А когда ей стало значительно лучше, Зафир пришел к ней вечером, отпустил Хуму, и в его глазах плясали безумные огоньки…
Это была их последняя встреча. Зафир первый раз за два месяца остался у нее на ночь.
Лорен распахнула глаза. В довершение у нее скрутило живот. Зафир, нахмурясь, положил ладонь ей на лоб:
– Тебе снова нехорошо?
Она покачала головой, заставив его убрать руку.
– Хума в курсе, да?
Его лицо стало непроницаемым.
– В курсе чего?
– Она знает, что мы… любовники?
Зафир скривился:
– Вообще-то я не обсуждаю с Хумой личную жизнь. Но да, она в курсе.
– И она знала, что ты уедешь от меня на следующее утро?
Зафир замолчал, словно раздумывая. Странно, ведь он и так уже сказал ей правду…
– Хума – дочь моего хорошего друга. В Нью-Йорке она была под моей опекой. Я должен был сообщить ей, что уезжаю, и распорядиться о ее вылете.
Хума уехала через неделю после него. Прощаясь, они обнялись, а на вопрос о Зафире Хума пробормотала что-то неразборчивое по-арабски.
– Она тебе говорила, что я переживаю?
– Да.
Лорен выпрямилась, и ей на выручку наконец-то пришла ярость. Всего происходящего можно было избежать. Все могло закончиться в Нью-Йорке, чего она и хотела.
Она повернулась к Зафиру с последним мучившим ее вопросом.
"Забудь, Лорен", – прошептал внутренний голос, который предпочитал цепляться за иллюзию.
Лучше знать горькую правду, чем годами изводить себя предположениями. Благодаря своим равнодушным родителям Лорен рано поняла, что надежда – это яд, пожирающий человека изнутри.
– Ты вообще собирался мне позвонить, Зафир?
Наступила тишина. Ее и без того расшатанные нервы были на пределе.
– Уходи, – прошептала Лорен.
Заир развернул ее к себе, до боли вцепившись пальцами в ее руку.
– Я должен был так поступить! Но, честное слово, мне жаль! Все это время я постоянно думал о тебе… – Выражение его лица больше не было таким высокомерным. – Останься в Бейраате еще ненадолго, будь моим гостем.
Лорен впилась в него напряженным взглядом, даже на пару секунд разинув рот. Кажется, она начала смягчаться.
– Нет, – с усилием произнесла она.
Зафир снова навис над ней. Его твердые, как камень, бедра прижались к ее бедрам. Горящий взор остановился на ее губах, и у нее по коже пробежала дрожь.
– Почему нет?
Она облизнула губы и выпрямилась, сжав ладони в кулак. Иначе она на него набросится. Господи, как же ей хотелось провести пальцем по его чувственному рту, прижаться к нему и остудить жар его тела.
Зафир зарылся пальцами в ее волосы и прижал Лорен к себе, поглаживая ее затылок.
– Мне так не хватает наших встреч… кино, поцелуи…
– Ты в своем уме?!
Зафир не ответил, а только прижал ее к себе. Желание вновь затуманило ее сознание.
Вот бы просто закрыть глаза и позволить Зафиру довести себя до экстаза!
Ее изводило чувство беззащитности и давно скрываемые страхи. Она ненавидела себя за чрезмерную эмоциональность.
– Остановись, Зафир.
У него на виске вздулась вена, и он крепко сжал в руке ее волосы. Пульс Лорен участился.
– Ты хоть немного представляешь, как сильно я тебя хочу? – Его рот оказался у ее губ. Его дыхание легко касалось ее кожи. – Как сильно ты нужна мне, Лорен? – понизив голос, произнес он и сверкнул глазами. – А если я поцелую твои сладостные губки, неужели ты меня оттолкнешь? Откажешь нам обоим в удовольствии?
Лорен покачала головой. Он мрачно ухмыльнулся, словно насмехаясь над ее хрупкой обороной.
– Да, не буду кривить душой, секс мне нравится так же, как тебе. Скажу больше: ты лучший любовник, который у меня был, – призналась Лорен, жадно ожидая его реакции.
Его острые скулы покраснели. Он понятия не имел, что до него у Лорен был всего один мужчина – однокурсник, помешанный на военной карьере.
– Лучший любовник, который у тебя был? – вкрадчиво переспросил Зафир.
– Да, – ответила она, делано задрав подбородок. – Ты очень искусен в сексе.
Их роман – самое позорное событие в ее жизни, твердила она себе. Только так она могла уберечься. И от себя самой, и от Зафира.
– Но ты же недавно решил, что я тебе надоела и мне не место в твоем мире?
Зафир вдруг стал абсолютно спокоен. Лорен замерла в ожидании. Что он будет делать? Злиться, опровергать ее обвинения? Но он молчал.
Тишина затягивала ее в пучину болезненных воспоминаний.
Родители бросили Лорен во имя амбиций и низменных целей. Потом подобрали, даже не задумываясь о ее чувствах, а позже бросили снова. Родители причиняли ей боль бесконечное количество раз.
Если она поддастся соблазнам, ей будет только хуже.
Отказаться от Зафира, когда каждая ее клетка стремилась в его объятия, было самым трудным поступком в ее жизни. При виде его мрачной красоты ее сердце снова забилось. Господи, да он же отец ее ребенка, первый мужчина, который вызвал у нее глубокие чувства… Первый, из-за кого она забыла обо всем. И теперь… Теперь она должна уйти.
– Если ты действительно меня уважаешь, отпусти меня, Зафир. Позволь мне покинуть Бейраат.
В душе Лорен все-таки вспыхнула искра надежды. Вдруг он станет ее разубеждать?
Зафир медленно отошел. У Лорен задрожали колени.
– Как пожелаешь, Лорен. – Он смерил ее сумрачным взглядом, затем повернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь.
Лорен упала на кровать, судорожно дыша, и зажмурилась, чтобы сдержать слезы.
Зафир всегда считал ее обычной женщиной, которую легко соблазнить. Может, в Нью-Йорке ее и не напрягало такое отношение, но всему приходит конец.
Сейчас на кону будущее ее ребенка.
Откуда-то раздался заливистый смех. Лорен вышла на балкон и оглядела необъятный внутренний двор. По мощеной дорожке бежал мальчик с озорной улыбкой. От света бронзовых факелов его темные волосы переливались. За ним вокруг фонтана бегал мужчина.
Позволив мальчику пробежать два круга, мужчина догнал ребенка и забросил себе на плечо.
У Лорен сжалось сердце, когда она осознала значимость своего решения. Зафир был правителем. Работа всегда будет значить для него слишком много. Он может все бросить, если дело коснется Бейраата. И Лорен с ребенком будут только помехой на его пути.
После всех страданий, которые Лорен перенесла в детстве, она готова была на все, только бы уберечь будущего малыша от несчастий.
Это была самая долгая неделя в жизни Лорен. Она не раз доставала телефон, твердо намереваясь позвонить Зафиру и огорошить его новостью. Скрывать правду было для нее невыносимо.
Возвращаться в отель Зафир ей не позволил, поэтому последние дни она была заперта во дворце.
Узнав, что Лорен и есть таинственная гостья, ее навестила Хума. Они обнялись, и Хума стала рассказывать о жизни в Бейраате и о том, что она поступила в женский колледж на медсестру.
– По твоим стопам, – прошептала она с гордой улыбкой.
С присущей ей непосредственностью она поделилась с Лорен слухами о грядущей женитьбе шейха.
К горлу Лорен подступила тошнота, а Хума продолжала щебетать.
Зафир и будущая невеста – друзья детства, сошлись снова спустя несколько лет, ее отец – член Верховного совета, и она просто рождена для того, чтобы стать шейхой…
Все ее угрызения совести из-за того, что она не рассказала ему о беременности, тут же испарились.
Вечером Лорен собирала свои вещи, не испытывая ни малейшего сожаления.
Ребенок все равно будет играть второстепенную роль в жизни Зафира. Как и его новоиспеченная невеста. Лорен еще в этом убедится.
Глава 5
Лорен восхищенно разглядывала великолепное здание частного аэропорта. Уже знакомые головокружительные потолки, высокие арки и цветистый мозаичный мрамор. Небо и земля по сравнению с аэропортом, куда они с Дэвидом прилетели из Нью-Йорка.
Сообразив, что ее отправляют частным рейсом, Лорен про себя удивилась такой огромной трате. По словам Фаррах, шейх распорядился, чтобы она покинула Бейраат с шиком.
А его словом никто не мог поступиться.
Когда у Лорен заурчало в животе, она развернула злаковый батончик и откусила. После изощренной королевской кормежки батончик показался ей несъедобным, но она через силу его проглотила.
– Мы готовы принять вас на борт, – объявила стюардесса, старательно пряча глаза от Лорен.
Внутри все было отделано темным деревом, на бесценных персидских коврах стояли широкие кожаные кресла. Перед сиденьями висел плазменный телевизор.
Несмотря на разницу их образа жизни и культуры, с первой же секунды между ней и Зафиром возникла некая связь. Связь, повлекшая за собой серьезные последствия…
Из-за нахлынувших эмоций у нее встал комок в горле.
К ней подошла женщина в традиционной тунике и штанах, ее волосы были спрятаны под платком.
Она протянула Лорен стакан газировки.
– Здравствуйте, мисс Хэмби, – почтительно произнесла она. – Я профессиональная медсестра. Обращайтесь ко мне, если почувствуете себя неважно.
Он что, им сказал, что она недееспособна?
– Я, кстати, тоже медсестра, и в состоянии сама за собой присмотреть, – язвительно произнесла она.
Вздохнув, Лорен уставилась в иллюминатор и увидела в отдалении зубчатый силуэт столицы, окруженной бесконечной пустыней. К небу поднимались башенки и шпили, и Лорен впитывала в себя эти пейзажи, как губка.
– Вы тоже уезжаете? – спросила она женщину.
– Я сопровождаю вас в Нью-Йорк, – сдержанно ответила медсестра. – А затем лечу обратно.
Лорен так быстро поставила бокал на стол, что газировка пролилась ей на пальцы.
Это было уже слишком… Но нужно сдержаться, чтобы не привлекать внимание.
От Фаррах Лорен узнала, что на окраинах Бейраата очень не хватает женщин-врачей, поскольку во многих кланах до сих пор не принято показывать женщин врачам мужского пола.
– Пожалуйста, попросите кого-нибудь сверху, чтобы меня отвезли в обычный аэропорт.
– Но шейх лично…
– Если ему что-то не нравится, – перебила ее Лорен, вставая и хватая свою сумку, – пусть сам мне скажет.
Женщина ахнула.
– Твое желание сбылось, habeebti , – неожиданно раздался мягкий голос у нее за спиной.
Лорен так резко повернулась, что у нее закружилась голова.
Зафир.
– А еще ты бы хотела… – Его голос звучал вкрадчиво и нежно. Незаметным кивком головы он отпустил медсестру. – Чтобы мы никогда не встречались после того, как я тебя бросил.
Он с угрожающим видом швырнул ей в лицо какой-то документ. Лорен похолодела. Шелест страниц показался ей рокотом. Как будто даже бумага не осмеливалась перечить его приказам.
По ее коже пробежали мурашки. Не нужно было читать, чтобы узнать содержимое документа. Достаточно было ее имени в заголовке, корявой подписи и печати придворного терапевта.
– Язык проглотила, Лорен?
В его голосе появилась властность, ледяная жестокость, полное отвращение. У нее быстро-быстро и очень громко заколотилось сердце.
Он узнал. Боже, он узнал! И выглядел просто разъяренным…
Она подобрала с пола страницы, одну за другой. Ее движения были замедленными и неуверенными, в голове царил кавардак. Она не спеша поднялась и посмотрела ему в глаза.
На Зафире была белая рубашка с узким воротником-стойкой. Вырез на груди обнажал медную кожу, заросшую темными волосами. Его скромный, непритязательный стиль лишь подчеркивал, как легко он управлялся со своей властью.
Зафир схватил ее за локоть и приблизил к себе:
– Объяснись.
Он разъярился из-за того, что она скрыла правду, или из-за того, что забеременела? Может, за его гневом скрывалась боль?
Сомнения набросились на нее, лишая сил. Она теряла контроль, теряла рассудок, и ее начала мучить совесть.
С титаническим трудом сохраняя спокойствие, Лорен вглядывалась в резкие черты его аристократического лица. Зафир явно раздевал ее взглядом.
– Ситуация такова. У одного мужчины и одной женщины случился головокружительный, фантастический секс. Они думали, что предохраняются, ведь она пила таблетки, но таблетки не подействовали, потому что женщина принимала антибиотики. И… – протянула она. У нее пересохло во рту при виде его разгневанного лица. – И через пару недель оказалось, что женщина забеременела. Базовые знания биологии.
Он выругался. Лорен, конечно, не понимала по-арабски, но фраза явно была обидной. Его пальцы сильнее врезались ей в руку.
– Учись держать язык за зубами, ya habeebti , или в следующий раз я найду ему другое применение.
Она вспыхнула. Его глаза горели мрачным огнем.
– И не подумаю.
Он рассмеялся, продемонстрировав восхитительные ямочки на щеках, но теплоты в его смехе не было. В шикарной кабине самолета вдруг стало зябко.
– Думаешь, я не смогу тебе приказать, Лорен?
– Ты пытаешься меня запугать.
– А ты попробуй запугать меня, habeebti ! Попробуй, и увидишь, как далеко я могу зайти, когда на меня давят и хотят лишить того, что по праву мое.
Лорен глубоко вздохнула:
– Как ты узнал? Фаррах…
– Она предана профессии и хранила молчание, но ей пришлось встретиться со мной.
У нее сердце ушло в пятки.
– Я ей говорила, что это не имеет к тебе отношения! Не стоило ее наказывать из-за того, что ты зол на меня!
– Лучше беспокойся о себе.
– Я не понимаю твоей реакции, Зафир…
– Не понимаешь? Я тебе объясню. Ты узнала о том, что забеременела от меня, и решила тихой сапой улететь из Бейраата. – Он помахал рукой. Этот жест резко контрастировал с его гневными словами. – По-твоему, я должен уважать твои желания и быть вежливым? Как ты смела скрыть от меня такую важную новость?
Важную новость? Да ну?
Как это она вдруг перескочила в категорию людей, достойных его драгоценного внимания?
– А ты уверен, что ребенок от тебя, Зафир?
На его лице появилась ледяная маска. Он посмотрел на нее с таким пренебрежением, что у нее кровь застыла в жилах.
– Без понятия. А что, не от меня?
Он рывком снял со стены телефонную трубку и рявкнул, чтобы его связали с Фаррах. Потребовав результаты теста на отцовство, он швырнул трубку в стену, не дожидаясь ответа. Трубка раскачивалась на проводе, туда-сюда, в полной тишине.
Лорен прижала руку ко лбу. Вся ее воинственность куда-то пропала. Она сама во всем виновата…
– Ребенок от тебя, – хрипло произнесла она.
Зафир хранил угрожающее молчание.
Положа руку на сердце, Лорен не видела в своем отъезде ничего подлого. Просто она не могла допустить, чтобы ее ребенок перенес мучительную боль, поняв, что в жизни родителя он не играет важной роли.
– Тест на отцовство не проводят на таких ранних сроках, – прошептала она. – Я сделаю его как можно скорее и вышлю тебе результаты.
Когда Зафир развернул ее к себе и посмотрел ей в глаза, она поняла, как жалки ее предположения.
В его взгляде и в помине не было боли. Он улыбнулся, если только можно было назвать улыбкой жесткий изгиб губ.
– Ты никуда не уедешь, пока не родишь моего ребенка. А потом можешь хоть сквозь землю провалиться.
Лорен побелела, с вызовом глядя на него, а потом, осознав, что его намерения серьезны, рухнула в кресло.
В Зафире вдруг что-то проснулось. Инстинкт или что-то такое. Что-то зазорное, бесполезное. Что-то вроде благородства, наверное. То, чему его в детстве учил великий Рашид аль-Масуд. Зафир ринулся ей на помощь.
После того как из болтовни теток он узнал о своем происхождении, Зафир послал ко всем чертям рыцарский дух с кодексом чести в придачу, которые впитывал с ранних лет.
Он всегда был осторожным в утолении своих прихотей, тщательно отдаляя себя от Тарика и его диких оргий.
Он решил для себя, что никогда не заставит женщину страдать.
Единственный раз, когда он дал слабину и забыл о том, что ему запрещено иметь привязанность, было с Лорен. И ее предательство глубоко его ранило, ведь он не думал, что она на такое способна.
Если бы она улетела, он бы не узнал о существовании ребенка. Точно так же, как и он сам раньше не догадывался о своем происхождении.
Лорен сидела с абсолютно прямой спиной, отвернувшись. Как будто ему не поверила. Его бы это даже позабавило, если бы он не был охвачен желанием ее наказать.
И он точно знал, как проучить ее независимую сильную натуру, знал ее слабости. Его вдруг забила дрожь.
– Пустые угрозы, – наконец произнесла она.
Он уселся в кресло напротив Лорен, явно не торопясь с ответом. "Пусть трясется от страха, – подумал он с неожиданным ожесточением. – Пусть поймет, что имеет дело с могущественным, высокомерным шейхом".
Он сможет овладеть ей везде, где захочет. При этой мысли у него застучало в висках.
– А ты попробуй улететь из Бейраата, вот и посмотрим.
Несмотря на работающий кондиционер, у нее над верхней губой выступили капельки пота.
– Я знаю, ты злишься. Но, Зафир, рассуди здраво. Мы говорим о судьбе ребенка. Сейчас ты его хочешь, а потом у тебя начнутся более важные дела, и ты его бросишь. Так нельзя.
– Как ты смеешь читать мне морали о сложностях отцовства? Давай-ка не будем ломать комедию. Да, я от тебя ушел. Я обманул твои ожидания, и ты решила мне отомстить, похитив моего ребенка.
– Неправда, – прошептала она. – Да, я ужасно на тебя рассердилась, но я смирилась с тем, что наши отношения для тебя ничего не значили.
– Твои поступки судят об ином. – Он подошел к ней. – Ну и что бы ты сказала ребенку? Что отец его не хотел? Что он от него отказался?
Лорен вскочила с кресла, уперев руки в бока. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась:
– Я никогда не буду ему врать!
– Конечно, ты же врешь только мне.
– Я не врала тебе! Я бы все равно тебе сообщила… При случае.
– При случае?! – Зафир вскочил вслед за ней, кипя от ярости. – Это не тебе решать!
Всю ее гибкую фигурку затрясло от негодования. Лорен ткнула его пальцем в грудь:
– Обвинения пошли? Ты же правитель, Зафир. Ты безжалостно уничтожаешь все, что расходится с твоими правилами. Я подумала, что ребенок станет для тебя обузой, разве можно меня в этом винить? Его благополучие, да даже само его существование будет мало значить для человека, у которого главное – это Бейраат и который вот-вот женится на другой женщине!
Он сделал еще один шаг вперед, заставляя Лорен отступать, пока ее спина не уперлась в стенку самолета. Зафир уперся руками в деревянную панель, окружая ее с обеих сторон, и уставился на ее губы. Лорен ощетинилась.
– По тебе все и так видно. До тебя дошли слухи о свадьбе, и ты подумала: "Недавно он приставал ко мне, а теперь хочет жениться на другой! Пожалуй, не буду ему говорить про ребенка". Гордишься, что ты умная и образованная, да? А у тебя не возникло мысли хотя бы раз поговорить со мной?
– Я не собиралась тебе мстить, Зафир.
– Да ну? Что-то не похоже. Особенно если учесть, что ты заревновала.
Звук, вырвавшийся из груди Лорен, больше всего напоминал рычание дикого зверя. Она сжала кулаки и ударила его в грудь, оттолкнув назад. Он накрыл ее кулаки ладонями.