд, но перед этим решила увидеться со своим женихом; ей хотелось, чтобы он ее сопровождал. Однако принца в гостиной не оказалось - здесь сидели только Франц и герцогиня. "Где же Август? - подумала Лидия с некоторым раздражением. - Неужели он отправился к своей матери?"
Франц тотчас же поднялся и поклонился Лидии. Герцогиня же улыбнулась и проговорила:
- О, дорогая, ты не поверишь… Мы только что получили записку от принца-регента. Представляешь, он хочет устроить прием в честь твоей помолвки! Прием состоится в его особняке в Брайтоне!
- Мама, неужели?.. - Лидия замерла на несколько мгновений и прижала к груди руки. - О, мама, это замечательно!
Леди Бофорт вдруг нахмурилась и сказала:
- Оказывается, твой отец получил приглашение от регента сегодня утром, но только сейчас счел нужным сообщить об этом.
Франц улыбнулся и проговорил:
- Садитесь же, очаровательная леди Лидия. Тогда и я смогу занять свое место.
Лидия подошла к герцогине и села рядом с ней на софу.
- Мама, когда состоится прием?
- Через три дня, моя дорогая. Представляешь, оказывается, регент говорил с принцем об этом приеме еще на прошлой неделе, и принц попросил устроить его как можно раньше, так как ему не терпится отправиться в Юру.
Лидия в изумлении уставилась на мать:
- Ты хочешь сказать, что принц знал о приеме и ничего не сказал мне?!
Леди Бофорт кивнула:
- Очевидно, так и есть.
Лидия покосилась на Франца и заявила:
- Мама, мне кажется, что принц мог бы проявить ко мне больше внимания. Ведь теперь у меня даже нет времени заказать новое платье.
Тут Франц вновь заговорил:
- Я уверен, что Гаст не хотел оскорбить вас невниманием, леди Лидия. У него просто нет опыта… Уверяю вас, ему и в голову не пришло, что вы захотите приобрести новое платье к такому случаю.
- И все равно он должен был сообщить мне о приеме, - заявила Лидия.
Франц внимательно посмотрел на нее и вдруг усмехнулся. Лидия же почувствовала, что ее щеки заливаются румянцем. Она никак не могла понять, как к ней относится кузен принца. Иногда ей казалось, что он восхищается ею, а иногда - что смеется над ней. Поведение Франца выводило ее из равновесия, и она ужасно нервничала в его присутствии. Нервничала еще и потому, что никогда раньше не встречала такого красивого мужчину.
- А где же принц? - осведомилась она, обводя взглядом комнату, словно ожидала, что он вот-вот появится перед ней.
- Пятнадцать минут назад принц уехал к своей матери, - ответил Франц. - Ему доставили от нее записку. Он просил передать вам его извинения и выразил надежду, что вы позволите мне сопровождать вас.
"Это случается слишком уж часто", - подумала Лидия. Разумеется, она не возражала против общества Франца-с ним ей было даже интереснее, чем с женихом, но она возражала против его внезапных отлучек, так как считала, что принц прежде всего должен думать о ней, о Лидии.
Повернувшись к матери, она спросила:
- Мы обязательно должны навестить ледк Нортфилд именно сегодня, мама? У нас так мало времени, чтобы подготовиться к приему в Брайтоне.
- Лорд Нортфилд - .важная фигура в Комиссии по торговле, леди Лидия, - с улыбкой заметил Франц. - Думаю, будет неумно пренебрегать обществом его жены.
- Мне нет дела до Комиссии по торговле, - заявила Лидия.
- Не могу не согласиться с вами, - сказал Франц и снова улыбнулся. - Но все-таки лучше поехать.
"Черт бы побрал этого принца!" - мысленно воскликнула Лидия. Однако у нее хватило ума не произносить эти слова вслух. Ослепительно улыбнувшись Францу, она сказала:
- Прекрасно, милорд. Буду рада принять ваше предложение. Я счастлива, что вы согласны сопровождать меня к леди Нортфилд.
Франц рассмеялся и проговорил:
- Я тоже счастлив, миледи…