- Прошу прощения, мадам. Не представляю, как я мог ошибиться.
- Должно быть, вас ввело в заблуждение мужское платье и мужская профессия, капитан, - сухо бросила Брайони.
Капитан Бартлетт коротко рассмеялся.
- Совершенно верно, вы правы.
- Похоже, мы выбрали самое неподходящее время для путешествия по северо-западной пограничной провинции, - заметил Лео.
- Приношу свои извинения и за это, сэр, - сокрушенно покачал головой капитан Бартлетт. - С девяносто пятого года здесь царило совершенное спокойствие, так что нынешние странные события для меня полнейшая неожиданность. Я в замешательстве, даже не знаю, чем все это объяснить. А теперь, сэр, если не возражаете, не могли бы вы примерно оценить силы туземцев?
- Их великое множество. Уверен, здесь собралось по меньшей мере две тысячи мятежников.
Лейтенант Уэзли потрясенно ахнул:
- О Господи, у нас в форту всего двести человек.
Воцарилось молчание. Затем капитан Бартлетт повернулся к лейтенанту Уэзли:
- Немедленно телеграфируйте в штаб и сообщите командованию. К форту движется огромная толпа повстанцев.
- Капитан, я с радостью останусь и помогу вам и вашим людям, чем только смогу, - заговорил Лео, - но я хотел бы, чтобы моей жене выделили сопровождение и доставили ее на юг, в безопасное место.
Брайони метнула на него отчаянный взгляд.
- Нет! - прошептала она, однако Лео даже не взглянул в ее сторону.
- Едва ли это разумно, - возразил капитан Бартлетт. - Возвращаясь с поля для поло, я видел громадное скопище патанов к югу от реки. К счастью, они меня не заметили, но я успел попрощаться с жизнью, решив, что это мой последний час на земле.
Лео нахмурился, собираясь с мыслями. Должно быть, он потерял слишком много крови, потому что ничего путного в голову не приходило. Однако если судить по пятнам на одежде, потерял он всего пинту, не более, хотя окровавленное платье и выглядело весьма устрашающе. Он не мог найти выход, оттого что выбирать не приходилось. Обстоятельства сложились так, что от него уже ничто не зависело.
- Вы можете не волноваться, миссис Марзден, - галантно заверил Брайони капитан Бартлетт. - У нас преимущество в позиции и вооружении. Мои люди превосходно обучены. За нами власть правительства Индии и, если на то пошло, вся мощь великой Британской империи.
Лео решил, что капитан Бартлетт прав. Он предпочел бы оказаться подальше от долины Сват этой ночью, но раз уж судьба судила иначе, форт Чакдарра с его опытными защитниками, вооружением и удачной позицией был не самым худшим местом в долине. Он согласно кивнул.
- Будем надеяться, что дело ограничится небольшой перестрелкой.
- Когда вас заштопают, сэр, вы можете расположиться в апартаментах нашего гарнизонного врача, капитана Гиббза, там вам будет удобно, - предложил Бартлетт. - И если найдете в себе силы присоединиться к нам за ужином, мы с офицерами будем рады видеть вас с миссис Марзден за нашим столом, а…
- Капитан! - в комнату вбежал лейтенант Уэзли. - Телеграфная линия! Ее перерезали.
- Черт возьми! Прошу прощения, миссис Марзден, - поспешно выпалил капитан Бартлетт. - Наше сообщение успели принять в Малаканде, лейтенант?
- Да, сэр. Линию перерезали, когда нам передавали ответ, в самом начале передачи.
- Какая неслыханная грубость, - возмущенно фыркнул капитан Бартлетт. - Коли уж патаны не собираются открывать огонь до утра, то могли бы проявить учтивость и позволить нам пользоваться телеграфной связью до конца ночи.
- Возможно, они намерены атаковать раньше? - предположил Лео. - Люди, с которыми мы столкнулись по дороге сюда, определенно рвались сражаться, а не нести ночные вахты.
- Вряд ли, - решительно покачал головой капитан Бартлетт. - Патаны всегда нападают с первыми лучами солнца. Эти горные народы неизменно придерживаются старомодных традиций.
Не успел он закончить фразу, как форт огласился громкими криками. "Должно быть, такими же воинственными криками встречают моряки появление пиратского судна", - подумал Лео.
Оба офицера выбежали из операционной, Ранджит Сингх следом за ними.
Минуту спустя фельдшер вернулся:
- Горит сигнальный огонь.
- Какой огонь? - в один голос спросили Лео и Брайони.
- Люди дирского хана обещали в случае мятежа зажечь огонь в горах, чтобы предупредить нас об атаке. И теперь огонь вспыхнул.
- Мне нужно, чтобы вы легли головой в ту сторону, где сейчас ваши ноги, так я смогу зашить вам рану на боку, - приказала Брайони, белая как мел.
Лео оглядел бедро, о котором успел полностью забыть. Брайони не только зашила, но и перебинтовала рану. Она помогла ему перевернуться, сделала еще один обезболивающий укол и приступила к работе.
- Есть тут у вас костыли? - спросил Лео Ранджита Сингха.
- Думаю, на складе найдутся. Я поищу, сахиб.
- Вы в порядке, Брайони? - обеспокоенно произнес Лео, когда фельдшер покинул комнату.
- Вы позволите мне извиниться перед вами? - прошептала она, пряча глаза.
Лео тяжело вздохнул:
- Нет. Мы в безопасности.
- На нас вот-вот нападут.
- Это на форт вот-вот нападут. А у нас все будет хорошо.
- Но вы ранены. И пройди сабля, рассекшая вам ногу, чуть глубже, вы балансировали бы сейчас на грани жизни и смерти.
- Но сабля не вошла глубже. И я смогу передвигаться при помощи костыля, как только вы наложите швы.
Отложив иглу и нить, Брайони мягко приподняла и усадила Лео, а затем перевязала ему руку и бок.
- Не двигайтесь. Я еще не закончила.
Сняв резиновые перчатки, она намочила полотенце и принялась осторожно оттирать с кожи Лео бесчисленные пятна, потеки и ручейки засохшей крови. Она отмывала его усердно и тщательно.
- Послушайте, - заговорил Лео. - В случившемся нет вашей вины. Я думал, что благоразумнее было бы задержаться в долине Панджкора, но даже мысли не допускал, что, продвигаясь вперед, мы окажемся в самой гуще восстания. Так что не вините себя, не вы вовлекли меня в эту передрягу.
- Нет, я. Именно я.
- Но я отвечал за нашу безопасность. Мне следовало предвидеть все заранее.
Брайони прерывисто вздохнула:
- Если с вами что-нибудь случится, я убью Каллисту.
- Думаю, заголовок "Женщина-хирург пронзает сестру скальпелем" будет звучать эффектно.
Бледная от испуга, Брайони рассмеялась. Лео ласково погладил ее по щеке.
- Вы еще доверяете мне?
- Да.
- Тогда поверьте моим словам: ни со мной, ни с вами ничего не случится. - Он легко коснулся губами ее лба. - И это тоже пройдет, как проходит все.
Спальня гарнизонного врача, капитана Гиббза, оказалась такой же чистой и опрятной, как его операционная. Здесь помещались кровать, гардероб, письменный стол с креслом и две полки, полные книг. К спальне примыкала ванная комната с неглубокой ванной.
Немногочисленные вещи путешественников были уже доставлены и сложены в углу комнаты. Ружье Лео выглядело так, словно его терзал зверь с железными клыками; и ствол, и ложе покрывали зазубрины, царапины и борозды, оставленные саблями повстанцев.
Лео тяжело оперся о край стола.
- Вы не поможете мне снять сапоги?
- Конечно. - Брайони осторожно стянула с него обувь.
- Мне нужно переодеться.
Лео действительно требовалось сменить куцую, залитую кровью одежду: с его сюртука и рубашки пришлось срезать левую полу и рукав, а с брюк - правую штанину. Брайони достала из его седельной сумки полотняную пижаму.
- Нет, я надеваю это только на ночь.
- Но вы ведь собираетесь лечь спать, не так ли? - с подозрением спросила Брайони. - Как только я раздобуду нам что-нибудь поесть.
Лео покачал головой:
- Я не так тяжело ранен, чтобы с чистой совестью лежать в постели, пока защитники форта будут сражаться с противником, превосходящим их числом в десять раз.
Поняв, что Лео говорит без всякой рисовки, Брайони возмущенно всплеснула руками:
- Это совершенно невозможно. Вы не выйдите из этой комнаты.
- Я должен. Это вопрос чести.
- Вы не связаны долгом ни перед кем в этом форту. Вы оказались здесь случайно, и вы ранены. В крепости полно здоровых сильных мужчин, обученных воевать и состоящих на жалованье. Пусть они и воюют. А вы отдыхайте.
- Офицеры и солдаты Чакдарры предоставили нам убежище, когда мы отчаянно нуждались в защите. Я не смогу спокойно спать, если не исполню свой долг перед ними.
Брайони вздохнула, понимая, что спорить бессмысленно.
- Подождите. Я сниму вашу одежду и помогу вам переодеться.
Она скрылась в ванной и вернулась, одетая в блузку и юбку, с костюмом Лео, переброшенным через плечо. Проворно и ловко Брайони помогла раненому освободиться от изрезанного платья и заново одеться, а затем натянула на него сапоги.
- Обещайте, что будете осторожны со швами, - попросила она.
- Обещаю. Я буду сидеть в углу и заряжать ружья. Все равно на большее я сейчас не способен.
- Правда? Вы будете остерегаться?
- Конечно. Я рассчитываю прожить долгую жизнь, полную почестей и славы. А вы оставайтесь здесь. У некоторых из повстанцев есть огнестрельное оружие. В форту легко можно получить пулю.
Передав Лео костыль и ружье, Брайони поспешила вперед, чтобы открыть для него дверь.
Прохромав к двери, он остановился и обернулся.
- Насчет того, что я наговорил вам прошлой ночью… Я сожалею. Я вспылил, потому что не могу простить себе того, что сделал с вами. Думаю, и вы не сможете меня простить.
Слезы обожгли глаза Брайони. Встав на цыпочки, она поцеловала Лео в подбородок.
- Просто возвращайтесь назад.
Глава 14
В форту так отчаянно не хватало людей, что Лео, несмотря на костыль и свежие раны, немедленно отвели место у восточной стены, рядом с другим штатским, мистером Ричмондом, государственным советником Чакдарры. Они едва успели обменяться рукопожатиями и представиться друг другу, как прогремели первые выстрелы.
Лео никогда еще не приходилось бывать на войне. Ближе всего к полю сражения он оказался в Итоне, когда, изображая на сцене Генриха V, выступил с вдохновенной речью на День святого Криспина. Но поверхностное знакомство с Шекспиром, как выяснилось, не сумело подготовить его к оглушающей какофонии современного боя.
Пулеметы - два водруженных на крепостной стене и еще два в караульном помещении, над мостом - грохотали громко и отрывисто. Раскатистый рокот сотен, а может, и тысяч ружейных выстрелов сливался в грозный громовой гул. За стенами крепости раздавались воинственные крики, они нарастали и ширились, подобно гигантским волнам: ярость раздувала ярость, исступление порождало исступление. И, пробиваясь сквозь остальные звуки, слышались неумолимые гулкие удары боевых барабанов - ба-бум, ба-бум, ба-бум, бум, бум - колотилось сердце восстания в долине Сват.
В первые же минуты битвы воздух наполнился едким запахом дымного пороха. Солдаты индийской армии, оснащенной по последнему слову военной науки, использовали бездымный порох, но осаждавшие крепость патаны вступили в войну с устаревшим вооружением. Офицеры сновали вдоль крепостной стены, отдавая приказы и меняя расположение сипаев: патаны атаковали западную стену форта, затем северо-восточный угол, а после кавалерийский корпус.
На страх не было времени. Лео сидел спиной к бойницам, заряжая ружья для мистера Ричмонда, смотревшего с ужасом на мятежников сквозь круглые очки и то и дело бормотавшего: "Господи, я вижу их лица".
Во время короткого затишья принесли кофе. Мистер Ричмонд предложил свою кружку Лео.
- Конечно, они застали нас со спущенными штанами, - с горечью проговорил советник. - Никогда не думал, что такое может случиться. Или что дело не закончится пустяковой перестрелкой, а дойдет до настоящего штурма.
- Вы далеко не один поддались этому заблуждению.
- Что ж, по крайней мере долго это не продлится. К утру мятежники подсчитают убитых и решат, что продолжать осаду бессмысленно.
- Вы так думаете? - В голосе Лео недоверие смешалось с надеждой.
- Жители долины Сват - никудышные вояки. Остальные патаны поглядывают на них с презрением, сверху вниз. Разрозненные племена в верховьях и низовьях реки постоянно враждуют друг с другом, они подготовлены к войне не лучше мешка с песком.
Лео вспомнил безмолвную толпу, окружившую форт и пытавшуюся задержать их с Брайони, не выдав своего присутствия. Действия мятежников свидетельствовали о неплохой организованности. И пусть остальные патаны смотрели на жителей Свата свысока, но все они толпами стекались в долину, прибывая отовсюду, из самых отдаленных уголков, таких как Баджаур, если верить словам Имрана.
Лео оставил свои сомнения при себе. Едва ли простому путешественнику удалось бы переубедить мистера Ричмонда, уверенного в своей правоте. Лео знал: вскоре им всем предстоит удостовериться в сплоченности жителей долины и примкнувших к ним горных племен.
И время это наступит еще до рассвета.
- Двадцать уланов, сто восемьдесят стрелков, три офицера, фельдшер, я и гражданские, обслуживающие гарнизон, - охотно сообщил мистер Ричмонд, отвечая на вопрос Лео о численности защитников форта. Выпитая им кварта кофе с трудом прогнала одолевавшую его дремоту. - И вот, посмотрите-ка, мы продержались всю ночь почти без потерь.
Покров темноты медленно рассеивался в лучах восходящего солнца. Лео с грустью подумал о рассветах над рекой Сват, которыми любовался в мирное время. О сверкающей ряби цвета золота и меди на широкой глади реки под небом, исчерченным пурпурными полосами зари. Но прежде чем он успел ответить мистеру Ричмонду, послышались изумленные возгласы защитников крепости. Сипаи и уланы в ужасе показывали на север. Склоны гор, нависавшие над холмом, где помещался форт, пестрели сотнями цветных знамен, развевавшихся на ветру. Люди - не тысячи, а бесчисленные десятки тысяч - стояли плечом к плечу стройными рядами, простиравшимися к югу и востоку, сколько хватал глаз. В бледных утренних лучах их белые туники сияли, словно свежевыпавший снег.
- Господь милосердный! - прошептал мистер Ричмонд, глядя на знамена. - Здесь весь Сват. И баджаурские племена, и бунервалы, и утманхельцы.
Под испуганные, встревоженные крики солдат град пуль обрушился на форт. Неприступная с виду крепость, несокрушимая грозная твердыня, стоявшая на укрепленном холме, казалась игрушечной рядом с громадами гор, подступавшими к форту с севера, где теперь выстроились бесконечные ряды стрелков, держа на прицеле защитников форта.
Офицеры тотчас отрядили группу сипаев носить мешки с песком и камни для дополнительной защиты от снарядов противника. Мистер Ричмонд бросился им помогать. Лео с упавшим сердцем смотрел на мечущихся солдат. Он оказался дрянным защитником. Вместо того чтобы сопроводить Брайони в безопасное место, привез ее на поле сражения, в самое пекло. Подобного мятежа Индия не знала уже долгие годы. И не важно, что Брайони сама настаивала на этом путешествии, он должен был ее остановить и не сделал этого. Теперь ей грозила смертельная опасность. Если повстанцы захватят форт, двое незадачливых путешественников, выбравших не лучшее время и не лучшее место для своего похода, разделят судьбу остальных побежденных.
Лео поспешно отогнал от себя страшные картины, нарисованные его воображением. Но зловещие образы продолжали его преследовать. Вывернутая рука Брайони на земле. Ее щека, белая как мрамор. Блузка, залитая кровью.
У Лео перехватило дыхание. Он вдруг впервые понял, что значит не просто расстаться с Брайони, а потерять ее навеки. Нет, этого он не вынесет.
Брайони думала, что мучительная тревога и грохот орудийного огня не дадут ей уснуть, но вскоре задремала, склонив голову на стол гарнизонного врача, капитана Гиббза. Его руководство по военно-полевой хирургии, открытое на странице с описаниями огнестрельных ранений, лежало перед ней на столе. Ей снились цирковые пушки и тягостная процедура скрепления проволокой раздробленного колена.
Шум битвы убаюкивал, словно зловещая колыбельная. Когда гром орудий затихал, Брайони беспокойно ворочалась, готовая проснуться, но стоило грохоту усилиться, она глубже погружалась в сон. Свист пуль, треск выстрелов, крики людей, дробь шагов - все сливалось в один монотонный грозный рев.
Она проснулась на рассвете. В форту было почти тихо. Чуть приоткрыв ставни, Брайони увидела поваров, бегущих к крепостной стене с огромными котлами чая и корзинами с едой. По крайней мере Лео накормят.
Она почистила зубы, причесалась и заглянула в седельную сумку Лео посмотреть, не найдется ли там чего-нибудь съестного. Она нашла несколько сушеных абрикосов, показавшихся ей восхитительно сладкими.
В дверь постучали. Брайони бросилась открывать. Но на пороге стоял не Лео, а всего лишь Ранджит Сингх, гарнизонный фельдшер.
- Мемсахиб, у нас тут раненый, его подстре…
- Это ведь не мистер Марзден, правда?
- Нет, мемсахиб. Это помощник повара. Вы можете его прооперировать?
Брайони заколебалась. Она почти не имела опыта в военно-полевой хирургии. Ей довелось иметь дело с пулевым ранением только однажды, в поместье Торнвуд, когда на охоте случайно ранили одного из гостей, а деревенский доктор уехал из дома на праздники.
- Да, конечно.
- Спасибо, мемсахиб. Только, пожалуйста, будьте осторожны. Патаны обстреливают форт со склонов гор.
И словно в подтверждение слов Ранджита Сингха, в пятнадцати футах позади него просвистели две пули и, ударившись о стену, отскочили рикошетом. Собеседники вздрогнули. Брайони тяжело сглотнула. Ей не верилось, что форт настолько уязвим.
Они побежали в операционную. Помощника повара ранило в плечо. Брайони применила общую анестезию. Когда она извлекла пулю при помощи специального зонда, фельдшер привел работника прачечной, и вдвоем мужчины оттащили повара на носилках в соседнюю комнату, бывшую палату для больных, а теперь - палату для раненых.
Брайони тщательно вымыла руки. Пока фельдшер оттирал операционный стол, она стерилизовала резиновые перчатки и использованные хирургические инструменты, а после смешала анестезирующий раствор.
Другой помощник повара, отважно пробежав под градом пуль, принес ей тарелку с едой, которую Брайони с благодарностью приняла. Но едва она приступила к завтраку, как дверь отворилась, и в операционную ввалились двое промокших уланов. У одного из них из бедра хлестала кровь.
Брайони остановила кровотечение, извлекла пулю, отправила кавалериста в палату для раненых и вернулась к завтраку. Мгновение спустя дверь в операционную снова распахнулась, и появился офицер в мокром, как и у уланов, мундире.
- Вы хирург, мадам?
- Временно. Могу я вам чем-то помочь?
- Я капитан Норт, одиннадцатый Бенгальский уланский полк. Пришел справиться о Дебеше Сене, которого вы только что оперировали, я его командир. Хотелось бы знать, насколько утешителен прогноз.
Улан на какое-то время вышел из строя, но, учитывая, что инфекция в рану не попала, его состояние не было столь уж тяжелым. Брайони заверила капитана Норта, что все необходимые меры были приняты, осложнений не предвидится и солдат скоро поправится.
Капитан обменялся с ней рукопожатиями.
- Спасибо, мэм.
Он собирался покинуть операционную, когда Брайони, не в силах сдержать любопытство, спросила: