- Вы будете любезны с Лесли, вы будете вести себя с Гарри, как забавная маленькая сестренка, каковой он наверняка изобразил вас своей жене, и вы будете обращаться со мной…
Майкл помолчал, но, когда машина замедлила ход и приостановилась перед дорожной развязкой, он, приподняв тяжелые веки, бросил на нее оценивающий взгляд. Что-то в этом взгляде встревожило Кэрри - возможно, то, как на мгновение потемнели стальные глаза, - и вызвало нестерпимый румянец на ее щеках. Чего бы он ни хотел, ей это вряд ли понравится.
Какофония автомобильных гудков, разразившаяся сзади, заставила ее вздрогнуть. Майкл поднял руку в жесте извинения и вновь обратил свое внимание на дорогу.
- Как? - настаивала Кэрри.
- Вы будете обращаться со мной так, как если бы мы были любовниками, - закончил он невозмутимо.
Кэрри с трудом сглотнула. Так и есть - предчувствия ее не обманули.
- Итак? - спросил он, как только они миновали перекресток. - Что вы собираетесь делать в Дублине?
- У меня не было времени строить планы, - ответила Кэрри.
- Но вы, разумеется… - После паузы он продолжил: - Нет, вы, конечно же, не строили никаких планов по поводу Дублина! Вы собирались поехать в Нью-Йорк с молодым Клейтоном. - Лицо Майкла казалось вырезанным из камня. - Ладно, оставим это. Джулия строго-настрого приказала мне развлекать вас. - Это прозвучало так, словно он считал обязанность развлекать Кэрри тяжким трудом. - Уверен, я что-нибудь придумаю, поскольку совершенно очевидно, что вы неспособны сами позаботиться о себе.
Ее возражение унес ветер: Майкл с силой вжал в пол педаль газа, и "даймлер" с огромной скоростью устремился вперед, вслед за колонной грузовиков. Впрочем, ни в коем случае не стоит разубеждать его, подумала Кэрри, хотя он глубоко заблуждается на ее счет. Она отлично умела позаботиться о себе с тех самых пор, как умерла ее мать. Кроме того, она была надежной опорой своему отцу.
- Это совершенно ни к чему, Майкл. Я поживу у подруги, пока не подыщу себе какое-нибудь пристанище. И поверьте, без труда найду чем заняться.
Деньги, в конце концов, не проблема. Она почти не притрагивалась к содержанию, которое выдавал ей отец, да и мать оставила небольшую сумму, которую называла приданым. Теперь приданое ей вряд ли понадобится, а жить где-то надо.
Майкл, глубоко погруженный в собственные мысли, казалось, не собирался продолжать разговор, и Кэрри пришлось самой нарушить молчание.
- Нам следовало повернуть там. - Она махнула рукой в сторону дорожного указателя, который они только что миновали.
- Если мне когда-нибудь понадобится лоцман, я буду иметь вас в виду.
- Вы вывели из строя мою машину, поэтому мне пришлось ехать с вами, - упавшим голосом продолжила Кэрри. - А сейчас должны доставить меня к дому моей подруги или высадить у ближайшей станции автобуса - как вам будет угодно. Отсюда я легко доберусь сама.
- Должен? - На мгновение слово повисло между ними, а затем, слегка пожав плечами. Майкл позволил ему отлететь. - На дворе чудесный субботний августовский вечер, Кэролайн. Неужели вы полагаете, что ваша подруга сидит дома на тот случай, если вы вдруг решите нагрянуть с намерением провести у нее ночь?
Эта мысль уже мелькала у нее в голове. Что ж, тогда лучше остановиться в гостинице, чем воспользоваться гостеприимством этого человека.
- Кроме того, у нас с вами встреча с леди по имени Богема.
- Я уже говорила…
- Вы говорили, что терпеть не можете оперу, - нетерпеливо перебил Майкл. - А коллекция пластинок в вашей комнате - лишь декоративная деталь?
Кэрри горько пожалела о своей невольной лжи, которая бумерангом вернулась к ней.
- Нет, - призналась она.
- Нет, - подтвердил он с убежденностью, которая заставила ее стиснуть зубы. - Я собирался пригласить вас на шоу, но Джулия сказала, что вы предпочитаете оперу.
Джулия. Как она предусмотрительна! Но Кэрри этими штучками не возьмешь. Майкл остановил машину, и Кэрри принялась разглядывать дом - все лучше, чем встречаться с этими всевидящими глазами. Он производил такое же блестящее впечатление, как и ее спутник. Даже кадки с яркими цветами, которые обрамляли дорожку к двери, сияли так, словно их только что покрасили. В подобном совершенстве есть нечто подозрительное.
- Уж лучше бы вы отвезли меня к моей подруге, - упрямо повторила Кэрри.
- Вздор! Одна ночь в тесной квартирке и необходимость делить ванну бог знает со сколькими чужими людьми сведут вас с ума. Вы просто никогда раньше не сталкивались с этим. Кроме того, вас приглашали только на уик-энд. А что делать потом? Если вы надеетесь приползти обратно к папочке…
Нет, она ни за что не вернется обратно! Возможно, ее как-нибудь пригласят на уик-энд или воскресный обед, но Гринфилд никогда не станет вновь ее домом.
- Я найду работу и поселюсь где-нибудь в Дублине.
- И сколько времени, по-вашему, это займет? Или вы полагаете, что работодатели наперегонки побегут к вам предлагать место? - усмехнулся Майкл.
- Нет, но…
Но - что? Кэрри медлила, никак не решаясь облечь в слова свое главное возражение. Она видела, как поворачивались им вслед головы, когда они уходили со свадьбы. У одного-двух гостей были приподняты брови. И потом… Его поцелуй все еще горел на ее губах. И именно Майкл заявил о намерении убедить Гарри в том, что они любовники. Возможно, все это смешно… Действительно смешно!
Однако Майкл вовсе не казался смущенным. Легко коснувшись ее щеки, он заставил Кэрри взглянуть на себя.
- Если бы я задался такой целью, Кэролайн, могу вас заверить, вы бы уже сейчас ели из моих рук.
Голубые глаза девушки расширились, но, стараясь не обращать внимания на невольный трепет внизу живота, вызванный прикосновением его руки, она издала смешок.
- Вы так уверены в своей привлекательности!
Майкл печально смотрел на нее.
- Вы не верите, что мне это по силам?
И он улыбнулся искренне, чарующе, широко-широко. Такую улыбку подделать невозможно! Глубокие четкие линии пролегли от крыльев носа к уголкам рта. Кэрри с трудом сглотнула.
- Так почему же вы не сделали этого, Майкл? - спросила она, чуть лукавя, чтобы избежать необходимости дать прямой ответ.
Улыбка внезапно исчезла, и Майкл убрал руку с ее подбородка.
- Мне это ни к чему. Моя жизнь меня вполне устраивает. За исключением случая с вами.
Он вышел из машины и, обогнув ее, открыл перед Кэрри дверцу. Прежде чем она успела что-то сказать, парадная дверь отворилась и на пороге появилась женщина средних лет.
Майкл обернулся.
- Видите, все не так страшно. Миссис Вэллз, это мисс Кэролайн Ховард, - произнес он и слегка подтолкнул девушку в спину по направлению к ступенькам крыльца. - Пожалуйста, проводите юную особу сразу наверх, в ее комнату: нам скоро выходить.
- Конечно, мистер О'Берри. Сюда, мисс Ховард.
Кэрри колебалась.
- Майкл, это…
- Мистер Вэллз принесет ваши чемоданы через минуту, - перебил ее Майкл и вызывающе взглянул на Кэрри.
Она в ловушке! По крайней мере, на сегодняшний вечер. Ей придется следовать его ужасающему плану. Но завтра она уйдет, и ничто ее не остановит!
Как прошла свадьба? - спросила миссис Вэллз, ведя Кэрри вверх по лестнице. - Сегодня такой чудесный день - словно на заказ. Уверена, мисс Джулия выглядела восхитительно… Ваш отец - счастливый человек! - Она щебетала, не умолкая и не ожидая ответов на свои вопросы. - Вот ваши комнаты. Здесь гостиная, там - спальня и ванная. Вы, конечно, захотите принять душ после долгого путешествия в машине. Мисс Джулия всегда чувствует себя буквально пропитанной дорожной пылью после поездок с мистером О'Берри. - Она повернулась, чтобы уйти. - Я принесу вам чаю.
Беспечная болтовня женщины подействовала на Кэрри успокаивающе - словно она вновь очутилась в нормальном мире, который с некоторых пор перевернулся для нее вверх дном.
- Спасибо, миссис Вэллз.
Через несколько минут та вернулась, неся чемоданы, которые затем поставила у двери.
- Помочь вам распаковать вещи?
- О нет, я сама. Спасибо, - ответила Кэрри с опозданием, поскольку женщина уже вышла.
Она взглянула на свое бледно-розовое платье. Его купили ради официального обеда, на который она должна была сопровождать отца пару лет назад. С тех пор Кэрри его больше ни разу не надевала. Платье слегка помялось. Но в остальном выглядело прекрасно.
Девушка состроила гримасу. Нет! Оно ужасно! Его выбирал отец, и платье даже тогда казалось ей не по возрасту детским. Кэрри пыталась протестовать, но отец заявил: пусть никто не сомневается в том, что она его дочь. Он не хочет, чтобы его считали одним из тех пожилых дураков, которые увлекаются молоденькими девочками. Тома не так легко было выманить из дому, поэтому Кэрри не стала спорить из-за ерунды. А сейчас она быстро разложила остальные вещи и пошла принимать душ.
Выйдя через десять минут из ванной, она обнаружила оставленный для нее поднос с чайником, чашкой и тарелкой с тонкими бутербродами. А вот платье исчезло.
Кэрри выпила чай и уселась за туалетный столик, гадая, что делать с прической. В своем розовом платье, с распущенными длинными волосами она будет похожа на Алису в Стране чудес. В дверь постучали.
- Войдите, - отозвалась Кэрри.
В комнату вошла миссис Вэллз, держа в руках ее платье и еще один наряд - черный, элегантный, висевший на плечиках.
- Я погладила ваше платье, мисс Ховард, - сказала она, - но… - Женщина явно была смущена. - Мистер О'Берри решил, что, возможно, вы предпочтете надеть это.
Предпочтете? Наверняка он выразился покрепче. Рассмотрев поближе ее девичье одеяние, он, несомненно, понял, что в таком туалете Кэрри никто не примет ни за чью любовницу, тем более его - блестящего и утонченного мистера О'Берри.
Интересно, что он считает подходящим для этого случая, думала Кэрри, с любопытством глядя на черное платье - изысканное, до колен, из прекрасного шелковистого джерси, с длинными прямыми рукавами, глубоким вырезом и без единой детали, способной нарушить чистоту линии. Великолепно!
Еще бы! Ведь Майкл О'Берри - всемирно известный торговец картинами, скульптурами, графикой. Он вел на телевидении цикл передач, в которых рассуждал о достоинствах изобразительного искусства двадцатого столетия. Их неожиданный успех объяснялся скорее потрясающим обаянием ведущего, нежели интересом к теме обсуждения. Его хороший вкус никогда и никем не подвергался сомнению.
- Спасибо, миссис Вэллз. Мистер О'Берри… очень добр.
Женщина вздохнула с явным облегчением.
- Оно вам почти как раз. Мисс Джулия чуть полнее, но это не страшно - ткань будет лежать еще лучше.
- Мисс Джулия? - До сих пор ей в голову не приходило спросить, откуда взялось это платье. Но сейчас она вспомнила, что Джулия жила у брата несколько последних недель, пока ремонтировали ее квартиру.
Что- то в голосе Кэрри насторожило миссис Вэллз.
- Оно будет прекрасно на вас сидеть, мисс Ховард, - повторила она немного обеспокоенно. - Уверена, мисс Джулии и в голову бы не пришло…
Зато пришло в голову Кэрри. Но миссис Вэллз это не касалось.
- Пожалуйста, называйте меня Кэрри, - попросила она, ободряюще улыбнувшись миссис Вэллз, которая через мгновение покинула комнату.
Кэрри быстро подкрасила глаза и нанесла на скулы немного румян, ее золотистый загар довершил картину. Затем, не обращая внимания на черное совершенство, натянула на себя розовое платье, правда уже немного тесноватое в бедрах, с трудом застегнула молнию, и только после этого с облегчением выдохнула. Ничего не лопнуло. Кэрри посмотрела на свое отражение в зеркале не без мрачного удовлетворения.
Затем прикрепила жемчужные клипсы и, прежде чем спуститься по широкой лестнице навстречу неминуемому возмездию, прикоснулась к овальному медальону, который всегда носила на шее.
Сейчас она пребывала в веселой готовности убедить мир в том, что она любовница Майкла. Но ей почему-то казалось, что самого Майкла это вряд ли развеселит.
Когда Кэрри вошла в гостиную, он стоял к ней спиной, любуясь картиной. Густые темные волосы, безупречный смокинг, который подчеркивал ширину мужских плеч. Мгновение она не двигалась с места, пораженная непринужденной грацией, почти красотой этого человека. Как легко, наверное, подпасть под его обаяние, пожелай он только пустить его в ход, подумала Кэрри. И тут, услышав ее шаги, Майкл повернулся.
Молча посмотрев на Кэрри, он принялся подчеркнуто сдержанно и внимательно изучать ее наряд. Девушка слегка вздернула подбородок, делая вид, что ей все нипочем, хотя прекрасные волосы буквально зашевелились на затылке, когда она почувствовала, что дерзкая выходка ужасно его разозлила.
Однако когда Майкл приблизился, Кэрри поняла, что вовсе не платье вызвало его возмущение. Он смотрел на медальон. Майкл прикоснулся к нему кончиками пальцев, и серые глаза стали мрачнее грозовой тучи. Кэрри замерла на месте. Без предупреждения он ухватился за скромное украшение и сорвал с шеи. Старая истончившаяся цепочка не выдержала столь жестокого обращения.
- Нет! - Рука Кэрри взметнулась, чтобы вернуть дорогой для нее предмет, но пальцы Майкла перехватила ее, и он опустил медальон в свой карман.
- Чего вы добиваетесь, Кэролайн? Хотите, чтобы Лесли увидела эту прелестную вещицу? Она старая, защелка, несомненно, испорчена, так что, если случайно медальон упадет, она откроется. - Он с негодованием отвернулся.
Кэрри сглотнула.
- Пожалуйста, отдайте медальон!
- Я должен его починить, - отрезал Майкл.
- Не стоит. Я просто хочу получить его обратно.
- Получите, но только когда мистер и миссис Клейтон окажутся в безопасности, по другую сторону Атлантики. - Он указал на буфет. - Не угодно ли чего-нибудь выпить? Похоже, нам обоим это необходимо, чтобы пережить сегодняшний вечер.
- Вы пригласили их. Вы и пейте. - Кэрри отвернулась и, боясь взглянуть на Майкла, подошла к картине, которую он только что рассматривал. Портрет молодой женщины, выполненный в классической манере, казался странно неуместным среди собранной Майклом коллекции современной живописи. Лицо сидящей женщины смутно кого-то напоминало…
- Шерри? Джин с тоником? - упорствовал Майкл.
Кэрри пришлось уступить, поскольку в горле у нее пересохло.
- Только тоник.
Послышалось звяканье льда, шипение тоника, шаги, приглушенные роскошным обюссонским ковром. Майкл остановился рядом.
- Кэролайн?
- Спасибо, - произнесла она, поворачиваясь, чтобы взять хрустальный бокал.
- Да в общем-то не за что. - И Майкл вылил его содержимое в целомудренное декольте ее платья.
3
У Кэрри перехватило дыхание, когда ледяная жидкость попала под платье, лифчик и, промочив тонкую ткань, холодом растеклась по груди.
С минуту Майкл бесстрастно смотрел на дело рук своих, а потом поднял глаза и встретился с Кэрри взглядом.
- По-моему, у вас застрял кусочек… - Он помедлил и выудил из выреза ее платья ломтик лимона.
Это оказалось последней каплей. Кэрри качнулась, и, когда Майкл попытался увернуться, ее рука настигла его щеку. Она была уверена, что едва коснулась, и все же отпечаток пальцев бледным пятном выделялся на фоне потемневшей от солнца кожи.
Его рука взметнулась и перехватила тонкое запястье, крепко сжав его сильными пальцами.
- Один раз, Кэролайн. Только один раз, - предостерег он. - Попробуйте повторить - и я обещаю, вы не сможете сидеть в течение недели.
Мгновение она еще боролась, прерывисто дыша, с лихорадочным румянцем на щеках, а затем, издав дрожащий вздох, смирилась.
- Сожалею.
Вы сожалеете только о том, что недостаточно сильно ударили меня, - с металлом в голосе, заставившим Кэрри затрепетать, ответил Майкл и оттолкнул ее руку. - А сейчас идите и переоденьтесь.
На этот раз Кэрри не осмелилась спросить, что будет, если она откажется.
Приняв теплый душ, но не перестав дрожать, Кэрри равнодушно сняла с плечиков черное платье и продела в него голову, предоставив материи самой скользить вниз по ее телу. Она бросила мимолетный взгляд на свое отражение и, чуть помедлив, пораженная, посмотрела опять. Платье, казалось, было сшито специально для нее. Простое, строгое и вместе с тем чрезвычайно элегантное.
Затем она повернулась и замерла, увидев, как это движение изменило ее облик: мягкая ткань прильнула к телу, повторив его волнующие изгибы. Майкл был прав, настаивая на том, чтобы она надела его. Господи, сколько же сил и выдержки ей понадобится сегодня вечером?!
Кэрри заставила себя громко произнести:
- Лесли Клейтон. Миссис Лесли Клейтон.
Боже, как больно! Но ей некого винить, кроме самой себя. Гарри предупреждал ее…
- Три раза, Кэрри. Я просил твоей руки три раза! А теперь решено: я уезжаю в Нью-Йорк!
На следующий день посыльный доставил ей конверт с авиабилетом. На рейс до Нью-Йорка. В один конец. Этот ультиматум взбесил Кэрри. Она вернула билет. Ах, глупая, глупая гордость! Если бы только она как следует объяснила ему!…
- Кэролайн?
В дверь постучали, и Кэрри почувствовала что-то похожее на облегчение, хотя этот голос был способен вызвать лишь вспышку гнева.
- Что вам нужно? - Она с негодованием уставилась на вошедшего Майкла. - Я вас не приглашала.
- Не привык вести беседу через дверь. - Он равнодушно взглянул на Кэрри. - Я бы хотел, чтобы вы надели это.
Отказ уже чуть не сорвался с ее губ, но, прежде чем Кэрри успела заговорить, Майкл открыл плоскую коробку для ювелирных украшений, где на черном бархате лежали кулон и пара длинных, в форме капель, серег, при виде которых у нее перехватило дыхание.
- О! - Кэрри робко прикоснулась к камням. - Какие… прекрасные!
- Да, они хороши. - Он приподнял кулон, и тот на мгновение повис, мягко сияя жемчугами и сверкая в солнечных лучах бриллиантами. - И будут смотреться с платьем гораздо лучше, чем ваш медальон.
Напоминание о грубом поступке вернуло Кэрри на землю, и она отступила на шаг. Нет.
- Я настаиваю, Кэролайн. - Его губы крепко сжались, превратившись в тонкую линию. - Это усилит иллюзию…
- …того, что мы любовники? - гневно продолжала девушка. - Скажите, Майкл, а у вас всегда имеется под рукой какая-нибудь драгоценность на случай, если у вашей очередной миссис не найдется что надеть? - на одном дыхании выпалила Кэрри.
- Только у женатого мужчины может быть миссис, Кэролайн.
- Неужели? Тогда что же у вас? Гарем?
- Не совсем. Я стараюсь не посвящать свое внимание более чем одной женщине одновременно, - суховато заметил он.
- Как благородно! Тогда как вы объясните внезапный интерес ко мне той французской актрисы, с которой были так дружны раньше?
- Лоранс? - Он казался удивленным. - Пусть вас это не заботит, а сейчас повернитесь - я помогу вам.
Кэрри подчинилась, мечтая об одном - чтобы все поскорее кончилось. Когда он поднял кулон, Кэрри бросила мимолетный взгляд на отражавшуюся в зеркале высокую темную фигуру, которая словно обрамляла ее собственную. Возможно, если бы Гарри поверил, что такой человек, как Майкл О'Берри, захотел надеть на Кэрри свои драгоценности, это слегка успокоило бы ее уязвленную гордость.