- Ты не так меня понял, - холодно возразила бабушка. - Когда я говорю о браке, то имею в виду не только тебя, а всех вас. - Она обвела взглядом молодых людей. - Вы все должны вступить в брак до истечения годичного срока, иначе можете прощаться с вашим наследством. Более того, через год я откажусь от городского дома, ведь я живу там лишь потому, что там живут внучки. Они не получат приданого. Я перестану оплачивать жилье Гейба и Джаррета в Лондоне и расходы на конюшни. Если вы пятеро не найдете себе супругов, моя поддержка на этом кончится. Вас будет содержать один Оливер.
Оливер зарычал. Он унаследовал громадное поместье, где едва сводил концы с концами. О доходах приходилось только мечтать.
Гейб выскочил из-за стола.
- Бабушка! Ты не можешь так поступить! Девочкам негде будет жить! А нам с Джарретом что делать?
- Полагаю, вы вполне можете жить здесь, в Холстед-Холле, - бесстрастно ответила она.
- Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Мне придется открывать дом, обустраивать его, - возразил Оливер.
- А Господь это ему запрещает, - не без сарказма заметил Джаррет. - Кстати, у Оливера есть на что жить, он получает кое-какой доход с поместья. Если мы все выполним твой приказ, а он откажется, остальные будут наказаны несправедливо.
- Тем не менее, таковы мои условия, - холодно отрезала бабушка. - Я не собираюсь торговаться, мой мальчик.
Конечно, Джаррет мог говорить все, что хочет, но бабушка отлично знала: Оливер не оставит своих родных братьев и сестер без поддержки. Воспользовавшись привязанностью детей друг к другу, она таки сумела заставить молодежь плясать под свою дудку.
Блестящий план, дьявольский, но блестящий! Скорее всего, он единственный, какой может сработать.
Касалось бы дело одного Джаррета, он вполне мог бы послать бабушку к черту, но он ни за что не решится обездолить своих сестер, обречь их на жизнь старых дев или гувернанток. Минерва, которая немного зарабатывала литературным трудом, могла бы фыркнуть, с презрением отвергнуть бабушкины условия и постараться прожить на собственные доходы, но бедности других она бы не вынесла.
Каждый из них станет беспокоиться об остальных, а это значит, что все будут делать то, что им приказала бабушка, даже Оливер.
- Если бы ты постарался, - продолжала она, - поместье давало бы доход. Вы пятеро разделили бы между собой хозяйственные обязанности… - Она бросила на Оливера лукавый взгляд. - Если бы твой брат больше интересовался делами, а не гулянками и всякого рода девицами, то доходов могло бы хватить на всех.
Оливер заставил себя промолчать. Бабушка прекрасно знала, почему он с трудом переносит даже краткое пребывание в этом доме. Отец женился на матери ради денег, чтобы спасти родовое гнездо. Оливер не допустит, чтобы это проклятое поместье разрушило его жизнь так же, как разрушило жизнь родителей.
- Мне известно, - продолжала бабушка, - что Оливер недавно продал последние остатки семейной собственности, не ограниченные майоратом. И все для того, чтобы заплатить ваши общие долги, джентльмены, раз я вам отказала. Больше продавать нечего. Если вы желаете продолжать жить с удобствами, моя поддержка вам необходима.
Черт возьми, она права. Если не будет дома в городе и у братьев не будет жилья, им всем придется жить здесь, в том числе и самому Оливеру, ведь упомянутые бабушкой остатки собственности как раз и были до последнего времени его домом в городе. Обдумывая создавшееся положение, Оливер жил у братьев, но он и вообразить не мог, что дело дойдет до того, что на доходы от имения придется жить всем, включая их будущих жен и детей.
Неудивительно, что бабушка с таким успехом управляла пивоварней последние двадцать два года. Это же настоящий Макиавелли в юбке!
- И кто же тогда унаследует пивоварню Пламтри? - спросил Оливер. - Неужели ты не оставишь ее Джаррету, как хотел дед?
- Я завещаю ее вашему кузену Десмонду.
Джаррет зарычал, а Минерва воскликнула:
- Нельзя этого делать! Десмонд тут же ее разорит!
Бабушка пожала плечами.
- А мне-то какое дело? Я уже буду на том свете. Если вы не захотите ничего сделать, чтобы пивоварня осталась в семье, то какая разница, что с ней будет?
Тут не выдержала Селия и вскочила на ноги.
- Бабушка, ты же знаешь, что сделает Десмонд. Он наберет на работу детей и замучает их до смерти! - Селия со всей страстью боролась против эксплуатации детского труда. - Ты только посмотри, что творится у него на фабрике. Нельзя оставлять ему пивоварню!
- Я могу завещать ее кому хочу, - холодно проговорила бабушка.
Наверняка она блефует, решил Оливер. Бабушка ненавидит Десмонда не меньше, чем любой из них. С другой стороны, блеф не ее стиль.
- Может быть, ты и супругов нам выберешь? - с горечью спросил он.
- Нет. Это я предоставляю вам сделать самим. Я слишком долго вам потакала. Теперь и вы должны внести свой вклад в благополучие семьи, то есть обеспечить появление следующего поколения, к которому перейдет мое наследство.
Селия бессильно упала в кресло.
- Мы с Минервой не можем просто взять и выбрать себе мужей. Нам придется ждать предложения. А если никто нас не захочет в жены?
Бабушка картинно закатила глаза.
- Вы обе - очаровательные молодые леди. Мужчины не сводят с вас глаз. Если ты, Селия, прекратишь соревноваться в стрельбе с друзьями твоих братьев, кто-нибудь из них тут же сделает тебе предложение. А если Минерва бросит писать эти жуткие готические романы…
- Ни за что не брошу! - воскликнула Минерва.
- По крайней мере, возьми псевдоним. Не понимаю, зачем надо повсюду признавать, что именно ты - автор этих скандальных историй?
Бабушка перевела взгляд на Джаррета и Гейба.
- А что касается вас, мои дорогие, то ты, Джаррет, мог бы хоть изредка бывать на балах, а не торчать ночи напролет в игорных заведениях. А ты, Гейб… - Бабушка тяжко вздохнула. - Если ты перестанешь гоняться наперегонки с первым попавшимся идиотом, который бросит тебе вызов, то найдешь время выбрать невесту. Вы, молодые люди, вполне способны убедить приличную женщину выйти за вас замуж. Во всяком случае, с актрисами и шлюхами у вас все прекрасно получается.
- О Боже! - пробормотал Гейб. Уши его горели. Одно дело затащить в постель веселую девицу, и совсем другое - слушать, как об этом рассуждает твоя бабушка.
Теперь бабушка в упор посмотрела на Оливера.
- Об Оливере и говорить нечего. Мы все знаем, что он обладает неоспоримым преимуществом - титулом.
- И помним, к чему привел наших родителей обмен титула на деньги, - с сарказмом в голосе закончил он ее фразу. Лицо бабушки исказилось от боли, но Оливер сумел подавить в себе вспыхнувшее чувство вины. Если она желает принудить их к браку, то должна осознавать возможные последствия.
В ушах Оливера все еще звучали последние слова матери: "Ты - позор семьи!" По его спине пробежал холодок, он шагнул к двери и обернулся к бабушке:
- Можно мне переговорить с тобой наедине?
Бабушка вздернула седую бровь.
- Изволь, мой друг.
Выйдя за дверь, он тут же произнес:
- Навязав меня в качестве супруга какой-либо несчастной женщине, ты ничего не изменишь.
- Ты уверен? - Взгляд ее голубых глаз сделался мягче. - Оливер, ты лучше, чем стараешься выглядеть.
О Господи! Если бы она знала!
- Но я таков. Пора бы тебе смириться с этим. Мама смирилась.
Старая дама побледнела.
- Я знаю, ты не любишь говорить о той ночи…
- Не люблю, - отрезал Оливер. - И не буду.
- Не хочешь говорить; потому что винишь меня.
- Черт возьми, это неправда! - Он винил лишь себя. Если бы в тот день он отправился следом за матерью! Если бы сумел убедить бабушку! Если бы, если бы, если бы… - Я не виню тебя ни за что в прошлом, но буду винить за то, что ты собираешься нам навязать.
- Но даже ты должен понимать: надо что-то делать!
- Зачем? Минерва и Селия рано или поздно выйдут замуж, а Джаррет с Гейбом повесничают, это просто молодость. Скоро они остепенятся.
- Но не ты.
- Со мной все иначе.
- Почему иначе?
- А почему ты вдруг заспешила с этим делом? Зачем мы все должны вступить в брак?
- Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой. Значит, она хочет заставить его признаться в грехах. Ну нет. Этому не бывать.
- Когда-нибудь, - продолжала бабушка, поняв, что ответа не будет, - тебе придется рассказать о той ночи. Только так ты сможешь переступить через это.
- Я уже переступил. - Оливер резко повернулся к двери.
Вслед ему прозвучал голос бабушки:
- Я не изменю своего решения ни о ваших браках, ни о наследстве. Женитесь или оставайтесь ни с чем.
Распахнув дверь, Оливер замер на месте. Бабушка встала в проеме, окинула взглядом всех своих внуков и заявила:
- Я устала читать в скандальных газетных листках, как моих внуков называют повесами из Холстед-Холла. Я не желаю больше слышать, что моя младшая внучка опять шокировала общество, стреляя на каких-то состязаниях. - Она перевела взгляд на Гейба. - Или что мой внук едва не погиб на скачках. Теперь с этим покончено.
- А если мы пообещаем, что в будущем станем вести себя приличнее? - вмешался Оливер.
- Этого мало. Если у вас будут близкие, которые от вас зависят - супруги, дети, то вы, возможно, поймете цену того, что имеете.
- Черт возьми, бабушка!
- Прекрати ругаться, Оливер. Разговор окончен. Мистер Богг разъяснит вам подробности моих распоряжений. Зададите свои вопросы ему, а мне надо в пивоварню.
Постукивая тростью, она двинулась прочь. Молодежь устремила взгляды на мистера Богга.
- Неужели она всерьез? - спросил один.
- Как она может так поступать? - вторил ему другой.
- Вы должны ее отговорить! - восклицал третий.
Богг откинулся на спинку старинного стула.
- Но я ничего не могу поделать! - скрипучим голосом заявил он. - После того как лорд Гейбриел сломал ключицу, она заявила, что не станет ждать, пока ее внуки погибнут, так и не выполнив долга перед семьей.
- Видишь, Гейб, что ты наделал? - вскрикнула Селия. - Ты все погубил.
- Дело не в Гейбе, дело во мне, - устало проговорил Оливер. - Она не хочет, чтобы семья потеряла титул, ради которого пришлось стольким пожертвовать. Она хочет убедиться, что один из нас будет иметь наследника.
- Тогда при чем тут мы с Селией? - спросила Минерва.
- Простите меня, ваша светлость, - вмешался Богг, - но вы не правы. Ваша бабушка беспокоится о каждом из вас. Она хочет, чтобы ваши судьбы устроились раньше, чем она умрет.
- Умрет? - с ужасом воскликнул Оливер. - Она что, больна? - У него похолодело внутри. - Она что-то от нас скрывает?
Неужели именно этим объясняется ее решительность? - подумал Оливер.
Богг помолчал, но затем покачал головой:
- Она просто устала ждать, когда вы пятеро подарите ей правнуков.
Вот в это Оливер легко мог поверить.
Богг прочистил горло.
- У вас есть еще какие-нибудь вопросы?
- Только один, - сказал Оливер. - Бабушка не ставила никаких условий насчет того, на ком мы должны жениться? - В голове Оливера возникла идея, как расстроить ее планы.
- Нет, никаких ограничений по этому поводу нет. Есть другие.
И поверенный объяснил, что они должны жениться в Англии, что не должно быть никаких глупых побегов в Гретна-Грин. Очевидно, бабушка заботилась о том, чтобы при дворе не возникло возражений. К счастью, ни одно из условий, изложенных Боггом, не могло помешать плану Оливера.
Когда поверенный их покинул, Минерва обратилась к Оливеру:
- Ты должен переубедить бабушку. Не понимаю, зачем мне муж, если я и так довольна своей жизнью?
- Минерва, я не больше тебя стремлюсь к семейным узам, - прорычал Джаррет. - А потом ей придет в голову, что я должен управлять пивоварней! Не желаю и думать об этом!
- Послушайте! - вскричала Селия. - Давайте все приедем сюда жить и покажем ей, что нам не нужны ее деньги! Сделаем так, как она сказала, - будем вместе управлять имением.
- Ну разумеется, - с сарказмом заявил Гейб. - Ведь мы все прекрасно разбираемся в том, как следует управлять имениями.
- Тем не менее, Селия не так уж и не права, - поддержала сестру Минерва. - Если мы докажем бабушке, что способны жить самостоятельно, она может изменить свое решение. Кроме того, если не будет другого выхода, нам следует привыкать к такой жизни.
- Помоги нам Господь! - пробормотал Джаррет и бросил на Оливера хмурый взгляд. - Ты что, хочешь, чтобы мы немедленно сюда вселились?
Оливер вздохнул.
- Глаза бы мои не глядели на этот дом. К несчастью, Селия права. Если мы будем жить здесь, то сможем изменить положение. Пригласим бабушку к нам. Пусть сама увидит плоды своего упрямства.
Мысль о жизни в этом доме приводила его в содрогание, но он решил, что придется терпеть до осуществления задуманного плана. Потом все вернется на круги своя.
- А пока, - продолжал Оливер, - у меня вот что на уме. Дело довольно рискованное, потому что может укрепить бабушку в этой ее дикой идее. Она продумала все не так основательно, как ей кажется, и я намерен это доказать. У меня остались кое-какие деньги от продажи того участка. Вот что я предлагаю…
Глава 2
- О Господи, Фредди, не отставай! - прикрикнула Мария Баттерфилд на своего долговязого кузена. Мужчина впереди них двигался довольно быстро. Мало того, что им приходится мириться с ужасной английской погодой, так они еще и рискуют упустить добычу. Тогда им ни за что не отыскать Натана Хайатта. Мария не зря проделала весь долгий путь из Дартмута, штат Массачусетс, чтобы вернуть жениха!
- А ты уверена, что сумка того парня действительно принадлежит Натану?
- Там на обеих сторонах инициалы. Я сама их заказывала для него. К тому же парень с этой сумкой был в том же районе лондонского порта, где три месяца назад Натана видели в последний раз. Но чтобы окончательно убедиться, мне надо посмотреть на нее поближе.
- И как ты намерена это сделать? Лично я не собираюсь связываться с английским морским дьяволом…
- А я-то думала, что ты взял шпагу, чтобы меня защищать.
С тех пор как они приехали в Лондон, Фредди повсюду носил с собой старую шпагу отца. На них постоянно глазели любопытные - шпаги давно вышли из моды.
- Она чтобы защищать меня, - возразил Фредди. - Я слышал, что здесь каждую минуту можно нарваться на дуэль. Не для того я сюда явился, чтобы наделать зазубрины на своей любимой шпаге в уличной потасовке.
Мария фыркнула.
- Тебе пришлось отправиться в Лондон потому, что твоим старшим братьям надо заботиться о своих семьях, и потому, что тетя Роуз надрала бы тебе уши, если бы ты отказался. - Щеки Фредди вспыхнули. Мария смягчила тон: - К тому же и речи нет о каких-то дуэлях. Уверена, этот человек позволит нам взглянуть на сумку без всяких возражений. Мы только проследим, куда он идет. Надеюсь, он приведет нас прямо к Натану.
- А я надеюсь, что в булочную. Мы уже три часа не ели. Не думал, что ты будешь морить меня голодом.
Мария вздохнула. Вечно этот Фредди умирает с голоду. Тетя Роуз предупреждала ее, что все молодые люди двадцати одного года от роду едят, как львы, но Мария предпочла бы, чтобы они дрались, как львы. Если посчитать, с какой скоростью Фредди проедал деньги, то окажется, что он весьма дорогостоящий телохранитель.
Ах, если бы Натан остался на родине, в Америке! Если бы не умер отец…
Сердце девушки сжалось от горя. Она до сих пор не могла с этим свыкнуться. Отец уже давно неважно себя чувствовал, но Мария не ожидала, что он внезапно умрет от сердечного приступа прямо у себя в конторе. Ему было шестьдесят пять лет.
В голову ей пришла тревожная мысль. Если Натан не получил ее последних писем, то он даже не знает, что отца больше нет на свете, не знает, что если он женится на ней, как было запланировано, то станет единоличным владельцем "Нью Бедфорд шипс".
А если не женится? Вдруг он именно поэтому молчит уже столько месяцев? Вдруг он решил разорвать помолвку?
Любой мужчина устал бы от бесконечных требований отца доказать, что он достоин руки женщины, которая унаследует половину акций компании. Именно эти требования погнали Натана в Англию в надежде продать клипера лондонскому торговому флоту. А вдруг, приехав сюда, он раздумал жениться?
Глаза Марии наполнились слезами. Нет, он не может так поступить. Натан - благородный человек. Возможно, в их отношениях меньше страсти, чем у других, но он любит ее, а она - его. Случилось нечто ужасное. Сам Натан не мог пренебречь долгом. Она должна найти его. Не может она разом потерять и отца, и жениха.
Но сумка Натана в чужих руках плохо вязалась с мыслью, что с женихом Марии все в порядке. Натан бы никогда ее не отдал чужому человеку. Должно быть, сумку украли.
Сердце Марии стучало в такт быстрым шагам. Может быть, Натан уже мертв? Эта мерзкая Англия расправилась с ним. И тогда…
- Мопси! - шепнул Фредди.
- Не называй, меня так. Мы больше не дети. - Кроме того, Мария помнила, как Натан говорил, что леди не подобает такое имя. Он очень следил за приличиями. Натан вырос в высших кругах балтиморского общества. Он перебрался в маленький Дартмут всего шесть лет назад, где стал партнером отца.
- Прости, Моп… Мария, - пробормотал Фредди. - Все время забываю. - Он придвинулся ближе. - Но, честно говоря, не думаю, что нам следует оставаться здесь после захода солнца. Эта часть города не слишком безопасна, а те дамы выглядят слегка… э-э-э… неодетыми.
Мария так старалась не упустить свою цель, что совсем не смотрела по сторонам. Оглядевшись, она вся сжалась от страха. Из окон на них смотрели полуобнаженные женщины, чьи груди едва помещались в корсетах. Наверное, они мерзли, но это, видимо, не имело для них значения.
Девушка тут же вспомнила, как ей приходилось забирать отца из подобных мест, когда больше никто не мог этого сделать.
- Добрый сэр, - обратилась к Фредди одна из женщин, - вы только взгляните на меня, у вас сразу встанет.
- Моя киска обойдется вам всего в фунт, красавчик, - добавила другая.
Мария не до конца понимала их речи, но, судя по тому, какой густой румянец залил веснушчатые щеки Фредди, они были… довольно непристойны.
- Давай вернемся, - предложил кузен.
- Рано. Тот человек где-то остановится. Нам нужно только поближе взглянуть на сумку. Другого шанса может не быть.
Они шли за незнакомцем, пока тот не вошел в здание. Изнутри доносились раскатистый смех и веселые звуки джиги. Сквозь распахнутое окно виднелись танцующие пары. Многие вели себя весьма фривольно. Фредди нахмурился.
- Тебе нельзя входить внутрь. Здесь не место приличной женщине.
- Вижу, - ответила Мария, кутаясь от пронизывающего ветра в черный редингот. - Похоже, это бордель.
- Мопси! - воскликнул Фредди и покраснел. - Тебе не следует рассуждать о подобных вещах.
- Почему? Мы оба знаем, что отец ходил туда каждый субботний вечер. - Мария посмотрела прямо в лицо кузену. - Почему бы тебе не зайти? Никто не обратит внимания на еще одного мужчину. Найди сумку и рассмотри ее. Вдруг она принадлежит Натану.
- А если так и есть? Тогда что?