Из всех трех подруг Ивон Джерри нравилась только О-Марджори. Она была самой молодой, самой наивной и самой искренней по отношению к Уэллингам.
О-Марджори умела или восхищаться, или ненавидеть. И то и другое она делала с восклицанием "О!" ("О! Какая отвратительная мусорная машина стояла утром у моего дома!" или "О! Ивон! Как чудесно ты сегодня выглядишь!"), которое стало не только ее визитной карточкой, но и прозвищем. Правда, вместо восклицания после знаменитого "О" делалась небольшая пауза. И это новое имя "О-Марджори" звучало и смешно и трогательно одновременно.
О-Марджори казалась хрупкой, как стебель экзотического растения. Голубые глаза, окаймленные густыми и светлыми ресницами, выглядели фантастически огромными на ее узеньком лице. Красотке Салли Мелон она проигрывала - как, впрочем, и все три подруги - лишь отсутствием пышной груди и неистовым желанием нравиться всем мужчинам без исключения.
Джерри не раз говорил Ивон, что ее подруга относится к той породе женщин, что вечно ждут принца на белом коне, но, увы, именно эта мечта приводит их к тому, что они остаются старыми девами. К несчастью, его прогноз О-Марджори пока не удалось опровергнуть. Джерри и Ивон с радостью познакомили бы ее с приятным молодым человеком, но, увы, им, как и самой О-Марджори, встречались лишь принцы без белых коней или белые кони без принцев.
О-Марджори оказалась единственной подругой Ивон, которая осмелилась подойти к Джерри и не только поздороваться с ним, но и сказать несколько утешительных слов. Джерри не хотел соболезнований, но О-Марджори его не жалела - она ему сочувствовала. Пожелав Джерри быть крепким и стойким, девушка вернулась в стан подруг, куда, к величайшему огорчению Майкла, ретировалась и Салли Мелон.
За Салли последовала и миссис Твидди, которая в разговоре с Ивон так сильно трясла головой, что из седого пучка высыпалось несколько тонких прядей.
Джерри снова уткнулся взглядом в бордовый палантин Ивон, но поднять глаза так и не решился. Последняя надежда рухнула с ее появлением. Этот новый облик прекрасной воительницы вряд ли позволит ей пойти на попятный.
Каммингтон, прервавший беседу с Фионой Даффин, подошел к Джерри и шепнул ему на ухо:
- Мисс Даффин от имени своей клиентки предлагает вам уступить.
- Замечательное предложение, ничего не скажешь, - усмехнулся Джерри и почувствовал, как железный обруч снова стиснул виски.
- Ваша жена и сама готова многим поступиться, - продолжил адвокат. - Она откажется от своих претензий на дом. Разумеется, в том случае, если мы решим дело полюбовно. Если вы скажете, что готовы аннулировать брак по обоюдному согласию.
Как же она хочет развестись, подумал Джерри, косясь на Ивон. Конечно, она не стала бы жить после развода со мной, но могла бы продать свою половину и получить хоть какие-то деньги. Не вернется же она к матери, в конце концов? А может быть, у нее действительно кто-то появился? И ей есть куда уйти?
- Так что, мистер Уэллинг? - напомнил о себе Каммингтон.
Джерри отвел взгляд от Ивон, которой по-прежнему что-то доказывала или объясняла настойчивая миссис Твидди, и сердито посмотрел на адвоката.
- Да дело не в доме и не в ней, а в принципе. Я хочу понять, почему она хочет развестись? Я не считаю себя таким уж плохим мужем. Вот пусть судья и решает: есть у нее основания для развода или нет. Я не стану так легко сдаваться.
- Я уже понял, что для вас это дело принципа, - важно закивал Каммингтон. - Но стоит ли из-за принципа жертвовать такой возможностью? Ваша жена готова отдать вам свою половину дома. Подумайте, как это удобно и выгодно для вас.
Джерри покосился на адвоката. Конечно, Каммингтон считает его идиотом. Да и много ли было в его практике мужчин, которые не хотят развода даже тогда, когда жена на все готова, лишь бы получить бумажку о том, что разведена? Судя по окаменевшему лицу уже немолодого Каммингтона, их и вовсе не было. Джерри растерялся. Он великолепно изложил бы свои доводы на бумаге, но объяснить это словами, тем более Каммингтону, не представлялось возможным.
- Мой ответ - нет, - бросил он адвокату. В конце концов, он платит Каммингтону. И уж точно не за то, чтобы тот советовал ему пойти на уступки.
- Значит, мы будем стоять на своем, - кивнул Каммингтон, сделав вид, что понял клиента.
- Майкл, у тебя есть что-нибудь от головной боли? - повернулся Джерри к другу.
Майкл снова глупо захихикал и разве что не в бок толкнул миссис Твидди, которая, поговорив с Ивон, снова примкнула к их компании. Ему, видно, хотелось, чтобы пожилая дама разделила его радужное настроение, однако лицо Агнессы Твидди выразило лишь недоумение.
- Да, на славу ты погулял, дружище, - не унимался Майкл. - У меня ничего нет, но за пять минут я, наверное, добегу до аптеки. Миссис Твидди, вы ничего такого с собой не носите?
Миссис Твидди возмущенно затрясла головой, словно речь шла о противозачаточных таблетках.
- Я не страдаю мигренями, молодой человек. И уж точно не мучаюсь от той болезни, что гложет сейчас нашего Джерри.
- А вы, мистер Каммингтон?
- Я вообще не принимаю таблеток. Предпочитаю лечиться народными средствами.
- Вот-вот, - просияла миссис Твидди. - Я всегда говорила, что лучше травок и сборов ничто не поможет.
- Тогда я спрошу у Салли.
- Нет, только не у нее, - взмолился Джерри. - Еще не хватало, чтобы Ивон узнала, какая болезнь меня гложет.
- Думаешь, по тебе не видно? - расхохотался Майкл. - Ох и наивный же ты. К тому же Ивон вряд ли этим удивишь. Не сомневаюсь, что она и сама вчера была не лучше твоего. Просто у женщин в этом деле есть одно неоспоримое преимущество перед мужчинами, и называется оно - косметика. Слой тонального крема - и никакого похмелья. Правда, больную голову этим не вылечишь.
- Угу, - мрачно кивнул Джерри. - Чью-то больную голову не вылечишь даже таблетками.
- Ты о чем, дружище?
- Я о том, что если бы ты так же быстро перебирал ногами, как чешешь языком, то давно уже был бы в аптеке.
Громкий хлопок двери, которую кто-то не потрудился прикрыть, проник Джерри в ухо, а оттуда - в голову, где отдался яростной вспышкой боли. Но еще худшую головную боль вызвала догадка о том, кто мог войти в здание суда именно таким образом. Нет, это был не судья.
Джерри обернулся и понял, что предчувствия его не обманули: неприступное здание суда взяла без боя Анжела Дженкинс - мать его благоверной.
- Черт возьми… простите, миссис Твидди… какой сюрприз… - продолжил веселиться Майкл. - Ивон тебя предупреждала, что эта бестия сюда пожалует?
- Конечно же известила, - саркастически усмехнулся Джерри. - Письмом.
- Берегитесь, она плюется ядом.
- Молодой человек, - раздраженно отозвалась миссис Твидди, - выбирайте выражения. Вы говорите о теще своего лучшего друга. И это уже не говоря о том, что она гораздо старше вас.
- Миссис Твидди, вы слышали, чтобы кто-то хорошо говорил о тещах? Даже о тещах своих лучших друзей?
- Дорогой Майкл, если бы вы знали, какой это тяжкий крест - быть тещей, то посочувствовали бы этим несчастным женщинам. Еще мой покойный муж, Ричи, говорил…
Джерри уже не обращал внимания на эту словесную перепалку. Если последняя надежда рухнула с появлением Ивон, то осколки этой надежды только что раздавила Анжела Дженкинс.
На довольно полном теле почтенной матроны красовался белоснежный костюм - еще бы, траурно-черный она надела на их с Ивон свадьбу, - а на лице играла торжествующая улыбка. Голос Анжелы Дженкинс немедленно услышали все, кто уже пришел в здание суда. Джерри был уверен - этот голос и мертвого может поднять из гроба.
- Ивон! Моя девочка! Я не сомневалась, что когда-нибудь это произойдет! - громогласно изрекла миссис Дженкинс, обведя всех присутствующих взглядом, исполненным радости и едва ли не гордости за дочь. - Наконец-то ты образумилась и бросила своего Тома!
- Джерри, мама.
- Да какая разница! Главное, что это наконец случилось!
Джерри показалось, что Ивон была обескуражена появлением своей матери не меньше, чем все остальные. В ее глазах или ему это тоже показалось? - промелькнуло нечто, похожее на страх и усталость одновременно. Однако новый имидж - видно, Ивон выбрала его не просто так - не давал ей расслабиться. Она сердито попросила мать говорить потише и не пялиться в сторону Джерри так, словно из того места, где он стоит, хлынула нефть.
На Джерри Ивон не смотрела ее слова были адресованы только матери. Джерри испытал не то раздражение, не то досаду: Ивон уже готовится к тому, чтобы начать воспринимать его как пустое место.
И все-таки встретила она кого-нибудь или этот новый облик, это новое "я" всего лишь очередная видимость перемен, попытка улизнуть от самой себя и спрятаться за этим черным панцирем, украшенным ярким пятном?
Словно в ответ на мысли Джерри, кто-то распахнул тяжелую дверь с такой легкостью, словно она была сплетена из ивовых прутьев. На пороге здания возник силуэт, до хрипа в горле знакомый Джерри. Темно-синий плащ, неизменно вьющиеся темно-каштановые волосы, обрамляющие бледное лицо, благородный профиль, печальный взгляд темных глаз, устремленный на Ивон. Ни дать ни взять, благородный рыцарь, осовремененный писательским воображением.
Ну конечно же Рассел Данкин - ее чертов редактор. Но какого дьявола он сюда приперся?! Утешать Ивон? Или, наоборот, порадоваться за нее, как ее мамаша? Ишь как заблестели глазки у миссис Дженкинс, когда она его приметила. Такого зятя ей хотелось бы иметь гораздо больше, нежели Джерри.
- Вот так поворотец, - ухмыльнулся Майкл. - Ты его ждал?
- Как вестей с того света.
- А вот Ивон, по-моему, вовсе не огорчена его появлением. Уж не из-за этого ли типа она так хочет с тобой разбежаться, а, Джерри?
- Не разбежаться, а развестись.
- Какая разница?
- Женись, тогда узнаешь.
- Еще чего. Мне пока жить охота.
- Заткнись, Майкл! - не сдержавшись, прошипел Джерри.
- Диву даюсь, как вы друг с другом общаетесь, - встряла миссис Твидди. - Вот мой покойный Ричи никогда не позволял себе так разговаривать с друзьями.
- А вы хоть раз видели мистера Твидди за стойкой бара на холостяцкой вечеринке? - ехидно полюбопытствовал Майкл.
- Мой муж никогда не ходил на вечеринки без меня.
Смотреть на сияющее лицо Ивон было невыносимо. Она, казалось, видела теперь только это бледное лицо и горящие глаза. А ведь он моложе ее лет на пять, не меньше. Впрочем, Ивон всегда давали меньше, чем ей было на самом деле.
Джерри снова почувствовал жуткую боль, опоясавшую виски, и повернулся к Майклу.
- Если я не выпью таблетки, то скончаюсь раньше, чем судья примет решение.
- Слушай, неужели тебе не любопытно посмотреть на свою бывшую и ее нового хахаля?
- Да оставьте вы его в покое, Майкл, - снова вмешалась Агнесса Твидди. - Не видите, ему и так плохо. Сходили бы лучше за аспирином.
- И правда, молодой человек, - поддержал старушку Каммингтон. - Зачем накалять ситуацию? Кстати, мистер Уэллинг. - повернулся он к Джерри, - мы, между прочим, можем перенести разбирательство из-за вашего скверного самочувствия. Может, у вас и температура поднялась? Это меняет дело.
- Нет, мы ничего не будем переносить, - почти прорычал Джерри. - Тем более из-за такой дурацкой причины.
- Как знаете, - обиженно кивнул Каммингтон.
Из-за спины Джерри неожиданно донесся спокойный голос Генри:
- Вот, Джерри, возьми. Я в них не разбираюсь, но фармацевт посоветовал мне аспирин.
Джерри обернулся и увидел, что невесть откуда появившийся Генри протягивает ему упаковку с шипучими таблетками.
- Когда ты успел? Я даже не заметил, что ты ушел. - Благодарно улыбнувшись соседу, Джерри взял таблетки. - Плохо только, что шипучие. Интересно, где в здании суда можно найти стакан воды?
- Придется потерпеть до начала слушания, - хмыкнул Майкл, задетый тем, что Генри успел сходить за таблетками, пока сам он отпускал шутки по поводу вновь прибывших.
- Да, там вам обязательно принесут воды, - кивнула миссис Твидди, недовольно косясь на Майкла. - Пока кое-кто упражнялся в остроумии, Генри сделал полезное дело. Спасибо вам, Генри.
- Спасибо, ты меня почти воскресил, - поблагодарил его Джерри. - Теперь осталось только дожить до прихода судьи.
- А вот, кажется, и она, - констатировал Каммингтон.
Все четверо обернулись к двери, которая на этот раз открылась и закрылась так тихо, что никто и не услышал. Вошедшая женщина спокойно прошла мимо людей, разбившихся на две группки, и направилась куда-то в глубь здания.
Джерри, которого головная боль окончательно лишила не только соображения, но и воображения, заметил только две вещи: судья оказалась женщиной и судья оказалась негритянкой.
Впрочем, и то и другое слишком уж сильно бросалось в глаза, чтобы на это не обратил внимания даже такой измученный человек, как Джерри.
2
- Надеюсь, это ненадолго затянется, - донесся до Ивон ворчливый и громкий шепот матери.
Уж лучше бы пришел отец, хмуро подумала Ивон, пытаясь не глядеть в ту сторону, где сидел Джерри. Не глядеть выходило плохо. Взгляд то и дело упирался в сердитый профиль Джерри. Ивон сразу обратила внимание на то, что муж… почти что бывший муж… осунулся и постарел за этот месяц так, словно прошло года три. К тому же он, кажется, еще и пристрастился к спиртному. Неудивительно, что он с такой жадностью пьет из стакана воду. Ивон еще там, в холле, разглядела те коварные признаки, которые раньше часто наблюдала в своем зеркале. К счастью, за этот месяц ей удалось справиться с дурной привычкой лечить свои тревоги и сомнения самым губительным и коварным способом: неразбавленным виски. А вот, Джерри, кажется, наоборот, ступил на этот шаткий мостик - иллюзию спасения от проблем.
Как будто он и это сделал мне назло!
Ивон снова услышала ворчание матери. На этот раз Анжела Дженкинс обращалась к сидящей рядом Хелене, но от этого ее раздраженный шепот не стал тише:
- А этот приперся со своим дружком-бабником. И адвоката нанял. Думает, он ему поможет. Ха! Видали мы таких адвокатов. Диплом-то небось купленный.
Ивон показалось, что ее мать слышат все, кто сидит в зале. Все-таки с длинными волосами было куда удобнее - они прикрывали кончики вечно краснеющих ушей.
- Нет, я смотреть не могу спокойно на этого Тома. До сих пор не могу поверить, Рассел, что моя дочь за него вышла. А ведь у нее были куда более достойные женихи.
Теперь на Рассела перекинулась. Ивон хорошо представила выражение лица своей матери в этот момент: с хитринкой, с прищуром, с дальним прицелом во взгляде. Не хватало еще, чтобы Рассел подумал…
- Мама, - не выдержав, обернулась Ивон. - Замолчи, ради бога. Даже полицейский у двери - и тот на тебя косится.
- Еще бы, делать-то ему нечего, - фыркнула Анжела. - Можно подумать, что он чем-то тут занят. Стоит у стеночки. Тоже мне, работник.
- Мама…
- А что, собственно, я такого сказала?
- Миссис Дженкинс, - осторожно вмешалась О-Марджори, выгнувшись над коленями Хелены, - вам не стоит говорить так громко. У вас слишком внушительный голос.
- У меня слишком глупая дочь. Была бы умнее, не вышла бы за Тома.
- Его зовут Джерри.
- О! Миссис Дженкинс, зачем вы так о дочери?
- Всем встать! Ее честь, судья Алисия Таккер.
В зал суда вошла негритянка лет пятидесяти, одетая в черную мантию. Ивон невольно сравнила ее походку с решительной походкой своего адвоката, мисс Даффин. Никакой решительности или торжественности в походке судьи не было. Она шла спокойно, так, словно зал суда был парком, а кресло судьи, стоявшее на возвышении, - обыкновенной скамейкой.
Невозмутимость нового судьи словно передалась залу: раздраженные пререкания, шиканья, недовольные шепотки мгновенно затихли. Присутствующие поднялись и по знаку судьи снова опустились на деревянные стулья, обитые темно-коричневым дерматином.
- Здравствуйте, - голосом, таким же невозмутимым и ровным, как и ее походка, начала судья. - Меня зовут Алисия Таккер. Я - новый судья по гражданским делам. Прошу простить мне некоторую проволочку - у меня было мало времени, чтобы ознакомиться с ходатайством миссис Уэллинг. Но теперь я в курсе дела. Итак, не будем терять время и приступим к рассмотрению бракоразводного дела номер Z. Ивон Уэллинг настаивает на расторжении брака со своим супругом Джералдом Уэллингом. Прежде чем начать разбирательство, я коротко напомню присутствующим в зале суда о законах нашего штата, касающихся бракоразводных дел. Насколько я знаю, мой предшественник, мистер Куни, не уделял им должного внимания. Итак, согласно…
Ивон покосилась на Фиону Даффин и заметила, как переменилось ее лицо.
Фиона уже говорила ей, что судья Куни не очень-то любил вдаваться в подробности бракоразводных дел, а потому не столько касался вопросов о личных претензиях разводящихся супругов, сколько решал их имущественные споры, если, конечно, таковые надо было решать. Именно поэтому Фиона Даффин была крайне огорчена, когда узнала, что на место Куни назначили нового судью. Это означало, что аннулировать брак будет не так-то просто, как казалось вначале. Фиона даже предложила Ивон пойти на уступки Джерри, но была крайне удивлена, когда Ивон так легко отказалась от своих претензий на дом. Услышав это, мисс Даффин заявила, что жертва слишком велика, но Ивон готова была заплатить даже такую цену за то, чтобы освободить себя от Джерри.
Какая разница? Она ведь все равно не сможет жить с мужем по-соседски, а продажа второй половины дома означает только одно: Джерри - впрочем, как и она сама - останется без комфортного жилья, к которому он привык.
Другая женщина на месте Ивон, не колеблясь, взяла бы то, что ей причитается по закону. Но Ивон так не могла. Она вообще никогда не умела рвать свое зубами. Может, поэтому Джерри всегда обращался с ней полуснисходительно, как с ребенком, который в пять лет все еще не умеет завязывать себе шнурки.
- Итак, для того чтобы принять решение, аннулирующее брак, - подытожила Алисия Таккер, - суд должен иметь веские основания, такие как: жестокое обращение одного из супругов по отношению к другому; моральная нечистоплотность одного из супругов; измена; обман - в его понятие входят отказ от желания иметь детей, ложное заявление о беременности, сокрытие предыдущего брака или детей от предыдущих браков; - пьянство или наркотическая зависимость. Все заявления, касающиеся вышеперечисленных оснований, должны быть подкреплены фактами и свидетельствами. - Судья обвела взглядом зал. - Ну что же, думаю, я достаточно подробно изложила все основания для принятия решения об аннулировании брака. Приступим к делу. - Алисия Таккер посмотрела на Фиону Даффин, а затем перевела взгляд на Каммингтона. - Стороны не пришли к согласию?
Каммингтон поднялся и важно изрек:
- Нет, ваша честь, мой клиент не готов пойти на уступки.
Фиона Даффин озвучила судье щедрое предложение Ивон, которое Джералд Уэллинг категорически отверг.
- Тогда, мисс Даффин, вы можете начинать.
Фиона вышла из-за стола и решительной походкой направилась к деревянному возвышению, на котором располагались кресло и стол судьи. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Ивон поражалась выдержке этой женщины. Она бы никогда так не смогла. Вечно краснеющие кончики ушей сразу выдали бы ее волнение.