Солнце уже взошло над холмами, когда Энни проскакала мимо знакомого цветочного луга. Она дала волю кобыле, надеясь, что они на правильном пути. Ноги и руки Энни ныли от боли. Скачка на неоседланной лошади доконала ее. Но куда большие страдания доставляли душевные муки. Накатывающаяся волнами тоска сдавливала горло. А где-то глубоко в низу живота Энни ощущала открытую рану... Тупая боль возвращала ее к воспоминаниям о прошедшей ночи. Как бы ей вновь хотелось ощутить его в себе! Она была уверена, что никакой другой мужчина не удовлетворил бы ее так. И не только потому, что Чейс обладал таким большим членом. Сдерживая свои страстные порывы несмотря на ее мольбы поторопиться, Чейс взял ее только тогда, когда она была полностью готова. И доставил ей сказочное счастье, заставив забыть обо всем. Этим он навсегда поставил непреодолимую преграду между нею и другими мужчинами. Энни закрыла глаза от мучительной душевной боли. Да, всю оставшуюся жизнь она будет помнить его...
Непонятные звуки вывели Энни из задумчивости. Лошадь навострила уши и понесла быстрее, словно на знакомый голос. Вдалеке показался ветряной движок. Его лопасти с легким треском разрывали утреннюю тишину.
Энни едва сдержала слезы радости, когда увидела уединенную хижину Чейса, примостившуюся у подножия гор. Эта хижина вот уже несколько дней казалась ей родным домом. Но сейчас Энни понимала, что уже не стоит так полагать. Напоив и накормив лошадь, она направилась к крыльцу. Первым делом нужно принять душ. А потом она, может быть, придумает, как распорядиться собственной судьбой. Поднимаясь по ступенькам крыльца, Энни немного приободрилась. Открыв дверь, она заметила, что что-то не так. В гнетущей тишине комнаты она ощутила присутствие постороннего.
– Здесь кто-нибудь есть? – спросила она громко.
– А ты кто?
От хриплого мужского голоса Энни сжалась, мурашки побежали по коже. Она быстро обернулась и заметила стоящего у стены человека. Стараясь рассмотреть его, Энни хотела шагнуть ближе, но вдруг увидела перед собой настоящую черную пантеру. Страх охватил ее с головы до пят. У незнакомца были темные, как ночь, глаза и длинные волосы цвета воронова крыла.
– Где Чейс Бодин? – спросил незнакомец. – И что вы делаете в его доме?
Энни осенила жуткая догадка. Конечно, кем он еще может быть?! Вор всегда ходит крадучись. Джек-Неудачник!
– Чейса здесь нет, – произнесла она, растягивая слова.
Энни уже представила себя в роли заложницы, если сейчас не найти выхода из этой ситуации. Через дверь сбежать невозможно. Но она должна обвести пришельца.
– Где же он? – жестко напирал мужчина.
Глаза Энни нервно забегали по комнате. Тайком она бросила взгляд на дверь спальни.
– Я не знаю, – как-то осмелев, заговорила Энни резко. – Он ушел. Его не будет пару дней. Это все. – Она опять посмотрела в сторону спальни.
Незнакомец перехватил ее взгляд и кивком указал на дверь:
– Так кто-то есть?
– Нет, – сказала Энни, стараясь выглядеть спокойно.
Мужчина посмотрел на нее, потом снова на дверь и подтолкнул женщину к спальне:
– Давай-ка проверим. Ты – первая.
У Энни застучало в висках, когда они вошли в комнату Чейса.
– Здесь никого нет, – упорно твердила она. – Чейс ушел.
Незнакомец недоверчиво осмотрелся.
– Что это? – Он ощупывал руками потайную дверь.
– Ничего. Запасной ход.
– Открой.
Вскоре они уже были в туннеле. Энни шла впереди с большой керосиновой лампой. Мужчина не говорил ни слова, только подталкивал ее в спину. Они углубились в зловещую темноту известняковой пещеры, и Энни попыталась отвлечь внимание спутника. Пока его глаза шарили по влажным стенам, она понемногу отступала в сторону.
– Берегись! – крикнула Энни, рассчитывая, что от неожиданности он потеряет равновесие.
Она мгновенно юркнула в боковой туннель и погасила лампу. Пещера погрузилась в жуткий мрак.
Незнакомец рванулся вперед, и вдруг Энни услышала звуки, которые позволили ей вздохнуть с облегчением: вскрик удивления и тяжелый удар большого тела о твердое дно ловушки...
Энни зажгла лампу, разогнав кромешную тьму, и с большой осторожностью приблизилась к краю карьера. Незнакомец казался весьма подавленным, пока не поднял глаза. Его свирепый взгляд загипнотизировал Энни. Сейчас пленник опять был похож на пантеру из джунглей.
– Кто вы? – спросила она. – Джек-Неудачник?
Сначала его глаза стали узенькими щелочками, а потом слабая улыбка смягчила устрашающее выражение всего лица.
– Мне, наверное, не хватило везения, но все же это не мое имя. Я Джонни Старовк, старый друг Чейса.
– Кто? – закричала шокированная признанием гостя Энни.
Нет же, он не мог быть Джонни Старовком. Она встречала того в Коста Браве. На том был мундир, летние очки и короткая стрижка. А у этого черная грива разлетающихся волос закрывает плечи, голову перетягивает тонкая кожаная полоска. Настоящий индеец! К тому же Чейс говорил, что Джонни – преуспевающий адвокат.
Энни вглядывалась в его лицо: высокие скулы, твердый волевой подбородок, смуглая кожа. Неожиданно ей в голову пришла неприличная мысль: Джонни Старовк был великолепен, и... очень жаль, что она уже влюблена.
– Чейс послал мне срочную телеграмму, – незнакомец продолжал растирать колено. – Почему-то мне кажется, что это связано с тобой.
– Что ж, я попробую объяснить, – предложила Энни. Она начала с глубоких извинений, добавив, что приняла его за сбежавшего из тюрьмы вора. – Пять лет назад мы встречались с вами. Мое лицо не кажется вам знакомым? – Она подняла лампу на уровень головы.
– Я смог бы рассмотреть тебя получше, если б ты вытащила меня отсюда.
– О, извините. – Она оглянулась по сторонам, не представляя, как сделать это. – В доме есть веревочная лестница, но я не имею понятия, где она хранится.
– Ладно, забудь это пока. – Джонни смотрел на нее, будто что-то припоминая. – Так ты сказала, что мы встречались?
– Да. В Коста Браве. Я могу рассказать...
– Пожалуй.
Энни понравилась корректная сдержанность его тона. Индейцы Коста Бравы, считавшиеся примитивными по американским меркам, были очень тактичными людьми. Этот человек не выглядел слишком добродушно, однако сквозь образ дикой пантеры в нем проступало поразительное обаяние. Энни была скорее всего даже рада, что он не может выбраться из ямы. Для нее пока безопаснее, если эта большая кошка посидит в клетке.
Было нечто праздное в его манере держаться. Он сидел, опираясь на глиняную стену, и смотрел на Энни, ожидая, когда же начнется игра. Энни заговорила торопливо, вспоминая подробности их встречи тогда, на пути к границе. Она описала машину, их одежду, ножевую рану и приступы бреда Чейса. Джонни вскочил на ноги. Безразличие сменилось недоверием.
– Вы меня не помните? Да? – Энни казалась глубоко разочарованной.
– Мне кажется, я смотрю на привидение. – Он разглядывал ее лицо сквозь мрак подземелья. – Неужели ты – тот ребенок, на котором женился Чейс? Энни... Так тебя звали?
– Да, – задрожали ее губы. Слезы покатились из глаз, лицо исказила жалкая гримаса. Энни боялась, что он решит, будто женщина потеряла рассудок. Но он был первым; кто узнал ее. Он назвал ее имя, и это простое признание стало главным подтверждением ее существования.
– Да, я Энни. Энни Вэлс. – Радость, боль, облегчение смешались в душе. Ей казалось, она получила право на жизнь, на возрождение. – Простите, – она была слишком взволнованна. – Я так боялась, что вы не узнаете меня. Чейс ничего не может вспомнить.
– Не извиняйся. – Джонни разглядывал свои руки, деликатно давая ей время прийти в себя. – Мы нашли Чейса без сознания в перевернутом джипе, – сказал он спокойно. – Но тебя выбросило из машины. Единственное, что мы обнаружили, была твоя туфля, плывущая по реке.
– Я знаю. Чейс все эти годы думал, что я погибла.
– Спорю, ты преподнесла ему чертовский сюрприз.
– Преподнесла. – Губы Энни скривились. Слезы вновь проступили на глазах. Она изо всех сил старалась держаться. Но голос выдал ее. – Чейс не помнит меня. И ничто случившееся между нами там. Он хочет... расторгнуть брак.
Джонни изучал ее.
– Ну, а ты не хочешь, верно?
– Я люблю его. – Эти слова причиняли ей боль. – Это... заметно?
– Его имя в твоих устах звучит, как молитва. Да, это заметно, Энни. Ну и что же будет дальше?
Энни не сдерживала боли и злости, рассказывая Джонни Старовку шаг за шагом происшедшее со дня приезда сюда. Больше всего она тяготится тем, что нарушила привычное течение жизни Чейса.
– Меня не удивляет, что он хочет избавиться от меня. Я не дала ему ничего, кроме неприятностей.
– Не будь в этом так уверена.
– Что вы имеете в виду?
Джонни Старовк правильно оценил странную, притягивающую красоту этой маленькой женщины и душераздирающее страдание в ее бездонных голубых глазах. Он просто не мог представить, как мужчина может отказаться от нее, даже такой крепкий орешек, как Чейс Бодин.
– Я ничего не обещаю, Энни, но у меня есть парочка идей, как приручить моего экс-напарника.
Глава 11
– Замри, Бодин! Если пошевелишься, я пристрелю тебя, – раздался справа грубый окрик.
Чейс замедлил шаг. Под ногами заскрипели осколки стекла.
– Ты всегда мазал, Джек. Тем более по живым мишеням.
– На этот раз я снесу твою башку.
Совершенно равнодушно Чейс осмотрелся и криво усмехнулся.
Сгнившие деревянные подпорки источали тлетворный запах. Чейсу стало все безразлично. Должно быть, Джек притаился и видел, как Чейс пробирался к шахте. У Джека было преимущество, и он не собирался упускать его.
– Брось хлыст, Бодин.
Послышались два щелчка – Джек передернул затвор ружья. Чейс разжал кулак, и хлыст упал на землю.
– Как ты узнал, что я буду здесь? – спросил Джек.
– Предчувствие. Ты же знаешь, как это бывает.
Чейс обратил внимание на стекло под ногами – словно кто-то разбил бутылку о стену. За большим валуном стояла проржавевшая металлическая коробка с долларами. Интересно, откуда у этого бродяги такое богатство?
– Я заметил, – сказал Чейс спокойно, – у тебя на сапогах свежую грязь, когда поймал тебя последний раз. Пыль – это одно. Грязь – совсем другое. Значит, кто-то производил раскопки...
– Ты чертовски сообразительный, Бодин. – Джек скрипуче засмеялся. – Поэтому мне все же придется кое-что сделать, хотя я едва не передумал. Я собираюсь угостить тебя несколькими граммами свинца. Пора тебя успокоить. Дай нам, неудачникам, шанс повеселиться.
Чейс весь напрягся. Джек, конечно, подонок, но все же вряд ли решится на хладнокровное убийство.
– Но ты же ведь не хочешь повесить на себя мокрое дело, Джек. В этом нет никакой выгоды.
– Это как посмотреть. Видишь ли, я не собираюсь снова садиться в тюрягу. Меня уже тошнит от этого. Как говорится, сыт по горло.
Пока Джек перечислял все обиды, нанесенные ему Чейсом, тот вдруг совершенно четко осознал одну вещь. Напряжение сжатых кулаков и громкий стук сердца словно разбудили его. Он удивился, почему это понимание такой простой истины пришло к нему так поздно. Он не хотел умирать! Ни в это туманное утро, ни в какое другое. И это не было страхом. Он смотрел в глаза смерти не единожды, но никогда не испытывал такой поразительной жажды жить. Сейчас, когда Чейс ощущал пистолет под рубашкой, у него не было времени анализировать причины. Он скорее чувствовал, чем осознавал, что у него есть для чего жить. Почти безумное в данной ситуации предвкушение настоящего, большого человеческого счастья вскружило Чейсу голову. И следом пришло объяснение его внутреннему оживлению: Энни! Он застонал. Энни? Да, это она была смыслом его жизни. Женщина, которая неожиданно для него стала его судьбой. Она превратила его жизнь в ад, но она же и помогла ему испытать счастье почти неземного рая. В этот решающий момент мысли Чейса были о ней, об Энни. Разные, они как бы боролись между собой, наслаиваясь одна на другую. Возможно, Энни Вэлс следовало, как бутылку плохого ликера, откупорить и выбросить. Но сейчас Чейс не мог допустить даже в мыслях, что никогда уже не увидит ее. Лучше сразу умереть...
Дулом ружья вор толкнул Чейса в плечо:
– Бодин, ты меня слышишь?
"Помоги мне, господи!" – молился Чейс.
А в ответ на вопрос произнес дерзко:
– Я не слышал ни слова, Джек. Я думал о женщине.
– О женщине? В такой момент? Дьявол, твою башку нужно срочно продырявить.
Холодный металлический ствол уперся в затылок Чейса. Вот-вот прогремит выстрел. Вдруг Чейс со всей силы ударил каблуком, попав точно в колено Джека. И выстрел прогремел, но уже когда Джек-Неудачник, потеряв равновесие и скрючившись от боли, падал на спину. Чейс нагнулся и поднял хлыст. Он довольно быстро связал противника по рукам и ногам. Тот лежал, как бревно.
– Кажется, твоя полоса везения кончилась. – Чейс поднял ружье Джека и приставил к его груди. – Я должен бы помочиться на тебя, Джек, и разрядить ружье в твое поганое сердце. Но я сейчас в очень хорошем настроении. Так что можешь называть меня глупцом, – Чейс лукаво улыбнулся, – но перед тобой счастливый человек с будущим. И только по этой благословенной причине ты сейчас жив.
Чейс соскочил с лошади, отстегнул хлыст от седла и побежал к хижине.
– Энни! Где ты? – кричал он на ходу.
Ее исчезновение там, у шахты, привело его в панику. Энни, должно быть, вернулась домой, думал он. А вдруг заблудилась в горах?
Джем вился под ногами и возбужденно лаял. Это было признаком того, что Энни должна быть здесь, ведь собака оставалась с ней. Но Энни нигде не было – ни на улице, ни в доме. И никаких других признаков, кроме Джема, что она появлялась здесь.
– Пойдем, мой мальчик, – позвал Чейс пса, направляясь из дома на улицу. Но Джем отказывался следовать за хозяином. Виляя хвостом, он тыкался мордой в дверь спальни.
"О Господи, только не это, – бормотал Чейс – Никто же не попадается в одну и ту же ловушку дважды".
На кухне он взял керосиновую лампу и устремился в темный туннель. До него вдруг донесся голос Энни, повторяемый эхом. Но слов невозможно было разобрать. Казалось, она говорит сама с собой. Это нисколько не утешило его. А вдруг она разбила голову и сошла с ума?
– Энни! – Он вбежал в пещеру, лампа дрожала в руке, когда он склонился над ямой. – С тобой все в порядке?
Свет упал на ее удивленное лицо.
– Чейс? – Она взглянула на него со дна ямы. – Когда ты пришел? Мы с Джонни только...
– Ты в порядке? – Он засомневался, услышав ее ответ. – Джонни? Кто?..
– В точку, приятель.
– Старовк? – Чейс опустил лампу, желая получше разглядеть лицо мужчины. Хотя он и узнал приятный голос, лампа едва не выпала из рук, когда Чейс явственно различил проступающие из мрака черты друга, которого не видел пять лет. – Старовк? Что ты здесь делаешь? Что ты делаешь там, внизу? С ней?
– Он попался в ловушку, – объяснила Энни. – Это долгая история. Я пыталась помочь выбраться и тоже упала.
– Что за женщина, Чейс! – воскликнул Джонни. – Она просто прелесть! Почему ты скрывал ее от нас?
Широкая улыбка старого друга на мгновение повергла Чейса в неподдельный испуг. Он был бы гораздо больше рад видеть Джонни, если бы не знал его репутации покорителя женских сердец. Экзотическая внешность и загадочный имидж Старовка, наполовину индейца, творили чудеса с женщинами и даже с членами Верховного Суда. После того, как в серьезном земельном споре судьи вынесли приговор в его пользу, он стал самым популярным и дорогим адвокатом по гражданским искам. Представительницы прекрасного пола получили еще один повод бросаться к его ногам.
– Минуту, – сказал Чейс грубовато, – я возьму лестницу.
– Не торопись, – крикнул в ответ Джонни. – Мы с Энни только что обнаружили, что у нас много общего.
– Что ты хочешь сказать? – подозрительно бросил Чейс.
– Ничего такого, по поводу чего стоило бы так волноваться. Она, оказывается, любит острую пищу, и я тоже. Вот и все.
– Ты уверен, что это все?
– Ну да. А, вот еще, пожалуй, вестерны. Мы оба их обожаем. Так ведь, Энни? И...
– Что "и"?
– Чейс, – вмешалась Энни, – ты нас вытащишь, наконец, из этой ямы?
– Нет, пока не получу ответ. Так что же – "и"?
– А ты уверен, что хочешь знать, Бодин?
– Давай, давай, Старовк, открой ваш секрет.
– О'кей, ковбой, но помни, что сам попросил. Энни мне здесь рассказала, что ей нравятся мужчины индейского происхождения. Говорит, что выросла в тропическом лесу, где аборигены быстры и ловки, как пантеры. – На красивом лице Джонни появилась хитроватая улыбка, – У этой леди превосходный вкус, Чейс. Если ты не собираешься жениться на ней, я хотел бы... Ты когда-нибудь обращал внимание на ее глаза? Очаровательные! Я не знал, что бывают глаза такой голубизны.
– Я заметил. – Чейс размахивал лампой, но все равно никак не мог поймать взгляд Энни. Он хотел увидеть ее реакцию на неприкрытое нахальство пройдохи Старовка.
А Энни лучезарно улыбалась, разрумянившись, как невеста. Проклятие, эта женщина сияла, она светилась, как рождественская елка.
– Ты забыл, Джонни, что я уже женат на ней?
Старовк улыбнулся еще шире:
– А ты забыл, Бодин, что я адвокат? Я сумею аннулировать ваш... фиктивный брак.
– Слишком поздно, друг мой. Наш союз уже скреплен: Энни и я спали вместе прошлой ночью.
– Чейс! – Глаза Энни предупреждающе сверкнули. – Тебе не кажется, что это очень личное? Теперь, пожалуйста, вытащи нас отсюда.
Ее тон не позволял продолжать нести глупости, но Чейс не мог успокоиться, пока Энни рядом с этим обольстителем. Он сходил за лестницей и вытащил пленников из ямы.
– Старовк – и... женат? Смешно, – нанес Чейс первый удар бывшему партнеру. – Ты ведь не способен поддерживать такие отношения. Ты сделаешь несчастной даже самую прекрасную женщину.
– А ты уже сделал, Бодин. – Джонни многозначительно взглянул на Энни.
В глазах Чейса горела жажда отмщения, и он едва сдерживал себя.
– Давай закончим этот разговор наедине. Только я и ты, Старовк. – Голос Чейса был угрожающим, но спокойным.
У Энни перехватило дыхание. Она видела, что Чейс убил человека в Коста Браве, но и тогда он не был так свиреп. Слепая сила его ярости наполнила комнату, наступила тишина. "Кому-то будет плохо", – подумала Энни.
Джонни ответил на вызов Чейса медленным кивком.
– Нет! – закричала Энни. – Хватит, прекратите оба! Я не собираюсь выходить замуж ни за кого из вас. Ясно? И не желаю стать боевым трофеем.