* * *
Несколько часов и бесчисленное количество танцев спустя гости начали постепенно разъезжаться. Заранее нанятые водители развозили их по расположенным в ближайшем городке отелям, где они, при желании, могли продолжить праздновать. Приглашение переночевать на вилле получили лишь несколько близких друзей семьи, но Хелена надеялась, что сможет избежать встречи с ними. В конце концов, от крыла, где располагались апартаменты гостей, спальню новобрачных отделяли комнаты Теи, отца и Эштонов. Правда, комната Флинна находилась в другом крыле, и его появление там посреди ночи может вызвать лишни подозрения, но Хелена надеялась, что сможет уговорить его занять отданную в ее распоряжение спальню. Можно будет попросить одну из горничных перенести туда его вещи.
Прощаясь с очередным гостем, Хелена заметила, как Флинн в компании ее отца и Эзекиля удаляется в направлении кабинета. Нахмурившись, она поспешила за ними, в надежде выяснить, в чем, собственно, дело, но вдруг почувствовала, как на ее плечо легла тонкая, но сильная рука.
Обернувшись, она увидела Изабеллу. Возможно, со стороны ее жест выглядел почти по-матерински, но Хелена бы не удивилась, если бы утром обнаружила на плече синяк, оставленный стальной хваткой новоиспеченной свекрови.
– В чем дело? Куда они идут? – шепотом спросила она, продолжая лучезарно улыбаться, чтобы ни один из оставшихся гостей не заметил подвоха.
– Полагаю, Эзекиль и Томас хотят обсудить с Флинном дела. В конце концов, сегодняшняя церемония прошла не совсем так, как мы планировали. Появились вопросы, которые необходимо обговорить безотлагательно.
– Вопросы? Какие вопросы?
– Разные мелочи. – Изабелла чуть пожала плечами, словно предлагая Хелене не забивать свою красивую маленькую головку скучными подробностями. – В оригинальный брачный договор нужно внести кое-какие поправки, привести его в соответствие с изменившейся ситуацией. Тебе не о чем беспокоиться.
– А вам не кажется, что я тоже должна принять участие в обсуждении? – нахмурилась Хелена.
Изабелла одарила ее пренебрежительным взглядом и покачала головой:
– Не представляю, как твое присутствие может повлиять на ход разговора.
Хелена опустила взгляд, стараясь скрыть клокотавшее в ее груди негодование. Возможно, ее мнение и не будет учтено, но это не значит, что можно лишать ее права высказаться.
Дверь кабинета закрылась за спинами мужчин, лишив Хелену возможности последовать за ними. Ей оставалось только ждать результата переговоров, а потом принять решение, устраивает оно ее или нет.
Хелена едва заметно улыбнулась. Они могут планировать все, что угодно, но только она может принять окончательное решение. Возможно, Флинн теперь ее муж, но он ей не хозяин. Она пока не подписывала никаких бумаг и не давала ему никаких обещаний.
Ее будущее принадлежит ей одной, и ей решать, каким оно будет.
– Пожалуй, я поднимусь в спальню для новобрачных, – сказала она, ответив на подозрительный взгляд свекрови сладчайшей из имевшихся в ее арсенале улыбок. – В конце концов, это же моя первая брачная ночь.
– Конечно, – кивнула Изабелла, наконец оставив ее плечо в покое. – Уверена, Флинн не заставит себя долго ждать.
Судя по их последнему разговору, ей придется ждать своего трудолюбивого жениха до самого утра, но Изабелле незачем знать об этом.
Хелена повернулась, чтобы уйти, но голос свекрови заставил ее обернуться.
– Я рада, что все так сложилось. Этот брак – отличный шанс для вас с Флинном начать все с чистого листа. Особенно для тебя, Хелена.
Она заставила себя вежливо улыбнуться и кивнула:
– Надеюсь на это. Мне кажется, давно пришло время дать мне второй шанс.
Глава 4
Томас Моррисон устало упал в стоявшее у камина кресло и со стоном вытянул затекшие от долгого стояния ноги.
– Ну наконец-то. Эзекиль, я надеюсь, у тебя найдется что-нибудь выпить.
– Конечно, – раздраженно откликнулся он и перевел взгляд на сына. – Флинн, ты поухаживаешь за стариками?
– Да, – кивнул он и направился к бару, ассортимент которого пополнился коллекционным бренди через пять минут после того, как Эзекиль занял этот кабинет.
Флинн достал три бокала, наполнил их бренди и поставил напитки на столик перед камином. Сам он за весь день успел сделать лишь пару глотков шампанского и был рад немного расслабиться. Он честно заслужил эту возможность, превратив назревавший публичный скандал в романтичную историю о настоящей любви.
– Итак… – Эзекиль одним глотком осушил свой бокал и мрачно уставился на сына. – Теперь ты женатый человек.
– И мой зять, – добавил Томас, поудобнее устраиваясь в своем кресле.
– Так, может быть, хотя бы теперь ты удосужишься объяснить нам, о чем именно ты думал?
Ледяной тон Эзекиля мог бы заставить неподготовленного человека трепетать, но привычный ко всему Флинн проигнорировал таящуюся в нем угрозу.
– Я считаю, что нашел лучший выход из той ситуации, в которой мы оказались сегодня утром, – невозмутимо ответил он.
– У нас был план! И был контракт, утвержденный и подписанный обеими сторонами, который должен был вступить в действие сразу после того, как Тея скажет "да". А что у нас есть сейчас? Блондинистая девчонка, которая сбежит от тебя с первым же симпатичным футболистом, не дожидаясь годовщины свадьбы! – Эзекиль бросил косой взгляд на Томаса и поспешно добавил: – Без обид.
Отец Хелены едва заметно пожал плечами.
– Хелена никогда не была самой ответственной из моих дочерей, но ты должен признать, старый друг, что сегодня она совершила очень достойный поступок.
– Это, бесспорно, так, – поддержал его Флинн. – Если бы она не заняла место сестры, мы бы оказались в куда худшем положении, чем сейчас. Возможно, у Хелены нет деловой хватки Теи, но у нее немало других достоинств. Судя по тому, как безупречно она держалась сегодня в толпе заведомо враждебно настроенных незнакомых людей, со временем она станет отличной хозяйкой. Кроме того, она мила, разумна, очаровательно и, что еще более важно, предана своей семье. Идея с заменой невесты принадлежала именно Хелене, хотевшей уберечь репутацию семьи от скандала.
– А ты что об этом думаешь, Томас? – ворчливо поинтересовался Эзекиль.
– Хелена хорошая девочка, – сказал он, задумчиво потирая подбородок. – В свое время у нее были сложности, но мне кажется, она смогла их преодолеть. Изабелла предположила, что Хелена заняла место Теи для того, чтобы оставить прошлое позади и начать новую жизнь.
– Хорошо, если так, – вздохнул Эзекиль.
– Какие прошлые сложности? – насторожился Флинн. – О чем вы говорите?
Но очевидно, сегодня никто не собирался давать ему ответ на этот вопрос.
– Ничего такого, о чем тебе следовало бы беспокоиться, сынок, – откликнулся Томас.
Флинн вздрогнул, второй раз за вечер услышав от отца Хелены это слово "сынок". Эзекиль никогда не называл его так. Ни разу за тридцать лет.
Правда, Томас всегда мечтал о сыне, а стал отцом двух дочерей. Эзекиль, при всей его душевной черствости, тоже хотел сына, но вместо одного наследника получил двоих.
"Мужчине всегда нужны двое: наследник и его замена. Конечно, он не станет пользоваться заменой, если сможет избежать этого. В нашем случае все просто, потому что все решает кровь. Именно она определяет, кто станет наследником, а кто навсегда останется на вторых ролях. В тебе нет моей крови".
Жестокие слова Эзекиля навсегда врезались в память Флинна. Он всегда знал о своем усыновлении – никто никогда не пытался скрыть этот факт. Но услышать от единственного отца, который у него когда-либо был, что он всегда будет недостаточно хорош и навсегда останется для него лишь запасным вариантом… Такой сокрушительный удар невозможно забыть.
Эзекиль тем временем осушил уже второй бокал бренди, со стуком опустил его на стол и заявил:
– Эта девчонка должна играть по нашим правилам. А если будет артачиться, сделай так, чтобы она забеременела. Материнство обычно действует на женщин как хорошая доза успокоительного. Только проследи, чтобы она подписала все бумаги до рождения ребенка. – Он гадко расхохотался, и через мгновение к нему присоединился Томас.
Лицо Флинна осталось неподвижным, но в душе он клокотал от гнева. Конечно, предложенный Эзекилем путь был самым простым и очевидным, но одновременно и самым подлым. Он не собирался загонять Хелену в подобную ловушку. Не важно, насколько отчаянно он хочет сына и наследника: он никогда не станет использовать своего ребенка в качестве инструмента или оружия. Не поступит с ним так, как Эзекиль – с ним и Заком.
– Думаю, со своей женой я разберусь сам, – сухо сказал Флинн.
Ответом ему был дребезжащий смех Эзекиля.
– Ты полный дурак, если действительно так считаешь. Ни один мужчина не знает, как вести себя с женщиной. Они слишком непредсказуемы. Но пусть будет по-твоему, – заявил старик, вставая. – Надеюсь, двух недель, которые считаются вашим медовым месяцем, хватит, чтобы ты заставил ее подписать бумаги.
Он кивнул Томасу, и они направились к двери.
На пороге Эзекиль обернулся и насмешливо добавил:
– Если к моменту вашего возвращения в Лондон договор все еще не будет подписан, мы с Томасом возьмем дело в свои руки.
Флинн сжал кулаки, с трудом сдерживая кипевший в его груди гнев. Эти проклятые старики хотели контролировать не только дела компании, но и его личную жизнь. Он надеялся, что, став исполнительным директором, освободится от их влияния, но оказалось, что он не властен даже над собственным браком.
Но какой у него был выбор? Если он не сможет договориться с Хеленой за эти две недели, в их глазах он будет выглядеть слабым. И Флинн не сомневался, что в дальнейшем отец еще не раз напомнит ему о его провале.
– Я справлюсь, – мрачно сказал он.
Скоро наступит утро, и гости вернутся в Лондон.
На этой прекрасной вилле их останется только трое: он, Хелена и неподписанный брачный договор.
* * *
Горничная, помогавшая Хелене освободиться из пут корсета и снять платье, ушла, оставив ее одну в огромной спальне для новобрачных.
За время праздничного обеда ее вещи успели перенести сюда и аккуратно разложить по многочисленным шкафам. Хелене оставалось гадать, кто приказал горничным сделать это: организатор свадьбы или сама Изабелла? О том, куда делись вещи Теи, она старалась не думать.
В одном из ящиков обнаружился кружевной пеньюар, который Хелена взяла с собой, поддавшись на уговоры Теи.
"Просто на всякий случай, – говорила она, возвращая с негодованием выложенный Хеленой пеньюар обратно в чемодан. – Последние исследования показали, что множество людей нашли свои вторые половинки именно на свадьбах общих друзей. Никогда не знаешь, где тебе повезет!"
Хелена прекрасно понимала, что скрывалось за этими словами. Тея хотела, чтобы Хелена двигалась дальше, вновь начала жить полной жизнью, встречаться с мужчинами. Она никогда не говорила с сестрой о том, что происходило на сеансах психотерапии, где она часами обсуждала с врачом произошедшее, механически кивая в ответ на его увещевания ни в чем себя не винить. Сестра считала, что восьми потерянных лет достаточно для того, чтобы оправиться после любой травмы, и в глубине души Хелена понимала, что Тея права. Но понимать и действовать в соответствии с этим пониманием – это совершенно разные вещи.
Правда, Хелена была уверена, что на этой свадьбе никаких действий ей предпринимать не придется – в списке гостей значили либо уже женатые клиенты компании, либо трудоголики, которые никогда ее не привлекали.
Прошел всего день, и вот она замужем за исполнительным директором корпорации "Моррисон и Эштон", который вывел понятие "трудоголизм" на новый, недоступный простым работягам уровень. Отлично, просто отлично.
Она скомкала тонкое кружево и бросила пеньюар обратно в ящик. Вместо него достала куда более подходящие для сегодняшней ночи шорты и футболку. Вряд ли у Флинна появится шанс или хотя бы желание выяснить, в чем она спит сегодня.
Переодевшись, Хелена упала на кровать, взяла с тумбочки мобильный телефон и с тоской уставилась на его темный экран.
Хелена хотела, чтобы Тея сейчас была здесь. Только с ней она могла обсудить сегодняшний безумный день, поделиться мыслями, которые роем рассерженных пчел вились в ее голове. Сестра бы наверняка стала ругаться и кричать, но в конце концов непременно придумала бы, как ей выпутаться из этой ситуации.
Но Хелена слишком любила сестру, чтобы втягивать ее в это семейное безумие. Впервые в жизни Тея, всегда стремившаяся помогать семье и работавшая во благо компании, решилась бороться за собственное счастье, и Хелена ни за что не стала бы ей мешать.
А значит, со своими проблемами ей придется разбираться самостоятельно.
Хелена свернулась калачиком и закрыла глаза. В этой огромной шикарной комнате она чувствовала себя маленькой и незначительной.
Была еще одна причина, по которой не стоило звонить Тее. Хелена отчаянно боялась услышать в ответ: "Ты хотела, чтобы все так сложилось?"
Может быть, не сразу, но Тея обязательно задаст этот вопрос, ведь она помнит о том, что когда-то Хелена была по уши влюблена во Флинна. Ей было всего четырнадцать, и все ее мысли были только о старшем сыне семейства Эштон. Он был добрым, умным, серьезным, безумно красивым. Его глаза завораживали. Они были не скучно-голубые, как у нее или у Теи, а карие, насыщенного теплого оттенка топленой карамели. Стыдно признаться, но у нее было несколько тетрадей, исписанных совершенно ужасающими стихами, посвященными этим потрясающим глазам. Но что еще более важно – он не относился к ней как к маленькой девочке. Рядом с ним она чувствовала себя почти взрослой: интересной личностью, с собственными идеями и мнением, а не просто "малышкой Хеленой".
Флинн был на шесть лет старше, уже учился в университете и приезжал домой лишь на праздники и каникулы. Это, с одной стороны, дополняло его образ ореолом романтичной неприступности, а с другой – позволяло ей хранить свои чувства втайне от объекта страсти. И Хелена предпочла бы, чтобы Флинн и дальше оставался в неведении.
Эта влюбленность прошла десять лет назад, но возможно ли, что ее отголоски остались в душе Хелены и именно они вынудили ее надеть сегодня свадебное платье сестры?
Она сказала Флинну, да и себе самой, что делает это ради того, чтобы спасти репутацию семьи, но было ли это ее главным мотивом? Хелена не знала.
Зато она была твердо уверена в том, что ни подростковая влюбленность, ни семейная репутация не являются достойной причиной для того, чтобы оставаться замужем. А как только Флинн узнает о том, что она не сможет подарить ему наследника, он первым заговорит о разводе.
Но… Хелену не покидала одна шаловливая мысль, источником которой, скорее всего, были три бокала шампанского, выпитые на голодный желудок. Даже если их брак – это всего лишь временное явление, почему бы не воспользоваться возможностью и не испробовать то, о чем она столько мечтала, будучи подростком.
Тея говорила, что она должна жить полной жизнью. Хелена была готова попробовать, но ни один мужчина не давал ей чувства защищенности, необходимого для того, чтобы сделать следующий шаг.
Ни один, кроме Флинна. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Она знала, что он никогда не причинит ей вреда, не сделает того, к чему она не будет готова. И поведет себя как джентльмен, если в последний момент ее страх возьмет верх над желанием. Хелена была уверена, что он не только даст ей спокойно уйти, но и никогда в будущем не упомянет об этом инциденте.
И с сегодняшнего дня этот мужчина официально является ее мужем. Может быть, она не способна подарить ему наследника, но может предложить ему себя.
В конце концов, должно же сегодня произойти хоть что-то хорошее – просто для того, чтобы уравновесить все предшествующие безумные события этого дня. Хелена не сомневалась в том, что секс с Флинном будет потрясающим. У нее было не слишком много опыта в этом вопросе, но их первый поцелуй был очень многообещающим.
Хелена заставила себя встать с кровати. Ее новая жизнь начнется сегодня. Она сделала все, что могла, чтобы загладить свою вину за прошлые ошибки, и не хотела больше оглядываться назад. Может быть, их с Флинном брак продлится недолго, но ведь это не повод не отметить случившееся.
Она подошла к шкафу, замешкалась на мгновение, собираясь с духом, но все же достала из его темной глубины кружевной пеньюар.
Пришло время начать все с чистого листа.
Стук в дверь кабинета застал Флинна за вторым бокалом бренди.
– Войдите, – сказал он, тщетно пытаясь понять, кто станет искать его здесь посреди ночи.
В приоткрывшуюся с тихим скрипом дверь заглянула белокурая головка Хелены.
– Ой, как хорошо, что ты один, – неуверенно улыбнулась она. – Иначе вышло бы очень неловко.
– Неловко? – удивленно переспросил Флинн, но все вопросы исчезли из его головы, стоило Хелене войти в кабинет.
Полупрозрачный атлас пеньюара облегал ее точеную фигурку, и, хотя большая часть тела Хелены была скрыта под тонкой тканью, она выглядела невероятно соблазнительно. Хватило одного взгляда, чтобы все тело Флинна отозвалось острым желанием.
Хелена прикусила губу. Она явно чувствовала себя ужасно неуверенно. Флинн понимал, что должен сказать хоть что-то, но не мог подобрать слов. В его голове было настолько пусто, что впору было усомниться в его умственных способностях.
– Понимаешь, я сидела в спальне для новобрачных и думала…
Она отвернулась, чтобы закрыть дверь, и Флинн автоматически перевел взгляд на ее бедра, оттененные складками атласа. Он чувствовал, что постепенно теряет способность мыслить здраво, но ничего не мог с этим поделать.
– Думала? – эхом повторил Флинн.
Он совершенно не понимал, что здесь происходит, и боялся, что при наличии такого мощного отвлекающего фактора не сможет понять ее объяснение, если в нем будут слова, состоящие более чем из двух слогов.
– Да. По большей части о нас, – с широкой сияющей улыбкой кивнула Хелена.
В этот момент она была похожа на себя прежнюю: четырнадцатилетнюю девчонку, которая хвостиком ходила за ним по дому, украшенному к Рождеству, с новенькой камерой наперевес. Вот только тогда она носила платья из тафты, которые не лишали его дара речи.
– Ты имеешь в виду о свадьбе?
Флинн мог по праву гордиться собой: даже несмотря на сокрушительный удар пеньюаром по его мыслительной деятельности, он смог составить вполне пристойное предложение.
– Скорее о браке, – промолвила Хелена и опустилась в соседнее с ним кресло, изящно скрестив ноги.
Раньше Флинн думал, что нет ничего более невинного, чем взгляд, брошенный на лодыжку девушки, но теперь он мог думать только о том, как его пальцы скользят по ее нежной коже вверх к колену и еще выше, увлекая за собой кружевной подол ее пеньюара…
Стоп! Он ведь уже решил, что не прикоснется к Хелене до тех пор, пока они не обсудят все условия их брачного контракта. Он не собирался рисковать ни своим сердцем, привязываясь к женщине, не ограниченной условиями договора, ни счастьем будущего ребенка. И он не позволит бренди или атласному пеньюару влиять на его решение.