- Деликатный вопрос относительно того, сколько каминов должно гореть в вашем славном доме, я предпочел бы оставить тебе и твоему мужу.
- Но ведь это именно то, что порождает раздор! - пожаловалась Мэри. - Мне от тебя сочувствия не дождаться! Холостяки и герцоги вообще не склонны к компромиссам.
Грейсон украдкой бросил взгляд на Диану.
- Вообще-то я во многих вопросах иду на компромиссы, - терпеливо сказал он и, схватив Радклиффа, поднял его высоко над головой.
- Послушай, Дарлингтон, герцогу не приличествует такое поведение. Кроме того, это возбудит мальчишек, и они разболеются, - вмешалась сидевшая за письменным столом мать.
- Кому ты пишешь, мама? - рассеянно спросила Мэри, в то время как Грейсон продолжал играть с Радклиффом.
- Леди Блу. Как я понимаю, ее дочь выходит в этом сезоне в свет, мне следует пригласить ее к чаю.
- В городе очень скоро появится множество молодых леди, Грейсон, - лукаво заметила Пруденс. - Все согласны, что тебе давно пора найти партию.
- Все, говоришь? - спросил Грейсон, улыбаясь Радклиффу. - Скажи мне, Рад, ты в самом деле думаешь, что мне пора?
- Подбрось меня до неба! - крикнул Радклифф.
- Дорогой, пожалей моего сына, - попросила Пруденс, когда Грейсон снова подбросил мальчишку в воздух.
- И меня подбрось! - воскликнул Фредерик.
- Я больше всех заинтересована, ваша светлость, - заявила мать, перекрикивая взрывы детского смеха. - Ты уже давно перешагнул брачный возраст. Пора подумать о наследниках! Но я отлично знаю, что ты об этом совсем не думаешь, поэтому я решила устроить чаепитие и пригласить на него всех дебютанток, чтобы лично посмотреть на них.
- Это пустая трата времени, мама, - захихикала Мэри. - Грейсон ни одну из них не сочтет подходящей. Он считает, что они слишком глупы, или слишком юны, или же слишком сварливы.
- Если бы тебя познакомили с таким количеством ищущих мужа молодых леди, как меня, Мэри, ты сказала бы то же самое.
- Грейсон, разве ты не хочешь жениться? - спросила Пруденс.
- Разумеется, хочу. Это мой долг - жениться, - рассеянно добавил он.
- В таком случае не надо быть таким привередливым!
Возможно. Но он не мог представить себя рядом с женщиной, которую не любит.
- Я молюсь, чтобы он никогда не нашел подходящую пару, иначе потом все внимание свахи ты перенесешь на меня, - сказал Меррик и охнул, когда Фредерик с хохотом бросился ему в ноги.
Пруденс усмехнулась, когда Меррик поднял мальчика и снова отправил к Грейсону, который ползал по полу на четвереньках и изображал зверя.
- У нас еще есть Гарри, Меррик, - сказала Пруденс, имея в виду другого брата Грейсона. - Право же, я не могу понять, что заставляет вас так плохо относиться к женитьбе.
- Вероятно, удушающая завершенность семейной жизни, - предположил Меррик. Грейсон рассмеялся.
- Дарлингтон, прекрати, - нетерпеливо произнесла мать.
Грейсон улыбнулся мальчишкам.
- Долг зовет, парни, - сказал он, поднялся и, поправив одежду, сложил руки за спиной. Вскинув бровь, он многозначительно посмотрел на мать.
Она попыталась сохранить невозмутимость, но он заметил легкий намек на улыбку.
- Ты знаешь, кто, по-моему, может составить тебе отличную партию, Грейсон? - Пруденс выждала, пока Фредерик и Радклифф ушли в дальний конец комнаты. - Леди Августа Феллоуз, дочь графа Брукинга. Она уже год как вышла в свет… и, по всем меркам, очень славная девушка. Как думаешь, Диана? Ты ведь имела удовольствие с ней общаться, не так ли?
- Я едва знакома с ней, - ответила Диана. - Мне представили ее на рауте. Бедняжку вынудили играть на фортепьяно. - Она взглянула на Пруденс. - И играла она весьма дурно.
Пруденс засмеялась.
- Я думаю, что ее обаяние компенсирует отсутствие музыкальных способностей. Что выберешь, ваша светлость? - игриво спросила Пруденс. - Обаяние или музыкальные способности?
- Естественно, обаяние, он не любит фортепьяно, - весело проговорила Диана.
Вздрогнув, Пруденс посмотрела на Диану, то же самое сделала вдовствующая герцогиня. Улыбка у Дианы погасла.
- Прошу прощения, ваша светлость, я просто вспомнила, что однажды вы сказали…
- Да, я это говорил, леди Юстис, - подтвердил Грейсон. - Мое безразличие к музыке вряд ли является для кого-то секретом.
- Очень жаль, - заметила Мэри. - Музыка - это так здорово, в особенности в такие тоскливые дни, как сегодня. - Она вдруг поднялась. - Пожалуй, я поиграю на фортепьяно.
- Блестящая идея, - поддержал Меррик. - Я присоединюсь, ибо больше не могу выслушивать эти разговоры о женитьбе.
- Фредерик, Радклифф, вы хотите поиграть на фортепьяно? - спросила Мэри, протягивая к мальчишкам руки.
- Да! - крикнул Фредерик и через всю комнату побежал к тетке, а за ним помчался Радклифф. Все четверо вышли из комнаты, а через несколько мгновений в гостиную вошел дворецкий Грейсона, Роурк.
- А что еще можно сказать об Августе Феллоуз, кроме того, что она не умеет играть на фортепьяно? - обратилась Пруденс к Диане.
Роурк тихонько зашептал:
- Лакей вернулся, ваша светлость. Пакет принять отказались. - Он полез в карман и извлек маленькую коробочку и прикрепленную к ней записку. Печать была взломана.
Грейсон смущенно нахмурился.
- Спасибо, - кивнул он.
- Я мало что знаю о ней, - сказала Диана. - Я даже не могу понять, почему ты так сосредоточилась на ней. Мне кажется, что она такая же, как все.
- Для тебя, Диана, может быть, но у тебя нет холостяков братьев, которые страшно нуждаются в твоей помощи, - беспечно проговорила Пруденс, когда Роурк вышел из комнаты.
Грейсон развернул записку, ожидая, что увидит там какой-нибудь ответ. К его огромному удивлению, никакого ответа не было. Грейсон даже вообразить не мог, чтобы женщина - любая женщина, а не только эта куртизанка, - посмела отказаться от его подарка.
- Я думаю, что леди Августа очень миловидна и имеет добрый нрав, - продолжила Пруденс. - А ты как считаешь, мама?
- Так говорят обо всех дебютантках, - сказала герцогиня. - Именно поэтому мы должны устроить чаепитие. Это единственный способ узнать, подходит ли для нашего герцога эта Августа Феллоуз? Ты знаком с ней, Дарлингтон?
Грейсон поднял глаза. Диана смотрела на него как-то странно; Грейсону показалось, что она узнала коробочку.
- Я с ней не знаком, - ответил он матери.
- Тогда ты должен познакомиться с ней, я могу пригласить ее на чай, - сказала мать.
Ладонь Грейсона сомкнулась вокруг маленькой коробочки.
- Разумеется, мама, если ты так хочешь. - Он подал знак лакею, чтобы тот налил ему виски, а через открытую дверь до Грейсона долетели звуки фортепьяно, извлекаемые, похоже, деревянной шпагой.
Глава 9
Немного оправившись от нападения на Сент-Кэтринс-Док, Дигби отдыхал, расположившись на кушетке с порцией пирожных нового замеса и высказывал суждения о платьях Кейт.
Всего три дня тому назад у двери Кейт появилась миссис Олив с двумя белошвейками и четырьмя лакеями, которые принесли коробки с материей и платьями. Кейт узнала ее сразу, потому что миссис Олив была самой модной и знаменитой модисткой во всем Лондоне. Как сказала миссис Олив, ее прислал принц, поскольку очень желал видеть Кейт самой элегантной и самой нарядной дамой на балу Двенадцатой ночи.
Если Кейт и пристрастилась к чему-то за те годы, пока была куртизанкой, то это наряды благородных леди, поэтому она приняла миссис Олив с распростертыми объятиями.
В конце концов, миссис Олив оставила ей три платья. Бал надвигался, а Кейт все не могла решить, какое платье надеть, и оставила это решение за Дигби. К счастью, если кто и разбирался в материале и покрое платья, то это Дигби.
Честно говоря, Кейт нервничала. Когда Бенуа сказал ей, что ее купил принц Уэльский - купил, как будто она была куском материи, - она очень напряглась. Не то чтобы она испытывала особую привязанность к Бенуа или была удивлена. Она очень хорошо осознавала свое место в мире и знала, как женщины ее плана пробивают себе дорогу. Тем не менее, ей было неприятно, она еще не овладела искусством быть куртизанкой.
Бенуа следил за тем, чтобы она изучала это искусство. Мадам Альбер обучила ее некоторым сторонам этого искусства, Кейт тренировала свои умения на Бенуа, и он поначалу с готовностью откликался. Но затем он пристрастился к опию, и последние три или четыре года их связи Бенуа лишь изредка приглашал ее на ложе. Большинство ночей он спал под воздействием снадобья.
В душе Кейт радовалась его все возрастающей неспособности к любовным играм. Она никогда не испытывала какой-либо влюбленности в этого человека. Самое доброе, что она могла сказать о нем, - это то, что он был доброжелательным, хотя она никогда не воспринимала характер их связи иначе, чем отношения хозяина с рабыней. Спектакли, которые Кейт видела, оперы, которые она слышала, стихи, которые ей читал Дигби, научили тому, что на свете существуют страсть и любовь. Ничего подобного между ней и Бенуа не было.
Кроме морского капитана, который лишил Кейт девственности, в ее жизни был один только Бенуа.
Тем не менее, связь с Бенуа принесла Кейт ощутимые выгоды - крышу над головой и пищу, и она была довольна этим.
А затем Бенуа после оперы представил ее принцу. Она вежливо ответила на вопрос об опере и сказала несколько слов о чрезмерно дождливой погоде. Тем и закончилась эта встреча, но вскоре Бенуа сообщил Кейт, что принц хочет ее купить.
Ее хотел купить принц Уэльский.
Одна эта мысль ввергла Кейт в панику. Он хотел купить ее по вполне очевидным причинам. Что, если она не сможет его ублажить? Что случится с ней тогда? Он снова выбросит ее на улицу? Отошлет к одному из своих приближенных? Какого рода бесстыдных действий он ждет от нее? Что, если она понесет от него ребенка? Что, если после этого она потеряет свою привлекательность? Согласится ли он содержать ребенка?
Эти беспокойные мысли терзали ее не одну ночь, а затем, так же внезапно, как и новость об интересе к ней со стороны принца, на нее свалилась отсрочка. Однажды ночью Бенуа перевез все ее чемоданы в новый городской дом, пожелал ей счастья и рассказал ей о той ситуации, в которой находится принц.
- Воспользуйся этими днями, он пока не придет к тебе, - загадочно сказал Бенуа.
- Почему?
- Он не станет заводить любовницу сейчас, скоро состоится парламентский суд. Он не хочет, чтобы ты предстала в парламенте и поставила его в затруднительное положение. Но как только скандал разрешится, ты станешь его любовницей. - Бенуа хмыкнул.
Кейт проглотила подступивший к горлу комок.
- Скандал?
- Mon dieu, ты не читаешь утренние газеты? - раздраженно спросил Бенуа. - Будь благодарна за то, что он согласен удовлетворить все твои нужды. Большинство джентльменов не слишком щедры даже в отношении воды, если дерево не дает плодов.
Кейт не поняла, что он имел в виду, как же дерево может приносить плоды без воды? Дигби объяснил ей это позже. Он же объяснил, что ее новый дом был частью контракта между принцем и Бенуа. Хотя Бенуа был равнодушен к Кейт, он позаботился о том, чтобы принц обеспечил ее. Кейт даже выдали определенную сумму денег - не достаточную для того, чтобы обеспечить ее, если соглашение прикажет долго жить, но вполне достаточную для того, чтобы покупать еду и все необходимое, пока она живет в доме принца. Она должна была жить тихо и делать то, что велит ей принц. Ей позволяли содержать друзей - Олдоса, сбежавшего от банды в доках, и Дигби, который остался в услужении у Бенуа, даже несмотря на то, что Бенуа планировал вернуться во Францию.
Страхи Кейт не оправдать ожиданий принца в роли куртизанки подогрели ее решимость научиться хорошо печь пироги и печенье, чтобы открыть собственную пекарню, когда ее красота увянет или ситуация коренным образом изменится.
Лишь одно условие в соглашении между Бенуа и принцем настораживало: в ожидании того момента, когда принц освободится от своего королевского брака, Кейт должна играть роль любовницы герцога Дарлингтона.
- Я не понимаю - зачем? - жаловалась Кейт Дигби. - Я была бы рада спрятаться в этом замечательном доме, пока принц решает свои семейные вопросы, - сказала она однажды.
- Но, любовь моя, если ты спрячешься, принц тоже не сможет тебя видеть. Он пока что не может обладать тобой, но зато может пожирать тебя глазами.
- Он мог бы приходить сюда и пожирать меня глазами, - великодушно позволила Кейт.
- Приходить сюда? - Дигби засмеялся. - Дорогая, если бы он пришел сюда, через час об этом знал бы весь Лондон. Он - принц Уэльский, и о его передвижениях известно всем. Тем более, сейчас, когда все ищут малейшую возможность для раздувания скандала.
Кейт об этом как-то не подумала.
- Все не так уж плохо, - пытался успокоить ее Дигби. - Герцог настоящий джентльмен. И тебе придется сопровождать его всего лишь пару раз. Считай это своего рода развлечением.
Да уж, развлечение.
Она думала об этом, когда Эми помогала ей надеть последний наряд - голубое с ледяным оттенком шелковое платье, отделанное мехом.
- Идеально, - заявил Дигби, когда Кейт предстала перед ним. - Ты выглядишь в нем как Снежная королева.
Кейт отступила назад и посмотрелась в зеркало, взглянула на взбитые волосы и на бриллианты, которые ей прислал принц.
- Да, настоящая красавица, - сказал Олдос, одобрительно кивая и передавая Дигби рюмку виски. Вторую рюмку он налил себе и сел в кресле возле камина.
- Я… волнуюсь, - сказала Кейт, пока Эми поправляла платье.
- Волнуешься? - Дигби встал, отставил рюмку и, зайдя ей за спину, посмотрел на отражение в зеркале. - Нет никаких причин для волнения. Не забывай, благодаря этому лицу, - он осторожно прикоснулся к ее подбородку, - ты обладаешь властью. Ты льешь свет на каждого, и мужчины не могут устоять перед тобой. Я прав, Олдос?
Олдос окинул Кейт взглядом.
- Да, - согласился он.
Дигби снова взял рюмку с виски.
- Иди и получи удовольствие от своей красоты. Только представьте - Кейт на балу в Карлтон-Хаусе!
Кейт этого представить не могла. Через несколько минут пришел герцог.
И весьма настойчиво постучал в дверь.
Кейт перегнулась через перила, чтобы украдкой взглянуть на него, когда Олдос отправился открывать дверь. Герцог шагнул в холл и мгновенно сдернул с головы шляпу.
- Я пришел, чтобы…
- Я сейчас доставлю ее, - перебил его Олдос и повернулся к герцогу спиной. Дарлингтон хмуро посмотрел на спину дворецкого, но промолчал. На Дарлингтоне было пальто, но оно было расстегнуто, и Кейт смогла разглядеть его костюм. Белый шелковый галстук был тщательно завязан, у горла поблескивала брошка с бриллиантом. Воротник рубашки поднимался выше подбородка. Под фраком виднелся белый шелковый жилет, который плотно облегал талию.
Сердце у Кейт забилось чуть быстрее. Поистине, ей никогда не доводилось раньше видеть такую складную мужскую фигуру.
Олдос поднялся на верхнюю площадку лестницы и с любопытством посмотрел на перегнувшуюся через перила Кейт, она приложила палец к губам. Потом выпрямилась, поправила юбки, молча крутнулась и вопросительно посмотрела на Олдоса. Тот кивнул в ответ на ее немой вопрос и галантно подставил ей локоть.
Ну что ж, стало быть, она, Кейт Бержерон, отправляется на бал в Карлтон-Хаус. Если бы это увидела ее мать, она подумала бы, что волшебная сказка воплотилась в жизнь.
Глава 10
Грейсон мял в руках шляпу, в нем кипело раздражение по адресу этого невероятно грубого дворецкого, которого сочла возможным нанять мисс Бержерон. Грейсон уже заготовил слова для резкой отповеди, но, услышав звук шагов, посмотрел наверх - и сразу же забыл про дворецкого.
Мисс Бержерон, которая держалась за руку Олдоса и плыла вниз по лестнице, словно по волнам, была неописуемо, колдовски красива. Благодаря сверкающим бриллиантам и голубому шелковому платью, отороченному белым мехом, она стала похожа на ледяную скульптуру. Ее белокурые с платиновым отливом волосы были украшены единственным плюмажем.
Она была потрясающа. Грейсон вдруг удивился, как женщина такой красоты оказалась в подобном положении. На его взгляд, очень многие джентльмены готовы были бы просить ее руки.
Кейт улыбнулась, отпустила руку дворецкого и заскользила вперед.
- Добрый вечер, ваша светлость, - сказала она, делая грациозный книксен.
- Добрый вечер, мисс Бержерон, - сказал он, когда она выпрямилась и сложила перед собой руки. - Как вы себя чувствуете?
- Очень хорошо, благодарю вас, - ответила она, пока он скользил по ее фигуре взглядом. - Вы очень… нарядно одеты.
Это была необычная фраза - Грейсон не привык, чтобы леди говорили о его внешности.
- Спасибо, - произнес он. - И хочу заметить… - О Господи, помоги найти слова, чтобы описать ее. - Ваше платье просто изумительно, мисс Бержерон.
На ее красивых губах появилась медленная улыбка.
- Спасибо, - сказала мисс Бержерон, благодарно наклонив голову. - Пожалуйста, сэр, называйте меня Кейт.
Он вообще не собирался называть ее по имени, поэтому просто кивнул на дверь:
- Пойдемте?
Дворецкий появился за ее спиной с пальто, которое гармонировало с платьем - холодного голубого цвета снаружи и с красочной вышивкой изнутри. Она застегнула пальто, затем натянула длинные перчатки, которые ей подал дворецкий. А потом улыбнулась Грейсону:
- Ну что ж! Вот я и готова, закутанная и глубоко спрятанная, словно соверен в пальто нищего!
У нее весьма своеобразный стиль разговора.
- Позвольте, - сказал Грейсон, открывая дверь. Мисс Бержерон прошла вперед. Грейсон бросил взгляд на дворецкого - нужно сказать, сердитый взгляд - и вывел ее из дома.
Его карета, украшенная для такого случая гербом, стояла прямо перед подъездом. Бал Двенадцатой ночи среди представителей высшего света считался очень важным событием. Так получилось, что сезон обычно начинался через месяц после Двенадцатой ночи, и на этом балу присутствовали все столпы общества. Иногда это событие собирало более восьмисот гостей.
Лакей, закутанный в шарф, открыл дверцу кареты и опустил лесенку. Грейсон помог мисс Бержерон сесть.
Когда он шагнул вслед за ней в карету, то обнаружил, что она села на его сиденье.
- Не будет ли вам удобнее сесть сюда? - спросил он.
- Нет, спасибо, - улыбнулась она.
Грейсон медленно вошел в карету и сел напротив нее. Кейт с интересом изучала интерьер. Стены кареты были отделаны зеленым шелком, спинки - более светлым бархатом. Жаровня с углями давала тепло. Это была очень удобная, очень дорогая карета.
- Какая большая карета, - сказала мисс Бержерон. - Я не имела удовольствия ездить в таких просторных каретах.
- Подозреваю, что довольно скоро вы будете иметь это удовольствие постоянно, - заметил Грейсон, подавая сигнал кучеру. - Принц наверняка пожелает поразить вас грандиозностью.
Карета тронулась, мисс Бержерон посмотрела на Грейсона.
- Это уже не поразит меня. - Она с улыбкой откинулась на сиденье, сверкнув бриллиантами на шее.